Может, ее кто-нибудь продавал?
Матиас задумался, постукивая пальцами по столу.
– Прошло немало времени. Не хотелось бы бросать тень…
– Едва ли это возможно. Я не намерена предпринимать какие-либо действия, пока не проверю факты. Не говоря уже о том, чтобы распускать сплетни или бросаться обвинениями. Просто мне хотелось бы знать, в каком направлении двигаться.
– Ничего конкретного не припомню. Несколько дельцов вились вокруг Артемис Блэр. В последние годы у нее часто бывали двое. Один из них, Хорас Нидли, имел неплохую репутацию, но когда дело касается торговли, ни в чем нельзя быть уверенным. Второй внушал мне меньше доверия в основном потому, что избегал разговоров с учеными, такими как я. Это заставляло сомневаться в его собственной компетентности.
– Как его звали?
– Торнтон. Найджел Торнтон. Красивый парень. Очень успешный, насколько я помню, хотя среди раритетов, которые он предлагал, не было ничего особенного.
– Спасибо. По возвращении в Англию постараюсь навести о них справки. Вы оказали мне неоценимую помощь, и я ним очень благодарна. – Федра поднялась, собираясь уйти.
Матиас тепло улыбнулся, явно довольный, что был ей полезен.
– Мистер Гринвуд, прошу извинить меня, но… не было ли в ее окружении еще кого-нибудь, кто занимался торговлей древностями? Вчера вы сказали, что мистер Уитмарш может продать вашу статуэтку в Риме…
– Это была всего лишь дружеская шутка, мисс Блэр. Насколько мне известно, с тех пор как Уитмарш перебрался в Италию, он продал пару-другую вещиц, которые попали ему в руки, но не заинтересовали его настолько, чтобы оставить их у себя. Не более того. Мне тоже приходилось кое-что продавать. Едва ли это можно назвать торговлей, – снисходительно пояснил он, провожая ее до двери. – И конечно, он не занимался ничем подобным в Англии. Его бы просто не поняли.
– Скорее. Я не могу больше ждать. – Из горла мисс Блэр вырвался низкий стон. – О да! Наконец-то.
Эллиот рассмеялся про себя, прислушиваясь к стонам, доносившимся из соседней комнаты. Он стоял на балконе, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Восторги Федры по поводу избавления от корсета звучали примерно так же, как восторги женщины, получившей удовлетворение совсем в других обстоятельствах.
Он слышал, как она отпустила служанку и принялась расхаживать по комнате, бормоча себе под нос:
– Какой кошмар! Чтобы я еще хоть раз… Женщины, должно быть, сошли с ума, раз одеваются подобным образом.
Эллиот переместился к ее двери и принял прежнюю позу.
– Вы живы, мисс Блэр? Надеюсь, ваша фигура осталась прежней? Не деформировалась?
Федра высунулась наружу и отпрянула, увидев его так близко.
– Вам это кажется забавным, не так ли?
– Ничуть. – Он издал смешок, заставлявший усомниться в его искренности.
Она сердито нахмурилась:
– Оставайтесь здесь. Мне нужно обсудить с вами один вопрос.
Федра исчезла внутри.
Спустя несколько минут она вышла на балкон, облаченная в черное. Она не успела распустить волосы, так что еще не полностью вернулась к своему прежнему облику.
– Сколько времени вы намерены держать меня здесь? – поинтересовалась она недовольным тоном.
– Несколько дней. Но, если хотите, мы можем задержаться. Вы должны признать, что это отличное место для отдыха.
– Я приплыла сюда из Англии не для того, чтобы отдыхать.
– Мы можем уехать через три дня, если пожелаете. Но мне казалось, вам приятно находиться в обществе людей, знавших вашу мать.
Федра подошла к балюстраде и облокотилась на нее, глядя на черную гладь моря. Эллиот смотрел на ее спину и представлял себе ее обнаженное тело.
– Признаюсь, пребывание здесь доставило мне больше удовольствия, чем я ожидала, за исключением сегодняшнего маскарада. Эта поездка, хоть и вынужденная, оказалась удачной. Мне следовало догадаться, что она будет полезной, что у меня будет больше шансов встретиться с людьми из окружения моей матери, если я поеду с вами.
Эллиот непременно выяснил бы, почему она назвала поездку полезной, если бы ночь не была такой тихой и ясной и если бы Федра не казалась такой красивой в лунном свете.
– Мистер Гринвуд давно здесь живет? – спросила она.
– Он приобрел эту собственность шесть-семь лет назад. Но поселился здесь гораздо позже. Когда я был у него в прошлый раз, он только начал перестраивать дом.
– Полагаю, он знает всех экспертов по античности от Милана до Сицилии.
