– Он рассмеялся, представляя себе пятнистую Сандру, и, глядя на него, невольно рассмеялась и Венеция.
– С удовольствием выпью, – согласилась она, – но, понимаете, она сама виновата. Блюдо стояло на столе, а она смахнула его рукавом.
– Не волнуйся, – сказал Тони, протягивая ей стакан и забывая упомянуть о том, что Сандра решила ей ничего не платить. – Твое здоровье – или нет – за нас!
Венеция заметила, какой взгляд он бросил на нее, произнося эти слова. Она поняла, к чему он клонит.
Он поставил стакан на стол и провел пальцами по завязкам ее фартука.
– Ну-ка, подойди поближе, я хочу спросить у тебя одну вещь.
– Какую вещь? – Венеция несколько отодвинулась, когда он положил руку ей на плечо и попытался привлечь к себе.
– Знаешь, я каждый день бываю в Лондоне. Мы могли бы там встретиться – может быть, даже пообедать вместе. Давай у тебя?
– Моей семье это не понравится, – твердо ответила Венеция.
– Тогда еще где-нибудь – ну, ты же понимаешь? Мы здорово повеселимся – и никакой Сандры поблизости.
От него несло джином, и Венеция отвернулась, тщетно пытаясь отцепить его пальцы от своего фартука, но он все теснее прижимался к ней.
В дверях кухни стояла Сандра Фокс-Лоутон в своем атласном розовом халате и смотрела, как ее супруг пристает к прислуге.
– Ах ты, шлюха! – раздался ее пронзительный вопль, и Тони отлетел от Венеции, будто его подстрелили.
– Да подожди, Сандра, это не то, что ты думаешь. Ей просто что-то попало в глаз, вот и все. Она вовсе ко мне не приставала.
Сандра не знала, как поступить. Черт возьми, думала она, мне надо было бы устроить ей скандал позже – я же не могу выгнать ее сейчас, что мне тогда делать с ужином? А еще завтра обед и все эти завтраки…
– Поговорим об этом потом, – сказала она ледяным тоном, – однако я обязательно сообщу в агентство о вашем поведении.
Венеция развязала фартук.
– Позвоните им прямо сейчас, миссис Фокс-Лоутон, – сказала она, подходя к ней, – и попросите их кого-нибудь вам прислать. Я ухожу.
– Но вы не сможете!.. – ахнула Сандра.
Венеция вдруг вспомнила одно американское слово: – Спорим? – спросила она, проходя мимо нее к двери.
ГЛАВА 11
Что-то действовало Фитцу МакБейну на нервы. Может быть, мерзкая нью-йоркская погода? Или вечные проблемы с этим нефтехимическим проектом в Латинской Америке? А, может быть, бесконечные капризы и выкрутасы Раймунды Ортиз?
Фитц повернулся в своем сером кожаном кресле от стола, заваленного бумагами, к окну, выходящему на Манхэттен, правда, почти не видимый из-за дождя, потоком лившегося из свинцового неба. Не очень-то радостное зрелище. Он закинул руки за голову и опять задумался об этом проекте. Все документы для сделки должны были быть оформлены еще месяц назад – уже получены договоренности на лицензирование, нефтеочистительные заводы готовы к работе, оставалось лишь обменяться кое-какими бумагами. Все, с кем он имел дело, были обходительны и давали массу обещаний, однако же все время что-то где-то стопорилось. Придется ему еще раз поехать в Бразилию – уже в третий раз за эти два месяца, а это значит – очередная порция обещаний и заверений, еще более продолжительные ужины с деловыми партнерами и их честолюбивыми женами, но сможет ли он, в конце концов, завершить там все дела и подписать контракт? Он вынужден был признать, что на этот раз не может сказать точно. И знал он только одно: это положение чрезвычайно его раздражает.
Он подумал с горечью, а стоит ли оно этого – он не имел в виду только этот контракт, но вообще все – всю эту суету и изнуряющую борьбу за верховенствующее положение, за то, чтобы выбить из обоймы своих конкурентов. В самом начале пути для него это действительно кое-что значило, когда жить значило выжить. Но затем, когда вопрос о выживании уже не вставал, он просто получал от этого удовольствие. И когда же, спрашивал он себя, исчезло удовольствие и осталась только привычка?
