Он участвовал в самых отвратительных ритуалах черной магии — колдуны Карсультьяла в ужасе изгнали его из своих земель! Он был пиратом, разбойником, наемным убийцей, совершил великое множество кровавых дел! Он собирал гигантские армии и армады кораблей и шел во главе их на мирные земли, чтобы завоевать и опустошить их! Он правил народами как самый деспотичный тиран. Он был замешан в бесчисленных заговорах с целью свержения законных правителей, часто возглавлял такие предприятия! Уже много веков его имя — символ вероломного предательства!
— Я пересказываю все эти фантастические легенды не для того, чтобы вы их просто слушали! Люди, которые сегодня со мной, могут выступить свидетелями его вины: они собственными глазами видели его дела, дела сумасшедшего! — Гаэта прежде всего стремился к тому, чтобы Гавейн и его люди поняли справедливость его миссии и полностью осознали низость Кейна.
— Поговорите с ними! Просто спросите Яна или Моллила, что значит имя Кейна для их земляков в Товносианской империи! Спросите Белла, что сделал Кейн с народом его родных Мусейских гор! Попросите Седа то'Доссо описать кровавые нападения Кейна и его разбойников на караваны, идущие через Ломарн, прямо здесь всего несколько месяцев назад! Я уже сказал достаточно — теперь спросите этих людей!
Гаэта пристально посмотрел на своих соратников, потом обвел взглядом лица горожан, опущенные в испуганном смущении. Наконец Гавейн решился заговорить, глядя на Мстителя, словно надеясь, что он и его люди внезапно растают в сгустившихся вечерних сумерках. Его ответ поверг Гаэту в глубочайший за этот долгий, изнуряющий день шок.
— Прошу тебя! Я совершенно не желаю слушать твои рассказы о древних легендах и черном зле, неистовствующем вне нашей земли. У нас в Деморнте хватает собственных бед. Ты говоришь нам о смерти и разорении, но мы видели гибель всей нашей земли и ее народа. Злодеяния Кейна для нас пустой звук, нас не волнует ничего из того, что связано с внешним миром, мы не хотим знать об этом. Что происходило и происходит там — нас не касается.
Гаэта побледнел так, что отчетливо стали видны его губы. Сдержав движение руки, жаждавшей схватиться за рукоятку меча, Гаэта возмущенно воскликнул:
— Не хочешь ли ты сказать, что вы намереваетесь защищать Кейна?!
Гавейн взглянул на него, и на его усталом лице появился оттенок грусти.
— Ты неправильно понял. Нас не заботят ваши разногласия. Это касается тебя и Кейна, так иди же к нему. Вы двое уладите это дело в соответствии с законами, которые вы считаете лучшими. Мы в Себбее просим лишь, чтобы нас оставили наедине с нашим горем. Что до твоей «миссии», то мы не будем ни помогать, ни препятствовать тебе в чем бы то ни было. Это твоя битва — делай, что тебе заблагорассудится. Но только оставь нас в покое!
Изумленно качая головой, Гаэта повернулся к Алидору за советом.
— Они одержимы, как видишь! — воскликнул Гаэта. — Кажется, во всей стране то же самое. Они так подавлены, что у них нет будущего! Вряд ли кто-нибудь из них понимает то, что я пытался объяснить!
— Согласен, для них все выглядит безнадежным. Во всяком случае, они не представляют угрозы для нас, — заметил Алидор. — На этот раз Кейн загнал себя в угол, и, кажется, за помощью он может обратиться лишь к самому себе. Попроси старика сказать, где находится дом Кейна.
— Чтобы опять заблудиться? — проворчал Гаэта. — У меня есть идея получше. Пусть он лично отведет нас туда.
Приглашенный быть их спутником, Гавейн пытался возражать, что это его не касается. Но когда Белл и Сед то'Доссо, повинуясь кивку Гаэты, с готовностью шагнули к нему, лорд-мэр с мрачным видом поднялся на ноги и вышел на улицу.
V. ПОЙМАТЬ ТИГРА В ЕГО ЛОГОВЕ
Рихейль торопливо шла по узким улицам Себбея, ее переполняли страх и отвращение. Она была напугана встречей с Гаэтой и его людьми, и ужас от соприкосновения с их мыслями оттеснил на второй план беспокойство за Кейна. Ее душа словно подверглась поруганию. Никогда раньше Рихейль не встречалась с таким скопищем дьявольских образов и желаний. Разум Кейна был чужд ей, и она никогда не пыталась проникнуть в его темные глубины. Но в мыслях людей из отряда Гаэты ясно чувствовалась неприкрытая жестокость. При воспоминании об этом разум Рихейль до сих пор болезненно сжимался в ужасе и отвращении.