– Весьма вероятно. Их не так уж много, и они постоянно общаются друг с другом.
– Не каждый университетский профессор может купить здесь виллу, перестроить ее по своему вкусу и переехать сюда жить. Должно быть, он из богатой семьи.
Эллиоту, терзавшемуся желанием, было не до светских разговоров, но он не стал торопить события. Оттолкнувшись от стены, он присоединился к ней у балюстрады.
– В Кембридже он жил скромно. Но потом унаследовал какие-то деньги. Эта вилла, вероятно, стоит меньше, чем небольшой дом в Лондоне.
Он придвинулся ближе, восхищаясь ее замысловатой прической. Понадобится много времени, чтобы избавиться от этой части ее вечернего наряда. Слишком много. Лучше оставить все как есть.
Не считая брошенного искоса взгляда, Федра никак не отреагировала на его близость.
– Судя по его словам, он часто бывает на раскопках и знаком с археологами, которые там работают.
– Наверное. А почему он вас так интересует?
По возрасту Матиас годился ей в отцы, а Уитмарш был немногим моложе. Но они так восхищались ее красотой, что возбудили в Эллиоте ревнивые подозрения, возможно, неоправданные.
– В мемуарах моего отца есть несколько страниц, которые вызвали у меня вопросы, касающиеся последних лет жизни моей матери. Я задала их Матиасу и теперь хочу понять, насколько можно доверять его ответам.
Так вот почему она вышла на балкон, несмотря на вчерашнее предостережение. Не для того, чтобы дразнить его или бросать вызов. Ей нужна информация, которую она считает «полезной».
Кристиан оказался прав, предположив, что мемуары Друри могут содержать откровения, которые не понравятся его дочери. Федра фактически признала это, но сейчас Эллиота больше волновала близость красивой женщины, которая верила в свободную любовь и не была скована светскими условностями.
В лунном свете ее белая кожа казалась почти прозрачной. Черный балахон доходил до горла, но мысленным взором Эллиот видел округлости ее груди, выступавшие над вырезом лазурного платья.
– Бывают вопросы, которые лучше оставить без ответа.
Федра повернулась к нему, не подозревая, что в любой момент он может овладеть ею.
– Не думаю, что вы действительно так считаете. Точнее, что вы последовали бы собственному совету. Я видела ваше лицо, когда мы говорили о ссылках на вашу семью в мемуарах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Матиас задумался, постукивая пальцами по столу.
– Прошло немало времени. Не хотелось бы бросать тень…
– Едва ли это возможно. Я не намерена предпринимать какие-либо действия, пока не проверю факты. Не говоря уже о том, чтобы распускать сплетни или бросаться обвинениями. Просто мне хотелось бы знать, в каком направлении двигаться.
– Ничего конкретного не припомню. Несколько дельцов вились вокруг Артемис Блэр. В последние годы у нее часто бывали двое. Один из них, Хорас Нидли, имел неплохую репутацию, но когда дело касается торговли, ни в чем нельзя быть уверенным. Второй внушал мне меньше доверия в основном потому, что избегал разговоров с учеными, такими как я. Это заставляло сомневаться в его собственной компетентности.
– Как его звали?
– Торнтон. Найджел Торнтон. Красивый парень. Очень успешный, насколько я помню, хотя среди раритетов, которые он предлагал, не было ничего особенного.
– Спасибо. По возвращении в Англию постараюсь навести о них справки. Вы оказали мне неоценимую помощь, и я ним очень благодарна. – Федра поднялась, собираясь уйти.
Матиас тепло улыбнулся, явно довольный, что был ей полезен.
– Мистер Гринвуд, прошу извинить меня, но… не было ли в ее окружении еще кого-нибудь, кто занимался торговлей древностями? Вчера вы сказали, что мистер Уитмарш может продать вашу статуэтку в Риме…
– Это была всего лишь дружеская шутка, мисс Блэр. Насколько мне известно, с тех пор как Уитмарш перебрался в Италию, он продал пару-другую вещиц, которые попали ему в руки, но не заинтересовали его настолько, чтобы оставить их у себя. Не более того. Мне тоже приходилось кое-что продавать. Едва ли это можно назвать торговлей, – снисходительно пояснил он, провожая ее до двери. – И конечно, он не занимался ничем подобным в Англии. Его бы просто не поняли.
– Скорее. Я не могу больше ждать. – Из горла мисс Блэр вырвался низкий стон. – О да! Наконец-то.
Эллиот рассмеялся про себя, прислушиваясь к стонам, доносившимся из соседней комнаты. Он стоял на балконе, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Восторги Федры по поводу избавления от корсета звучали примерно так же, как восторги женщины, получившей удовлетворение совсем в других обстоятельствах.
