Ей было трудно думать о чем-либо другом, а он наигрывает себе на разбитой гитаре, как будто они оба одеты с головы до пят!
Райан встал, поставил ногу на свободный стул и повесил гитару на грудь. Одеяло раздвинулось, блеснула голая нога выше колена, и Стефани закрыла глаза.
— Что тебе сыграть, Принцесса?
— Что-нибудь…
Например, прощай или топот кавалерии, пусть она поспешит ей на помощь. Или Джулиан. Даже медведь! Нужно срочно выбросить из головы Райана Корделла, пока она не сошла с ума! Но бесполезно, ничто не поможет, пока они не доберутся до отца.
— Как насчет «Джонни идет домой»? Не слишком романтичная, но хорошая песня. Нет? Не в настроении слушать грустную музыку? Тебе нравится «Выпей меня своими глазами»? О, это чересчур романтично, да? — Райан взял аккорд. — Попробую вспомнить. Аккорд соль минор. Ага, вот так. — Он посмотрел на Стефани и подмигнул. — Только сегодня и только для вас, мадам, я исполню собственное сочинение.
— Ты делаешь это лишь потому, что твоя аудитория находится в плену и связана, — пожаловалась она, но не смогла сдержать улыбку. Когда Райан такой дерзкий, перед ним трудно устоять. И после первых же аккордов она была приятно поражена тем, как хорошо он играет на гитаре.
В маленькой хижине зазвучала легкая, воздушная мелодия, нежная и убаюкивающая, и Стефани погрузилась в мечтательное состояние.
— Без слов? — спросила она, когда он закончил. — Музыка прекрасная, но к ней нужны слова…
— Есть и слова. Я не думал, что тебе будет интересно.
— Пожалуйста! Мне очень понравилось.
Райан начал петь низким, красивым баритоном, и Стефани широко раскрыла глаза.
Долго потом в ушах Стефани звучала грустная песня о светлых ветрах. Неужели она считала Райана холодным и поверхностным? Не может человек, который пишет такие песни, быть жестоким и бесчувственным. Она проглотила ком в горле.
— Райан, это было прекрасно, — тихо проговорила она. Улыбка чуть тронула губы Райана. Он смотрел на пляску оранжевых и красных языков огня.
— Я сочинил ее давным-давно, — мягко сказал он. — В одну из ночей, когда не спится и не слышишь ничего, кроме воя койотов.
— А ты нашел, откуда веют светлые ветра, Райан?
Райан повернул к ней голову, и их взгляды встретились.
Она задохнулась, глядя ему в глаза и не понимая, какие чувства кроются в их ясной серой глубине.
На мгновение ее охватила паника — она увидела, что ее чувства, как в зеркале, отразились в его глазах. Как такое могло случиться?
Позже она не могла вспомнить, поняла ли она или просто почувствовала, что сейчас произойдет. Стефани приподнялась, и розовый свет огня заиграл на ее голой спине и плечах. Смутно она ощущала легкое потрескивание сосновых веток в очаге и стук дождя по бревенчатым стенам хижины, но весь мир заполонил собой Райан Корделл. И Стефани знала, что ждала этого момента с первой их встречи…
Райан опустился возле нее, и колючее одеяло перестало вызывать раздражение. Он вплел пальцы ей в волосы и осторожно сжал, подпирая большим пальцем подбородок, так что она поневоле взглянула на него. Стефани попыталась сдержать покачнувшийся мир.
— Райан… я хочу… неужели мы должны все время ссориться? Разве нельзя просто о чем-то поговорить?
— Есть время для разговоров, любимая, а есть для… другого. — Он потерся губами о ее полураскрытые губы, дразня, искушая. Наверное, она сошла с ума… иначе зачем же отвечает на его ласки и поцелуи? — Продолжай меня так же целовать, и я займусь с тобой любовью. Ты ведь знаешь, что это такое? — сказал Райан ей на ухо.
Но он был так близко… слишком близко, чтобы можно было думать, и она могла только крепко сжимать его, впиваясь руками в плечи, а он осыпал поцелуями изогнутую шею и ямочку под горлом, где бешено бился пульс.
В хижине было тепло, темно и так тихо, как будто 116 они были одни на целом свете. Райан лег рядом со Стефани, касаясь грудью ее голой груди и придавив ногами ее длинные ноги, но ее тело оставалось тугим и неподатливым. Она подумала, что если он до нее дотронется, она рассыплется на тысячи кусков, но он заключил ее в теплое кольцо рук и ничего больше делал, и Стефани стала расслабляться. Она уткнулась головой ему в грудь, темные волоски щекотали ей нос, теплое дыхание согревало щеку.
— Райан… я… я не…
— Ш-ш-ш, я тебя только целую. И все.
Его губы не страстно, а нежно огибали ее рот, они не брали, а давали, и она наконец стала целовать его в ответ. Райан гладил ее непросохшие волосы, пальцами расчесывал длинные пряди.
