Как пишет Д. А. Керимов,
<статья правового акта выражает, формирует правовую норму,
но далеко не всегда структурно совпадает с ней. Одна и та же
норма права может быть изложена в различных (правильнее
было бы сказать <нескольких>.- Ф. Б.) статьях правового акта
или даже в разных правовых актах...> Даже в тех случаях,
когда речь идет о деяниях илдивидуально действующего лица,
квалифицируемых только по статье Особенной части Уголовного
кодекса, норма права, определяющая его состав преступления,
слагается из суммы признаков, указанных в этой статье Особен-
ной части, и признаков Общей части Уголовного кодекса. Так,
понятие преступления, в общих чертах определенное в ст. 7 Уго-
ловного кодекса УССР, распространяется на все конкретные
преступления. Или возьмем возраст, с которого наступает уго-
ловная ответственность. Ни в одной статье Особенной части
Уголовного кодекса законодатель специально этого вопроса не
регулирует. Правила ст. 10 УК УССР применимы к любому пре-
ступлению. Они определяют один из признаков, которым должен
обладать любой субъект преступления, а значит, входят в каче-
стве одного из элементов этой стороны состава преступления.
" См.: Ф. Г. Б урча к. К вопросу о соотношении общей теории права
и отраслевых дисциплин.- В кн.: Методические проблемы советской юри-
дической науки. К., 1965, стр. 71 и след.
" См.: Н, Г. Александров и др. Основы теории государства и пра-
ва, стр. 421.
См.: П. Е. Недбайло. Применение советских правовых норм,
стр. 67.
Д. А. Керимов. Кодификация и законодательная техника, стр. 67-
68. Заметим, что, по мнению Д. А. Керимова, целесообразно, <чтобы каждая
статья правового акта по возможности содержала в себе лишь одно правило
со всеми характеризующими его признаками>. Однако такого положе-
ния добиться нельзя, ибо в таком случае утрачивается всякий смысл в
кодификации, в создании кодексов, представляющих собой единый законо-
дательный акт, в котором все общие вопросы сгруппированы и изложены
отдельно (в виде Общей части кодекса) вместо того, чтобы фигурировать,
повторяясь в пределах одного кодекса множество раз, в каждой его статье.
Аналогично обстоит дело и с формами вины. Определяя, на-
пример, кражу или грабеж, законодатель не указывает, что это
умышленное преступление и не раскрывает содержания понятия
ула. Этот субъективнвгй признак, характеризующий психиче-
ск1отношение преступника к его действиям и их результату,
таНке определен в Общей части кодекса. А .это означает, что
(правовая норма, определяющая состав преступления индиви-
дуально действующего лица, должна синтезироваться из призна-
ков конкретной статьи Особенной части Уголовного кодекса, по
которой определяется объект посягательства и в диспозиции
которой содержится описание объективной стороны состава пре-
ступления, и признаков Общей части, характеризующих субъект
преступления и его субъективную сторону. Реже в статьях Осо-
бенной части кодекса указывается форма вины и еще реже-спе-
циальные признаки, относящиеся к субъекту преступления.
Изложение правил, связанных с субъектом преступления
и субъективной стороной, возможно в Общей части потому, что
они применимы к целому ряду преступлений. Признаки же объек-
тивной стороны и, в частности, характер преступного действия
и вызываемые им последствия, как правило, не типичны. Строгая
индивидуальность признаков объективной стороны в сочетании
с посягательством на определенный объект и при определенной
форме вины делает необходимым конструировать столько статей
Особенной части кодекса, сколько составов считает необходимым
предусмотреть законодатель. Однако сказанное выше относитель-
но индивидуальности объективной стороны касается только слу-
чаев, когда речь идет об индивидуально действующем лице или,
в случаях совершения преступления в соучастии,- об исполни-
тельской деятельности. Деятельность же остальных соучастников
(организаторов, подстрекателей, пособников) в широком плане
(т. е. в плане описания ее в абстрактной форме) однозначна для
всех преступлений. Действительно, одними и теми же средствами
(например, просьбой) подстрекатель может склонить лицо к кра-
же или к убийству, к должностному подлогу или к любому дру-
гому преступлению.
