Привлечь весь персонал электронной разведки.
Полковник положил трубку.
— Пытаясь «восстановить положение», агенты могут пойти на уничтожение подземных сооружений. Либо применить отравляющие вещества…
— Я профессионал, повелитель. Мой штаб в состоянии просчитывать варианты куда более сложных ситуаций. Все наличные силы разведки выявляют предполагаемые места подрыва или выброса отравляющих веществ. Обследуются все помещения, все вентиляционные шахты.
Запищал другой телефонный аппарат.
Выслушав сообщение, полковник сказал:
— Ну вот, нащупана первая нить… После прекращения радиопрограмм для агентов в частях появились солдаты и офицеры, испытывающие недомогание, но пытающиеся скрыть свое состояние. Все они взяты под контроль… И еще: из разных подразделений в армейскую агитационную библиотеку пробрались два солдата. Оба пытались проникнуть в книгохранилище через читальный зал…
В полночь выявились замыслы агентов противника. Оказалось, все они действовали автономно, снабженные средствами опознания друг друга в чрезвычайной обстановке. Их целью было пустить в подземные сооружения усыпляющий газ долговременного действия, после чего уничтожить «организаторов переворота». Выяснилось также, что существовал план полного разрушения подземных коммуникаций путем подрыва зарядов огромной мощности, расположенных в секретных камерах книгохранилища…
Остаток ночи Иосиф провел в мучительных раздумьях: что делать дальше?
Допустим, он выведет армию из подземелья? Будет ли она сражаться за свободу народа? Да и сам народ — как истолкует внезапное появление армии? Не спровоцирует ли это кровопролитную гражданскую войну?
В то же время никак нельзя было передоверять власти над армией.
Оставался единственный выход: самому идти на разведку, устанавливать связи с людьми.
Утром после завтрака Иосиф вызвал полковника.
— Я высоко ценю ваши выдающиеся способности и весьма сочувствую вашей личной беде, — сказал он. — Думаю, мы добьемся правды… Но для этого я должен на некоторое время покинуть вас. Извольте вывести меня на поверхность и дайте совет, как вернуться назад.
— Пока вы владеете золотым мундиром, мы примем вас через любой наблюдательный пост.
— Неужели и дальше вы будете подчиняться мундиру, а не здравому смыслу?
Полковник пожал плечами.
— Система, которая действует, всесильна. Моего понимания мало. Нужны изменения в системе.
«Может, вовсе отказаться от своих замыслов? Столько риска и такие ничтожные шансы…»
— Выполняйте приказ!..
Иосифа доставили в огромный зал, предназначенный для сосредоточения войск перед выходом на поверхность.
В одном из ворот была открыта стальная дверь. В нее вошли полковник, Иосиф, два сопровождающих офицера и — попали в пустой склад.
На минуту Иосиф замер, опьяненный свежестью воздуха, который как бы отмывал его от затхлой атмосферы подземелья. Голова кружилась, хотелось дышать и дышать — наслаждаться этим великим счастьем жизни.
Непонятное творилось и с полковником. Он вдыхал воздух, зажмурив глаза, молитвенно сложив руки…
В помещении склада гулял ветер. Окна вверху были выбиты, там, хлопая крыльями, летали голуби, светил иной свет — живой, живительный свет солнца.
— Вот граница нашей территории, — сказал полковник. — За этими стенами ходят уже полицейские патрули. Они ничего не знают о нас, мы почти ничего не знаем о них.
Один из сопровождающих офицеров, приблизившись, протянул Иосифу серую клеенчатую сумку.
— Что это?
— Обычное снаряжение агентов, которых время от времени направляла на поверхность «клиника», занимаясь какими-то своими делами. Здесь традиционный костюм жителя этих мест, десятизарядный пистолет взамен того, что вы оставили у себя в кабинете, кошелек с некоторой суммой денег и пропуск…
— Пользоваться им, однако, не советую, — добавил полковник. — Конечно, враги подняли уже на ноги свои службы, вы тотчас попадете под наблюдение. Лучше всего подкупить охрану. Одного «деруна» будет довольно. Это половина скублона.
— И все же, если не вернусь… Действуйте на свой страх и риск… Помните, вы должны народу. Нет выше долга…
Иосиф снял мундир, сунул его в сумку, положил сверху пистолет, надел штаны из темного пластика и куртку из мешковины.
— Здесь, возле двери склада, будет ежедневно дежурить наш человек. Подойдя к двери, нужно три раза стукнуть и сказать: «Пастух вернулся к овцам». Это пароль. Желаю успеха!
Козырнув, полковник повернулся и пошел прочь.
