Полицейские приближались. Иосиф пополз, выискивая местечко, где можно было бы понадежней спрятать сумку с золотым мундиром.
Кругом были вросшие в землю камни. Угроза потери золотого мундира все сильнее беспокоила Иосифа. Теперь он охотно уничтожил бы его — сжег, разорвал на мелкие части, но, увы, и этого уже он не мог сделать.
Тревожно стучало сердце, разламывалась голова.
А голоса полицейских слышались уже совсем рядом. Они не торопились, они явно рассчитывали на добычу.
И вдруг Иосиф увидел узкую щель, уходившую под мощный пласт гранита. Не раздумывая он протиснулся в нее. Но щель оказалась не только укрытием, но и западней: у самого лица кто-то задвигался и зашипел. Вглядевшись, Иосиф замер от ужаса: в метре от него, раздув шею, качалась крупная кобра. Светились стеклянные глаза…
Что было делать?
А тут полицейские, обнаружив щель, затеяли перебранку. Иосиф видел их пыльные ботинки и светло-коричневые брюки.
— Кто бы из нас ни увидел его первым, давай говорить, что увидели одновременно, тогда и тебе, и мне гарантировано вознаграждение. Зачем нам подсиживать друг друга? — сказал один полицейский.
— Главное — поймать, — сказал другой. — А уж поделиться наградой как-нибудь сумеем… И не подбивай меня против командиров: они мои кормильцы… Обследуй-ка эту расщелину. Он должен быть где-то здесь. Я сразу понял, что тот крестьянин пытался отвлечь внимание. Уж кого-кого, а меня не провести: я полицейский в третьем поколении…
Решали секунды, даже доли секунд.
Рукой, в которой была спортивная сумка, Иосиф попытался выгнать из щели кобру. Она отпрянула к каменной стене и вновь подала угрожающие звуки, явно не желая выбираться наружу.
Просовывая сумку вдоль стены, Иосиф теснил кобру к щели, и она, внезапно решившись, кинулась наружу.
— Кобра! Змея!
— Бей!
Раздалось несколько беспорядочных выстрелов.
— Ушла, — облегченно вздохнул один из полицейских. — Если бы я сунул морду в эту щель, как ты мне советовал, я получил бы крепкий поцелуй.
— По крайней мере, теперь уж нет необходимости туда соваться, — сказал другой полицейский. — Там, где кобра, нет места человеку…
Они прошли дальше, а Иосиф, подумав, что они могут вернуться, осторожно выбрался наружу и затаился за камнями. Он видел спины обоих полицейских совсем рядом — буквально в нескольких шагах.
Не искушая судьбу, он отполз подальше от страшного места, радуясь, что так удачно завершилась его встреча с коварной змеей.
Вот и дорога. Спрятавшись в кусты, он увидел, что по дороге спускается порожний полицейский грузовик.
Грузовик остановился почти напротив. Вскоре подошли полицейские, тащившие убитого крестьянина. Раскачав, они забросили тело в кузов.
— Этот готов, — сказал шоферу облавщик. — Но не он нам нужен. Тут должен быть второй. Снизу идет подкрепление, человек сорок, так что ему от нас не скрыться.
Они пошли к камням, а Иосиф, зная уже, что вниз не пробиться, подполз к грузовику, спрятался под ним, а потом, дождавшись, когда шофер отвлекся, выбрался с другой стороны дороги.
Он видел, конечно, что дорога обрывается в пропасть, но не представлял себе, что пропасть так крута и ужасна.
Подстегиваемый опасностью, он начал спускаться, но внезапно осознал, что совершил непростительную ошибку: за кустом молодого инжира скала круто уходила вниз. Еще одно движение, и он не удержался бы…
Противная дрожь охватила тело. Медленно, замирая от страха, он попытался, вскарабкавшись на камни, вернуться к дороге, но услыхал голоса. Иосиф судорожно уцепился за тонкий ствол инжира, чувствуя, как начинает скользить нога…
Он лихорадочно решал, что лучше сделать: бросить сумку с золотым мундиром в пропасть или спрятать где-либо здесь, на обрыве…
Но он не совсем верно определял свое положение. Действительно, его мог заметить каждый, кто подошел бы к краю пропасти. Но в том-то и дело, что никто из полицейских не решался приблизиться к краю, боясь обвала. Да и страшно было глядеть с дороги в долину, которая открывалась далеко внизу сквозь сизоватую дымку. Каждому было понятно, что упавшего ожидала страшная смерть.
— Он где-то здесь, нет сомнения, — послышалось над самой головой. — Повторите прочес с самого начала. И та группа, что поджимает снизу, пусть еще раз обследует каждый клочок земли. Он мог забраться в любую нору, в любую щель. Повторите приказ: первому, кто обнаружит опасного государственного преступника, будет выдан велосипед лучшей иностранной марки с двумя запасными камерами и талон на крупу…
Поиски «преступника» продолжались до позднего вечера. Иосиф терял последние силы.
Когда грузовик ушел, он с трудом вскарабкался на пустынную дорогу, но идти не мог и долго лежал, не имея сил даже пошевелиться.
Позднее он узнал, что только это и спасло его, потому что полицейские только сделали вид, что уехали, а на самом деле кругом расставили свои секреты.
Повезло, повезло…
Ночью он пошел к перевалу, рассчитывая забраться в дом какого-либо советника, чтобы поесть и переодеться.
Заранее продумав маршрут, Иосиф почти не блудил. Он не пошел через кукурузное поле, а свернул на проселочную дорогу, которая привела к поместью, окруженному высоким забором. За забором бегали овчарки — слышался глухой, яростно-настороженный лай.
Он определил, что собаки бегают по проволоке, стало быть, не так страшны.
Иосиф не любил собак. Не любил за то, что они с одинаковым усердием служили и хорошим и плохим людям.
Обойдя вокруг поместья, Иосиф решил, что лучше всего проникнуть внутрь со стороны сада.
«Заберусь в сад, а там будет видно. Если нападут собаки, буду стрелять, и тогда уже волей-неволей придется будить хозяев», — решил Иосиф. После напряженного дня все казалось простым.
И ему опять повезло. Пока он раздумывал, звезды пропали, воздух сгустился, и — началась гроза. При свете молний он залез на забор, а потом забрался на открытую веранду.
Рыча пробежали овчарки. Вероятно, они учуяли чужака, но дождь, падавший стеной, сбивал запах, к тому же кругом грохотало, и лай походил в этом шуме скорее на жалкий скулеж, нежели на призыв хозяев к бдительности.
Отворилась дверь на веранду. В темноту вышли двое.
Иосиф нырнул под большой круглый стол.
В креслах возле стола расположились, как выяснилось, владелец поместья и командир полицейской части, проводивший в районе облаву.
— …Не знаю, майор, как вы, но я повсюду ощущаю, что меня контролируют. Конечно, свои люди не обидят, а все же неприятно. Здесь, на веранде, мы можем пооткровенничать гораздо больше, чем в гостиной за картами.
— Так, — сказал полицейский, — только я, в отличие от вас, не считаю подслушивание безобидной шуткой. Все мы заодно, когда дело касается аборигенов, но едва речь заходит о чем-либо более существенном, о высшей власти, например, среди нас находятся те, которые стремятся оговорить и испачкать остальных, претендуют на первенство, как будто это их наследственное право.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65