— Он выдохнул и с тревогой признался: — Теперь стало не так просто находить детей. Эти люди из Армии спасения добираются до них раньше нас, предупреждают, чтобы не оставались одни на улице. Отдают бездомных детей в приюты.
— Эта шайка религиозных фанатиков все еще на побережье? Они наверняка скоро откажутся от своей затеи. А тем временем вам надо просто перехитрить их. — Лэвендер помолчал. — Думаете, сможете?
— Разумеется, смогу.
— Хорошо. Хорошо, — произнес Лэвендер. — Это крупный товарообмен. Мы имеем дело с новым заказчиком, у которого большие карманы и растущие потребности. Мы должны доказать, что на нас можно рассчитывать как на поставщиков товара.
— Понимаю, — сказал Джексон. Потом спросил, распираемый любопытством: — Новый заказчик — кто он? Что он будет делать с детьми, которых мы продадим ему?
Лэвендер погладил подбородок.
— Вам не надо знать, кто заказчик. Что касается его планов в отношении детей, то, насколько мне известно, большинство младших мальчиков станут домашними слугами в преуспевающих семьях Китая. Старшие станут неоплачиваемыми матросами в командах грузовых судов, курсирующих между Западным побережьем и Дальним Востоком. Самые выносливые из девочек будут использоваться в качестве домашней прислуги и кухарок в Китае.
— А остальные?
— Остальные мальчики и девочки — самые смазливые — останутся в Сан-Франциско. Их пошлют в опиумные притоны для удовлетворения сексуальных потребностей извращенцев.
— Неплохо, — произнес Джексон. — Позабочусь о том, чтобы мои агенты разыскали несколько красивых детей и…
— О, вы напомнили мне, — прервал его Лэвендер. — Клиент потребовал, чтобы мы нашли девушку для него лично. Он очень разборчив, у него утонченный вкус. Ему нужна молодая китаянка, миниатюрная, но с идеальной фигурой. Грациозное создание с мягкими, ухоженными руками. Волосы должны быть до пояса, если не ниже. Она должна быть образованной, чистой, здоровой и очень красивой.
Трехпалый Джексон нахмурился:
— Очень сложный заказ. — Лэвендер кивнул:
— Китайская куколка.
— Такие девушки обычно не ходят в одиночку по городским улицам, — заметил Джексон.
— Я знаю. Подумайте, что можно сделать. Вы можете прибегнуть к захвату на дороге чьей-нибудь хорошенькой жены или дочери. Что бы для этого ни потребовалось.
— Я управлюсь с этим, — произнес Джексон. — Вернемся теперь к постоянному заказу. Когда мне выезжать? Сегодня вечером? Завтра?
Аккуратно складывая листок, Дайсард К. Лэвендер улыбнулся:
— Нет. Такая спешка не нужна. Подождем до окончания Рождества.
Трехпалый Джексон осклабился, и его черные глаза-бусинки зажглись злобным огоньком.
— Вы сама доброта, Лэвендер.
— Да, это так. В святочную пору семьи должны быть вместе.
— Господи, да вы бесчувственный лицемер, — со смехом сказал Трехпалый Джексон.
Адвокат потрогал безупречно завязанный на мясистой шее галстук-самовяз.
— Тридцать первое декабря — прекрасное время для заключения сделки. Хорошее начало Нового года!
При этих словах полное лицо одноглазого Дайсарда К. Лэвендера, уважаемого адвоката и хитроумного главаря хищных, уклоняющихся от правосудия поставщиков человеческой плоти, расплылось в довольной улыбке.
Глава 19
Рождественским утром в городе, раскинувшемся на берегу залива, счастливая молодая девушка обнимала за шею сонного, сощурившегося от света Ника Мак-Кейба.
— Мистер Ник, вы слишком добры ко мне! — звонко проговорила радостная Мин Хо, прижав лицо к мягкому отвороту темного халата Ника. — Спасибо! Спасибо!
— Не стоит благодарности. — Ник похлопал ее по стройной спине и поцеловал в темную макушку. — Веселого Рождества, милая.
— Веселого Рождества вам! — Мин Хо в последний раз обняла его и отпустила.
— Посмотрите, отец, посмотрите. — Она повернулась, чтобы показать сияющему Лин Тану изящный золотой медальон у нее на ладони. Медальон был одним почти из полудюжины подарков, полученных ею от Ника.
— Очень красиво, — сказал Лин Тан. И он тоже поблагодарил Ника Мак-Кейба за его внимательность и щедрость.
Ник отмахнулся от них, пожал широкими плечами и произнес слегка охрипшим голосом:
— Ну, хватит глупостей. Прочь отсюда, вы оба, мне надо одеться. — Однако его серебристо-серые глаза светились добротой.
