Через пять дней Войско должно достичь Водопадов, где, как все надеются, будет ждать армия принца Одалиана. А Рой? Ардет поглядел на карту, раскинутую на походном столике перед ним. Со времен Вирдена никаких вестей из Южных Пустошей не приходило; но если Рой все так же проползает пятнадцать миль в день, он сейчас в ста милях от Водопадов. Как сказал Брендан в Готрегоре, им куда ближе.
Ардет отхлебнул еще вина. Букет скрывал неприятный запах болиголова, но не маскировал горького вкуса. Но он привык к этой настойке за почти сто лет дипломатической карьеры – она помогала ему успокоиться. А сейчас ему очень нужно быть спокойным.
Рядом с картой лежало шифрованное письмо от его человека в Котифире. Оно пришло только вечером. Новости были почти месячной давности, но агент не мог отправить донесение раньше, потому что Кротен посадил всех кенциров города под домашний арест. Король был разгневан из-за того, что Переден вывел Южное Войско навстречу Рою против его приказа.
Переден.
Еще глоток.
Конечно, мальчик мог иметь какую-то важную информацию, которая поставила его перед необходимостью немедленного выступления. В конце концов, его самоубийственная атака на Рой выиграла Северному Войску столь нужное ему время. Но такой ценой? Худшее воинское поражение со времен Уракарна…
«Спокойнее, старик, спокойнее, – говорил он себе. – Ты ничего еще точно не знаешь».
Действительно, а что если сообщение о резне, найденное в Вирдене, – подделка? Торисен, кажется, поверил ему, но при всем его уме не непогрешим же Верховный Лорд, и он может ошибиться. Возможно, опустошительной битвы и не было, а Переден просто использовал свои силы для набега на врага. Возможно, он окажется еще и героем. Да, возможно; но Ардет не мог забыть, каким раздражительным и дерзким стал голос сына с тех пор, как он отправился в Южное Войско, как он хныкал сперва оттого, что Ардет отдал командование Торисену, а потом – что офицеры не оказывают ему должной поддержки.
Ардет не знал, известно ли Торисену о том, что Переден вывел Южное Войско наперекор приказу. Размышляя над тем, как и что говорил Верховный Лорд в разное время и, что важнее, чего он не говорил, Ардет заключил, что несомненно знает – и давно. Видимо, ему сообщил кто-то из его прежних офицеров. Так почему же он не поделился этим известием с человеком, которого оно больше всего касается? Ведет ли Верховный Лорд собственную игpy? He похоже, но Ардет все еще знал о Торисене гораздо меньше, чем хотел бы, несмотря на те годы, которые этот молодой человек прослужил ему. К тому же несказанно трудно держать игру под контролем, когда самый главный участник все время совершает неожиданные, совершенно нерациональные движения. Проклятие. Надо выяснить, что происходит, до того, как в голове Каинрона созреет какой-нибудь полоумный план, который покончит со всеми разом.
У сторожевого костра тихо переговаривались. Адрет узнал один голос. Ага, вот тот, кто может что-то рассказать, если его правильно спросить. Лорд подозвал слугу и прошептал ему указания, тот вышел, и через секунду полог откинулся – на пороге стоял Киндри, щурясь от яркого света. Ветер играл его белыми волосами.
– Ты хотел меня видеть, милорд?
– Входи, входи. – Ардет грациозным жестом указал на походное кресло, которое слуга только что разложил и приставил к столу. – Садись, отведай моего вина, а то что же я пью в одиночестве. Знаешь, мы ведь толком и не разговаривали… с каких же пор?
– Мы беседовали еще до Белых Холмов, милорд. – Киндри сел и принял чашу голубого вина. Он явно чувствовал себя неловко.
– Ах, ну да, да, конечно. – Ардет по-доброму улыбнулся ему. – И как мой народ принял тебя? Никаких жалоб, надеюсь?
– Нет, милорд. – Юноша отхлебнул вина и чуть не скривился от горечи. Он поставил кубок на колено, прикрыв чашу обеими руками. – Они встретили меня прекрасно, особенно учитывая то… – Он резко остановился.
– Да?
– Что я шанир.
– Я этого не забыл, – сухо сказал Ардет. – Да, мне служат всего несколько шаниров. Остальные мои люди, надеюсь, научились обращаться с ними уважительно. В конце концов, все наши великие лорды были признанными шанирами, а многие из них к тому же и Связующими Кровью.
– Это было давно, – пробормотал Киндри, держа губы у бокала. Он сделал еще один осторожный глоток.
– Времена меняются, а потом меняются снова, – загадочно ответил Ардет. Он глядел на чашу Киндри. – Мой дорогой мальчик, ты бы сказал, что тебе не нравится болиголов, я приказал бы принести что-нибудь другое. Но, как я вижу, ты уже справился с этой проблемой.
