Город был одной милитаристской структурой. Военные заводы, лаборатории генетики, биофабрики, где выращивались рабы-евнухи. Разрушение этого гадюшника будет еще одной блестящей боевой операцией в этой войне. И все же вместе с военными базами погибнут и невинные горожане. Женщины, дети и сословия низшей касты, которые вовсе не несут ответственности за развязанную войну. Они не участвуют в этой войне. И другие невинные – жители иных земель, застигнутые войной на территории, принадлежащей задирам. Имеет он право вычеркнуть их? Сбросить со счетов истории?
Он отложил инструкции и посмотрел на свое отражение в далеком зеркале.
Смерть. Это тот выбор, который он не может навязывать другим. Так его учили. Что это – гуманизм или слабость? И кто он – серийный убийца или герой?
Смерть. Как странно звучит это слово. Всегда воспринималось как отвлеченное понятие, с которым знакомо любое существо. Но вот когда рассматриваешь ее по отношению к себе, то что это такое – смерть?
Нет, конечно, за ее гранью ничего не кончается. Да, как у каждого начала есть свой конец, так и у каждой жизни есть своя смерть. Конец является естественным продолжением начала. Но, в таком случае, за концом тоже должно что-то следовать? Начало? Перевернутый мир, который следует обратно, к моменту рождения? Или переход в иной космос, в иное измерение? Может быть, наши души двумерны и хранятся здесь же, в этом пространстве, только невидимы из наших измерений? Или же, что скорее всего, они обладают более развитыми способностями, и та, новая вселенная, в которой им предстоит существовать, является тем же, нашим космосом, только открывающим новое, еще одно (два? десять? сто?) измерений. Или количество новых измерений растет с числом наших переходов в мир иной? Что, если загробная жизнь так же подвержена смерти? В таком Случае, ему суждено пройти бесчисленную череду смертей и возрождений. И это нельзя назвать дурной бесконечностью, поскольку солнце, восходящее каждый день над планетой, тоже нельзя назвать дурной бесконечностью. “Все то же солнце всходит надо мной, но и оно не блещет новизной”.
Он верил, что со смертью ничего не кончается. Священники уверяли, что его душа внесена в какую-то великую книгу и еще способна к возрождению. И увериться в этом он может прямо сейчас. Недолго осталось. Интересно, ум философа всю жизнь бьется над этой великой загадкой и стремится к ней, но вот когда ее разрешение на пороге, появляется странное желание отойти в сторону. Наверное, жизнь противится разрешению таких загадок, они ей попросту неинтересны.
Смерть, как говорил кто-то из великих, это победа. Прожить долгую, богатую впечатлениями жизнь, в которой до минимума сокращены страдания, и затем достойно умереть, значит победить. А цепляться всеми силами за существование, значит – обречь себя на рискованное и ужасное будущее. Пережить всех и потом согнуться под тяжким бременем прошлого? Возможно, в той великой книге, о которой рассказывали священники, записана история существования каждого предмета во вселенной. Но иные истории написаны кровью.
Итак, лучше умереть, чем рисковать.
Он слышал, как рухнули внешние ворота. В повышенном поле гравитации металл звенел так, будто их сбросили с высокого небоскреба. Кастелян выпрямился и подошел к окну. Во дворе солдаты-варвары прорывали последнюю линию обороны.
Уже немного осталось. Нужно сделать выбор, нужно на что-то решиться. Можно подбросить монету, но это будет уж как-то совсем несолидно.
Он приблизился к взрывателю. Одного поворота ключа достаточно, чтобы поднять на воздух крепость. А можно сделать два поворота – и взорвать весь город.
Он еще раз проверил режим взрывателя, убедившись, что механизм сработает лишь на уничтожение посольства, привел в порядок мысли. Он должен быть чист и спокоен перед уходом. И все же слезы навернулись на глаза, и тогда он включил устройство.
Модуль Скопель-Афранкуи самоуничтожился во вспышке испепеляющих энергий, расположенных в его ИИ-сердечнике, исчезнув полностью, как будто его и не было, распавшись на миллионы частиц. От взрыва содрогнулась вся материя на Годшоуле. Пострадала одна сборочная секция – трещину в обшивке быстро устранили.
