Когда имеешь дело с Богом, мелочей нет. Но старейшина всегда меня раздражал, и его сегодняшнее поведение не было исключением. Поэтому я сказал:
– Мне это и самому приятно, Фрэнсис.
Как и ожидалось, обращение по имени Сэйтору не понравилось, но он никак этого не показал, только чуть повел бровями:
– У Совета есть некоторые соображения, которыми мы хотели бы поделиться. – Изъяснялся он весьма витиевато.
– Непременно.
– Ваша администрация – и вы сами в первую очередь – выказываете совершенно неоправданную недоброжелательность по отношению к тем, кто мог бы в самом деле защитить одну из самых любимых Господом планет.
У меня челюсть отвисла:
– Вы хотите, чтобы я взял под защиту «зеленых»?
– Сарказм здесь неуместен, – наставительным тоном произнес Сэйтор. – Мы говорим о тех, кто мог бы защитить Землю от опустошения ее же собственными колониями.
Я нахмурился, все еще толком не понимая, куда он клонит.
Стефан Вендрос, патриарх Греческой православной церкви, вступил в разговор на своем ломаном английском:
– Мистер Сифорт, мы потрясены тем, что вы преследуете политические группы, единственной целью которых…
– Какие группы? Говорите яснее.
Сэйтор пожал плечами и обвел глазами своих коллег, словно стремясь подчеркнуть мое упрямство:
– Нет необходимости перечислять их по именам. Ваша политика…
– По отношению к кому? – Меня начинала охватывать ярость.
Старейшина принял грозно-обвиняющий вид:
– Среди прочих – Первый Альянс Землян. Комитет против колониальных расходов. Совет экономистов-реалистов.
Все упомянутые – консерваторы. Нет – реакционеры, которые требовали, чтобы финансирование колоний было полностью прекращено. Почему патриархи взялись их защищать?
– Минутку, подождите. – Я повел плечами, чтобы взять себя в руки. – Патриархи всегда поддерживали колониальную экспансию. По ходу того, как мы распространяем слово Господа нашего по Вселенной…
– Конечно, – вкрадчиво промолвил Сэйтор. – Но времена, когда наши соплеменники на других планетах благодарили нас за то, что мы для них делали, давно канули в прошлое.
– Благодарили? – Дерека хватил бы удар, если бы я повторил ему эту тираду. Несомненно, и другие колониальные правительства испытали бы такое же возмущение. – А вы осознаете, что мы разрушили их экономику, требуя платы за нашу помощь?
Эндрю де Стаут, глава Евангелической лютеранской церкви, пренебрежительно хмыкнул:
– Рыбы, которые на нас нападали, суть орудие сатаны. Было бы целесообразно, чтобы все христианские народы внесли свою лепту в ликвидацию последствий этой агрессии.
– И вы хотите, чтобы я принял крутые меры по отношению к колониям? – Рука моя сжала серебряный набалдашник трости.
Чем была вызвана такая перемена в их политике? Я редко встречался с Советом патриархов, и они, как правило, не вмешивались так грубо в наши дела. Чаще речь шла о религиозном образовании и разных отвратительных явлениях общественной жизни.
– Конечно, нет. – Старейшина выглядел шокированным. – Однако с учетом тех сумм, которые расходуются…
– Наши колонии обеспечивают нас продуктами питания, сырьем, производят…
– …на гигантские корабли вроде «Галактики», нам надлежит использовать ее соответствующим образом.
Я молчал, не в силах произнести ни слова от удивления. Никогда прежде патриархи не вмешивались в дела Флота.
– В первых полетах, – продолжал Сэйтор, – она просто обязана нести нашу добрую волю и утверждать идею, что потребности Земли должны быть непременно удовлетворены. Помимо всего прочего, мы живем на той самой планете, единственной в известной нам Вселенной, которая была местом временного пребывания Иисуса Христа. – Он наклонился вперед и проникновенно произнес:
– Чудо объединения церквей не должно быть разрушено. В колониях поднимают голову секты, не подчиняющиеся Совету патриархов, а без нашего вмешательства они могут найти пристанище и здесь. Борьба с ними требует средств. А мы не можем рисковать нашими доходами.
Я с трудом сдержался, чтобы не выдать все, что вертелось у меня на языке. Церковь непогрешима, хотя у меня и были кое-какие сомнения относительно личности ее нынешнего старейшины. Но что-то сказать требовалось.
– Я попрошу Адмиралтейство рассмотреть поднятые вами вопросы.
– Настоятельно?
– Я не могу приказывать Адмиралтейству. – Лоб у меня начал покрываться испариной.
