– Так, джентльмены, кто же сражается на войне, если вы здесь?
– Либхен! – высокий мужчина положил властную руку на ее колено. – Боюсь, что мы не сможем вместе пообедать, потому что днем у меня важная встреча.
Лоис допила бокал.
– Но не волнуйся. Я пригласил их всех на ужин. Позови кого-нибудь из своих друзей. Скажи Иоганну, чтобы положил шампанское на лед. И скажи, что мы хотели бы икру и блюдо «Альберт», которое обычно заказываем у «Максима», – ты знаешь, с телятиной.
– Я знаю все твои любимые блюда.
Прошел еще один скучный вечер, раздраженно думала Лоис, готовясь лечь спать. Нет сомнений в том, что Гитлер предпочитал продвигать людей низкого интеллектуального уровня, как он сам, а они были ужасно скучны для вечеринок. Сегодня вечером явилась парочка гауляйтеров, которые впервые выехали за пределы Германии, ограниченные, провинциальные люди, возведенные судьбой в роль официальных представителей партии. Они действительно были важные персоны, иначе Карл никогда бы не потерпел их. Остальные более или менее интересны – архитектор, привлеченный к строительству нового дома Геринга: Карл нанял его, чтобы он спроектировал дом в швейцарском стиле, в горах, два его помощника и Отто Клебих. На самом деле никто не стоил ее внимания.
Как и потребовал Карл, она проследила, чтобы стол выглядел великолепно. Изысканный серебряный канделябр мягко освещал кувшин с золотыми орхидеями, и остроконечный обеденный сервиз де Курмонов, и бесконечный поток искристого, как флейта, легкого сладкого шампанского «Клико», которое предпочитали немцы. Но эта изысканная еда была слишком утонченной для их грубых вкусов.
Там был один молодой офицер – Ферди фон Шенберг, помощник Отто Клебиха, который неплохо разбирался в винах и в музыке. Он подошел и остановился рядом с Лоис, облокотившейся на пианино, в то время как пожилой человек, который постоянно играл на вечеринках, так же трепетно, как Моцарта и Шопена, исполнял Кола Портера.
Остальные офицеры сидели с Карлом за столом, обсуждая последние военные события. Они разложили карты и размышляли над ними, и от выпитого превосходного бренди их разговор и смех становились все громче. Несколько скучающих девушек в вечерних платьях сидели в гостиной, на них не обращали внимания ни гости, ни хозяйка.
«Я не пьянею от шампанского,
Вино не возбудит меня,
Так почему, скажи, случилось так,
Что опьянел я от тебя?»
– подпевала Лоис.
– Вам нравится Кол Портер? – спросил с улыбкой Ферди фон Шенберг – высокий блондин с прекрасным молодым телом.
– Кол Портер и хорошее шампанское, – сказала Лоис, поднимая стакан, наполненный нежной золотой жидкостью с крошечными пузырьками, которые стремились вверх.
– Здесь не подаются эти чудесные вина. – Она состроила гримасу в сторону гостиной, и он рассмеялся.
– Каждому – свое. – Он поднял бокал.
– Да, – ответила она, пристально глядя на него. Затем дверь открылась, и остальные гости стали выходить в гостиную, и больше у нее не было возможности поговорить с Шенбергом.
Со вздохом Лоис надела мягкую шелковую зеленую рубашку. Карл любил, когда она надевала ее.
Он был уже в постели, ожидая, пока она вернется из туалетной комнаты. Запах роз, которые Лоис поставила в огромные хрустальные вазы, наполнял комнату, она отворила окно, глядя через двор на Сену. Лунный свет вспыхивал на винтовках часовых, патрулирующих во дворе перед домом, освещая длинный черный «мерседес» с шофером, который ожидал на случай, если произойдет что-то срочное. Ее любовник был очень важной персоной. Облокотившись на окно, Лоис зажгла сигарету и стала смотреть в ночь.
– Либхен? – Генерал Карл фон Брюгель оторвал взгляд от газеты и улыбнулся ей. – Время ложиться спать, мой ангел.
Он отложил в сторону важные документы со штампами и печатями. – Иди ко мне.
Карлу фон Брюгелю сорок лет. У него были жесткие седые волосы и голубые глаза, а прекрасный цвет лица придавал им особенную яркость, гладкая кожа и худощавое тело. Восемнадцать лет он был женат на тихой женщине из хорошей мюнхенской семьи, и у него была дочь, ровесница Пич.
Лоис выбросила сигарету в окно. Спустив с плеч бретельки ночной рубашки, она медленно пошла к нему, помогая шелку соскользнуть с груди, позволяя ему, мягко шурша, упасть к ногам.
Карл пожирал глазами ее наготу, его руки, тяжелые, хищные, ищущие, ожидали ее. Лоис помедлила у постели. Она всегда немного боялась его, была насторожена, когда он приближался к ней. Его рука скользнула между ее ног, безжалостно сжимаясь до тех пор, пока Лоис не закричала.
– Скажите мне, что вам нравится это, мадемуазель де Курмон, – потребовал он с надменной улыбкой, – скажи мне, что это то самое, чего ты хочешь. Ну, скажи!
– Пожалуйста, Карл, – выдохнула она, когда его рука сжала еще сильнее, сокрушая мягкость ее тела. Даже когда она говорила, ее била дрожь. О Боже, о Боже! Его настойчивые пальцы безжалостно ласкали ее, и она стонала от наслаждения. Он резко убрал руку, оставив ее в отчаянии, тяжело дышащей.
– Сейчас, – прошептал он, ложась на подушки, закинув руки за голову. – Что вы хотите, мадемуазель де Курмон?
– Пожалуйста, Карл, – взмолилась она, – пожалуйста, Карл, о, пожалуйста, возьми меня!
С рычащим смехом он поднял ее, посадил на себя, принимая ее своей твердой плотью, наслаждаясь ее стонами.
– Сейчас, – сказал он, – подожди, подожди минуту, Лоис. Посмотри в зеркало над кроватью.
Лоис послушно посмотрела в зеркало, на их отражение. Он грубо приподнял ее, чтобы она могла лучше видеть. Глаза Лоис потемнели от возбуждения, она сделает все, что он пожелает, Карл знал это.
– Сейчас, – сказал он, – подними глаза выше, Лоис, посмотри в другую сторону. Чье еще отражение ты видишь в зеркале?
Лоис неохотно подняла глаза. Портрет, который по настоянию Карла повесили здесь, смотрел на нее. Вытянутое лицо с полными чувственными губами, зловещая красота немного жесткого лица с темно-голубыми глазами Пич.
– Месье, – прошептала она, задрожав. – Я вижу Месье. Карл опять разразился смехом, разрешая ей вновь вернуться к нему, чувствуя ее влажную плоть.
– Так что вы думаете об этом. Месье герцог де Курмон? – обратился он к портрету. – Сначала мы взяли вашу страну, затем ваши фабрики и вашу собственность. А сейчас я возьму вашу внучку. Опять!
Лоис вскрикнула от боли. Карл находился все еще внутри нее, перевернулся и оказался сверху. Она задохнулась, когда он стал продвигаться все глубже и сильнее.
– Еще, еще, – молила она. Боже, он был замечательным любовником. О, Боже… – Еще, еще… Не останавливайся сейчас… О, пожалуйста. Карл… не останавливайся!
Казалось, ночь никогда не кончится.
9
Каролина Монталва всегда считалась одной из самых шикарных парижанок и, как многие из них, была бережлива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128