Военный корабль “Рипталон” получил повреждения, из-за которых был вынужден еще неделю проторчать в доках. Взрыв унес жизни пяти офицеров и нескольких десятков солдат и технического персонала в доках, а также меньшего по размерам судна, помещавшегося в модуле. Исчезли несколько ИИстов, М-стой, разрушенных агентами модуля, успевшего их внедрить в систему хабитата незадолго до самоуничтожения, несмотря на все предосторожности задир. Эти же агенты или оставленные ими потомки продолжали, причем, довольно успешно, снижать вклад хабитата в войну.
– Так на что это похоже – быть на войне?
– Жутко, когда ты начинаешь верить, что ты – одна из ее причин.
ОКБ “Рок, Подвластный Изменениям” плыл рядом с двумя кораблями эленчей, носившими названия – “Печальный Консул” и “Довод к Рассудку”. Оба корабля с регулярной периодичностью посылали сигналы в сторону Эксцессии, но совершенно без успеха. “Рок” начинал нервничать – экипаж требовал более решительных действий. Все три корабля заключили соглашение о сотрудничестве. Они, как братья, обменялись дронами и аватарами, братски открыли друг другу объемы памяти, которые обычно не предоставлялись иным культурам по обмену разумов, а также дали зарок не делать ничего, предварительно не посовещавшись друг с другом. Это соглашение было бы нарушено, если бы эленчеры проникли в Эксцессию. Так что продержаться ему оставалось какую-то пару дней до прибытия МСТ “Никаких Открытий”, который, как подозревал “Рок”, начнет заправлять всем. Он тщетно пытался отговорить двух эленчей от опрометчивых поступков.
– Известно ли о пребывании в этом секторе каких-либо кораблей задир? – спросил “Довод к Рассудку”.
– Нет, – отвечал “Рок, Подвластный Изменениям”. – На самом деле, они держатся в стороне и всем остальным советуют поступать так же. С этим народом сплошные проблемы. Если они догадаются, что мы знаем об их намерениях, они начнут действовать более скрытно, только и всего.
– Думаете, им нужна Эксцессия? – поинтересовался “Печальный Консул”.
– Возможно.
– А может, они все идут не сюда? – предположил “Довод к Рассудку”. – Не собираются же они одним махом атаковать всю Культуру? Есть сведения о задействованных кораблях и Орбиталах…
– Я не знаю, – заявил “Рок”. – Мне это представляется чистым безумием – им никогда не справиться с Культурой.
– Говорят, что захвачена военная база на астероиде, послал сигнал “Печальный Консул”.
– О да. Сведения не преданы официальной огласке, однако (это не для записи, разумеется) если они следуют сюда, я бы не хотел оставаться даже на расстоянии пушечного выстрела от этого сектора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Он отложил инструкции и посмотрел на свое отражение в далеком зеркале.
Смерть. Это тот выбор, который он не может навязывать другим. Так его учили. Что это – гуманизм или слабость? И кто он – серийный убийца или герой?
Смерть. Как странно звучит это слово. Всегда воспринималось как отвлеченное понятие, с которым знакомо любое существо. Но вот когда рассматриваешь ее по отношению к себе, то что это такое – смерть?
Нет, конечно, за ее гранью ничего не кончается. Да, как у каждого начала есть свой конец, так и у каждой жизни есть своя смерть. Конец является естественным продолжением начала. Но, в таком случае, за концом тоже должно что-то следовать? Начало? Перевернутый мир, который следует обратно, к моменту рождения? Или переход в иной космос, в иное измерение? Может быть, наши души двумерны и хранятся здесь же, в этом пространстве, только невидимы из наших измерений? Или же, что скорее всего, они обладают более развитыми способностями, и та, новая вселенная, в которой им предстоит существовать, является тем же, нашим космосом, только открывающим новое, еще одно (два? десять? сто?) измерений. Или количество новых измерений растет с числом наших переходов в мир иной? Что, если загробная жизнь так же подвержена смерти? В таком Случае, ему суждено пройти бесчисленную череду смертей и возрождений. И это нельзя назвать дурной бесконечностью, поскольку солнце, восходящее каждый день над планетой, тоже нельзя назвать дурной бесконечностью. “Все то же солнце всходит надо мной, но и оно не блещет новизной”.
Он верил, что со смертью ничего не кончается. Священники уверяли, что его душа внесена в какую-то великую книгу и еще способна к возрождению. И увериться в этом он может прямо сейчас. Недолго осталось. Интересно, ум философа всю жизнь бьется над этой великой загадкой и стремится к ней, но вот когда ее разрешение на пороге, появляется странное желание отойти в сторону. Наверное, жизнь противится разрешению таких загадок, они ей попросту неинтересны.