Она в смятении бежала, временами оступаясь и чудом избегая падения. Извилистые аллеи Себбея казались ей живым воплощением тьмы. Где это было возможно, Рихейль пользовалась способностями своего разума, чтобы различать похожие друг на друга улицы города. Если ей везло, Рихейль вступала в мысленный контакт с каким-нибудь оказавшимся поблизости горожанином и его глазами видела, куда ей надо идти. Но в пустынном Себбее такие случайные прохожие встречались слишком редко, и почти всегда Рихейль сама находила путь в сгустившемся мраке. Там, где не было глаз других людей, с помощью которых она могла бы видеть дорогу, Рихейль делала крюк, чтобы коснуться чьего-нибудь разума и продолжить свой нелегкий путь. Но на это уходило слишком много бесценного времени, и она часто уходила далеко в сторону, путаясь в собственных и чужих мыслях. И хотя Рихейль хорошо знала улицы Себбея, сгустившаяся в ее сознании тьма всерьез препятствовала поискам.
Как Рихейль и предполагала, она нашла Кейна в заброшенном доме Нандая. Тяжело дыша, она бежала через сад. Ее приближение не осталось незамеченным, ибо Кейн всегда был начеку. Он почти заснул, благодушно созерцая вечернее солнце под сенью террасы, густо заросшей диким виноградом.
— Здравствуй, Рихейль! — сердечно поприветствовал ее Кейн, поднимаясь на ноги при виде лица, искаженного ужасом. — Эй, Троэллет побери, что случилось? За тобой кто-то гонится?
— Кейн! — задыхаясь от усталости, воскликнула Рихейль, — Кейн! Здесь тебе грозит опасность. В Себбей пришли люди, которые хотят убить тебя! Они искали тебя много недель! Они знают, что ты в Себбее! Они придут сюда, чтобы убить тебя, как только узнают, где ты! Они могут быть здесь в любую минуту! Они убьют тебя!
Кейн отчаянно пытался собраться с мыслями: в это утро он много выпил.
— Какие-то люди в Себбее ищут меня?! — в ярости вскричал он. — Сколько их? Кто они? Как они вооружены? Откуда ты знаешь, что они напали на мой след?
Рихейль бессвязно поведала о встрече с Гаэтой и его людьми, в неистовстве бормоча о странных людях, в разумах которых были мысли о насилии и смерти. Ее речь была невнятной, Рихейль пыталась выразить то, что невозможно выразить словами. Но Кейн сразу понял надвигающуюся на него опасность. Проклиная последними словами непростительную беспечность, в которую повергло его отчаяние, Кейн быстро узнал у Рихейль подробности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Я пересказываю все эти фантастические легенды не для того, чтобы вы их просто слушали! Люди, которые сегодня со мной, могут выступить свидетелями его вины: они собственными глазами видели его дела, дела сумасшедшего! — Гаэта прежде всего стремился к тому, чтобы Гавейн и его люди поняли справедливость его миссии и полностью осознали низость Кейна.
— Поговорите с ними! Просто спросите Яна или Моллила, что значит имя Кейна для их земляков в Товносианской империи! Спросите Белла, что сделал Кейн с народом его родных Мусейских гор! Попросите Седа то'Доссо описать кровавые нападения Кейна и его разбойников на караваны, идущие через Ломарн, прямо здесь всего несколько месяцев назад! Я уже сказал достаточно — теперь спросите этих людей!
Гаэта пристально посмотрел на своих соратников, потом обвел взглядом лица горожан, опущенные в испуганном смущении. Наконец Гавейн решился заговорить, глядя на Мстителя, словно надеясь, что он и его люди внезапно растают в сгустившихся вечерних сумерках. Его ответ поверг Гаэту в глубочайший за этот долгий, изнуряющий день шок.
— Прошу тебя! Я совершенно не желаю слушать твои рассказы о древних легендах и черном зле, неистовствующем вне нашей земли. У нас в Деморнте хватает собственных бед. Ты говоришь нам о смерти и разорении, но мы видели гибель всей нашей земли и ее народа. Злодеяния Кейна для нас пустой звук, нас не волнует ничего из того, что связано с внешним миром, мы не хотим знать об этом. Что происходило и происходит там — нас не касается.
Гаэта побледнел так, что отчетливо стали видны его губы. Сдержав движение руки, жаждавшей схватиться за рукоятку меча, Гаэта возмущенно воскликнул:
— Не хочешь ли ты сказать, что вы намереваетесь защищать Кейна?!
Гавейн взглянул на него, и на его усталом лице появился оттенок грусти.