– Пробный полет на Белладонну был бы хорошим началом.
Я сглотнул. Мы как раз вели переговоры с Белладонной о заключении нового торгового соглашения, собирались увеличить квоты для этой дальней колонии, где добывалась руда, и либерализовать торговлю с ней.
Дело тут было вовсе не в моем великодушии. Сохранить добрые отношения с колониями и пресечь их попытки учредить собственные правительства мы могли, только поддерживая их. А пример к тому дала Надежда: много лет назад я способствовал обретению ею независимости после подавления восстания плантаторов.
Мы не могли допустить новых переворотов – ни из экономических соображений, ни из чисто человеческих. Восстание против ООН было расценено как восстание против Господа Бога. Жертвами сделались миллионы человеческих душ. Понимание того, что я сам проклят, постоянно наполняло мое сердце тоской.
К счастью для Флота, я нашел выход:
– «Галактика» через два месяца отправляется на Константинию. Повезет новую волну колонистов и товары.
– Несколько месяцев задержки делу не повредят, – парировал Сэйтор.
– Откладывать полет на Константинию было бы неразумно, – спокойно возразил я.
– Послушайте, Сифорт. – Теперь тон старейшины был откровенно грубым. – Мы все согласны в одном. – Он обвел рукой своих коллег. – Вы понимаете, что это значит? Представители всех Его церквей действуют по Его воле, и все они придерживаются одного мнения. Мы не сомневаемся, что говорим от имени Господа нашего.
Это было уже предупреждение. Если я брошу вызов Церкви в деле, о котором она говорит от имени Бога, меня могут обвинить в ереси. Маловероятно, я полагаю, но в принципе возможно. Тем не менее я промолчал.
– Давайте откровенно, – продолжил Сэйтор. – Нам уже известно, что земельщики не имеют сомнений относительно того, как утверждать волю нашего Господа.
Да нет, Господь тут ни при чем. Оппозиционная партия видела во Флоте дубину, с помощью которой она могла бороться со своими врагами. Так было всегда. Во время восстания беспризорников правительство земельщиков использовало лазеры Флота для ударов по городским улицам. И теперь оппозиционеры стеной стояли против независимости колоний. Ежели приказать Флоту силой держать колонии в узде, земельщики это с радостью поддержат.
Я колебался, склоняясь все же к тому, чтобы подчиниться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
– Мне это и самому приятно, Фрэнсис.
Как и ожидалось, обращение по имени Сэйтору не понравилось, но он никак этого не показал, только чуть повел бровями:
– У Совета есть некоторые соображения, которыми мы хотели бы поделиться. – Изъяснялся он весьма витиевато.
– Непременно.
– Ваша администрация – и вы сами в первую очередь – выказываете совершенно неоправданную недоброжелательность по отношению к тем, кто мог бы в самом деле защитить одну из самых любимых Господом планет.
У меня челюсть отвисла:
– Вы хотите, чтобы я взял под защиту «зеленых»?
– Сарказм здесь неуместен, – наставительным тоном произнес Сэйтор. – Мы говорим о тех, кто мог бы защитить Землю от опустошения ее же собственными колониями.
Я нахмурился, все еще толком не понимая, куда он клонит.
Стефан Вендрос, патриарх Греческой православной церкви, вступил в разговор на своем ломаном английском:
– Мистер Сифорт, мы потрясены тем, что вы преследуете политические группы, единственной целью которых…
– Какие группы? Говорите яснее.
Сэйтор пожал плечами и обвел глазами своих коллег, словно стремясь подчеркнуть мое упрямство:
– Нет необходимости перечислять их по именам. Ваша политика…
– По отношению к кому? – Меня начинала охватывать ярость.
Старейшина принял грозно-обвиняющий вид:
– Среди прочих – Первый Альянс Землян. Комитет против колониальных расходов. Совет экономистов-реалистов.
Все упомянутые – консерваторы. Нет – реакционеры, которые требовали, чтобы финансирование колоний было полностью прекращено. Почему патриархи взялись их защищать?
– Минутку, подождите. – Я повел плечами, чтобы взять себя в руки. – Патриархи всегда поддерживали колониальную экспансию. По ходу того, как мы распространяем слово Господа нашего по Вселенной…
– Конечно, – вкрадчиво промолвил Сэйтор. – Но времена, когда наши соплеменники на других планетах благодарили нас за то, что мы для них делали, давно канули в прошлое.
– Благодарили? – Дерека хватил бы удар, если бы я повторил ему эту тираду. Несомненно, и другие колониальные правительства испытали бы такое же возмущение. – А вы осознаете, что мы разрушили их экономику, требуя платы за нашу помощь?