Он слышал, как она отпустила служанку и принялась расхаживать по комнате, бормоча себе под нос:
– Какой кошмар! Чтобы я еще хоть раз… Женщины, должно быть, сошли с ума, раз одеваются подобным образом.
Эллиот переместился к ее двери и принял прежнюю позу.
– Вы живы, мисс Блэр? Надеюсь, ваша фигура осталась прежней? Не деформировалась?
Федра высунулась наружу и отпрянула, увидев его так близко.
– Вам это кажется забавным, не так ли?
– Ничуть. – Он издал смешок, заставлявший усомниться в его искренности.
Она сердито нахмурилась:
– Оставайтесь здесь. Мне нужно обсудить с вами один вопрос.
Федра исчезла внутри.
Спустя несколько минут она вышла на балкон, облаченная в черное. Она не успела распустить волосы, так что еще не полностью вернулась к своему прежнему облику.
– Сколько времени вы намерены держать меня здесь? – поинтересовалась она недовольным тоном.
– Несколько дней. Но, если хотите, мы можем задержаться. Вы должны признать, что это отличное место для отдыха.
– Я приплыла сюда из Англии не для того, чтобы отдыхать.
– Мы можем уехать через три дня, если пожелаете. Но мне казалось, вам приятно находиться в обществе людей, знавших вашу мать.
Федра подошла к балюстраде и облокотилась на нее, глядя на черную гладь моря. Эллиот смотрел на ее спину и представлял себе ее обнаженное тело.
– Признаюсь, пребывание здесь доставило мне больше удовольствия, чем я ожидала, за исключением сегодняшнего маскарада. Эта поездка, хоть и вынужденная, оказалась удачной. Мне следовало догадаться, что она будет полезной, что у меня будет больше шансов встретиться с людьми из окружения моей матери, если я поеду с вами.
Эллиот непременно выяснил бы, почему она назвала поездку полезной, если бы ночь не была такой тихой и ясной и если бы Федра не казалась такой красивой в лунном свете.
– Мистер Гринвуд давно здесь живет? – спросила она.
– Он приобрел эту собственность шесть-семь лет назад. Но поселился здесь гораздо позже. Когда я был у него в прошлый раз, он только начал перестраивать дом.
– Полагаю, он знает всех экспертов по античности от Милана до Сицилии.
– Весьма вероятно. Их не так уж много, и они постоянно общаются друг с другом.
– Не каждый университетский профессор может купить здесь виллу, перестроить ее по своему вкусу и переехать сюда жить. Должно быть, он из богатой семьи.
Эллиоту, терзавшемуся желанием, было не до светских разговоров, но он не стал торопить события. Оттолкнувшись от стены, он присоединился к ней у балюстрады.
– В Кембридже он жил скромно. Но потом унаследовал какие-то деньги. Эта вилла, вероятно, стоит меньше, чем небольшой дом в Лондоне.
Он придвинулся ближе, восхищаясь ее замысловатой прической. Понадобится много времени, чтобы избавиться от этой части ее вечернего наряда. Слишком много. Лучше оставить все как есть.
Не считая брошенного искоса взгляда, Федра никак не отреагировала на его близость.
– Судя по его словам, он часто бывает на раскопках и знаком с археологами, которые там работают.
– Наверное. А почему он вас так интересует?
По возрасту Матиас годился ей в отцы, а Уитмарш был немногим моложе. Но они так восхищались ее красотой, что возбудили в Эллиоте ревнивые подозрения, возможно, неоправданные.
– В мемуарах моего отца есть несколько страниц, которые вызвали у меня вопросы, касающиеся последних лет жизни моей матери. Я задала их Матиасу и теперь хочу понять, насколько можно доверять его ответам.
Так вот почему она вышла на балкон, несмотря на вчерашнее предостережение. Не для того, чтобы дразнить его или бросать вызов. Ей нужна информация, которую она считает «полезной».
Кристиан оказался прав, предположив, что мемуары Друри могут содержать откровения, которые не понравятся его дочери. Федра фактически признала это, но сейчас Эллиота больше волновала близость красивой женщины, которая верила в свободную любовь и не была скована светскими условностями.
В лунном свете ее белая кожа казалась почти прозрачной. Черный балахон доходил до горла, но мысленным взором Эллиот видел округлости ее груди, выступавшие над вырезом лазурного платья.
– Бывают вопросы, которые лучше оставить без ответа.
Федра повернулась к нему, не подозревая, что в любой момент он может овладеть ею.
– Не думаю, что вы действительно так считаете. Точнее, что вы последовали бы собственному совету. Я видела ваше лицо, когда мы говорили о ссылках на вашу семью в мемуарах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81