Она произведет фурор, весь ее показ произведет фурор – она предчувствовала это всеми своими фибрами.
Диди больше не мог слышать вообще никакой музыки – пусть звучит Рокси или «Стоунз», или Джером Керн и все прочие. Голова у него раскалывалась. Было уже около трех. Кто-то выскочил из зала и притащил бутерброды и молоко для манекенщиц, в три они ожидали шесть мужчин-танцовщиков, которые во взятых напрокат белых костюмах должны будут сопровождать девушек по подиуму.
Черт с ними со всеми, пусть полчаса обойдутся без него. Ему необходимо выпить. Он оглядел зал в поисках Парис. Она стояла в углу и что-то доказывала электрику, который хотел поставить розовый светофильтр, она же считала, что свет должен быть чисто-белым даже без намека на желтое, не говоря уж о розовом. Диди решил им не мешать.
Бар «Буэнос-Айрес» напротив гостиницы встретил его уютной и привычной цинковой стойкой, хорошим шотландским виски и аргентинским танго, исполнявшимся по репродуктору без малейших хрипов. Диди вообще-то вполне мог обойтись и без танго, однако двойной виски заставил его почувствовать себя намного лучше.
– Так вот ты где, Диди! – Рядом с ним появилась Парис в манто из зеленого меха и утрированном гриме манекенщицы. – Неужели ты тут поддаешь? – спросила она с подозрением. – Мне этого только не хватает – узнать, что ты – тайный алкоголик!
– О, черт! Я выпил всего два виски и уже хотел было заказать «пла дю жур». Я с рассвета ношусь как сумасшедший! – Диди постарался говорить сдержанно. Я просто устал, говорил он себе, я просто вымотался, вот и все. Но кто бы подумал, что Парис окажется таким деспотом?
Парис заказала бокал вина. Черт, думала она с раздражением, неужели Диди сломается именно сейчас, когда он мне нужен больше всего на свете? Неужели все придется делать самой?
– А что такое «пла дю жур»? – спросила она ледяным тоном.
– Аргентинское блюдо – рис с фасолью.
Парис засмеялась.
– Ой, Диди, только посмотри, вот я здесь сижу – в будущем известный модельер, накануне своего успеха и уплетаю рис с фасолью за цинковой стойкой!
Диди расплылся:
– Так значит, ты тоже хочешь риса с фасолью?
– Ну, конечно, хочу, просто умираю от голода. Я только что вспомнила, что еще ничего сегодня не ела. Да и ты тоже, насколько мне известно. – Она похлопала его по плечу и наклонилась, чтобы поцеловать его. – Прости, Диди, я не хотела спускать на тебя собак, просто я немного… немного заведенная. Я так давно ждала этого мгновенья, а теперь, когда оно пришло, я хочу, чтобы все удалось без сучка и задоринки. Я очень всех замучила?
– Когда ты такая, то кажется, что не очень, – улыбнулся Диди, стирая со щеки малиновую помаду. – Мы просто все немного устали, вот и все.
– Устали? – Парис принялась за рис с фасолью. – Я совершенно не устала. Я могу работать всю ночь – и, если понадобится, именно это я и буду делать.
– Ладно, ладно. Только позволь простым смертным немного передохнуть, хотя бы расслабиться на минутку-другую, проглотить чашечку кофе с бутербродом, немного выпить… ты же понимаешь, это просто необходимо, чтобы выдержать…
– Правильно! Парис положила вилку и позвала бармена. – Я хочу заказать шампанское, – сказала она, и Диди с удивлением воззрился на нее.
– Да, конечно, мадам.
– Дюжину бутылок самого лучшего, что у вас есть, – сказала с важностью Парис, – и еще поднос с различными закусками – и пришлите все это к восьми часам в гостиницу напротив.
– Двенадцать бутылок лучшего шампанского… Парис, ты нас разоришь! – простонал Диди.
– Мы и так разорены. Мы уже потратили все наши деньги и остались еще многим должны. Неужели двенадцать бутылок шампанского что-нибудь изменят? И это должно быть отличное шампанское – не хочу, чтобы у моих девушек перед показом болела голова. Ой, Диди, завтра нас ждет успех, и ты просто забудешь об этих несчастных бутылках. Да, вот еще, что я вспомнила, – сказала она, слезая с высокой табуретки и направляясь к двери. – Уже доставили напитки на завтра?
– Нет еще. – Диди оплатил счет и пошел за ней. – Но все будет в порядке. Я позвоню, как только придем.
Нельзя не признать, что она не забывала ни малейшей детали.