— Они у тебя лунного цвета, — пробормотал он. — И мягкие, как шелк.
Целуя, он опустил руку от волос к изгибу подбородка, касаясь легко и нежно, как весенний ветерок, потом ниже, вдоль шеи к груди. Стефани напряглась, но протестовать было поздно. Нетерпеливые руки исследовали все впадины и выпуклости ее тела, раскрыли все секреты и довели ее до края. Девушка трепетала, но не могла остановить его, как и он не смог бы остановиться сам. И — помоги ей Боже — она этого и не хотела.
Когда Райан слегка сдвинулся, Стефани прогнулась, чтобы быть ближе к нему.
— Лежи тихо. Я здесь, любимая.
Райан настойчиво, но терпеливо дразнил ее губами, языком и руками, пока она не потеряла последние остатки самоконтроля. Стефани извивалась под ним, а он целовал глаза, нос и еле заметную ямочку на подбородке. Теплые губы вдавились во впадинку под ухом, потом язык обежал извилины уха, и Стефани содрогнулась и крепче прижалась к нему, а Райан уже целовал напряженный пик груди.
Когда руки двинулись ниже, она застонала и широко открыла глаза.
— Не надо, любовь моя… не отталкивай меня. Ты прекрасна, и я хочу тебя любить…
Райан прогонял ее страхи быстрыми и крепкими поцелуями, зажав руками голову, и вскоре Стефани могла думать только о нем. Тело пылало и дрожало так же, как когда он поцеловал ее в первый раз, только сейчас все было по-другому, она хотела, чтобы он так держал ее, чтобы вдавливал свое твердое тело в ее мягкие округлости, чтобы он взял ее.
Но все же Стефани не смогла сдержать легкий вскрик, когда руки Райана оказались у нее между бедер и мягкими, но уверенными толчками стали продвигаться вверх. Низким от страсти голосом он бормотал ей на ухо:
— Все будет хорошо, любимая. Я покажу тебе…
— Я знаю. Я знаю…
Но она и не подозревала, что занятие с ним любовью может быть так сладко, приносить такое удовлетворение. Она хотела, чтобы вечно длилось это дивное, первобытное чувство. Райан лежал рядом, он все еще целовал ее, его пальцы гладили спину, изгиб бедра, ягодицы.
Когда Стефани снова обрела возможность дышать, она начала собственное исследование, длинными пальцами изучая его тело, как он изучал ее. Потерла небритую челюсть, четкую линию от уха до подбородка, подушечками пальцев пригладила бороду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Райан встал, поставил ногу на свободный стул и повесил гитару на грудь. Одеяло раздвинулось, блеснула голая нога выше колена, и Стефани закрыла глаза.
— Что тебе сыграть, Принцесса?
— Что-нибудь…
Например, прощай или топот кавалерии, пусть она поспешит ей на помощь. Или Джулиан. Даже медведь! Нужно срочно выбросить из головы Райана Корделла, пока она не сошла с ума! Но бесполезно, ничто не поможет, пока они не доберутся до отца.
— Как насчет «Джонни идет домой»? Не слишком романтичная, но хорошая песня. Нет? Не в настроении слушать грустную музыку? Тебе нравится «Выпей меня своими глазами»? О, это чересчур романтично, да? — Райан взял аккорд. — Попробую вспомнить. Аккорд соль минор. Ага, вот так. — Он посмотрел на Стефани и подмигнул. — Только сегодня и только для вас, мадам, я исполню собственное сочинение.
— Ты делаешь это лишь потому, что твоя аудитория находится в плену и связана, — пожаловалась она, но не смогла сдержать улыбку. Когда Райан такой дерзкий, перед ним трудно устоять. И после первых же аккордов она была приятно поражена тем, как хорошо он играет на гитаре.
В маленькой хижине зазвучала легкая, воздушная мелодия, нежная и убаюкивающая, и Стефани погрузилась в мечтательное состояние.
— Без слов? — спросила она, когда он закончил. — Музыка прекрасная, но к ней нужны слова…
— Есть и слова. Я не думал, что тебе будет интересно.
— Пожалуйста! Мне очень понравилось.
Райан начал петь низким, красивым баритоном, и Стефани широко раскрыла глаза.
Долго потом в ушах Стефани звучала грустная песня о светлых ветрах. Неужели она считала Райана холодным и поверхностным? Не может человек, который пишет такие песни, быть жестоким и бесчувственным. Она проглотила ком в горле.
— Райан, это было прекрасно, — тихо проговорила она. Улыбка чуть тронула губы Райана. Он смотрел на пляску оранжевых и красных языков огня.
— Я сочинил ее давным-давно, — мягко сказал он. — В одну из ночей, когда не спится и не слышишь ничего, кроме воя койотов.
— А ты нашел, откуда веют светлые ветра, Райан?
Райан повернул к ней голову, и их взгляды встретились.