Поэтому вместо того, чтобы в каждой конкретной норме, опи-
сывая объективную сторону преступления, говорить не только об
исполнительской деятельности, но и о подстрекательстве, пособ-
ничестве, организаторской деятельности, законодатель говорит
о деятельности соучастников один раз. Конкретизация же общей
нормы происходит путем ее соединения с конкретной статьей
Особенной части.)
Иными словами, описывая в статьях Особенной части объек-
тивную сторону исполнительской деятельности, законодатель
объективную сторону деятельности организаторов, подстрекате-
лей и пособников выносит как бы за скобки и называет один раз
применительно ко всем умышленным преступлениям, указанным
6 9-679 81
в кодексе или даже в отдельных законах, действующих парал-
лельно с последним. Состав преступления каждого из соучастни-
ков слагается поэтому из признаков статьи Особенной части,
охватывающей преступление, в котором он соучаствовал, прид-
ков статьи о соучастии (в УК УССР - ст. 19) и признаков х
остальных статей Общей части Уголовного кодекса, образуюх
необходимые элементы каждого состава преступления (т. е. от-
носящихся к возрасту, вменяемости, форме вины и т. д.).
Г Ряд советских криминалистов, исходящих из принципа инди-
вйДуалБНОЙответственности соучастников и признающих, что
состав преступления является единственным основанием уголов-
ной ответственности, стоит на аналогичной позиции . Однако
в своих выводах эти криминалисты, к сожалению, не всегда после-
довательны. Так, А. А. Пионтковский, с одной стороны, утвержда-
ет, что подстрекателями и пособниками в отличие от исполнителя
<непосредственно состав определенного преступления не осуще-
ствляется> ", а с друго",- что <единственным основанием уго-
ловной ответственности по советскому уголовному праву является
установление в действиях виновного состава преступления> "
и распространяет это правило на соучастников. Примирить эти
взаимоисключающие друг друга положения трудно, если не счи-
тать, что в первом случае мысль изложена неточно. Действитель-
но, подстрекатели и пособники состава преступления, преду-
смотренного статьей Особенной части УК, не выполняют, но они
осуществляют свой собственный состав преступления - подстре-
кательства или пособничества к конкретному, предусмотренному
статьей Особенной части преступлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
<статья правового акта выражает, формирует правовую норму,
но далеко не всегда структурно совпадает с ней. Одна и та же
норма права может быть изложена в различных (правильнее
было бы сказать <нескольких>.- Ф. Б.) статьях правового акта
или даже в разных правовых актах...> Даже в тех случаях,
когда речь идет о деяниях илдивидуально действующего лица,
квалифицируемых только по статье Особенной части Уголовного
кодекса, норма права, определяющая его состав преступления,
слагается из суммы признаков, указанных в этой статье Особен-
ной части, и признаков Общей части Уголовного кодекса. Так,
понятие преступления, в общих чертах определенное в ст. 7 Уго-
ловного кодекса УССР, распространяется на все конкретные
преступления. Или возьмем возраст, с которого наступает уго-
ловная ответственность. Ни в одной статье Особенной части
Уголовного кодекса законодатель специально этого вопроса не
регулирует. Правила ст. 10 УК УССР применимы к любому пре-
ступлению. Они определяют один из признаков, которым должен
обладать любой субъект преступления, а значит, входят в каче-
стве одного из элементов этой стороны состава преступления.
" См.: Ф. Г. Б урча к. К вопросу о соотношении общей теории права
и отраслевых дисциплин.- В кн.: Методические проблемы советской юри-
дической науки. К., 1965, стр. 71 и след.
" См.: Н, Г. Александров и др. Основы теории государства и пра-
ва, стр. 421.
См.: П. Е. Недбайло. Применение советских правовых норм,
стр. 67.
Д. А. Керимов. Кодификация и законодательная техника, стр. 67-
68. Заметим, что, по мнению Д. А. Керимова, целесообразно, <чтобы каждая
статья правового акта по возможности содержала в себе лишь одно правило
со всеми характеризующими его признаками>. Однако такого положе-
ния добиться нельзя, ибо в таком случае утрачивается всякий смысл в
кодификации, в создании кодексов, представляющих собой единый законо-
дательный акт, в котором все общие вопросы сгруппированы и изложены
отдельно (в виде Общей части кодекса) вместо того, чтобы фигурировать,
повторяясь в пределах одного кодекса множество раз, в каждой его статье.
