?
— Ну почему же сразу мерзкое? — возмутился совратитель, — я всегда любил сауну и совсем необязательно связывать пребывание там с богопротивными явлениями…
— Да-да, конечно… Будто я не знаю, как это происходит. Нет уж, уволь… — нарочито гневно молвила девушка, — лучше поехали в какое-нибудь кафе, там напоят отравой, да, по крайней мере, не заразят грибками или прочими гадостями от немытого пола и вонючих кресел…
Красная «десятка» рванула с места, а разобиженный чин надул и без того сдобные губы. Какое-то время он молча взирал на мелькавшие за окном подсвеченные фасады зданий и сожалел о летевших в тартарары планах: «Как отменно все задумал, приготовился. Даже «резиновых друзей» припас… Лежит вот теперь упаковка в нагрудном кармане — жжет грудину. Придется выкидывать, чтоб не волочь домой… Черт бы побрал эту чистюлю!»
— Что-то мне не хочется в кафе… — проворчал он через пять минут, когда они мчались по Думской улице. — Давай посидим немного в машине, да поеду, пожалуй, домой…
Александра приняла вправо и, остановив автомобиль напротив Гостиного Двора, спросила уже с тревогой:
— Обиделся, Андрей?
— С чего ты взяла?.. Просто тоже устал… Каждодневная беготня, совещания, проверки из столицы…
— Ты бы не маялся, а излил душу, глядишь — и полегчало бы. Я вот тоже собиралась поделиться с тобой напастями… — осторожно намекнула она на обоюдную откровенность.
— Своих с избытком… — буркнул Добрый.
— Должно быть, в Москве будет еще тяжелей?
— Там хоть есть, за что терпеть невзгоды, а тут… — вздохнув, махнул он рукой, глядя исподлобья на опостылевший Петербург с его унылой, серой погодой и добавил: — еще эта Роза Ивановна…
— Какая Роза Ивановна? — не поняла она.
— Женушка разлюбезная… Надоела пуще макарон в столовой, — с ненавистью процедил чиновник и продолжил давить на жалость: — вот и хотел сегодня немного расслабиться — оторваться от земных проблем…
— И дома не в порядке? — участливо осведомилась Шурочка.
— Какой там… Преддверие катастрофы!.. — упорно гнул свою линию полковник, заприметив некие сдвиги в поведении несговорчивой дамы.
Та же, в свою очередь, вновь нахмурила личико, и, позабыв о маскировке, страдальчески обдумывала тактику дальнейшей охоты.
— Розка — дело гиблое и почти решенное, — картинно протянул дородный претендент, — так там еще доченька сюрпризы подкидывает, от которых хоть на стену лезь! Одним словом не семейка, а клиника доктора Фролова…
— Кого?.. — воззрилась на него молодая женщина.
— Да есть один фрукт, расскажу как-нибудь…
— Зачем же сохранять такую семью, коли одни неприятности. В моем понимании, супружество и тем более дети должны приносить радость, счастье. А так… Чем лишь бы как-нибудь — лучше уж никак! Или я не права?
— Кто же спорит!? Но раз уж дошло до холодной войны — куда деваться?..
Выслушав сей железный довод, леди надолго замолчала. Нервно покусывая губы, она что-то про себя решала, затем вдруг крутанула ключ зажигания и, вдавив педаль газа, лихо свернула с Думской по направлению к Фонтанке. Уверенно лавируя и обгоняя попутные автомобили, она пронеслась по мосту и лишь после этого спросила тоном, будто задержка в пути случилась исключительно из-за скромности и пуританской натуры партнера:
— Ты не мог бы поточнее назвать координаты своей сауны? Рубинштейна — улица длинная…
* * *
— Я вообще отказываюсь понимать, что происходит в последние дни! — познакомившись с хозяином казенного кабинета, вскричал молодой человек, осторожно усаживаясь на старенький стульчик, времен хрущевского Возрождения. — Несколько месяцев проработали без эксцессов, подняли приличную компанию, развернулись, а тут — на тебе — посыпались приключения, одно другого краше… А зачем, собственно, я вам понадобился?
— Яков Абрамович… — начал Севидов, глянув сквозь немытое окно на хмурое небо, — нам с вами необходимо посоветоваться…
Он многозначительно переглянулся со стоявшим чуть поодаль Волчковым. Тот, не надеясь принять непосредственного участия в важной беседе, ежеминутно оголял левое запястье и с беспокойством следил за стрелками часов.
— И, в каких же это моих советах нуждается столь уважаемое учреждение?.. — с сарказмом вопрошал разодетый в импортные шмотки посетитель.
— Вас случаем не настораживает череда преступлений, вершащихся вокруг «Фрегата»?