Может, вообще – бросить все к черту? Уйти на покой и передать дела Моргану. А что потом? Ему стукнуло сорок четыре, и он начал работать с тринадцати лет. А чем занимаются люди, когда они не работают? С ужасом он представил себе жизнь, единственным занятием в которой было бы водить Раймунду Ортиз с одного великосветского приема на другой. Интересно, насколько иначе сложилась бы его судьба, если бы мать Моргана не умерла. Теперь он думал об Элен только как о «матери Моргана». Их взаимная любовь и юношеская страсть, казалось, остались в далеком прошлом. Возможно, у них были бы еще дети и был бы настоящий дом, а не ряд роскошных владений в различных частях мира, которые он щедро оплачивал, но где весьма редко даже ночевал. Морган всегда говорил, что его истинным домом является самолет, и, разрази его гром, если это не так. Он действительно лучше всего чувствовал себя в этом пустынном салоне, между часовыми поясами и континентами, в окружении облаков.
Ну ладно, довольно хандрить! Сейчас он отправится в клуб, поиграет в сквош, мигом избавится от депрессии и поднимет себе настроение на пару делений. «Уйти на покой» – выражение не из его лексикона, а Раймунда Ортиз стоит в его списке приоритетов далеко не на первом месте.
Фитц нажал на кнопку звонка, расположенного в столе, и подождал, когда в комнату войдет секретарша. Мисс Кларк работала у него уже десять лет. Он всегда считал, что служащие его компании являются равноправными членами коллектива, и она была для него не только секретарем, она сумела стать его главным помощником и имела двух собственных секретарш. Она была частью его жизни, самым доверенным лицом, он считал ее своим другом. Однако он все же называл ее мисс Кларк, она же всегда обращалась к нему «мистер МакБейн».
– Пожалуйста, проследите за телефонными звонками, мисс Кларк. Я пойду в спортзал, поиграю немного в сквош. Вернусь минут через сорок.
Переодеваясь в ванной комнате, примыкающей к кабинету, в серый спортивный костюм, он решил, что на этот латиноамериканский контракт необходимо взглянуть свежим взглядом. Он пошлет в Бразилию Моргана. Сыну это понравится, а кроме того, возможно, ему, как человеку новому, удастся определить, в чем, собственно, загвоздка. С ними было так же трудно иметь дело, как и с японцами – они никогда не говорили «нет». Вежливо кивают головой, потом – бесконечные «завтра», что, в конце концов, наводило на мысль, что они вообще ничего не собираются делать.
Точно так же обстояло дело и с Раймундой: она флиртовала и дразнила и вроде бы соглашалась – а потом вдруг становилась неприступной и холодной. Раймунда – красивая женщина и очень чувственная. Она нравилась ему – по крайней мере, когда вела себя нормально, а не как капризная школьница – ему нравилось, даже очень, спать с ней, однако его не покидало ощущение, что Раймунда собирается навязать ему брак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– С удовольствием выпью, – согласилась она, – но, понимаете, она сама виновата. Блюдо стояло на столе, а она смахнула его рукавом.
– Не волнуйся, – сказал Тони, протягивая ей стакан и забывая упомянуть о том, что Сандра решила ей ничего не платить. – Твое здоровье – или нет – за нас!
Венеция заметила, какой взгляд он бросил на нее, произнося эти слова. Она поняла, к чему он клонит.
Он поставил стакан на стол и провел пальцами по завязкам ее фартука.
– Ну-ка, подойди поближе, я хочу спросить у тебя одну вещь.
– Какую вещь? – Венеция несколько отодвинулась, когда он положил руку ей на плечо и попытался привлечь к себе.
– Знаешь, я каждый день бываю в Лондоне. Мы могли бы там встретиться – может быть, даже пообедать вместе. Давай у тебя?
– Моей семье это не понравится, – твердо ответила Венеция.
– Тогда еще где-нибудь – ну, ты же понимаешь? Мы здорово повеселимся – и никакой Сандры поблизости.
От него несло джином, и Венеция отвернулась, тщетно пытаясь отцепить его пальцы от своего фартука, но он все теснее прижимался к ней.
В дверях кухни стояла Сандра Фокс-Лоутон в своем атласном розовом халате и смотрела, как ее супруг пристает к прислуге.
– Ах ты, шлюха! – раздался ее пронзительный вопль, и Тони отлетел от Венеции, будто его подстрелили.
– Да подожди, Сандра, это не то, что ты думаешь. Ей просто что-то попало в глаз, вот и все. Она вовсе ко мне не приставала.
Сандра не знала, как поступить. Черт возьми, думала она, мне надо было бы устроить ей скандал позже – я же не могу выгнать ее сейчас, что мне тогда делать с ужином? А еще завтра обед и все эти завтраки…
– Поговорим об этом потом, – сказала она ледяным тоном, – однако я обязательно сообщу в агентство о вашем поведении.
Венеция развязала фартук.
– Позвоните им прямо сейчас, миссис Фокс-Лоутон, – сказала она, подходя к ней, – и попросите их кого-нибудь вам прислать. Я ухожу.
– Но вы не сможете!.. – ахнула Сандра.
Венеция вдруг вспомнила одно американское слово: – Спорим? – спросила она, проходя мимо нее к двери.
