- Я подержу лошадь, - сказала Лилит. - Пока Уильям будет показывать тебе колодец. Он вон там. Ты иди к нему с этой стороны. Уильям, а ты с другой и заметь, кто из вас придет первым.
- Нет, Лилит, нет, - ответил Уильям.
Но Лилит хохотала, потому что Аманда уже побежала в направлении, указанном Лилит.
- Не будь слабаком, - наставляла Лилит брата. - Делай, что я говорю. Иди... нельзя терять ни секунды.
Аманда подошла к колодцу по узкой тропинке справа на несколько секунд раньше Уильяма, подошедшего по тропинке слева; он выглядел робким и смущенным. Они вместе заглянули в темноту колодца.
- Просто колодец, ничего особенного, - сказала Аманда. - И пахнет неприятно.
- Это из-за водорослей и мусора...
- Мы должны что-нибудь задумать? Уильям отрицательно покачал головой.
- Значит, это совсем и не волшебный колодец. Я бы хотела, чтобы это был святой колодец в Редруте, Уильям.
- Почему бы вы этого хотели, мисс Аманда?
- Потому что если окунуть палец в его воду, это предохранит от повешения.
- И вы бы хотели сделать это?
- Нет. Я бы хотела, чтобы вы это сделали.
- Стало быть, мисс Аманда, вы думаете, что меня это ждет?
- Я не знаю. Но я боюсь, что вы скажете что-нибудь дикое и неразумное и будете за это наказаны. Вы не похожи на других деревенских жителей. Вы кажетесь похожим, но между тем... вы - другой.
Он положил руки на край колодца и сказал серьезным тоном:
- И вы не похожи на знатных особ, мисс Аманда. Вы кажетесь такой, но вы - другая... Вы нежная и добрая, и вы смотрите на людей с пониманием... как будто вас заботит то, что с ними случится.
- Эй! - позвала Лилит. - Что там делается?
Они улыбнулись друг другу; Аманда повернулась направо, Уильям - налево, и они побежали обратно к дороге.
- Кто подошел туда первый? - спросила Лилит.
- Мисс Аманда.
- Уильям, ты великий слабак! - с возмущением закричала Лилит. - Тебе надо было постараться.
- Глупо об этом думать, - ответил Уильям.
- Я ушла на несколько секунд раньше, - заметила Аманда.
- А это без разницы, - ответила Лилит. - Что сделано, то сделано.
- Что сделано? - спросила Аманда.
- А-а, опять не знаешь? Когда мужчина и женщина идут вместе в первый раз к колодцу, то тот, кто подойдет первым, будет главенствовать в их семье. В этом волшебство сент-кейнского колодца.
Аманда сухо отрезала:
- Какая глупость!
- Это не глупость. Это волшебство, - ответила Лилит.
- Передай вожжи, ну, - строго сказал Уильям и подстегнул лошадь.
Лилит все время болтала; она знала бездну историй, рассказанных ей в основном бабкой Лил. Она не давала им забыть происшествие у колодца, взволновавшее и Аманду, и Уильяма, но позабавившее ее саму. Она рассказала им, как бабка Лил, когда она ездила в Олтарнен со своим знакомым коробейником в дамском седле, видела сумасшедшую, которую окунули в колодец святой Монахини.
- Плюхнулась она, вопя так, как будто в нее вцепился миллион демонов... а выбралась из него в здравом уме, как вы или я. В колодцах Корнуолла волшебная сила, потому что их давным-давно освятили наши святые.
Потом Лилит начала петь; у нее было сильное и приятное меццо-сопрано, силу которого подчеркивала небольшая фигурка его обладательницы. На мелодию известного народного танца она сочинила свою собственную песенку о парочке, встретившейся у сент-кейнского колодца, и о юноше, позволившем девушке подойти к колодцу первой. Потом она начала петь рождественские песни - «Сидел я на солнечном берегу...» и «Хозяйка и хозяин начинают пиршество». И Уильям с Амандой пели эти песни вместе с ней.
Наконец они добрались до поместья Леев, где обе девушки спрыгнули с телеги, а Уильям покатил дальше к ферме Полгардов.
Аманде хотелось помолчать, но Лилит продолжала верховодить.
- Злишься, - сказала она.
- Нет.
- Да. И я скажу, почему. Из-за того, что приключилось у колодца. Ты Уильяма обошла, а это значит, что, если вы женитесь, тебе в семье быть главной.
- Я запрещаю тебе говорить такие вещи. Мы с Уильямом не сможем жениться.
- Любые юноша и девушка могут жениться.
- Ты забываешь, кто я... и кто он.
- Ты же забыла об этом, когда поехала с нами прокатиться, - напомнила Лилит.
- Я не забывала об этом ни на минуту.
- Все же тебе придется это сделать. Ты же ничуть не лучше нас... или уж не намного... небольшая разница.
- Никогда не слышала подобной чепухи, и мне бы хотелось, чтобы ты выказывала мне больше уважения. На самом деле я собираюсь настаивать на этом.
Лилит, приплясывая, шла впереди и насмешливо поглядывала на нее через плечо.
- Аманда, помнишь портрет в галерее, ну, этот человек с желтыми волосами, и глаза у него тоже твоего цвета?
- Ты имеешь в виду моего дедушку?
- Да. Твоего дедушку... и моего тоже.
- Твоего дедушку?
- Так уж случилось. Мой отец - его сын... так же как и твой. Бабка Лил, она работала в этом доме. Он выдал ее замуж за старого деда Треморни... но это ничего не меняет, верно? Он - мой дед, так же как и твой... И Уильяма тоже.
Лилит со смехом помчалась вперед, оглядываясь на нее через плечо. Аманда ковыляла за ней, потому что ей было больно ступать на каменистую дорогу в домашних туфлях с тонкой подметкой.
* * *
Лаура болела и лежала в своей комнате. Шторы были задернуты; окна плотно закрыты; в камине горел огонь, и о том, что этот день в конце сентября был солнечным, она могла судить по яркому лучу, проникшему в комнату там, где одна из горничных неплотно задернула шторы.
У нее болела голова, болело тело, но эти страдания не шли ни в какое сравнение с горьким чувством обиды в ее сердце.
Ее муж уехал; он отправился навестить брата, жившего на границе графств Девон и Сомерсет, и будет отсутствовать несколько недель. Она была рада, что он уехал. Во время болезни, пока она лежала в этой комнате, уверенная, что никогда из нее не выйдет, правда оставалась с ней; но, похоже, эта правда отказывалась сидеть взаперти и пробивалась, как этот солнечный свет меж штор, что резал ей глаза. Она пробивалась сквозь завесу лицемерия, и от этого было больно... больно, как ее уставшим глазам от солнечного света.
Лаура потянулась за нюхательной солью. Слабость накатывала на нее, когда она двигалась. Но она поправится, как поправлялась и после тех, прежних, тяжелых испытаний; а со временем эта команда прозвучит снова - это бывала именно команда, несмотря на вежливые слова: «Я приду к вам сегодня вечером».
Она слышала, как он молился за нее во время ее болезни. Просил об удаче в следующий раз? Она удивлялась. Молиться, чтобы Господь придумал свой способ для рождения сына у Пола Лея? Божественное всемогущество безгранично: может подарить чудо в виде сына для Лауры или вызвать такое нормальное явление, как смерть одной жены, потом благоразумный перерыв и за ним женитьба на другой, в чью комнату он смог бы прийти.
Должна ли она жалеть его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108