– Да нет, просто надо же как-то называть его, а «он» звучит более естественно, чем «она». Он двигался очень проворно: не успела я и глазом моргнуть, как он был уже в коридоре, а потом...
– Куда же он делся потом?
– Не знаю. Если бы он побежал вниз, я бы его увидела: невозможно так быстро спуститься по лестнице и пересечь холл. Удивительно, почему я не застала его в коридоре...
– Видимо, он скрылся за одной из дверей. Вы не проверяли? – Нет.
– А следовало бы.
– К этому времени уже появилась Рут.
– А чуть позже – Люк, – многозначительно напомнила Агарь.
– Вам не показалось, что у Люка запыхавшийся вид?
– Вы его подозреваете? – удивилась я.
– Просто спрашиваю. Судя по всему, это был кто-то из живущих в доме – Рут, Люк, сэр Мэтью или тетя Сара. Вы всех их видели ночью?
– Я не видела сэра Мэтью и Сары.
– Ага!
– Не могу представить, чтобы один из них бегал ночью по дому в монашеской рясе!
Наклонившись ко мне. Саймон проговорил:
– Все Роквеллы немного помешаны на древних семейных традициях – Он улыбнулся Агари и повторил: – Все до единого. Я бы не стал доверять никому из них в том, что касается родового гнезда. Они живут наполовину в прошлом, да и как может быть иначе в этой древней крепости? Это не дом, а мавзолей. Невозможно прожить в нем сколько-нибудь долгий срок и не тронуться рассудком.
– Так, по-вашему, это произошло и со мной?
– С вами – нет. Вы не Роквелл, хоть ваш муж и был Роквеллом. Вы – здравомыслящая уроженка Йоркшира, струя свежего воздуха в затхлом старом склепе. Вам ведь известно, что случается с мертвецами от свежего воздуха? Они рассыпаются в прах.
– Я рада, что вы не считаете мой рассказ выдумкой, как все мои домашние. Они уверены, что это был кошмарный сон.
– Естественно, шутник заинтересован в том, чтобы все так думали.
– В следующий раз он не застанет меня врасплох.
– Он не станет повторять тот же номер дважды, можете быть уверены.
– У него просто не будет такой возможности – сегодня вечером я запру все двери в свою спальню.
– Он может придумать что-нибудь новенькое, – предостерег Саймон.
– Пора пить чай, – объявила Агарь. – Саймон, позвони Доусон. А потом ты отвезешь Кэтрин в Забавы. Сюда она пришла пешком, это и так слишком утомительно.
Принесли чай, и снова я выступила в роли хозяйки. К этому времени я почти совсем успокоилась; общение с Агарью и Саймоном подействовало на меня удивительно ободряюще – они поверили мне, они не обращались со мной как с истеричной особой, и это было замечательно. Мне хотелось долго-долго сидеть в этой комнате, пить чай и разговаривать...
Помешивая ложечкой чай, Агарь проговорила:
– Помню, однажды Мэтью подшутил надо мной, – странно, но это было очень похоже на то, что случилось с тобой. Только полог вокруг моей кровати был задернут. Стояла зима... кажется, рождественские дни... Разыгралась метель, всю округу занесло снегом. В доме были гости – они приехали до ненастья и были вынуждены остаться у нас. Нам, детям, позволили любоваться балом с галереи менестрелей. Это было изумительное зрелище – роскошно убранный зал, красивые платья... Ну да я не об этом. Наверное, мы объелись сливового пудинга, потому что нас вдруг потянуло на ссору – во всяком случае, меня и Мэтью. Бедняжка Сара никогда не принимала участия в наших столкновениях.
Короче говоря, речь зашла о наших предках, и Мэтью заявил, что с удовольствием носил бы красивые шляпы с перьями и кружевные воротники, как во времена «кавалеров» Я захихикала: «Как сэр Джон? Ни за что не поверю, что ты хочешь быть похожим на него!» «Ну почему обязательно как сэр Джон?» – возразил Мэтью. Тут я закричала: «Терпеть не могу сэра Джона!», а Мэтью закричал: «А мне он нравится!» и вывернул мне руку, а я стукнула его по носу, так что пошла кровь. И при этом вопила, что сэр Джон – трус.
Старая леди засмеялась, глаза ее заблестели от воспоминаний детства.
– Видишь ли, Кэтрин, во времена Гражданской войны сэр Джон был хозяином Кирклендских Забав. Кромвель и Фэрфакс выиграли сражение при Марстон-Муре, принц Руперт был обращен в бегство. Сэр Джон, который, разумеется, поддерживал роялистов, повсюду трубил, что не отдаст Кромвелю Кирклендских Забав, что будет сражаться до последней капли крови, что враг войдет в дом только через его труп. Однако стоило сторонникам парламента появиться в Киркленд Морсайд, как сэр Джон исчез... а с ним и все домочадцы. Представь себе, что сделали бы с ним солдаты Кромвеля, попади он к ним в руки – они бы повесили его на одном из прекрасных дубов в его собственном парке. Но сэра Джона и след простыл. Это одна из загадок нашей семейной истории: как сэру Джону со всей семьей и слугами удалось скрыться, едва «круглоголовые» вошли в Киркленд Морсайд? Да еще прихватить с собой все фамильные драгоценности? После Реставрации все они благополучно вернулись. Но я сказала Мэтью, что сэр Джон был трус, поскольку не стал защищать свой дом, а сбежал и оставил его врагу. Мэтью со мной не согласился. Впрочем, в тот день нам хватило бы любого повода, сэр Джон подвернулся случайно.
Она задумчиво помешивала чай, лицо ее на время утратило свое надменное выражение.
– Ну вот, тогда Мэтью и решил отомстить мне, – продолжила Агарь. – Среди ночи я проснулась оттого, что полог вокруг моей кровати раздвинулся, в щели показалась голова в шляпе с пером, скорчила жуткую гримасу и прошипела: «Так это ты осмелилась назвать меня трусом! Ты горько пожалеешь об этом, Агарь Роквелл. Я, сэр Джон, буду являться тебе по ночам». Спросонья я чуть было не поверила, что мои необдуманные слова потревожили дух нашего предка и заставили его подняться из могилы, но потом узнала голос Мэтью и его руку, сжимавшую свечу. Тогда я выпрыгнула из кровати, ухватила его за голову, надрала ему уши и выставила из комнаты.
Агарь снова рассмеялась, потом с извиняющимся видом взглянула на меня.
– Кажется, все было совсем не так, как с тобой:
– А где он раздобыл шляпу с перьями? – полюбопытствовала я.
– У нас в доме в сундуках хранится много всякой всячины. Не исключено, что шляпа относилась совсем к другому периоду. Помню, нам тогда пришлось в наказание просидеть целый день в своих комнатах на хлебе и воде – за то, что потревожили гувернантку.
– В отличие от Кэтрин, ты поймала злоумышленника, – вставил Саймон. – Хорошо бы выяснить, кто же этот загадочный монах.
– Во всяком случае, – заметила я, – отныне я буду настороже.
Саймон сменил тему и заговорил о хозяйственных делах: о примыкающей к Келли Грейндж ферме, которой он управлял, и о других, мелких фермах, расположенных на землях поместья, хозяином которого он когда-нибудь станет. Несомненно, он, как и Агарь, был очень привязан к Келли Грейндж, однако это чувство было далеко от того поклонения своему дому, которое объединяло всех обитателей Забав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75