ГЛАВА 11
Что-то действовало Фитцу МакБейну на нервы. Может быть, мерзкая нью-йоркская погода? Или вечные проблемы с этим нефтехимическим проектом в Латинской Америке? А, может быть, бесконечные капризы и выкрутасы Раймунды Ортиз?
Фитц повернулся в своем сером кожаном кресле от стола, заваленного бумагами, к окну, выходящему на Манхэттен, правда, почти не видимый из-за дождя, потоком лившегося из свинцового неба. Не очень-то радостное зрелище. Он закинул руки за голову и опять задумался об этом проекте. Все документы для сделки должны были быть оформлены еще месяц назад – уже получены договоренности на лицензирование, нефтеочистительные заводы готовы к работе, оставалось лишь обменяться кое-какими бумагами. Все, с кем он имел дело, были обходительны и давали массу обещаний, однако же все время что-то где-то стопорилось. Придется ему еще раз поехать в Бразилию – уже в третий раз за эти два месяца, а это значит – очередная порция обещаний и заверений, еще более продолжительные ужины с деловыми партнерами и их честолюбивыми женами, но сможет ли он, в конце концов, завершить там все дела и подписать контракт? Он вынужден был признать, что на этот раз не может сказать точно. И знал он только одно: это положение чрезвычайно его раздражает.
Он подумал с горечью, а стоит ли оно этого – он не имел в виду только этот контракт, но вообще все – всю эту суету и изнуряющую борьбу за верховенствующее положение, за то, чтобы выбить из обоймы своих конкурентов. В самом начале пути для него это действительно кое-что значило, когда жить значило выжить. Но затем, когда вопрос о выживании уже не вставал, он просто получал от этого удовольствие. И когда же, спрашивал он себя, исчезло удовольствие и осталась только привычка?
Может, вообще – бросить все к черту? Уйти на покой и передать дела Моргану. А что потом? Ему стукнуло сорок четыре, и он начал работать с тринадцати лет. А чем занимаются люди, когда они не работают? С ужасом он представил себе жизнь, единственным занятием в которой было бы водить Раймунду Ортиз с одного великосветского приема на другой. Интересно, насколько иначе сложилась бы его судьба, если бы мать Моргана не умерла. Теперь он думал об Элен только как о «матери Моргана». Их взаимная любовь и юношеская страсть, казалось, остались в далеком прошлом. Возможно, у них были бы еще дети и был бы настоящий дом, а не ряд роскошных владений в различных частях мира, которые он щедро оплачивал, но где весьма редко даже ночевал. Морган всегда говорил, что его истинным домом является самолет, и, разрази его гром, если это не так. Он действительно лучше всего чувствовал себя в этом пустынном салоне, между часовыми поясами и континентами, в окружении облаков.
Ну ладно, довольно хандрить! Сейчас он отправится в клуб, поиграет в сквош, мигом избавится от депрессии и поднимет себе настроение на пару делений. «Уйти на покой» – выражение не из его лексикона, а Раймунда Ортиз стоит в его списке приоритетов далеко не на первом месте.
Фитц нажал на кнопку звонка, расположенного в столе, и подождал, когда в комнату войдет секретарша. Мисс Кларк работала у него уже десять лет. Он всегда считал, что служащие его компании являются равноправными членами коллектива, и она была для него не только секретарем, она сумела стать его главным помощником и имела двух собственных секретарш. Она была частью его жизни, самым доверенным лицом, он считал ее своим другом. Однако он все же называл ее мисс Кларк, она же всегда обращалась к нему «мистер МакБейн».
– Пожалуйста, проследите за телефонными звонками, мисс Кларк. Я пойду в спортзал, поиграю немного в сквош. Вернусь минут через сорок.
Переодеваясь в ванной комнате, примыкающей к кабинету, в серый спортивный костюм, он решил, что на этот латиноамериканский контракт необходимо взглянуть свежим взглядом. Он пошлет в Бразилию Моргана. Сыну это понравится, а кроме того, возможно, ему, как человеку новому, удастся определить, в чем, собственно, загвоздка. С ними было так же трудно иметь дело, как и с японцами – они никогда не говорили «нет». Вежливо кивают головой, потом – бесконечные «завтра», что, в конце концов, наводило на мысль, что они вообще ничего не собираются делать.
Точно так же обстояло дело и с Раймундой: она флиртовала и дразнила и вроде бы соглашалась – а потом вдруг становилась неприступной и холодной. Раймунда – красивая женщина и очень чувственная. Она нравилась ему – по крайней мере, когда вела себя нормально, а не как капризная школьница – ему нравилось, даже очень, спать с ней, однако его не покидало ощущение, что Раймунда собирается навязать ему брак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103