Вернувшись в свои апартаменты, Мин Хо протянула медальон отцу. Она с готовностью отвела со спины тяжелые черные волосы, обнажая хрупкую шею, повернулась спиной к Лин Тану и стояла не двигаясь, пока он застегивал крошечный замочек.
— Готово, — сказал он, слегка сжав ее хрупкие плечи. — Медальон очень красивый, а владелица медальона еще красивее.
— Перестаньте, отец, — нежно пожурила его Мин Хо, — вы считаете меня хорошенькой, потому что я ваша дочь. — Она живо подбежала к зеркалу над каминной доской, чтобы полюбоваться медальоном.
Ее отец улыбнулся и с любовью посмотрел на нее. Может, он и судил немного предвзято, но не слишком. Мин Хо и в самом деле была красавицей. Она была красива с самого рождения. Теперь, когда ей должно было исполниться семнадцать, она стала маленьким совершенством. Миниатюрная, но превосходно сложенная, с плавными женственными линиями. Волосы спускались длинной роскошной гривой ниже тонкой талии. У нее были изящные ступни и маленькие, хорошо ухоженные руки, до которых было приятно дотрагиваться.
Лин Тан неожиданно хлопнул в ладоши.
— Если самая красивая дочь не хотеть выйти в ночной сорочке, скорей одеваться. Быстро-быстро.
— Да, — согласилась Мин Хо, отворачиваясь от зеркала, — надо поторопиться, а то уже и утро пролетело! — Она упорхнула прямо в свою спальню.
Мин Хо появилась снова только через час, она была в модном костюме из мягкой малиновой шерсти, который необыкновенно шел ей. Голова непокрыта, иссиня-черные волосы, разделенные пробором, спускались по спине. На яркой малиновой шерсти блестел золотой медальон.
Щеки Мин Хо горели от волнения — с благословения отца она проведет этот рождественский день совсем не так, как в прошлые годы.
Армия спасения приглашала на рождественский обед всех и каждого, кто заглянет в миссию, размещенную в их портовом пакгаузе. Мин Хо вызвалась помочь. Позже, когда всех накормят, она отправится в приют Бэттери-Плейс с членами корпуса на большой рождественский вечер.
Всегда заботливый отец, Лин Тан принялся тут же наставлять молодую дочь, давая ей напутственные советы. Мин Хо с характерной для юности самонадеянностью — «такого со мной никогда не случится» — нетерпеливо вздохнула.
— Ах, отец, — сказала она, — я говорила вам десятки раз, что со мной идет Большой Альфред. После вечера он проводит меня домой, так что перестаньте беспокоиться. — Она взглянула на часы, стоящие на каминной полке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Эта шайка религиозных фанатиков все еще на побережье? Они наверняка скоро откажутся от своей затеи. А тем временем вам надо просто перехитрить их. — Лэвендер помолчал. — Думаете, сможете?
— Разумеется, смогу.
— Хорошо. Хорошо, — произнес Лэвендер. — Это крупный товарообмен. Мы имеем дело с новым заказчиком, у которого большие карманы и растущие потребности. Мы должны доказать, что на нас можно рассчитывать как на поставщиков товара.
— Понимаю, — сказал Джексон. Потом спросил, распираемый любопытством: — Новый заказчик — кто он? Что он будет делать с детьми, которых мы продадим ему?
Лэвендер погладил подбородок.
— Вам не надо знать, кто заказчик. Что касается его планов в отношении детей, то, насколько мне известно, большинство младших мальчиков станут домашними слугами в преуспевающих семьях Китая. Старшие станут неоплачиваемыми матросами в командах грузовых судов, курсирующих между Западным побережьем и Дальним Востоком. Самые выносливые из девочек будут использоваться в качестве домашней прислуги и кухарок в Китае.
— А остальные?
— Остальные мальчики и девочки — самые смазливые — останутся в Сан-Франциско. Их пошлют в опиумные притоны для удовлетворения сексуальных потребностей извращенцев.
— Неплохо, — произнес Джексон. — Позабочусь о том, чтобы мои агенты разыскали несколько красивых детей и…
— О, вы напомнили мне, — прервал его Лэвендер. — Клиент потребовал, чтобы мы нашли девушку для него лично. Он очень разборчив, у него утонченный вкус. Ему нужна молодая китаянка, миниатюрная, но с идеальной фигурой. Грациозное создание с мягкими, ухоженными руками. Волосы должны быть до пояса, если не ниже. Она должна быть образованной, чистой, здоровой и очень красивой.
Трехпалый Джексон нахмурился:
— Очень сложный заказ. — Лэвендер кивнул:
— Китайская куколка.
— Такие девушки обычно не ходят в одиночку по городским улицам, — заметил Джексон.
— Я знаю. Подумайте, что можно сделать. Вы можете прибегнуть к захвату на дороге чьей-нибудь хорошенькой жены или дочери. Что бы для этого ни потребовалось.
