Заинтересованные лица скоро узнают, что она хранится в надежном месте, и оставят тебя и твой дом в покое.
Я не стал изымать интересующие меня страницы, так что можешь не проверять. Я слишком дорожу твоим доверием, чтобы поступить подобным образом.
Спасибо за обед. Он был восхитительным.
Твой благодарный друг, Эллиот.
Глава 20
– Спасибо, что составил мне компанию, – сказала Федра. – Я не рассчитываю, что он тут же признается во всем, и твоя оценка его реакции на мои вопросы может оказаться полезной.
– Поскольку ты твердо намерена задать свои вопросы, мне не хотелось бы, чтобы ты делала это одна, – отозвался Эллиот. – Твой рассказ о встрече с Нидли свидетельствует, что эти господа не придут в восторг от твоих подозрений, что неудивительно.
– Нидли не разозлился. Он насмехался надо мной. Едва ли это опасно.
Впрочем, в насмешках мистера Нидли присутствовала немалая толика презрения. По отношению к ней и ее матери. Встреча, состоявшаяся в его конторе накануне, не заняла много времени. Первый из торговцев древностями, названных Матиасом, оказался пожилым элегантным мужчиной, весьма эрудированным и высокомерным. Он ответил на ее вопросы о камее коротко и прямо. «Подделка, – заявил он, скривив губы в пренебрежительной гримасе. – Я так и сказал вашей матери, когда она показала мне эту вещицу, но она не согласилась с моим мнением. Даже пыталась спорить со мной, словно являлась экспертом в подобных вопросах. Тем не менее, факт остается фактом. Великую Артемис Блэр надули, как деревенскую простушку. Ну а то, что ее дочь интересуется происхождением того же предмета, говорит мне, что она так и не признала правду, видимо, не желая выглядеть в собственных глазах круглой дурой».
– То, что один из них посмеялся, не означает, что другой не заметит намеков, содержавшихся в твоих вопросах, – возразил Эллиот. – Я понимаю, как это важно для тебя, но постарайся не лезть на рожон.
Они шли по улице, направляясь по адресу, который раздобыла Федра. Пункт их назначения находился неподалеку от издательского дома Лэнгтона на Пейтерностер-роу.
Эллиот не сказал ни слова по поводу деятельности издательства, когда прибыл туда по ее просьбе, и не выразил неудовольствия местом встречи. Федра сомневалась, что, не тронув рукопись три дня назад, он смирился с предстоящей публикацией мемуаров. Вероятно, он все еще верил, что сможет представить доказательства, которые позволят ей изъять интересующий его отрывок, как она обещала.
Федра искренне надеялась, что ему это удастся. Ей хотелось, чтобы это пятно не омрачало их счастье. Последние несколько дней были идиллическими даже в большей степени, чем те недели в Италии. Дружеские отношения, установившиеся между ними, доказывали, что их чувства смогли пережить возвращение в Англию. Она вдруг поняла, что счастлива, как никогда в жизни. Даже расследование, связанное с ее матерью, не могло испортить ее настроения.
Книжная лавка Торнтона располагалась в небольшом помещении на одной из боковых улочек неподалеку от Британского музея. Сквозь покрытые многолетней грязью окна можно было разглядеть выставленные в витрине тома.
– Я навел справки, – сказал Эллиот. – О нем известно не много. Говорят, отец у него англичанин, мать – итальянка, а учился он в Болонье. Все это трудно подтвердить или опровергнуть, но те, кто встречался с ним, утверждают, что он производит впечатление образованного человека.
– Если он наполовину итальянец, он мог иметь доступ к художественным предметам, которые изготовлялись в Италии, – заметила Федра.
– Возможно, он тот, кто тебе нужен. В отличие от Нидли его репутация далеко не безупречна. Правда, это не более чем слухи.
Они вошли в лавку. Внутри было темно и сумрачно, как в гробнице. Вдоль стен тянулись полки, заставленные томами. Те, что не уместились на полках, были сложены в стопки.
В дальнем углу шевельнулась темная фигура, появившаяся из-за стены книг, и направилась к ним. Очевидно, это был хозяин, вышедший навстречу посетителям. Эллиот приоткрыл дверь на улицу, чтобы впустить в лавку дневной свет.
Найджел Торнтон нисколько не походил на престарелого чудака, которого они ожидали встретить в подобном месте. На вид ему было немногим больше тридцати, возможно, он выглядел так благодаря правильным чертам лица, модному сюртуку и темным волосам. И все же он оказался значительно моложе, чем Федра ожидала, энергия в нем била ключом.
Неужели Артемис, чувствуя, как уходит молодость, пыталась удержать ее, заведя роман с мужчиной намного моложе себя?
