— но дабы не угодить впросак и не обмишуриться, ты Алексей должен просчитывать мысли и действия предполагаемого жулика пуще математика. Ошибки нашего брата — сыскарей в своих последствиях подчас убийственны.
— Сейчас… сейчас… — Волчков снял очки и усиленно тер ладонью вспотевший лоб, — касса и контроль… Касса и контроль… Акимыч стоял на контроле и имел часовой доступ к кассе…
Он на миг замер, следом просиял и хлопнул той же ладонью по своему лбу:
— Понял! Часть билетов до обеда он забирал у посетителей, не надрывая. А, подменяя кассира, вновь пускал их в продажу. Деньги, соответственно, клал в карман. Как раз в это время вы и замечали сбой в последовательности номеров…
— Браво. Умница. Не прошло и часа… — похвалил мэтр и продолжил с тем же сарказмом: — но для выпускника Академии права, получившего красный диплом, пока слабовато. Сейчас вы изучаете финансовые махинации куда более сложные: акцизы, инвестиции, банковские авизо, аферы в сетевом бизнесе… А вот о простой классике, так или иначе лежащей в основе любых преступлений, забыли.
Молодой человек смущенно кивал, но проявленной дедукцией остался доволен, а Севидову за рассказ и урок, исполнился благодарностью. Посему и решился, наконец, поделиться обширной информацией, переполнявшей и будоражившей воображение уже несколько часов. С неиссякаемым пылом он выложил шефу и о признании швейцара из «Охотничьего клуба», и о двух налетчиках, запечатленных из окна «Фрегата» острым взором старшего смены охраны, и о сидящем в «Крестах» Левитане… Однако сам не зная почему, Лешка умолчал о вчерашнем, странном звонке Алины.
Анатолий Михайлович выслушал «последние известия» спокойно, снова закурил, задумчиво выпустил пару густых клубов табачного дыма в сторону открытого окна и лишь после этого подал голос:
— Что ж, вполне может быть…
Затем повернулся к юному коллеге и, улыбнувшись одними уголками губ, чуть насмешливо спросил:
— Ну а каковы же выводы по мотивам?
Вопрос застал парня врасплох. Он слишком увлекся деталями преступлений, напрочь позабыв о подведении элементарной логической базы под действия предполагаемых лиходеев. Заметив растерянность подопечного, Севидов сжалился:
— Ладно, не буду тянуть кота за хвост. Фельцман вчера еще до твоего ухода подтвердил мои предположения относительно конкурентной войны меж смежниками в бизнесе с недвижимостью. Он даже назвал конкретную фирму и фамилию ее генерального директора, который потенциально мог организовать подобный беспредел.
— Да, я помню… Кажется, директор «Корвета» Лавренцов, — кивнул Волчков.
— Верно. Я тут уже навел некоторые справки о нем, — продолжал наставник, — Лавренцов Аркадий Генрихович. Сорок три года, брюнет, телосложение — крепкое, рост — сто восемьдесят два. Русский, разведен три месяца назад. Впрочем, вот…
Он молча выдвинул ящик стола и, достав фотографию, положил ее перед стажером:
— Удалось раздобыть сегодня утром. Полюбуйся…
Рассматривая фотопортрет генерального директора «Корвета», Лешка о чем-то призадумался…
— …И вот что самое главное… — продолжал тем временем Михалыч, — сей господин не так прост, как прочие денежные мешки. Они, разумеется, все далеко не рабоче-крестьянских кровей, но в послужном списке этого воротилы — служба в элитном подразделении морской пехоты; военная контрразведка и, наконец, десять лет работы в отделе по борьбе с терроризмом питерского ФСБ. Улавливаешь?
Лешка улавливал. Более того — его уши вдруг порозовели, в глазах появилось очевидное беспокойство, а заламываемые суставы пальцев, как всегда, издавали неприятные щелчки…
— Анатолий Михайлович!.. Так если на то пошло — может статься, он сам и принимал участие в налетах?..
Пожилой детектив медленно прошелся по кабинету.
— Ну, это вряд ли…
— Почему!? — вскричал молодой коллега, — разве он разучился стрелять за пару лет?
— У него, надо полагать, достаточно средств, чтобы нанять киллеров-исполнителей, не подставляя под пули собственную голову…
— А фотография!?
— ?
— Если к этому лицу добавить бородку клинышком и тонкие усики — получится портрет Левитана. Уверяю вас!
— Даже если так, что с того? Разве Левитан похож на Европейца?