«Вот плоды дрессировки: моя судьба ему уже безразлична… Если я вовсе лишусь этого проклятого мундира, он расстреляет меня без малейшего чувства жалости».
Иосиф вышел из складского помещения.
Окутало море света. На глаза невольно навернулись слезы: «Грязно и гадко живет человек в таком прекрасном мире…»
Не сразу, но все же Иосиф узнал местность: это был край той же самой пустыни, которой он шел несколько дней назад.
Унылые песчаные холмы, пучки светлых колючек, вдали — забор и кое-как сколоченная проходная, откуда Иосиф прямиком угодил в тюрьму.
8
Иосиф шел проселочной дорогой. Вокруг была тишина и безлюдное пространство. Изредка попадались поля. Издалека они казались ровными и хорошо возделанными.
Он шел и думал о том, что за дни скитаний узнал многое о стране, но не узнал ничего такого, что помогло бы сблизиться с ее жителями. Как и в первый день, они повсюду сторонились его, общаться с ними можно было только через советников, подвизавшихся в каждом учреждении, в каждой деревне.
Люди называли свою страну Прогрессиния. Это было новое название, прежнего никто не помнил или боялся вспомнить: за прежнее название четвертовали.
Иосифа поражало, что люди как бы совершенно не обращали внимания на свою жалкую долю.
— Это понятно, — сказал ему за чаепитием сельский советник, которому он представился инспектором налогового управления, показав купленный документ. — Аборигены вымирают и перед смертью, понятно, переживают некоторое безразличие.
— Вы слишком неосторожны, коллега, — упрекнул Иосиф, — это цинизм.
— Это же между нами, — усмехнулся советник. — Не бойтесь, они уже не возродятся, они сломлены: не хотят ни свободы, ни благосостояния. И в моей деревне, например, даже не помышляют о борьбе. Я ввел такую философию: что ни случается, все к лучшему. И они утешились.
Разговор шел в сельской чайной, где чай выдавался по талонам. Иосиф подозвал человека, который мыл пол:
— Как называется народ Прогрессинии?
— Не знаю. Не интересуюсь. Слава королю, мы себя уже и за народ не считаем, преодолели предрассудки каменного века. Мы готовы слиться с любым племенем, о котором нам скажут: «Вот ваши братья…»
Сельский советник выслушал ответ с явным удовольствием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Полковник положил трубку.
— Пытаясь «восстановить положение», агенты могут пойти на уничтожение подземных сооружений. Либо применить отравляющие вещества…
— Я профессионал, повелитель. Мой штаб в состоянии просчитывать варианты куда более сложных ситуаций. Все наличные силы разведки выявляют предполагаемые места подрыва или выброса отравляющих веществ. Обследуются все помещения, все вентиляционные шахты.
Запищал другой телефонный аппарат.
Выслушав сообщение, полковник сказал:
— Ну вот, нащупана первая нить… После прекращения радиопрограмм для агентов в частях появились солдаты и офицеры, испытывающие недомогание, но пытающиеся скрыть свое состояние. Все они взяты под контроль… И еще: из разных подразделений в армейскую агитационную библиотеку пробрались два солдата. Оба пытались проникнуть в книгохранилище через читальный зал…
В полночь выявились замыслы агентов противника. Оказалось, все они действовали автономно, снабженные средствами опознания друг друга в чрезвычайной обстановке. Их целью было пустить в подземные сооружения усыпляющий газ долговременного действия, после чего уничтожить «организаторов переворота». Выяснилось также, что существовал план полного разрушения подземных коммуникаций путем подрыва зарядов огромной мощности, расположенных в секретных камерах книгохранилища…
Остаток ночи Иосиф провел в мучительных раздумьях: что делать дальше?
Допустим, он выведет армию из подземелья? Будет ли она сражаться за свободу народа? Да и сам народ — как истолкует внезапное появление армии? Не спровоцирует ли это кровопролитную гражданскую войну?
В то же время никак нельзя было передоверять власти над армией.
Оставался единственный выход: самому идти на разведку, устанавливать связи с людьми.
Утром после завтрака Иосиф вызвал полковника.
— Я высоко ценю ваши выдающиеся способности и весьма сочувствую вашей личной беде, — сказал он. — Думаю, мы добьемся правды… Но для этого я должен на некоторое время покинуть вас. Извольте вывести меня на поверхность и дайте совет, как вернуться назад.
— Пока вы владеете золотым мундиром, мы примем вас через любой наблюдательный пост.
— Неужели и дальше вы будете подчиняться мундиру, а не здравому смыслу?
Полковник пожал плечами.