Торнтон встретил их любезно, но дал понять, что занят важными делами, которые прервал исключительно ради них.
В его темных глазах, устремленных на Эллиота, мелькнуло узнавание. Затем его взгляд с некоторым недоумением скользнул по Федре.
– Лорд Эллиот, вы оказали мне честь. Вам нужны книги? Очевидно, для новой библиотеки? У нас есть лучшие издания по истории Рима. Если пожелаете, мы могли бы заказать новые переплеты.
– Меня вполне устраивает библиотека Истербрука. Вас хотела видеть эта дама, и ее интересует одна конкретная история, которой нет в ваших книгах. Я всего лишь сопровождаю ее.
Торнтон кивнул, явно разочарованный тем, что их визит не сулит ему выгоды.
– Позвольте представить вам Федру Блэр, – сказал Эллиот. – Вы были знакомы с ее матерью.
Свет, проникавший через приоткрытую дверь, достаточно ярко освещал красивое лицо Найджела Торнтон, чтобы Федра могла видеть его реакцию. Он замер, но его темные глаза сверкнули, задержавшись на ее лице с осторожным, но очевидным интересом.
– Ваша мать славилась гостеприимством, мисс Блэр. Мне случалось бывать у нее, но я знал ее недостаточно близко, чтобы рассказывать о ней истории.
– У меня другие сведения, мистер Торнтон. Я слышала, что в последние годы ее жизни вы часто посещали ее.
Он склонил голову в кивке, не столько соглашаясь, сколько признавая определенную степень дружбы, существовавшей между ними.
– Я также слышала, что в те годы вы торговали не только книгами, мистер Торнтон.
– Я и сейчас не упускаю такой возможности, если мне попадается что-нибудь стоящее.
Федра вытащила из кармана камею и положила на стопку книг, на которую падал свет с улицы. На фоне темных запыленных томов она казалась дорогой безделушкой, таинственно сиявшей в своей изысканной простоте.
Взгляд Торнтона вспыхнул. В его глазах отразилось узнавание и еще что-то, словно волна эмоций неожиданно прорвала плотину. Губы его дрогнули в улыбке, но он сдержал порыв, и они сложились в неопределенную, слегка печальную линию.
– Вы продали или подарили это украшение Артемис Блэр? – поинтересовался Эллиот.
– Так это и есть та история, которую вы хотели от меня услышать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Я не стал изымать интересующие меня страницы, так что можешь не проверять. Я слишком дорожу твоим доверием, чтобы поступить подобным образом.
Спасибо за обед. Он был восхитительным.
Твой благодарный друг, Эллиот.
Глава 20
– Спасибо, что составил мне компанию, – сказала Федра. – Я не рассчитываю, что он тут же признается во всем, и твоя оценка его реакции на мои вопросы может оказаться полезной.
– Поскольку ты твердо намерена задать свои вопросы, мне не хотелось бы, чтобы ты делала это одна, – отозвался Эллиот. – Твой рассказ о встрече с Нидли свидетельствует, что эти господа не придут в восторг от твоих подозрений, что неудивительно.
– Нидли не разозлился. Он насмехался надо мной. Едва ли это опасно.
Впрочем, в насмешках мистера Нидли присутствовала немалая толика презрения. По отношению к ней и ее матери. Встреча, состоявшаяся в его конторе накануне, не заняла много времени. Первый из торговцев древностями, названных Матиасом, оказался пожилым элегантным мужчиной, весьма эрудированным и высокомерным. Он ответил на ее вопросы о камее коротко и прямо. «Подделка, – заявил он, скривив губы в пренебрежительной гримасе. – Я так и сказал вашей матери, когда она показала мне эту вещицу, но она не согласилась с моим мнением. Даже пыталась спорить со мной, словно являлась экспертом в подобных вопросах. Тем не менее, факт остается фактом. Великую Артемис Блэр надули, как деревенскую простушку. Ну а то, что ее дочь интересуется происхождением того же предмета, говорит мне, что она так и не признала правду, видимо, не желая выглядеть в собственных глазах круглой дурой».
– То, что один из них посмеялся, не означает, что другой не заметит намеков, содержавшихся в твоих вопросах, – возразил Эллиот. – Я понимаю, как это важно для тебя, но постарайся не лезть на рожон.
Они шли по улице, направляясь по адресу, который раздобыла Федра. Пункт их назначения находился неподалеку от издательского дома Лэнгтона на Пейтерностер-роу.