— Рост молодчика по видеозаписи определить трудно — камера висела под потолком и съемка производилась под приличным углом, а остальное… Внешность при некоторых навыках владения гримерным искусством легко… — спокойно размышлял вслух парень, потом, давая волю своей импульсивной натуре вдруг вскочил и вскричал: — Черт, а ведь это испытанная тактика многих рецидивистов — усаживаться в зоны на незначительный срок за всяческую ерунду после жестоких и крайне опасных преступлений! Как же я сразу не догадался!? Теперь все сходится!
— И это не факт, а снова гольные домыслы… — чуть растерянно пожевал губами детектив. — Этак можно нафантазировать с вагон и маленькую дрезину.
Однако через пару секунд он уверенно молвил:
— Ты в своем убеждении о спрятавшемся за стенами Крестов Европейце полностью полагаешься на два факта: видеозапись налета на обменник, плюс свидетельские показания швейцара из «Охотничьего клуба» и старшего смены охраны «Фрегата». Верно?
— Верно.
— Это отправная точка твоей доказательной базы. Другие совпадения, а именно: число нападавших; черные кожаные плащи; футляры или похожие на них сумки — непременно следует отбросить. Согласен?
— Согласен.
— Тогда ответь мне, пожалуйста, на один-единственный вопрос: ты помнишь, почему Европеец оборонил автомат?
— Разумеется… Со слов очевидцев, его зацепило картечью. Кажется, в ногу…
— Значит, ты не станешь оспаривать наличия нешуточного ранения, коль тот вынужден был бросить серьезнейшую улику — оружие?
— Вероятность случайной потери, в пылу, так сказать, боя, вы исключаете? — расстроено пролепетал стажер, догадываясь, к чему клонит наставник.
— Э-э, дружище, — покачал тот головой, — подобных домыслов лучше не брать в расчет совсем. Теоретически возможно все, но эти ребята, как пить дать, прошли Афган или Чечню, с оружием обращаться умеют, и знают — через него нам с тобой легче легкого выйти на их след.
— Тогда — сдаюсь. Если Европеец и сидящий сейчас в Крестах Левитан — одно лицо, то мы легко можем проверить… — напряженно и без оптимизма произнес юный мученик, понимая — на карту сейчас поставлено его профессиональное чутье.
— Отлично. Не будем зря терять время в дискуссиях. Там на моем столе, под стеклом — номера телефонов всех СИЗО. Найди в левом столбце номер врача Крестов.
Лешка долго елозил пальцем по гладкой, прозрачной поверхности, что-то шепча и, наконец, остановившись возле нужного ряда цифр, нерешительно уставился на учителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Сейчас… сейчас… — Волчков снял очки и усиленно тер ладонью вспотевший лоб, — касса и контроль… Касса и контроль… Акимыч стоял на контроле и имел часовой доступ к кассе…
Он на миг замер, следом просиял и хлопнул той же ладонью по своему лбу:
— Понял! Часть билетов до обеда он забирал у посетителей, не надрывая. А, подменяя кассира, вновь пускал их в продажу. Деньги, соответственно, клал в карман. Как раз в это время вы и замечали сбой в последовательности номеров…
— Браво. Умница. Не прошло и часа… — похвалил мэтр и продолжил с тем же сарказмом: — но для выпускника Академии права, получившего красный диплом, пока слабовато. Сейчас вы изучаете финансовые махинации куда более сложные: акцизы, инвестиции, банковские авизо, аферы в сетевом бизнесе… А вот о простой классике, так или иначе лежащей в основе любых преступлений, забыли.
Молодой человек смущенно кивал, но проявленной дедукцией остался доволен, а Севидову за рассказ и урок, исполнился благодарностью. Посему и решился, наконец, поделиться обширной информацией, переполнявшей и будоражившей воображение уже несколько часов. С неиссякаемым пылом он выложил шефу и о признании швейцара из «Охотничьего клуба», и о двух налетчиках, запечатленных из окна «Фрегата» острым взором старшего смены охраны, и о сидящем в «Крестах» Левитане… Однако сам не зная почему, Лешка умолчал о вчерашнем, странном звонке Алины.
Анатолий Михайлович выслушал «последние известия» спокойно, снова закурил, задумчиво выпустил пару густых клубов табачного дыма в сторону открытого окна и лишь после этого подал голос:
— Что ж, вполне может быть…
Затем повернулся к юному коллеге и, улыбнувшись одними уголками губ, чуть насмешливо спросил:
— Ну а каковы же выводы по мотивам?
Вопрос застал парня врасплох. Он слишком увлекся деталями преступлений, напрочь позабыв о подведении элементарной логической базы под действия предполагаемых лиходеев. Заметив растерянность подопечного, Севидов сжалился:
— Ладно, не буду тянуть кота за хвост. Фельцман вчера еще до твоего ухода подтвердил мои предположения относительно конкурентной войны меж смежниками в бизнесе с недвижимостью. Он даже назвал конкретную фирму и фамилию ее генерального директора, который потенциально мог организовать подобный беспредел.