Парис чувствовала, что восторг растекается по ее жилам, когда они глядели на то, как танцовщицы двигаются по подиуму вслед за Наоми, вызывающе ослепительной в ее маленьком свадебном платье. Шесть мужчин-танцовщиков в элегантных вечерних фраках с белыми галстуками, сопровождавшие девушек, выглядели необыкновенно красивыми. Осветитель отлично наладил свет, выделяя нужные точки, и репродукторы наконец-то звучали без хрипа. Голос Фреда Астора, исполняющего «Ночь и день», добавлял романтическое настроение во все это действо, когда Наоми, очаровательно улыбаясь, останавливалась у конца подиума. Свет неожиданно ярко вспыхивал, и музыка начинала играть что-то очень энергичное, а на подиуме появлялись другие девушки, в тех же ярких платьицах, в которых они выходили вначале.
О, Боже, они смотрелись великолепно, просто сказочно. Спрыгивая со стула, стоя на котором она следила за временем, а также за тем, чтобы с каждым туалетом надевались соответствующие аксессуары, а макияж и прическа были на самом высоком уровне, Парис радостно захлопала в ладоши.
– Браво, браво, – закричала она, – вы – великолепны! По-моему, мы наконец добились того, чего хотели. Я понимаю, что вы все вымотались до последней степени. – В ответ на ее слова послышались стоны. – Хорошо, хорошо, как только вы переоденетесь, будет подано шампанское.
С подиума послышались радостные крики и свист, а Парис опять засмеялась. Она совсем забыла, что они еще очень молоды и, в отличие от настоящих манекенщиц, очень непосредственны. Они действительно работали как одержимые, шампанское было лишь незначительной компенсацией за их тяжелый труд. Послезавтра, подумала она, потягиваясь, я смогу всем им выдать премию.
Бутылки стояли в ведерках со льдом уже целый час после того, как к восьми их принесли из бара. Лед уже превратился в воду, но вино все еще было холодным, и Диди наконец откупорил их и разлил искрящуюся жидкость по бокалам.
– Первый тост за тебя, – сказал он, протягивая шампанское Парис. Она, ласково ему улыбнувшись, взяла его за руку.
– Без тебя я бы ничего не смогла сделать.
– Смогла бы… – сказал Диди, – но все равно спасибо. – Он поднял бокал. – За успех! – Он улыбнулся.
– За успех, – повторила она.
Было уже почти десять, когда Диди подвез Парис к ее ателье, он просто заставил ее поехать домой.
– Понимаешь, я совсем не устала, – говорила она, просовываясь в окно машины, чтобы поцеловать его на прощанье. – Я могла бы остаться, чтобы помочь убраться и привести все в полный порядок в завтрашнему дню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Диди больше не мог слышать вообще никакой музыки – пусть звучит Рокси или «Стоунз», или Джером Керн и все прочие. Голова у него раскалывалась. Было уже около трех. Кто-то выскочил из зала и притащил бутерброды и молоко для манекенщиц, в три они ожидали шесть мужчин-танцовщиков, которые во взятых напрокат белых костюмах должны будут сопровождать девушек по подиуму.
Черт с ними со всеми, пусть полчаса обойдутся без него. Ему необходимо выпить. Он оглядел зал в поисках Парис. Она стояла в углу и что-то доказывала электрику, который хотел поставить розовый светофильтр, она же считала, что свет должен быть чисто-белым даже без намека на желтое, не говоря уж о розовом. Диди решил им не мешать.
Бар «Буэнос-Айрес» напротив гостиницы встретил его уютной и привычной цинковой стойкой, хорошим шотландским виски и аргентинским танго, исполнявшимся по репродуктору без малейших хрипов. Диди вообще-то вполне мог обойтись и без танго, однако двойной виски заставил его почувствовать себя намного лучше.
– Так вот ты где, Диди! – Рядом с ним появилась Парис в манто из зеленого меха и утрированном гриме манекенщицы. – Неужели ты тут поддаешь? – спросила она с подозрением. – Мне этого только не хватает – узнать, что ты – тайный алкоголик!
– О, черт! Я выпил всего два виски и уже хотел было заказать «пла дю жур». Я с рассвета ношусь как сумасшедший! – Диди постарался говорить сдержанно. Я просто устал, говорил он себе, я просто вымотался, вот и все. Но кто бы подумал, что Парис окажется таким деспотом?
Парис заказала бокал вина. Черт, думала она с раздражением, неужели Диди сломается именно сейчас, когда он мне нужен больше всего на свете? Неужели все придется делать самой?
– А что такое «пла дю жур»? – спросила она ледяным тоном.
– Аргентинское блюдо – рис с фасолью.
Парис засмеялась.
– Ой, Диди, только посмотри, вот я здесь сижу – в будущем известный модельер, накануне своего успеха и уплетаю рис с фасолью за цинковой стойкой!
Диди расплылся:
– Так значит, ты тоже хочешь риса с фасолью?