Эллиот не сказал ни слова по поводу деятельности издательства, когда прибыл туда по ее просьбе, и не выразил неудовольствия местом встречи. Федра сомневалась, что, не тронув рукопись три дня назад, он смирился с предстоящей публикацией мемуаров. Вероятно, он все еще верил, что сможет представить доказательства, которые позволят ей изъять интересующий его отрывок, как она обещала.
Федра искренне надеялась, что ему это удастся. Ей хотелось, чтобы это пятно не омрачало их счастье. Последние несколько дней были идиллическими даже в большей степени, чем те недели в Италии. Дружеские отношения, установившиеся между ними, доказывали, что их чувства смогли пережить возвращение в Англию. Она вдруг поняла, что счастлива, как никогда в жизни. Даже расследование, связанное с ее матерью, не могло испортить ее настроения.
Книжная лавка Торнтона располагалась в небольшом помещении на одной из боковых улочек неподалеку от Британского музея. Сквозь покрытые многолетней грязью окна можно было разглядеть выставленные в витрине тома.
– Я навел справки, – сказал Эллиот. – О нем известно не много. Говорят, отец у него англичанин, мать – итальянка, а учился он в Болонье. Все это трудно подтвердить или опровергнуть, но те, кто встречался с ним, утверждают, что он производит впечатление образованного человека.
– Если он наполовину итальянец, он мог иметь доступ к художественным предметам, которые изготовлялись в Италии, – заметила Федра.
– Возможно, он тот, кто тебе нужен. В отличие от Нидли его репутация далеко не безупречна. Правда, это не более чем слухи.
Они вошли в лавку. Внутри было темно и сумрачно, как в гробнице. Вдоль стен тянулись полки, заставленные томами. Те, что не уместились на полках, были сложены в стопки.
В дальнем углу шевельнулась темная фигура, появившаяся из-за стены книг, и направилась к ним. Очевидно, это был хозяин, вышедший навстречу посетителям. Эллиот приоткрыл дверь на улицу, чтобы впустить в лавку дневной свет.
Найджел Торнтон нисколько не походил на престарелого чудака, которого они ожидали встретить в подобном месте. На вид ему было немногим больше тридцати, возможно, он выглядел так благодаря правильным чертам лица, модному сюртуку и темным волосам. И все же он оказался значительно моложе, чем Федра ожидала, энергия в нем била ключом.
Неужели Артемис, чувствуя, как уходит молодость, пыталась удержать ее, заведя роман с мужчиной намного моложе себя?
Торнтон встретил их любезно, но дал понять, что занят важными делами, которые прервал исключительно ради них.
В его темных глазах, устремленных на Эллиота, мелькнуло узнавание. Затем его взгляд с некоторым недоумением скользнул по Федре.
– Лорд Эллиот, вы оказали мне честь. Вам нужны книги? Очевидно, для новой библиотеки? У нас есть лучшие издания по истории Рима. Если пожелаете, мы могли бы заказать новые переплеты.
– Меня вполне устраивает библиотека Истербрука. Вас хотела видеть эта дама, и ее интересует одна конкретная история, которой нет в ваших книгах. Я всего лишь сопровождаю ее.
Торнтон кивнул, явно разочарованный тем, что их визит не сулит ему выгоды.
– Позвольте представить вам Федру Блэр, – сказал Эллиот. – Вы были знакомы с ее матерью.
Свет, проникавший через приоткрытую дверь, достаточно ярко освещал красивое лицо Найджела Торнтон, чтобы Федра могла видеть его реакцию. Он замер, но его темные глаза сверкнули, задержавшись на ее лице с осторожным, но очевидным интересом.
– Ваша мать славилась гостеприимством, мисс Блэр. Мне случалось бывать у нее, но я знал ее недостаточно близко, чтобы рассказывать о ней истории.
– У меня другие сведения, мистер Торнтон. Я слышала, что в последние годы ее жизни вы часто посещали ее.
Он склонил голову в кивке, не столько соглашаясь, сколько признавая определенную степень дружбы, существовавшей между ними.
– Я также слышала, что в те годы вы торговали не только книгами, мистер Торнтон.
– Я и сейчас не упускаю такой возможности, если мне попадается что-нибудь стоящее.
Федра вытащила из кармана камею и положила на стопку книг, на которую падал свет с улицы. На фоне темных запыленных томов она казалась дорогой безделушкой, таинственно сиявшей в своей изысканной простоте.
Взгляд Торнтона вспыхнул. В его глазах отразилось узнавание и еще что-то, словно волна эмоций неожиданно прорвала плотину. Губы его дрогнули в улыбке, но он сдержал порыв, и они сложились в неопределенную, слегка печальную линию.
– Вы продали или подарили это украшение Артемис Блэр? – поинтересовался Эллиот.
– Так это и есть та история, которую вы хотели от меня услышать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81