— Да, я помню… Кажется, директор «Корвета» Лавренцов, — кивнул Волчков.
— Верно. Я тут уже навел некоторые справки о нем, — продолжал наставник, — Лавренцов Аркадий Генрихович. Сорок три года, брюнет, телосложение — крепкое, рост — сто восемьдесят два. Русский, разведен три месяца назад. Впрочем, вот…
Он молча выдвинул ящик стола и, достав фотографию, положил ее перед стажером:
— Удалось раздобыть сегодня утром. Полюбуйся…
Рассматривая фотопортрет генерального директора «Корвета», Лешка о чем-то призадумался…
— …И вот что самое главное… — продолжал тем временем Михалыч, — сей господин не так прост, как прочие денежные мешки. Они, разумеется, все далеко не рабоче-крестьянских кровей, но в послужном списке этого воротилы — служба в элитном подразделении морской пехоты; военная контрразведка и, наконец, десять лет работы в отделе по борьбе с терроризмом питерского ФСБ. Улавливаешь?
Лешка улавливал. Более того — его уши вдруг порозовели, в глазах появилось очевидное беспокойство, а заламываемые суставы пальцев, как всегда, издавали неприятные щелчки…
— Анатолий Михайлович!.. Так если на то пошло — может статься, он сам и принимал участие в налетах?..
Пожилой детектив медленно прошелся по кабинету.
— Ну, это вряд ли…
— Почему!? — вскричал молодой коллега, — разве он разучился стрелять за пару лет?
— У него, надо полагать, достаточно средств, чтобы нанять киллеров-исполнителей, не подставляя под пули собственную голову…
— А фотография!?
— ?
— Если к этому лицу добавить бородку клинышком и тонкие усики — получится портрет Левитана. Уверяю вас!
— Даже если так, что с того? Разве Левитан похож на Европейца?
— Рост молодчика по видеозаписи определить трудно — камера висела под потолком и съемка производилась под приличным углом, а остальное… Внешность при некоторых навыках владения гримерным искусством легко… — спокойно размышлял вслух парень, потом, давая волю своей импульсивной натуре вдруг вскочил и вскричал: — Черт, а ведь это испытанная тактика многих рецидивистов — усаживаться в зоны на незначительный срок за всяческую ерунду после жестоких и крайне опасных преступлений! Как же я сразу не догадался!? Теперь все сходится!
— И это не факт, а снова гольные домыслы… — чуть растерянно пожевал губами детектив. — Этак можно нафантазировать с вагон и маленькую дрезину.
Однако через пару секунд он уверенно молвил:
— Ты в своем убеждении о спрятавшемся за стенами Крестов Европейце полностью полагаешься на два факта: видеозапись налета на обменник, плюс свидетельские показания швейцара из «Охотничьего клуба» и старшего смены охраны «Фрегата». Верно?
— Верно.
— Это отправная точка твоей доказательной базы. Другие совпадения, а именно: число нападавших; черные кожаные плащи; футляры или похожие на них сумки — непременно следует отбросить. Согласен?
— Согласен.
— Тогда ответь мне, пожалуйста, на один-единственный вопрос: ты помнишь, почему Европеец оборонил автомат?
— Разумеется… Со слов очевидцев, его зацепило картечью. Кажется, в ногу…
— Значит, ты не станешь оспаривать наличия нешуточного ранения, коль тот вынужден был бросить серьезнейшую улику — оружие?
— Вероятность случайной потери, в пылу, так сказать, боя, вы исключаете? — расстроено пролепетал стажер, догадываясь, к чему клонит наставник.
— Э-э, дружище, — покачал тот головой, — подобных домыслов лучше не брать в расчет совсем. Теоретически возможно все, но эти ребята, как пить дать, прошли Афган или Чечню, с оружием обращаться умеют, и знают — через него нам с тобой легче легкого выйти на их след.
— Тогда — сдаюсь. Если Европеец и сидящий сейчас в Крестах Левитан — одно лицо, то мы легко можем проверить… — напряженно и без оптимизма произнес юный мученик, понимая — на карту сейчас поставлено его профессиональное чутье.
— Отлично. Не будем зря терять время в дискуссиях. Там на моем столе, под стеклом — номера телефонов всех СИЗО. Найди в левом столбце номер врача Крестов.
Лешка долго елозил пальцем по гладкой, прозрачной поверхности, что-то шепча и, наконец, остановившись возле нужного ряда цифр, нерешительно уставился на учителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66