— Я управлюсь с этим, — произнес Джексон. — Вернемся теперь к постоянному заказу. Когда мне выезжать? Сегодня вечером? Завтра?
Аккуратно складывая листок, Дайсард К. Лэвендер улыбнулся:
— Нет. Такая спешка не нужна. Подождем до окончания Рождества.
Трехпалый Джексон осклабился, и его черные глаза-бусинки зажглись злобным огоньком.
— Вы сама доброта, Лэвендер.
— Да, это так. В святочную пору семьи должны быть вместе.
— Господи, да вы бесчувственный лицемер, — со смехом сказал Трехпалый Джексон.
Адвокат потрогал безупречно завязанный на мясистой шее галстук-самовяз.
— Тридцать первое декабря — прекрасное время для заключения сделки. Хорошее начало Нового года!
При этих словах полное лицо одноглазого Дайсарда К. Лэвендера, уважаемого адвоката и хитроумного главаря хищных, уклоняющихся от правосудия поставщиков человеческой плоти, расплылось в довольной улыбке.
Глава 19
Рождественским утром в городе, раскинувшемся на берегу залива, счастливая молодая девушка обнимала за шею сонного, сощурившегося от света Ника Мак-Кейба.
— Мистер Ник, вы слишком добры ко мне! — звонко проговорила радостная Мин Хо, прижав лицо к мягкому отвороту темного халата Ника. — Спасибо! Спасибо!
— Не стоит благодарности. — Ник похлопал ее по стройной спине и поцеловал в темную макушку. — Веселого Рождества, милая.
— Веселого Рождества вам! — Мин Хо в последний раз обняла его и отпустила.
— Посмотрите, отец, посмотрите. — Она повернулась, чтобы показать сияющему Лин Тану изящный золотой медальон у нее на ладони. Медальон был одним почти из полудюжины подарков, полученных ею от Ника.
— Очень красиво, — сказал Лин Тан. И он тоже поблагодарил Ника Мак-Кейба за его внимательность и щедрость.
Ник отмахнулся от них, пожал широкими плечами и произнес слегка охрипшим голосом:
— Ну, хватит глупостей. Прочь отсюда, вы оба, мне надо одеться. — Однако его серебристо-серые глаза светились добротой.
Вернувшись в свои апартаменты, Мин Хо протянула медальон отцу. Она с готовностью отвела со спины тяжелые черные волосы, обнажая хрупкую шею, повернулась спиной к Лин Тану и стояла не двигаясь, пока он застегивал крошечный замочек.
— Готово, — сказал он, слегка сжав ее хрупкие плечи. — Медальон очень красивый, а владелица медальона еще красивее.
— Перестаньте, отец, — нежно пожурила его Мин Хо, — вы считаете меня хорошенькой, потому что я ваша дочь. — Она живо подбежала к зеркалу над каминной доской, чтобы полюбоваться медальоном.
Ее отец улыбнулся и с любовью посмотрел на нее. Может, он и судил немного предвзято, но не слишком. Мин Хо и в самом деле была красавицей. Она была красива с самого рождения. Теперь, когда ей должно было исполниться семнадцать, она стала маленьким совершенством. Миниатюрная, но превосходно сложенная, с плавными женственными линиями. Волосы спускались длинной роскошной гривой ниже тонкой талии. У нее были изящные ступни и маленькие, хорошо ухоженные руки, до которых было приятно дотрагиваться.
Лин Тан неожиданно хлопнул в ладоши.
— Если самая красивая дочь не хотеть выйти в ночной сорочке, скорей одеваться. Быстро-быстро.
— Да, — согласилась Мин Хо, отворачиваясь от зеркала, — надо поторопиться, а то уже и утро пролетело! — Она упорхнула прямо в свою спальню.
Мин Хо появилась снова только через час, она была в модном костюме из мягкой малиновой шерсти, который необыкновенно шел ей. Голова непокрыта, иссиня-черные волосы, разделенные пробором, спускались по спине. На яркой малиновой шерсти блестел золотой медальон.
Щеки Мин Хо горели от волнения — с благословения отца она проведет этот рождественский день совсем не так, как в прошлые годы.
Армия спасения приглашала на рождественский обед всех и каждого, кто заглянет в миссию, размещенную в их портовом пакгаузе. Мин Хо вызвалась помочь. Позже, когда всех накормят, она отправится в приют Бэттери-Плейс с членами корпуса на большой рождественский вечер.
Всегда заботливый отец, Лин Тан принялся тут же наставлять молодую дочь, давая ей напутственные советы. Мин Хо с характерной для юности самонадеянностью — «такого со мной никогда не случится» — нетерпеливо вздохнула.
— Ах, отец, — сказала она, — я говорила вам десятки раз, что со мной идет Большой Альфред. После вечера он проводит меня домой, так что перестаньте беспокоиться. — Она взглянула на часы, стоящие на каминной полке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96