— В известной степени… — сменил иронию на расстроенный тон, Фельцман. — Настораживает… Скорее полностью выбивает из колеи и не дает нормально работать! Один только факт ареста выручки предприятия за сентябрь-месяц — для нас трагедия. Деньги тухнут в ваших сейфах, а налоговая начисляет пени и штрафы…
— Не находите ли вы каких-либо объяснений странному интересу преступников к вашей компании?
Бизнесмен скривил удивленную физиономию и пожал плечами:
— Кто ж их знает?.. Где водятся банкноты — там и появляется обширное поле деятельности уголовных элементов а, как следствие — и ваше…
— Что ж, хорошо бы, если так… — улыбнувшись, молвил следователь.
— Это, в каком же смысле хорошо!?
— Нет, конечно, не в том, что у вас появились неприятности, — успокоил Анатолий Михайлович, — скажите, а нет ли у вас, как бы это помягче выразиться, недругов или недоброжелателей?
Собравшийся было гневно возмутиться непонятной радости собеседника, Фельцман запнулся и уставился на работника прокуратуры. Разные мысли мучили последнюю ночь предприимчивого еврея, но версия злоумышленного «подкопа» под искусно созданную им империю доходного бизнеса с недвижимостью, как-то в голову не приходила. «Какие только глупости не изрыгают воспаленные мозги этих ищеек, — подумалось, глядючи на пожилого сыскаря в стареньком, помятом костюмчике. — Побыстрее бы отделаться от него, да отбыть к другу на презентацию, опаздывать не в моих правилах…»
— Вы что же, считаете — кого-то заинтересовали мои отнюдь не заоблачные доходы? — он надменно улыбнулся.
Достав коробочку дорогих малых сигар, генеральный директор «Фрегата» закурил, но все же решил внятно разъяснить человеку, жившему на скромную зарплату и не ведающему разницы между коммерческими организациями с миллиардными бюджетами и фирмами богатыми, однако, звезд с неба не хватающими. Медленно, четко проговаривая каждое слово, он поведал:
— В Санкт-Петербурге, Анатолий… Простите…
— Михайлович.
— Да… Так вот если создать некий реестр доходности и оборота капитала в нашем городе, Анатолий Михайлович, то мой «Фрегат» займет скромное местечко посередине — думаю, окажется где-нибудь в четвертой, пятой или даже шестой сотне. Так что, для всяких там бандитов и прочих недоносков имеются объекты куда интереснее…
— Возможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Ну почему же сразу мерзкое? — возмутился совратитель, — я всегда любил сауну и совсем необязательно связывать пребывание там с богопротивными явлениями…
— Да-да, конечно… Будто я не знаю, как это происходит. Нет уж, уволь… — нарочито гневно молвила девушка, — лучше поехали в какое-нибудь кафе, там напоят отравой, да, по крайней мере, не заразят грибками или прочими гадостями от немытого пола и вонючих кресел…
Красная «десятка» рванула с места, а разобиженный чин надул и без того сдобные губы. Какое-то время он молча взирал на мелькавшие за окном подсвеченные фасады зданий и сожалел о летевших в тартарары планах: «Как отменно все задумал, приготовился. Даже «резиновых друзей» припас… Лежит вот теперь упаковка в нагрудном кармане — жжет грудину. Придется выкидывать, чтоб не волочь домой… Черт бы побрал эту чистюлю!»
— Что-то мне не хочется в кафе… — проворчал он через пять минут, когда они мчались по Думской улице. — Давай посидим немного в машине, да поеду, пожалуй, домой…
Александра приняла вправо и, остановив автомобиль напротив Гостиного Двора, спросила уже с тревогой:
— Обиделся, Андрей?
— С чего ты взяла?.. Просто тоже устал… Каждодневная беготня, совещания, проверки из столицы…
— Ты бы не маялся, а излил душу, глядишь — и полегчало бы. Я вот тоже собиралась поделиться с тобой напастями… — осторожно намекнула она на обоюдную откровенность.
— Своих с избытком… — буркнул Добрый.
— Должно быть, в Москве будет еще тяжелей?
— Там хоть есть, за что терпеть невзгоды, а тут… — вздохнув, махнул он рукой, глядя исподлобья на опостылевший Петербург с его унылой, серой погодой и добавил: — еще эта Роза Ивановна…
— Какая Роза Ивановна? — не поняла она.
— Женушка разлюбезная… Надоела пуще макарон в столовой, — с ненавистью процедил чиновник и продолжил давить на жалость: — вот и хотел сегодня немного расслабиться — оторваться от земных проблем…
— И дома не в порядке? — участливо осведомилась Шурочка.
— Какой там… Преддверие катастрофы!.. — упорно гнул свою линию полковник, заприметив некие сдвиги в поведении несговорчивой дамы.
