– Для чая еще рано, но, я думаю, в данном случае мы можем нарушить распорядок.
– Я могла бы подождать.
Она улыбнулась мне, потом повернулась к Саймону.
– Позвони-ка прислуге, внучек Саймон немедленно повиновался.
– Нам есть что сказать друг другу, – заметила она, – а что может быть лучше, чем разговор за чашкой чая.
Появилась уже знакомая мне горничная, и старая леди распорядилась:
– Доусон, принесите нам чай... пожалуйста.
– Да, мадам.
Дверь за ней бесшумно закрылась.
– Думаю, ты не захочешь составить нам компанию, Саймон. Мы тебя охотно извиним.
Трудно сказать наверняка, было ли это просто царственное разрешение удалиться, или она давала Саймону понять, что он здесь лишний, но одно было очевидно: мне удалось выдержать первое испытание, и миссис Редверз теперь была настроена ко мне более благосклонно, чем в начале. Моя внешность и мои манеры, по-видимому, произвели на нее благоприятное впечатление.
– Отлично, – отозвался Саймон. – Я вас оставлю и дам возможность познакомиться поближе.
– Будь готов отвезти миссис Роквелл домой в пять часов. Саймон поразил меня своей покорностью. Он склонился над рукой старой леди, и хотя в его почтительности сквозила легкая шутливость, было очевидно, что ей приятен этот знак внимания и что она, как ни старается, не может сохранить в общении с внуком привычную властность.
Когда дверь за Саймоном затворилась, миссис Редверз сказала:
– Я надеялась увидеть вас еще в первый ваш приезд в Забавы. Сама я не смогла нанести вам визит, а сюда вас не приглашала, потому что не сомневалась – Габриель непременно познакомит меня со своей женой. Будь он жив, он бы так и сделал – у него было развито чувство долга перед семьей.
– Да, разумеется.
– Я рада, что вы не из этих современных девиц, которые падают в обморок при малейшей неприятности.
– Разве можно судить об этом на основании столь краткого знакомства? – осведомилась я, твердо решив не дать ей возможности обращаться со мной покровительственно.
– Мои глаза так же остры, как в двадцать лет, а опыта у меня намного больше, чем тогда. К тому же Саймон рассказывал мне о том, какую замечательную выдержку вы проявили в тяжелый момент. Уверена, вы не из тех дурочек, которые избегают неприятных тем и закрывают глаза на опасность. Реальность существует независимо от того, говорим мы о ней или нет, – так к чему прятать голову в песок? Делая секрет из очевидных вещей, мы только ухудшаем ситуацию. Вы согласны?
– Думаю, иногда это действительно так.
– Я обрадовалась, услышав о женитьбе Габриеля. Он всегда был немного неуравновешенным – впрочем, как многие в нашей семье. Не было в нем крепкого стержня, вот что.
Я окинула взглядом ее прямую фигуру и позволила себе маленькую шутку:
– Вы, по всей видимости, не страдаете этой болезнью. Она была явно польщена.
– Что вы думаете о Забавах? – спросила она.
– О, дом великолепный!
– Да, это чудесное место, в Англии таких осталось мало. Вот почему так важно, чтобы он остался в хороших руках Мой отец был прекрасным хозяином, но бывали Роквеллы, при которых поместье приходило в полное запустение. Требуется много труда и заботы, чтобы поддерживать его в приличном состоянии. Мэтью это не удалось. Помещик, занимающий такое положение, должен вести себя с большим достоинством, а он вечно попадал в истории с какими-то женщинами. Это плохо. Что же до Габриеля... Он был славный мальчик, но слабохарактерный. Вот почему я обрадовалась, услышав, что он женился на решительной молодой женщине.
Появилась горничная с подносом.
– Прикажете налить чай, мадам? – спросила она, склонившись над столиком.
– Нет-нет, Доусон, оставьте нас.
Доусон вышла, и миссис Редверз обратилась ко мне.
– Могу ли я попросить вас заняться чаем? Я страдаю ревматизмом, и сегодня у меня разболелись суставы.
Я поднялась и подошла к столику, на котором стоял чайный поднос. Чайник с кипятком на спиртовке, заварной чайничек, сливочник и сахарница – все серебряное. На тарелках разложены сэндвичи с огурцом, тонкие ломтики хлеба с маслом, кекс с тмином и пирожные.
Я поняла, что передо мной новое испытание: я должна показать свое умение правильно выполнить важную светскую обязанность. Все-таки она невозможная старуха, подумала я, но, несмотря на это, она мне нравится.
Я чувствовала, что щеки у меня немного горят, но в остальном сохраняла полнейшее спокойствие. Осведомившись о вкусах хозяйки, я налила ей чаю, добавила в него сливки и сахар и поставила чашку на круглый мраморный с золотом столик возле ее кресла.
– Благодарю вас, – милостиво проронила она.
Я предложила ей сэндвичи и хлеб с маслом, а сама вернулась к чайному столику.
– Надеюсь, вы навестите меня еще раз в ближайшее время, – произнесла миссис Редверз, и мне стало ясно, что мы испытываем друг к другу схожие чувства. Она тоже готовилась встретить меня в штыки, но обнаружила, что между нами много общего.
Интересно, может через семьдесят лет я стану вот такой же самоуверенной старой леди?
С аппетитом поглощая сэндвичи, она не переставала говорить, словно ей нужно было многое мне сказать и она боялась, что не успеет. Она засылала меня вопросами, и я рассказала о том, как впервые встретила Габриеля и как мы с ним освободили Пятницу.
– А потом вы узнали, кто он такой, и это вас, конечно же, обрадовало?
– Узнала, кто он такой?
– Ну да, что он – юноша из хорошей семьи, наследник титула баронета, огромного поместья и состояния, иными словами – завидный жених.
Значит, она тоже полагает, что я вышла за Габриеля ради его денег! Я не смогла сдержать негодования.
– Ничего подобного! – отрезала я. – Мы с Габриелем решили пожениться, почти ничего не зная друг о друге.
– Вы меня удивляете. Я полагала, что вы разумная молодая женщина.
– Льщу себя надеждой, что это так, но я никогда не считала браки по расчету разумными. Жизнь с человеком, не подходящим тебе по характеру, может оказаться весьма неприятной... даже если он богат.
Она рассмеялась, наслаждаясь нашей словесной дуэлью. Мое общество явно доставляло ей удовольствие, – впрочем, я догадывалась, что это удовольствие не стало бы меньше, даже окажись я ловкой охотницей за богатыми женихами. Ей нравилось во мне то, что она называла «силой характера» или «крепким стержнем». Похоже, все Роквеллы ставят это качество превыше прочих. Габриель искал его и нашел во мне. Саймон не сомневается, что я женила на себе Габриеля, зная о его богатстве. Возможно, ему это тоже не мешает хорошо ко мне относиться. Они считают, что человек должен быть хитрым и ловким – «разумным», по их выражению. Они готовы восхищаться умом даже самого бесчувственного и расчетливого негодяя.
– Стало быть, ваш брак основывался на любви, – сказала миссис Редверз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75