Аналогично обстоит дело и с формами вины. Определяя, на-
пример, кражу или грабеж, законодатель не указывает, что это
умышленное преступление и не раскрывает содержания понятия
ула. Этот субъективнвгй признак, характеризующий психиче-
ск1отношение преступника к его действиям и их результату,
таНке определен в Общей части кодекса. А .это означает, что
(правовая норма, определяющая состав преступления индиви-
дуально действующего лица, должна синтезироваться из призна-
ков конкретной статьи Особенной части Уголовного кодекса, по
которой определяется объект посягательства и в диспозиции
которой содержится описание объективной стороны состава пре-
ступления, и признаков Общей части, характеризующих субъект
преступления и его субъективную сторону. Реже в статьях Осо-
бенной части кодекса указывается форма вины и еще реже-спе-
циальные признаки, относящиеся к субъекту преступления.
Изложение правил, связанных с субъектом преступления
и субъективной стороной, возможно в Общей части потому, что
они применимы к целому ряду преступлений. Признаки же объек-
тивной стороны и, в частности, характер преступного действия
и вызываемые им последствия, как правило, не типичны. Строгая
индивидуальность признаков объективной стороны в сочетании
с посягательством на определенный объект и при определенной
форме вины делает необходимым конструировать столько статей
Особенной части кодекса, сколько составов считает необходимым
предусмотреть законодатель. Однако сказанное выше относитель-
но индивидуальности объективной стороны касается только слу-
чаев, когда речь идет об индивидуально действующем лице или,
в случаях совершения преступления в соучастии,- об исполни-
тельской деятельности. Деятельность же остальных соучастников
(организаторов, подстрекателей, пособников) в широком плане
(т. е. в плане описания ее в абстрактной форме) однозначна для
всех преступлений. Действительно, одними и теми же средствами
(например, просьбой) подстрекатель может склонить лицо к кра-
же или к убийству, к должностному подлогу или к любому дру-
гому преступлению.
Поэтому вместо того, чтобы в каждой конкретной норме, опи-
сывая объективную сторону преступления, говорить не только об
исполнительской деятельности, но и о подстрекательстве, пособ-
ничестве, организаторской деятельности, законодатель говорит
о деятельности соучастников один раз. Конкретизация же общей
нормы происходит путем ее соединения с конкретной статьей
Особенной части.)
Иными словами, описывая в статьях Особенной части объек-
тивную сторону исполнительской деятельности, законодатель
объективную сторону деятельности организаторов, подстрекате-
лей и пособников выносит как бы за скобки и называет один раз
применительно ко всем умышленным преступлениям, указанным
6 9-679 81
в кодексе или даже в отдельных законах, действующих парал-
лельно с последним. Состав преступления каждого из соучастни-
ков слагается поэтому из признаков статьи Особенной части,
охватывающей преступление, в котором он соучаствовал, прид-
ков статьи о соучастии (в УК УССР - ст. 19) и признаков х
остальных статей Общей части Уголовного кодекса, образуюх
необходимые элементы каждого состава преступления (т. е. от-
носящихся к возрасту, вменяемости, форме вины и т. д.).
Г Ряд советских криминалистов, исходящих из принципа инди-
вйДуалБНОЙответственности соучастников и признающих, что
состав преступления является единственным основанием уголов-
ной ответственности, стоит на аналогичной позиции . Однако
в своих выводах эти криминалисты, к сожалению, не всегда после-
довательны. Так, А. А. Пионтковский, с одной стороны, утвержда-
ет, что подстрекателями и пособниками в отличие от исполнителя
<непосредственно состав определенного преступления не осуще-
ствляется> ", а с друго",- что <единственным основанием уго-
ловной ответственности по советскому уголовному праву является
установление в действиях виновного состава преступления> "
и распространяет это правило на соучастников. Примирить эти
взаимоисключающие друг друга положения трудно, если не счи-
тать, что в первом случае мысль изложена неточно. Действитель-
но, подстрекатели и пособники состава преступления, преду-
смотренного статьей Особенной части УК, не выполняют, но они
осуществляют свой собственный состав преступления - подстре-
кательства или пособничества к конкретному, предусмотренному
статьей Особенной части преступлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87