Ноэль смотрел, как Пич сбросила свои туфли, – он заметил, что они на низких каблуках, чтобы Пич не была выше его. Она свернулась на белом диване, подперев голову рукой, и встретилась глазами с Ноэлем. В мягком коралловом платье, с золотистой кожей, пышными каштановыми волосами, она была исполнена чистой красоты дорафаэлевых девушек Россети. А цвет глаз, устремленных на него с тревогой, напоминал глубокую синеву ночного неба.
– Видите ли, Ноэль, «флер» не продается так, как мы надеялись, – стала объяснять Пич. Этот автомобиль должен был сделать гигантский скачок на мировой рынок и составить конкуренцию таким машинам, как японский «датсун», итальянский «фиат» и немецкий «фольксваген». «Флер» – хорошая машина, Ноэль, может быть, немного дорогая для своих размеров, но прочная и добротно сделанная. Ручки на дверцах не отваливаются, и она заведется холодным зимним утром – словом, надежная.
– Да, «флер» – хорошая машина, – осторожно согласился Ноэль.
– Тогда почему, Ноэль? Почему она не идет на рынке? У всех наших дилеров большие сферы сбыта, они оставались преданными де Курмонам многие годы – некоторые еще с довоенных времен. А «флер» стоит на витрине, вместо того чтобы ездить по дорогам!
– Вы готовы услышать правду? – спросил Ноэль.
Она взглянула на него.
– Неужели все так плохо?
– «Флер» – меньше, чем нужно, а цена завышена. Ошиблись на стадии замысла. Автомобиль ориентирован на рынок, которого просто не существует. Ошибку допустили уже конструкторы. Автомобиль получился ни тем, ни другим: он слишком велик, чтобы называться компактным, и слишком мал для семейного автомобиля. Сзади нет места для парочки детей и собаки и, может быть, для кое-каких покупок. Линии тоже неважные – он недостаточно «спортивный» и не совсем «сегодняшний», так сказать. «Флер» – как переделанная модель прошлого года. Вы должны простить меня за то, что я сейчас скажу, – но ваша конструкторская команда должна быть уволена, все, до единого человека.
Пич в ужасе смотрела на него.
– Но «флер» должен был спасти де Курмонов, – возразила она, – в него вложены миллионы.
Ноэль пожал плечами.
– Мне очень жаль, Пич. Вы просили сказать правду. Конечно, вы можете спросить и других людей, но, боюсь, в «Ю.С.Авто» все придерживаются того же мнения.
– Но сначала реакция была очень хорошей, – сказала Пич, – хотя критики были жестоки. Или, как я теперь понимаю, объективны.
– Сначала всегда хорошая реакция, особенно на такую рекламную кампанию, как ваша, и я хочу вас поздравить. Это был единственный положительный момент относительно «флер». Главным образом из-за вашей внешности.
Пич с трудом улыбнулась.
– Ноэль, вы представляете себе, что произойдет, если автомобиль не будет расходиться? Компания не сможет продолжить работать – слишком много денег вложено в него.
– Вообще не надо было менять уровень рынка сбыта, – ответил Ноэль. – Конкурентами «курмону» должны стать «мерседесы», а не «фольксвагены». Старик на портрете был прав – он создал дорогостоящую машину для избранных, а также соответствующий образ. Ваше лицо должно было бы продаваться на самом высоком, дорогом рынке наравне с «мерседесами» и «поршами», а вы все свели к интересам домашней хозяйки с окраины. Вам требуются конструкторы, большие затраты и ограниченное производство. «Курмон» не должен предназначаться для средних и низших классов, Пич. Это ведь так очевидно. Ориентируйтесь на самый верх, и тогда вы победите.
Пич сидела выпрямившись, руки сложены на коленях, ноги сдвинуты вместе – она напоминала школьницу, слушающую объяснения своего учителя. Ноэль заметил, что ногти пальцев ног были покрыты лаком кораллового цвета, а обнаженные ноги были нежными и мягкими. Руки, поскольку она была в платье без рукавов, казались Ноэлю гладкими и шелковистыми. Свет канделябров падал на золотистую кожу её груди в том месте, где вырез платья опускался ниже. Ноэль с усилием оторвал от нее глаза.
– Все кажется таким очевидным, таким простым сейчас, когда вы объяснили, – проговорила Пич упавщим голосом. – Я знаю, вы правы. Я вам верю.
Ноэль улыбнулся.
– Люди платят мне тысячи за совет такого рода, – заметил он. – Воспользуйтесь им, если хотите. Я гарантирую, он сработает.
– Я буду платить вам, – неожиданно воспрянула духом Пич, – если вы начнете работать для компании де Курмонов, Ноэль Мэддокс, и покажете нам, как и что надо делать!
– Пич, – Ноэль поднялся на ноги и потянулся, – боюсь, что де Курмоны не могут позволить себе взять меня на работу.
Она проводила его до дверей, ступая босыми ногами по мраморному полу холла. Вечер был теплым, и гирлянды лампочек освещали Сену. Они стояли вместе на верхней ступени лестницы.
– Но только вы можете спасти компанию, Ноэль, – продолжала убеждать его Пич. – Никто, кроме вас, не понимает, что надо делать.
Ноэль улыбнулся.
– Хорошо, я подумаю об этом, обещаю. – Наклонившись, он прикоснулся к ее губам. – Спокойной ночи, Пич.
Пич сбежала за ним вниз по ступенькам.
– Ноэль… Спокойной ночи!
Он помахал ей рукой, удаляясь.
– Я позвоню вам завтра, – сказал он на прощанье.
Пич ждала Ноэля, сидя за столиком в «Максиме». Она была единственной женщиной здесь – все другие столики были заняты представителями делового мира, которые обсуждали важные сделки и крупные суммы за фаршированными цыплятами, запивая их вином «Гран-Кру». Она пригласила сюда Ноэля, чтобы поговорить о деле, и нервничала сейчас, разрываясь между воспоминаниями о едва заметном трепете его губ, когда он целовал ее, и необходимостью поступать согласно его совету или пережить падение де Курмонов. Выходя утром из дома, Пич подошла к портрету деда.
– Я сделаю, что смогу, дедушка, – пообещала она.
Появился Ноэль, он шел к ней мимо других столиков. Его худое смуглое лицо было сурово и сосредоточенно. Он выглядел человеком, способным справиться с любой ситуацией и умеющим управлять собой и своей жизнью. Господи! Последний раз она так волновалась, когда впервые увидела Гарри на крикетном матче в Лаунсетоне. Но Ноэль Мэддокс никогда не позволит, чтобы его соблазнила женщина, – так, как это можно было сделать с Гарри. Ноэль был человеком, который сам находит то, что ему нужно, – и берет это. Его глубоко посаженные глаза, темные и отсутствующие, вспыхнули, когда он увидел ее.
– Пич, – сказал он, протягивая руку. – Извините, я опоздал… позвонили по делу из Детройта, возникло несколько проблем, с которыми нужно было разобраться.
– Ничего срочного, надеюсь?
– Ничего важного, что могло бы оправдать мое опоздание, – небрежно сказал он. – Мне действительно очень жаль.
Он взглянул на шампанское, ожидающее в ведерке со льдом у столика.
– Мы что-нибудь празднуем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128