Та же, в свою очередь, вновь нахмурила личико, и, позабыв о маскировке, страдальчески обдумывала тактику дальнейшей охоты.
— Розка — дело гиблое и почти решенное, — картинно протянул дородный претендент, — так там еще доченька сюрпризы подкидывает, от которых хоть на стену лезь! Одним словом не семейка, а клиника доктора Фролова…
— Кого?.. — воззрилась на него молодая женщина.
— Да есть один фрукт, расскажу как-нибудь…
— Зачем же сохранять такую семью, коли одни неприятности. В моем понимании, супружество и тем более дети должны приносить радость, счастье. А так… Чем лишь бы как-нибудь — лучше уж никак! Или я не права?
— Кто же спорит!? Но раз уж дошло до холодной войны — куда деваться?..
Выслушав сей железный довод, леди надолго замолчала. Нервно покусывая губы, она что-то про себя решала, затем вдруг крутанула ключ зажигания и, вдавив педаль газа, лихо свернула с Думской по направлению к Фонтанке. Уверенно лавируя и обгоняя попутные автомобили, она пронеслась по мосту и лишь после этого спросила тоном, будто задержка в пути случилась исключительно из-за скромности и пуританской натуры партнера:
— Ты не мог бы поточнее назвать координаты своей сауны? Рубинштейна — улица длинная…
* * *
— Я вообще отказываюсь понимать, что происходит в последние дни! — познакомившись с хозяином казенного кабинета, вскричал молодой человек, осторожно усаживаясь на старенький стульчик, времен хрущевского Возрождения. — Несколько месяцев проработали без эксцессов, подняли приличную компанию, развернулись, а тут — на тебе — посыпались приключения, одно другого краше… А зачем, собственно, я вам понадобился?
— Яков Абрамович… — начал Севидов, глянув сквозь немытое окно на хмурое небо, — нам с вами необходимо посоветоваться…
Он многозначительно переглянулся со стоявшим чуть поодаль Волчковым. Тот, не надеясь принять непосредственного участия в важной беседе, ежеминутно оголял левое запястье и с беспокойством следил за стрелками часов.
— И, в каких же это моих советах нуждается столь уважаемое учреждение?.. — с сарказмом вопрошал разодетый в импортные шмотки посетитель.
— Вас случаем не настораживает череда преступлений, вершащихся вокруг «Фрегата»?
— В известной степени… — сменил иронию на расстроенный тон, Фельцман. — Настораживает… Скорее полностью выбивает из колеи и не дает нормально работать! Один только факт ареста выручки предприятия за сентябрь-месяц — для нас трагедия. Деньги тухнут в ваших сейфах, а налоговая начисляет пени и штрафы…
— Не находите ли вы каких-либо объяснений странному интересу преступников к вашей компании?
Бизнесмен скривил удивленную физиономию и пожал плечами:
— Кто ж их знает?.. Где водятся банкноты — там и появляется обширное поле деятельности уголовных элементов а, как следствие — и ваше…
— Что ж, хорошо бы, если так… — улыбнувшись, молвил следователь.
— Это, в каком же смысле хорошо!?
— Нет, конечно, не в том, что у вас появились неприятности, — успокоил Анатолий Михайлович, — скажите, а нет ли у вас, как бы это помягче выразиться, недругов или недоброжелателей?
Собравшийся было гневно возмутиться непонятной радости собеседника, Фельцман запнулся и уставился на работника прокуратуры. Разные мысли мучили последнюю ночь предприимчивого еврея, но версия злоумышленного «подкопа» под искусно созданную им империю доходного бизнеса с недвижимостью, как-то в голову не приходила. «Какие только глупости не изрыгают воспаленные мозги этих ищеек, — подумалось, глядючи на пожилого сыскаря в стареньком, помятом костюмчике. — Побыстрее бы отделаться от него, да отбыть к другу на презентацию, опаздывать не в моих правилах…»
— Вы что же, считаете — кого-то заинтересовали мои отнюдь не заоблачные доходы? — он надменно улыбнулся.
Достав коробочку дорогих малых сигар, генеральный директор «Фрегата» закурил, но все же решил внятно разъяснить человеку, жившему на скромную зарплату и не ведающему разницы между коммерческими организациями с миллиардными бюджетами и фирмами богатыми, однако, звезд с неба не хватающими. Медленно, четко проговаривая каждое слово, он поведал:
— В Санкт-Петербурге, Анатолий… Простите…
— Михайлович.
— Да… Так вот если создать некий реестр доходности и оборота капитала в нашем городе, Анатолий Михайлович, то мой «Фрегат» займет скромное местечко посередине — думаю, окажется где-нибудь в четвертой, пятой или даже шестой сотне. Так что, для всяких там бандитов и прочих недоносков имеются объекты куда интереснее…
— Возможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66