Когда люди Гаэты наконец очнулись от потрясения, Кейна и след простыл.
VIII. УНИЧТОЖИТЬ СЛУЖИТЕЛЯ ЗЛА
Судьба колдуна не вызывала у Гаэты никаких сомнений. Теперь против Кейна они остались вшестером.
— Огненный барьер пал, милорд, — заметил Алидор. Со смертью колдуна заклятие перестало действовать.
Гаэта в задумчивости почесал бороду.
— Это не важно. Теперь уже очевидно, что Кейн хочет покончить с нами прямо здесь. Похоже, что легенды не врут — Кейн действительно самый опасный и опытный служитель сил зла. И его мне суждено уничтожить. — На лице Гаэты застыла мрачная улыбка.
Он направился к трактиру, его люди с готовностью последовали за своим командиром. Дрон Мисса стал усердно искать нетронутую флягу вина среди остатков ночного кутежа. Довольный возглас ознаменовал успех его поисков.
— Вопрос в том, как найти его в этом лабиринте, — продолжил Гаэта. — Черт побери! Перестаньте драться из-за вина и дайте мне подумать! Ян, скажи этой глупой хозяйке, пусть принесет выпить, и побольше! После того что мы сейчас видели, вино придется как нельзя кстати! — Он нахмурился и принялся дергать усы, погрузившись в свои мысли.
Моллил посмотрел на Рихейль, сидевшую привязанной к столбу.
— Похоже, Кейн хотел забрать эту стерву. Возможно, если бы мы выставили ее на улицу и стали слегка щекотать, Кейн попытался бы спасти ее. Она не говорит нам ничего, зато может стать хорошей приманкой.
Гаэта тщательно обдумал это предложение, безучастно глядя на Рихейль, потерявшую от страха разум.
— Может быть, — заключил он.
В Алидоре росло странное чувство. Ведьма, распутница, какие бы преступления она ни совершила, отдавать ее Моллилу для его извращенных забав — это слишком.
— Милорд, — торопливо сказал он, — мне кажется совершенно невероятным, что такое чудовище, как Кейн, обратит внимание на страдания другого человека, пусть даже она спасла его жизнь своим предупреждением. Предложение Моллила только даст Кейну время, чтобы сбежать или как следует подготовиться.
Выслушав этот аргумент, Гаэта одобрительно кивнул, и Алидор почувствовал необъяснимое облегчение; и, заметив выражение благодарности на лице Рихейль, он не обратил внимания на полный ненависти взгляд Моллила.
— Ничего не остается делать, кроме как обыскать дом за домом, — подвел итог Гаэта. Он поднялся на ноги. — Нас только шестеро. Это значит, что нам потребуется помощь горожан. Гавейн! Я хочу, чтобы ты собрал всех мужчин, способных носить оружие! Мы обыщем весь город и найдем этого дьявола!
Ни один мускул не дрогнул на лице Гавейна, но в его хриплом голосе слышалась неумолимая решимость:
— Прошу вас, милорд! Я уже сказал вам, что жители Себбея не будут участвовать в вашей борьбе с Кейном. Мы хотим только…
— Я знаю — только сидеть и медленно умирать. Троэллет побери! Вы уже так давно умираете! Что ж, можете вернуться к своему жалкому существованию, как только мы покончим с Кейном! А пока я требую, чтобы твои люди полностью мне подчинялись!
Гавейн потер небритый подбородок.
— Требуй, что тебе вздумается. Но никто в Себбее и не подумает слушать твои напыщенные речи и помогать тебе!
Поставленный в тупик Гаэта гневно выругался.
— Моллил! Возьми Яна, и поговорите с этим глупцом на улице, где все увидят, что мы не шутим! Если мне потребуется запугать их, чтобы они помогли нам найти Кейна, я перевешаю полгорода! Это сборище трусливых слизняков не посмеет поднять на нас руку!
С недоброй улыбкой Моллил схватил худого лорд-мэра Себбея и держал его, пока Ян менял крюк, прикрученный к культе.
— Гаэта! Ты не можешь пытать этого человека только потому, что он отказывается помогать нам! — запротестовал Алидор.
Лицо Крестоносца было непроницаемым.
— Да, прискорбно, Алидор, я знаю. Но сейчас нужны крайние меры. Я готов пожертвовать любым количеством жизней, чтобы уничтожить этого безумца Кейна, потому что тогда еще больше людей освободится от исходящей от него чудовищной угрозы! Отказываясь помочь нам, Гавейн и его люди оказывают прямую помощь силам зла! Они сами виноваты в своих бедах. — Гаэта решительно вышел из комнаты.
— Оставайся здесь с этой ведьмой, если ты такой щепетильный, — предложил, улыбаясь, Моллил. — А мы, пожалуй, пойдем. Созови людей, Мисса!
Алидор раздраженно нахмурился и направился к выходу, но его окликнула Рихейль. Он в нерешительности остановился и осторожно приблизился к пленнице. С площади через окно послышались полный боли крик и дружный громкий хохот.
— Со мной произойдет то же самое? — спросила Рихейль.
Алидор почувствовал отвращение и резкий приступ странного чувства вины.
— Я позабочусь, чтобы ты не почувствовала боли, — заявил он и тут же проклял свою бессердечность, увидев, как на ее глазах от страха появляются слезы. Троэллет побери! В его деле нельзя позволять личным чувствам брать верх в таких очевидных вопросах, как этот. Какая ему разница, что случится с этой чертовой шлюхой. В сравнении с их миссией она не значила ничего. Алидор в смущении понял, что самой Рихейль далеко не безразлична ее дальнейшая судьба.
Он достал свой нож.
— Послушай. В этой заварухе ты ни при чем. Твои преступления не так уж важны для нас, — бормотал Алидор неловко, не в силах сказать хоть что-то, не кажущееся ему самому таким бессмысленным и глупым. Но и молчать он не мог. Алидор говорил, перерезая ножом веревки, опутывавшие Рихейль.
Она с трудом поднялась на ноги.
— Ты отпускаешь меня? — спросила Рихейль о том, что было ясно без слов.
Сжав губы, Алидор кивнул в знак согласия.
— Я могу выпустить тебя через заднюю дверь, все столпились на улице у главного входа.
Рихейль дрожала, ее лицо было испуганным и бледным. Алидор подумал о ее таинственном втором зрении и понял, что она может почувствовать малейшее движение, происходящее на улице.
— Уходи от них! — неистово прошептала она. — Тебе не место с ними! В твоей душе еще остались человеческие чувства! Все остальные — просто звери!
— Что ты хочешь сказать?! — возмутился Алидор. — Они мои братья по оружию в борьбе за дело добра! Иногда мы вынуждены прибегать к варварским методам, но наша цель — помочь человечеству! Я готов умереть за Гаэту! Он — величайший человек эпохи!
Она засмеялась, а может быть, заплакала — Алидор не мог сказать наверняка. Ее незрячее лицо смотрело на Алидора, Рихейль презрительно плюнула.
— И ты называешь меня слепой, Алидор! Гаэта — великий человек! Крестоносец, сражающийся против сил зла! Пока Кейн жил здесь, он никому не причинил вреда. Твой же великий человек и твои братья по оружию пришли только вчера и успели запугать весь город, изнасиловать меня, разграбить трактир, унизить Гавейна — и теперь вы избиваете его до смерти, чтобы вынудить жителей Себбея повиноваться бессмысленным для них приказам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53