Киндри покраснел. Резким, почти вызывающим движением он поставил кубок на стол. Его вино почти потеряло ядовито-голубую окраску.
– Очень впечатляюще, – промурлыкал Ардет. – Братство потеряло в тебе могущественного лекаря, не так ли?
– Всего лишь недоучку, милорд. Я ушел до церемонии посвящения.
– Ах да. Мы когда-нибудь обсудим причины. А сейчас мне было бы гораздо интереснее услышать что-нибудь о ваших с Торисеном приключениях в Белых Холмах.
– Пожалуйста, милорд. Я не могу говорить об этом.
– Он связал тебя клятвой молчания?
– Н-нет. В этом не было необходимости. Ох, ты не понимаешь. Ты не можешь понять!
Ардет откинулся назад, переплетя свои длинные белые пальцы.
– Думаю, что могу… частично. Не я, а Торисен твой истинный лорд. А еще он, несмотря на свою антипатию к шанирам, очень притягательный человек.
Киндри резко поднялся:
– Милорд, я благодарен тебе за оказанную мне помощь и прошу прощения, что тебе пришлось напоминать мне об этом. Если можно, этой ночью я еще останусь в твоем лагере, а завтра подыщу себе новое место.
Адрет вздохнул:
– Ох, как жестко и непреклонно. Подожди минутку, милый мальчик, пожалуйста. Это слишком серьезная тема, чтобы похоронить ее под грудой любезностей. С Торисеном в Белых Холмах что-то случилось. Насколько я вижу, он почти не спал с тех пор и совершенно не спал после Свирепой Норы. Сейчас мы всего лишь в пяти днях пути от Водопадов. Если я не буду знать, что с ним произошло, то не смогу помочь; а я думаю, он нуждается в помощи. Отчаянно нуждается.
Киндри заколебался, потом сказал:
– Прости. Это было бы слишком похоже на предательство, а мы, шаниры, честны, что бы там о нас ни думали.
Ласковое выражение на лице Ардета не изменилось, но в голубых глазах мелькнуло что-то, что заставило юношу отступить на шаг.
– Я никогда не сомневался в этом. Дорогой мальчик, как жаль, что ты родился в этом ненавидящем шаниров доме Рандиров, особенно с твоими белыми волосами. Остальные черты шаниров куда менее заметны; но в некоторых домах волосы вовсе не являются показателем. Мои вот оставались весьма приятного темного оттенка с того дня, как впервые выросли, до дня, когда мне стукнуло девятнадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Ардет отхлебнул еще вина. Букет скрывал неприятный запах болиголова, но не маскировал горького вкуса. Но он привык к этой настойке за почти сто лет дипломатической карьеры – она помогала ему успокоиться. А сейчас ему очень нужно быть спокойным.
Рядом с картой лежало шифрованное письмо от его человека в Котифире. Оно пришло только вечером. Новости были почти месячной давности, но агент не мог отправить донесение раньше, потому что Кротен посадил всех кенциров города под домашний арест. Король был разгневан из-за того, что Переден вывел Южное Войско навстречу Рою против его приказа.
Переден.
Еще глоток.
Конечно, мальчик мог иметь какую-то важную информацию, которая поставила его перед необходимостью немедленного выступления. В конце концов, его самоубийственная атака на Рой выиграла Северному Войску столь нужное ему время. Но такой ценой? Худшее воинское поражение со времен Уракарна…
«Спокойнее, старик, спокойнее, – говорил он себе. – Ты ничего еще точно не знаешь».
Действительно, а что если сообщение о резне, найденное в Вирдене, – подделка? Торисен, кажется, поверил ему, но при всем его уме не непогрешим же Верховный Лорд, и он может ошибиться. Возможно, опустошительной битвы и не было, а Переден просто использовал свои силы для набега на врага. Возможно, он окажется еще и героем. Да, возможно; но Ардет не мог забыть, каким раздражительным и дерзким стал голос сына с тех пор, как он отправился в Южное Войско, как он хныкал сперва оттого, что Ардет отдал командование Торисену, а потом – что офицеры не оказывают ему должной поддержки.
Ардет не знал, известно ли Торисену о том, что Переден вывел Южное Войско наперекор приказу. Размышляя над тем, как и что говорил Верховный Лорд в разное время и, что важнее, чего он не говорил, Ардет заключил, что несомненно знает – и давно. Видимо, ему сообщил кто-то из его прежних офицеров. Так почему же он не поделился этим известием с человеком, которого оно больше всего касается? Ведет ли Верховный Лорд собственную игpy? He похоже, но Ардет все еще знал о Торисене гораздо меньше, чем хотел бы, несмотря на те годы, которые этот молодой человек прослужил ему. К тому же несказанно трудно держать игру под контролем, когда самый главный участник все время совершает неожиданные, совершенно нерациональные движения. Проклятие. Надо выяснить, что происходит, до того, как в голове Каинрона созреет какой-нибудь полоумный план, который покончит со всеми разом.