— Система, которая действует, всесильна. Моего понимания мало. Нужны изменения в системе.
«Может, вовсе отказаться от своих замыслов? Столько риска и такие ничтожные шансы…»
— Выполняйте приказ!..
Иосифа доставили в огромный зал, предназначенный для сосредоточения войск перед выходом на поверхность.
В одном из ворот была открыта стальная дверь. В нее вошли полковник, Иосиф, два сопровождающих офицера и — попали в пустой склад.
На минуту Иосиф замер, опьяненный свежестью воздуха, который как бы отмывал его от затхлой атмосферы подземелья. Голова кружилась, хотелось дышать и дышать — наслаждаться этим великим счастьем жизни.
Непонятное творилось и с полковником. Он вдыхал воздух, зажмурив глаза, молитвенно сложив руки…
В помещении склада гулял ветер. Окна вверху были выбиты, там, хлопая крыльями, летали голуби, светил иной свет — живой, живительный свет солнца.
— Вот граница нашей территории, — сказал полковник. — За этими стенами ходят уже полицейские патрули. Они ничего не знают о нас, мы почти ничего не знаем о них.
Один из сопровождающих офицеров, приблизившись, протянул Иосифу серую клеенчатую сумку.
— Что это?
— Обычное снаряжение агентов, которых время от времени направляла на поверхность «клиника», занимаясь какими-то своими делами. Здесь традиционный костюм жителя этих мест, десятизарядный пистолет взамен того, что вы оставили у себя в кабинете, кошелек с некоторой суммой денег и пропуск…
— Пользоваться им, однако, не советую, — добавил полковник. — Конечно, враги подняли уже на ноги свои службы, вы тотчас попадете под наблюдение. Лучше всего подкупить охрану. Одного «деруна» будет довольно. Это половина скублона.
— И все же, если не вернусь… Действуйте на свой страх и риск… Помните, вы должны народу. Нет выше долга…
Иосиф снял мундир, сунул его в сумку, положил сверху пистолет, надел штаны из темного пластика и куртку из мешковины.
— Здесь, возле двери склада, будет ежедневно дежурить наш человек. Подойдя к двери, нужно три раза стукнуть и сказать: «Пастух вернулся к овцам». Это пароль. Желаю успеха!
Козырнув, полковник повернулся и пошел прочь.
«Вот плоды дрессировки: моя судьба ему уже безразлична… Если я вовсе лишусь этого проклятого мундира, он расстреляет меня без малейшего чувства жалости».
Иосиф вышел из складского помещения.
Окутало море света. На глаза невольно навернулись слезы: «Грязно и гадко живет человек в таком прекрасном мире…»
Не сразу, но все же Иосиф узнал местность: это был край той же самой пустыни, которой он шел несколько дней назад.
Унылые песчаные холмы, пучки светлых колючек, вдали — забор и кое-как сколоченная проходная, откуда Иосиф прямиком угодил в тюрьму.
8
Иосиф шел проселочной дорогой. Вокруг была тишина и безлюдное пространство. Изредка попадались поля. Издалека они казались ровными и хорошо возделанными.
Он шел и думал о том, что за дни скитаний узнал многое о стране, но не узнал ничего такого, что помогло бы сблизиться с ее жителями. Как и в первый день, они повсюду сторонились его, общаться с ними можно было только через советников, подвизавшихся в каждом учреждении, в каждой деревне.
Люди называли свою страну Прогрессиния. Это было новое название, прежнего никто не помнил или боялся вспомнить: за прежнее название четвертовали.
Иосифа поражало, что люди как бы совершенно не обращали внимания на свою жалкую долю.
— Это понятно, — сказал ему за чаепитием сельский советник, которому он представился инспектором налогового управления, показав купленный документ. — Аборигены вымирают и перед смертью, понятно, переживают некоторое безразличие.
— Вы слишком неосторожны, коллега, — упрекнул Иосиф, — это цинизм.
— Это же между нами, — усмехнулся советник. — Не бойтесь, они уже не возродятся, они сломлены: не хотят ни свободы, ни благосостояния. И в моей деревне, например, даже не помышляют о борьбе. Я ввел такую философию: что ни случается, все к лучшему. И они утешились.
Разговор шел в сельской чайной, где чай выдавался по талонам. Иосиф подозвал человека, который мыл пол:
— Как называется народ Прогрессинии?
— Не знаю. Не интересуюсь. Слава королю, мы себя уже и за народ не считаем, преодолели предрассудки каменного века. Мы готовы слиться с любым племенем, о котором нам скажут: «Вот ваши братья…»
Сельский советник выслушал ответ с явным удовольствием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65