Эндрю де Стаут, глава Евангелической лютеранской церкви, пренебрежительно хмыкнул:
– Рыбы, которые на нас нападали, суть орудие сатаны. Было бы целесообразно, чтобы все христианские народы внесли свою лепту в ликвидацию последствий этой агрессии.
– И вы хотите, чтобы я принял крутые меры по отношению к колониям? – Рука моя сжала серебряный набалдашник трости.
Чем была вызвана такая перемена в их политике? Я редко встречался с Советом патриархов, и они, как правило, не вмешивались так грубо в наши дела. Чаще речь шла о религиозном образовании и разных отвратительных явлениях общественной жизни.
– Конечно, нет. – Старейшина выглядел шокированным. – Однако с учетом тех сумм, которые расходуются…
– Наши колонии обеспечивают нас продуктами питания, сырьем, производят…
– …на гигантские корабли вроде «Галактики», нам надлежит использовать ее соответствующим образом.
Я молчал, не в силах произнести ни слова от удивления. Никогда прежде патриархи не вмешивались в дела Флота.
– В первых полетах, – продолжал Сэйтор, – она просто обязана нести нашу добрую волю и утверждать идею, что потребности Земли должны быть непременно удовлетворены. Помимо всего прочего, мы живем на той самой планете, единственной в известной нам Вселенной, которая была местом временного пребывания Иисуса Христа. – Он наклонился вперед и проникновенно произнес:
– Чудо объединения церквей не должно быть разрушено. В колониях поднимают голову секты, не подчиняющиеся Совету патриархов, а без нашего вмешательства они могут найти пристанище и здесь. Борьба с ними требует средств. А мы не можем рисковать нашими доходами.
Я с трудом сдержался, чтобы не выдать все, что вертелось у меня на языке. Церковь непогрешима, хотя у меня и были кое-какие сомнения относительно личности ее нынешнего старейшины. Но что-то сказать требовалось.
– Я попрошу Адмиралтейство рассмотреть поднятые вами вопросы.
– Настоятельно?
– Я не могу приказывать Адмиралтейству. – Лоб у меня начал покрываться испариной.
– Пробный полет на Белладонну был бы хорошим началом.
Я сглотнул. Мы как раз вели переговоры с Белладонной о заключении нового торгового соглашения, собирались увеличить квоты для этой дальней колонии, где добывалась руда, и либерализовать торговлю с ней.
Дело тут было вовсе не в моем великодушии. Сохранить добрые отношения с колониями и пресечь их попытки учредить собственные правительства мы могли, только поддерживая их. А пример к тому дала Надежда: много лет назад я способствовал обретению ею независимости после подавления восстания плантаторов.
Мы не могли допустить новых переворотов – ни из экономических соображений, ни из чисто человеческих. Восстание против ООН было расценено как восстание против Господа Бога. Жертвами сделались миллионы человеческих душ. Понимание того, что я сам проклят, постоянно наполняло мое сердце тоской.
К счастью для Флота, я нашел выход:
– «Галактика» через два месяца отправляется на Константинию. Повезет новую волну колонистов и товары.
– Несколько месяцев задержки делу не повредят, – парировал Сэйтор.
– Откладывать полет на Константинию было бы неразумно, – спокойно возразил я.
– Послушайте, Сифорт. – Теперь тон старейшины был откровенно грубым. – Мы все согласны в одном. – Он обвел рукой своих коллег. – Вы понимаете, что это значит? Представители всех Его церквей действуют по Его воле, и все они придерживаются одного мнения. Мы не сомневаемся, что говорим от имени Господа нашего.
Это было уже предупреждение. Если я брошу вызов Церкви в деле, о котором она говорит от имени Бога, меня могут обвинить в ереси. Маловероятно, я полагаю, но в принципе возможно. Тем не менее я промолчал.
– Давайте откровенно, – продолжил Сэйтор. – Нам уже известно, что земельщики не имеют сомнений относительно того, как утверждать волю нашего Господа.
Да нет, Господь тут ни при чем. Оппозиционная партия видела во Флоте дубину, с помощью которой она могла бороться со своими врагами. Так было всегда. Во время восстания беспризорников правительство земельщиков использовало лазеры Флота для ударов по городским улицам. И теперь оппозиционеры стеной стояли против независимости колоний. Ежели приказать Флоту силой держать колонии в узде, земельщики это с радостью поддержат.
Я колебался, склоняясь все же к тому, чтобы подчиниться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137