У сторожевого костра тихо переговаривались. Адрет узнал один голос. Ага, вот тот, кто может что-то рассказать, если его правильно спросить. Лорд подозвал слугу и прошептал ему указания, тот вышел, и через секунду полог откинулся – на пороге стоял Киндри, щурясь от яркого света. Ветер играл его белыми волосами.
– Ты хотел меня видеть, милорд?
– Входи, входи. – Ардет грациозным жестом указал на походное кресло, которое слуга только что разложил и приставил к столу. – Садись, отведай моего вина, а то что же я пью в одиночестве. Знаешь, мы ведь толком и не разговаривали… с каких же пор?
– Мы беседовали еще до Белых Холмов, милорд. – Киндри сел и принял чашу голубого вина. Он явно чувствовал себя неловко.
– Ах, ну да, да, конечно. – Ардет по-доброму улыбнулся ему. – И как мой народ принял тебя? Никаких жалоб, надеюсь?
– Нет, милорд. – Юноша отхлебнул вина и чуть не скривился от горечи. Он поставил кубок на колено, прикрыв чашу обеими руками. – Они встретили меня прекрасно, особенно учитывая то… – Он резко остановился.
– Да?
– Что я шанир.
– Я этого не забыл, – сухо сказал Ардет. – Да, мне служат всего несколько шаниров. Остальные мои люди, надеюсь, научились обращаться с ними уважительно. В конце концов, все наши великие лорды были признанными шанирами, а многие из них к тому же и Связующими Кровью.
– Это было давно, – пробормотал Киндри, держа губы у бокала. Он сделал еще один осторожный глоток.
– Времена меняются, а потом меняются снова, – загадочно ответил Ардет. Он глядел на чашу Киндри. – Мой дорогой мальчик, ты бы сказал, что тебе не нравится болиголов, я приказал бы принести что-нибудь другое. Но, как я вижу, ты уже справился с этой проблемой.
Киндри покраснел. Резким, почти вызывающим движением он поставил кубок на стол. Его вино почти потеряло ядовито-голубую окраску.
– Очень впечатляюще, – промурлыкал Ардет. – Братство потеряло в тебе могущественного лекаря, не так ли?
– Всего лишь недоучку, милорд. Я ушел до церемонии посвящения.
– Ах да. Мы когда-нибудь обсудим причины. А сейчас мне было бы гораздо интереснее услышать что-нибудь о ваших с Торисеном приключениях в Белых Холмах.
– Пожалуйста, милорд. Я не могу говорить об этом.
– Он связал тебя клятвой молчания?
– Н-нет. В этом не было необходимости. Ох, ты не понимаешь. Ты не можешь понять!
Ардет откинулся назад, переплетя свои длинные белые пальцы.
– Думаю, что могу… частично. Не я, а Торисен твой истинный лорд. А еще он, несмотря на свою антипатию к шанирам, очень притягательный человек.
Киндри резко поднялся:
– Милорд, я благодарен тебе за оказанную мне помощь и прошу прощения, что тебе пришлось напоминать мне об этом. Если можно, этой ночью я еще останусь в твоем лагере, а завтра подыщу себе новое место.
Адрет вздохнул:
– Ох, как жестко и непреклонно. Подожди минутку, милый мальчик, пожалуйста. Это слишком серьезная тема, чтобы похоронить ее под грудой любезностей. С Торисеном в Белых Холмах что-то случилось. Насколько я вижу, он почти не спал с тех пор и совершенно не спал после Свирепой Норы. Сейчас мы всего лишь в пяти днях пути от Водопадов. Если я не буду знать, что с ним произошло, то не смогу помочь; а я думаю, он нуждается в помощи. Отчаянно нуждается.
Киндри заколебался, потом сказал:
– Прости. Это было бы слишком похоже на предательство, а мы, шаниры, честны, что бы там о нас ни думали.
Ласковое выражение на лице Ардета не изменилось, но в голубых глазах мелькнуло что-то, что заставило юношу отступить на шаг.
– Я никогда не сомневался в этом. Дорогой мальчик, как жаль, что ты родился в этом ненавидящем шаниров доме Рандиров, особенно с твоими белыми волосами. Остальные черты шаниров куда менее заметны; но в некоторых домах волосы вовсе не являются показателем. Мои вот оставались весьма приятного темного оттенка с того дня, как впервые выросли, до дня, когда мне стукнуло девятнадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109