Смерть, как говорил кто-то из великих, это победа. Прожить долгую, богатую впечатлениями жизнь, в которой до минимума сокращены страдания, и затем достойно умереть, значит победить. А цепляться всеми силами за существование, значит – обречь себя на рискованное и ужасное будущее. Пережить всех и потом согнуться под тяжким бременем прошлого? Возможно, в той великой книге, о которой рассказывали священники, записана история существования каждого предмета во вселенной. Но иные истории написаны кровью.
Итак, лучше умереть, чем рисковать.
Он слышал, как рухнули внешние ворота. В повышенном поле гравитации металл звенел так, будто их сбросили с высокого небоскреба. Кастелян выпрямился и подошел к окну. Во дворе солдаты-варвары прорывали последнюю линию обороны.
Уже немного осталось. Нужно сделать выбор, нужно на что-то решиться. Можно подбросить монету, но это будет уж как-то совсем несолидно.
Он приблизился к взрывателю. Одного поворота ключа достаточно, чтобы поднять на воздух крепость. А можно сделать два поворота – и взорвать весь город.
Он еще раз проверил режим взрывателя, убедившись, что механизм сработает лишь на уничтожение посольства, привел в порядок мысли. Он должен быть чист и спокоен перед уходом. И все же слезы навернулись на глаза, и тогда он включил устройство.
Модуль Скопель-Афранкуи самоуничтожился во вспышке испепеляющих энергий, расположенных в его ИИ-сердечнике, исчезнув полностью, как будто его и не было, распавшись на миллионы частиц. От взрыва содрогнулась вся материя на Годшоуле. Пострадала одна сборочная секция – трещину в обшивке быстро устранили.
Военный корабль “Рипталон” получил повреждения, из-за которых был вынужден еще неделю проторчать в доках. Взрыв унес жизни пяти офицеров и нескольких десятков солдат и технического персонала в доках, а также меньшего по размерам судна, помещавшегося в модуле. Исчезли несколько ИИстов, М-стой, разрушенных агентами модуля, успевшего их внедрить в систему хабитата незадолго до самоуничтожения, несмотря на все предосторожности задир. Эти же агенты или оставленные ими потомки продолжали, причем, довольно успешно, снижать вклад хабитата в войну.
– Так на что это похоже – быть на войне?
– Жутко, когда ты начинаешь верить, что ты – одна из ее причин.
ОКБ “Рок, Подвластный Изменениям” плыл рядом с двумя кораблями эленчей, носившими названия – “Печальный Консул” и “Довод к Рассудку”. Оба корабля с регулярной периодичностью посылали сигналы в сторону Эксцессии, но совершенно без успеха. “Рок” начинал нервничать – экипаж требовал более решительных действий. Все три корабля заключили соглашение о сотрудничестве. Они, как братья, обменялись дронами и аватарами, братски открыли друг другу объемы памяти, которые обычно не предоставлялись иным культурам по обмену разумов, а также дали зарок не делать ничего, предварительно не посовещавшись друг с другом. Это соглашение было бы нарушено, если бы эленчеры проникли в Эксцессию. Так что продержаться ему оставалось какую-то пару дней до прибытия МСТ “Никаких Открытий”, который, как подозревал “Рок”, начнет заправлять всем. Он тщетно пытался отговорить двух эленчей от опрометчивых поступков.
– Известно ли о пребывании в этом секторе каких-либо кораблей задир? – спросил “Довод к Рассудку”.
– Нет, – отвечал “Рок, Подвластный Изменениям”. – На самом деле, они держатся в стороне и всем остальным советуют поступать так же. С этим народом сплошные проблемы. Если они догадаются, что мы знаем об их намерениях, они начнут действовать более скрытно, только и всего.
– Думаете, им нужна Эксцессия? – поинтересовался “Печальный Консул”.
– Возможно.
– А может, они все идут не сюда? – предположил “Довод к Рассудку”. – Не собираются же они одним махом атаковать всю Культуру? Есть сведения о задействованных кораблях и Орбиталах…
– Я не знаю, – заявил “Рок”. – Мне это представляется чистым безумием – им никогда не справиться с Культурой.
– Говорят, что захвачена военная база на астероиде, послал сигнал “Печальный Консул”.
– О да. Сведения не преданы официальной огласке, однако (это не для записи, разумеется) если они следуют сюда, я бы не хотел оставаться даже на расстоянии пушечного выстрела от этого сектора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113