– Ну, конечно, хочу, просто умираю от голода. Я только что вспомнила, что еще ничего сегодня не ела. Да и ты тоже, насколько мне известно. – Она похлопала его по плечу и наклонилась, чтобы поцеловать его. – Прости, Диди, я не хотела спускать на тебя собак, просто я немного… немного заведенная. Я так давно ждала этого мгновенья, а теперь, когда оно пришло, я хочу, чтобы все удалось без сучка и задоринки. Я очень всех замучила?
– Когда ты такая, то кажется, что не очень, – улыбнулся Диди, стирая со щеки малиновую помаду. – Мы просто все немного устали, вот и все.
– Устали? – Парис принялась за рис с фасолью. – Я совершенно не устала. Я могу работать всю ночь – и, если понадобится, именно это я и буду делать.
– Ладно, ладно. Только позволь простым смертным немного передохнуть, хотя бы расслабиться на минутку-другую, проглотить чашечку кофе с бутербродом, немного выпить… ты же понимаешь, это просто необходимо, чтобы выдержать…
– Правильно! Парис положила вилку и позвала бармена. – Я хочу заказать шампанское, – сказала она, и Диди с удивлением воззрился на нее.
– Да, конечно, мадам.
– Дюжину бутылок самого лучшего, что у вас есть, – сказала с важностью Парис, – и еще поднос с различными закусками – и пришлите все это к восьми часам в гостиницу напротив.
– Двенадцать бутылок лучшего шампанского… Парис, ты нас разоришь! – простонал Диди.
– Мы и так разорены. Мы уже потратили все наши деньги и остались еще многим должны. Неужели двенадцать бутылок шампанского что-нибудь изменят? И это должно быть отличное шампанское – не хочу, чтобы у моих девушек перед показом болела голова. Ой, Диди, завтра нас ждет успех, и ты просто забудешь об этих несчастных бутылках. Да, вот еще, что я вспомнила, – сказала она, слезая с высокой табуретки и направляясь к двери. – Уже доставили напитки на завтра?
– Нет еще. – Диди оплатил счет и пошел за ней. – Но все будет в порядке. Я позвоню, как только придем.
Нельзя не признать, что она не забывала ни малейшей детали.
Парис чувствовала, что восторг растекается по ее жилам, когда они глядели на то, как танцовщицы двигаются по подиуму вслед за Наоми, вызывающе ослепительной в ее маленьком свадебном платье. Шесть мужчин-танцовщиков в элегантных вечерних фраках с белыми галстуками, сопровождавшие девушек, выглядели необыкновенно красивыми. Осветитель отлично наладил свет, выделяя нужные точки, и репродукторы наконец-то звучали без хрипа. Голос Фреда Астора, исполняющего «Ночь и день», добавлял романтическое настроение во все это действо, когда Наоми, очаровательно улыбаясь, останавливалась у конца подиума. Свет неожиданно ярко вспыхивал, и музыка начинала играть что-то очень энергичное, а на подиуме появлялись другие девушки, в тех же ярких платьицах, в которых они выходили вначале.
О, Боже, они смотрелись великолепно, просто сказочно. Спрыгивая со стула, стоя на котором она следила за временем, а также за тем, чтобы с каждым туалетом надевались соответствующие аксессуары, а макияж и прическа были на самом высоком уровне, Парис радостно захлопала в ладоши.
– Браво, браво, – закричала она, – вы – великолепны! По-моему, мы наконец добились того, чего хотели. Я понимаю, что вы все вымотались до последней степени. – В ответ на ее слова послышались стоны. – Хорошо, хорошо, как только вы переоденетесь, будет подано шампанское.
С подиума послышались радостные крики и свист, а Парис опять засмеялась. Она совсем забыла, что они еще очень молоды и, в отличие от настоящих манекенщиц, очень непосредственны. Они действительно работали как одержимые, шампанское было лишь незначительной компенсацией за их тяжелый труд. Послезавтра, подумала она, потягиваясь, я смогу всем им выдать премию.
Бутылки стояли в ведерках со льдом уже целый час после того, как к восьми их принесли из бара. Лед уже превратился в воду, но вино все еще было холодным, и Диди наконец откупорил их и разлил искрящуюся жидкость по бокалам.
– Первый тост за тебя, – сказал он, протягивая шампанское Парис. Она, ласково ему улыбнувшись, взяла его за руку.
– Без тебя я бы ничего не смогла сделать.
– Смогла бы… – сказал Диди, – но все равно спасибо. – Он поднял бокал. – За успех! – Он улыбнулся.
– За успех, – повторила она.
Было уже почти десять, когда Диди подвез Парис к ее ателье, он просто заставил ее поехать домой.
– Понимаешь, я совсем не устала, – говорила она, просовываясь в окно машины, чтобы поцеловать его на прощанье. – Я могла бы остаться, чтобы помочь убраться и привести все в полный порядок в завтрашнему дню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103