— Ты неправильно понял. Нас не заботят ваши разногласия. Это касается тебя и Кейна, так иди же к нему. Вы двое уладите это дело в соответствии с законами, которые вы считаете лучшими. Мы в Себбее просим лишь, чтобы нас оставили наедине с нашим горем. Что до твоей «миссии», то мы не будем ни помогать, ни препятствовать тебе в чем бы то ни было. Это твоя битва — делай, что тебе заблагорассудится. Но только оставь нас в покое!
Изумленно качая головой, Гаэта повернулся к Алидору за советом.
— Они одержимы, как видишь! — воскликнул Гаэта. — Кажется, во всей стране то же самое. Они так подавлены, что у них нет будущего! Вряд ли кто-нибудь из них понимает то, что я пытался объяснить!
— Согласен, для них все выглядит безнадежным. Во всяком случае, они не представляют угрозы для нас, — заметил Алидор. — На этот раз Кейн загнал себя в угол, и, кажется, за помощью он может обратиться лишь к самому себе. Попроси старика сказать, где находится дом Кейна.
— Чтобы опять заблудиться? — проворчал Гаэта. — У меня есть идея получше. Пусть он лично отведет нас туда.
Приглашенный быть их спутником, Гавейн пытался возражать, что это его не касается. Но когда Белл и Сед то'Доссо, повинуясь кивку Гаэты, с готовностью шагнули к нему, лорд-мэр с мрачным видом поднялся на ноги и вышел на улицу.
V. ПОЙМАТЬ ТИГРА В ЕГО ЛОГОВЕ
Рихейль торопливо шла по узким улицам Себбея, ее переполняли страх и отвращение. Она была напугана встречей с Гаэтой и его людьми, и ужас от соприкосновения с их мыслями оттеснил на второй план беспокойство за Кейна. Ее душа словно подверглась поруганию. Никогда раньше Рихейль не встречалась с таким скопищем дьявольских образов и желаний. Разум Кейна был чужд ей, и она никогда не пыталась проникнуть в его темные глубины. Но в мыслях людей из отряда Гаэты ясно чувствовалась неприкрытая жестокость. При воспоминании об этом разум Рихейль до сих пор болезненно сжимался в ужасе и отвращении.
Она в смятении бежала, временами оступаясь и чудом избегая падения. Извилистые аллеи Себбея казались ей живым воплощением тьмы. Где это было возможно, Рихейль пользовалась способностями своего разума, чтобы различать похожие друг на друга улицы города. Если ей везло, Рихейль вступала в мысленный контакт с каким-нибудь оказавшимся поблизости горожанином и его глазами видела, куда ей надо идти. Но в пустынном Себбее такие случайные прохожие встречались слишком редко, и почти всегда Рихейль сама находила путь в сгустившемся мраке. Там, где не было глаз других людей, с помощью которых она могла бы видеть дорогу, Рихейль делала крюк, чтобы коснуться чьего-нибудь разума и продолжить свой нелегкий путь. Но на это уходило слишком много бесценного времени, и она часто уходила далеко в сторону, путаясь в собственных и чужих мыслях. И хотя Рихейль хорошо знала улицы Себбея, сгустившаяся в ее сознании тьма всерьез препятствовала поискам.
Как Рихейль и предполагала, она нашла Кейна в заброшенном доме Нандая. Тяжело дыша, она бежала через сад. Ее приближение не осталось незамеченным, ибо Кейн всегда был начеку. Он почти заснул, благодушно созерцая вечернее солнце под сенью террасы, густо заросшей диким виноградом.
— Здравствуй, Рихейль! — сердечно поприветствовал ее Кейн, поднимаясь на ноги при виде лица, искаженного ужасом. — Эй, Троэллет побери, что случилось? За тобой кто-то гонится?
— Кейн! — задыхаясь от усталости, воскликнула Рихейль, — Кейн! Здесь тебе грозит опасность. В Себбей пришли люди, которые хотят убить тебя! Они искали тебя много недель! Они знают, что ты в Себбее! Они придут сюда, чтобы убить тебя, как только узнают, где ты! Они могут быть здесь в любую минуту! Они убьют тебя!
Кейн отчаянно пытался собраться с мыслями: в это утро он много выпил.
— Какие-то люди в Себбее ищут меня?! — в ярости вскричал он. — Сколько их? Кто они? Как они вооружены? Откуда ты знаешь, что они напали на мой след?
Рихейль бессвязно поведала о встрече с Гаэтой и его людьми, в неистовстве бормоча о странных людях, в разумах которых были мысли о насилии и смерти. Ее речь была невнятной, Рихейль пыталась выразить то, что невозможно выразить словами. Но Кейн сразу понял надвигающуюся на него опасность. Проклиная последними словами непростительную беспечность, в которую повергло его отчаяние, Кейн быстро узнал у Рихейль подробности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53