Она задохнулась, глядя ему в глаза и не понимая, какие чувства кроются в их ясной серой глубине.
На мгновение ее охватила паника — она увидела, что ее чувства, как в зеркале, отразились в его глазах. Как такое могло случиться?
Позже она не могла вспомнить, поняла ли она или просто почувствовала, что сейчас произойдет. Стефани приподнялась, и розовый свет огня заиграл на ее голой спине и плечах. Смутно она ощущала легкое потрескивание сосновых веток в очаге и стук дождя по бревенчатым стенам хижины, но весь мир заполонил собой Райан Корделл. И Стефани знала, что ждала этого момента с первой их встречи…
Райан опустился возле нее, и колючее одеяло перестало вызывать раздражение. Он вплел пальцы ей в волосы и осторожно сжал, подпирая большим пальцем подбородок, так что она поневоле взглянула на него. Стефани попыталась сдержать покачнувшийся мир.
— Райан… я хочу… неужели мы должны все время ссориться? Разве нельзя просто о чем-то поговорить?
— Есть время для разговоров, любимая, а есть для… другого. — Он потерся губами о ее полураскрытые губы, дразня, искушая. Наверное, она сошла с ума… иначе зачем же отвечает на его ласки и поцелуи? — Продолжай меня так же целовать, и я займусь с тобой любовью. Ты ведь знаешь, что это такое? — сказал Райан ей на ухо.
Но он был так близко… слишком близко, чтобы можно было думать, и она могла только крепко сжимать его, впиваясь руками в плечи, а он осыпал поцелуями изогнутую шею и ямочку под горлом, где бешено бился пульс.
В хижине было тепло, темно и так тихо, как будто 116 они были одни на целом свете. Райан лег рядом со Стефани, касаясь грудью ее голой груди и придавив ногами ее длинные ноги, но ее тело оставалось тугим и неподатливым. Она подумала, что если он до нее дотронется, она рассыплется на тысячи кусков, но он заключил ее в теплое кольцо рук и ничего больше делал, и Стефани стала расслабляться. Она уткнулась головой ему в грудь, темные волоски щекотали ей нос, теплое дыхание согревало щеку.
— Райан… я… я не…
— Ш-ш-ш, я тебя только целую. И все.
Его губы не страстно, а нежно огибали ее рот, они не брали, а давали, и она наконец стала целовать его в ответ. Райан гладил ее непросохшие волосы, пальцами расчесывал длинные пряди.
— Они у тебя лунного цвета, — пробормотал он. — И мягкие, как шелк.
Целуя, он опустил руку от волос к изгибу подбородка, касаясь легко и нежно, как весенний ветерок, потом ниже, вдоль шеи к груди. Стефани напряглась, но протестовать было поздно. Нетерпеливые руки исследовали все впадины и выпуклости ее тела, раскрыли все секреты и довели ее до края. Девушка трепетала, но не могла остановить его, как и он не смог бы остановиться сам. И — помоги ей Боже — она этого и не хотела.
Когда Райан слегка сдвинулся, Стефани прогнулась, чтобы быть ближе к нему.
— Лежи тихо. Я здесь, любимая.
Райан настойчиво, но терпеливо дразнил ее губами, языком и руками, пока она не потеряла последние остатки самоконтроля. Стефани извивалась под ним, а он целовал глаза, нос и еле заметную ямочку на подбородке. Теплые губы вдавились во впадинку под ухом, потом язык обежал извилины уха, и Стефани содрогнулась и крепче прижалась к нему, а Райан уже целовал напряженный пик груди.
Когда руки двинулись ниже, она застонала и широко открыла глаза.
— Не надо, любовь моя… не отталкивай меня. Ты прекрасна, и я хочу тебя любить…
Райан прогонял ее страхи быстрыми и крепкими поцелуями, зажав руками голову, и вскоре Стефани могла думать только о нем. Тело пылало и дрожало так же, как когда он поцеловал ее в первый раз, только сейчас все было по-другому, она хотела, чтобы он так держал ее, чтобы вдавливал свое твердое тело в ее мягкие округлости, чтобы он взял ее.
Но все же Стефани не смогла сдержать легкий вскрик, когда руки Райана оказались у нее между бедер и мягкими, но уверенными толчками стали продвигаться вверх. Низким от страсти голосом он бормотал ей на ухо:
— Все будет хорошо, любимая. Я покажу тебе…
— Я знаю. Я знаю…
Но она и не подозревала, что занятие с ним любовью может быть так сладко, приносить такое удовлетворение. Она хотела, чтобы вечно длилось это дивное, первобытное чувство. Райан лежал рядом, он все еще целовал ее, его пальцы гладили спину, изгиб бедра, ягодицы.
Когда Стефани снова обрела возможность дышать, она начала собственное исследование, длинными пальцами изучая его тело, как он изучал ее. Потерла небритую челюсть, четкую линию от уха до подбородка, подушечками пальцев пригладила бороду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88