Кто знает?
Несколько человек хихикнули. Делец беспокойно переступил с ноги на ногу.
Рука в перчатке канареечного цвета снова похлопала Дриоли по плечу.
– Решайтесь, – говорил мужчина, широко улыбаясь белозубой улыбкой. – Пойдемте закажем хороший обед и еще немного поговорим. Ну так как? Вы, верно, голодны?
Нахмурившись, Дриоли смотрел на него. Ему не нравилась длинная шея этого человека и не нравилось, как он выгибал ее при разговоре, точно змея.
– Как насчет жареной утки и бутылочки "Шамбертэна"? – говорил мужчина. Он сочно, с аппетитом выговаривал слова. – Или, допустим, каштанового суфле, легкого и воздушного?
Дриоли обратил свой взор к потолку, его губы увлажнились и отвисли. Видно было, что бедняга буквально распустил слюни.
– Какую вы предпочитаете утку? – продолжал мужчина. – Чтобы она была хорошо прожарена и покрыта хрустящей корочкой или...
– Иду, – быстро проговорил Дриоли. Он схватил рубашку и лихорадочно натянул ее через голову. – Подождите меня, мсье. Я иду. – И через минуту он исчез из галереи вместе со своим новым хозяином.
Не прошло и нескольких недель, как картина Сутина, изображающая женскую голову, исполненная в необычной манере, вставленная в замечательную раму и густо покрытая лаком, была выставлена для продажи в Буэнос-Айресе. Это наводит на размышления, как и то, что в Каннах нет гостиницы под названием "Бристоль". Вместе с тем не остается ничего другого, как пожелать старику здоровья и искренне понадеяться на то, что, где бы он ни был в настоящее время, при нем состоят пухленькая симпатичная барышня, которая ухаживает за его ногтями, и служанка, приносящая ему по утрам завтрак в постель.
Змея
Было, должно быть, около полуночи, когда я возвращался домой. У самых ворот бунгало я выключил фары, чтобы свет не попал в окно спальни и не потревожил спящего Гарри Поупа. Однако беспокойство было напрасным. Подъехав к дому, я увидел, что у него горел свет – он наверняка еще не спал, если только не заснул с книгой в руках.
Я поставил машину и поднялся по лестнице на веранду, внимательно пересчитывая в темноте каждую ступеньку – всего их было пять, – чтобы нечаянно не ступить лишний раз, потом открыл дверь с сеткой, вошел в дом и включил в холле свет. Подойдя к двери комнаты Гарри, я тихонько открыл ее и заглянул к нему.
Он лежал на кровати и не спал. Однако он не пошевелился, даже не повернул голову в мою сторону, а только тихо произнес:
– Тимбер, Тимбер, иди сюда.
Я распахнул дверь и быстро вошел в комнату.
– Остановись. Погоди минутку, Тимбер.
Я с трудом разбирал, что он говорит. Казалось, каждое слово стоило ему огромных усилий.
– Что случилось, Гарри?
– Т-сс! – прошептал он. – Т-сс! Тише, умоляю тебя. Сними ботинки и подойди ближе. Прошу тебя, Тимбер, делай так, как я говорю.
Я вспомнил Джорджа Барлинга, который, получив пулю в живот, прислонился к грузовику, перевозившему запасной двигатель самолета, схватился за живот обеими руками и при этом что-то говорил вслед немецкому летчику тем же хриплым шепотом, каким сейчас обращался ко мне Гарри.
– Быстрее, Тимбер, но сначала сними ботинки.
Я не мог понять, зачем нужно снимать их, но подумал, что если он болен – а судя по голосу, так оно и было, – то лучше выполнить его волю, поэтому нагнулся, снял ботинки и оставил их посреди комнаты. После этого я подошел к кровати.
– Не притрагивайся к постели! Ради бога, не притрагивайся к постели!
Он лежал на спине, накрытый лишь одной простыней, и продолжал говорить так, будто был ранен в живот. Пижама в голубую, коричневую и белую полоску вся взмокла, он обливался потом. Ночь была душная, я и сам вспотел, но не так, как Гарри. Лицо его было мокрым, подушка вокруг головы пропиталась потом. Я решил, что его сразила малярия.
– Что с тобой, Гарри?
– Крайт, – ответил он.
– Крайт? О господи! Он тебя укусил? Когда?
– Помолчи, – прошептал он.
– Послушай, Гарри, – сказал я и, наклонившись к нему, коснулся его плеча. – Нужно действовать быстро. Ну же, говори скорее, куда он тебя укусил.
Он по-прежнему не двигался и был напряжен, точно крепился, дабы не закричать от острой боли.
– Он не укусил меня, – прошептал он. – Пока не укусил. Он лежит у меня на животе. Лежит себе и спит.
Я быстро отступил на шаг и невольно перевел взгляд на его живот, или, лучше сказать, на простыню, которая закрывала его. Простыня в нескольких местах смялась, и невозможно было понять, что под нею.
– Ты правду говоришь, прямо сейчас на твоем животе лежит крайт?
– Клянусь.
– Как он там оказался?
Глупый вопрос, потому что, конечно, Гарри не валял дурака. Лучше было попросить его помолчать.
– Я читал, – Гарри заговорил медленно, с расстановкой, выдавливая из себя слова и стараясь не двигать мышцами живота. – Лежал на спине и читал и вдруг почувствовал что-то на груди, за книгой. Будто меня кто-то щекочет. Потом краем глаза увидел крайта, ползущего по пижаме. Небольшого, дюймов десять. Я понял, что лучше мне не шевелиться. Да и не мог я этого сделать. Просто лежал и смотрел на него. Думал, что он проползет по простыне.
Гарри умолк и несколько минут не произносил ни слова. Взгляд его скользнул по простыне к тому месту, где она прикрывала живот, и я понял, что он хотел убедиться, не потревожил ли его шепот того, кто там лежал.
– Там была складка, – проговорил он еще медленнее и так тихо, что я вынужден был наклониться. – Видишь, вот она. В нее он и забрался. Я чувствовал, как он ползет по пижаме к животу. Потом он перестал ползти и теперь лежит там в тепле. Наверное, спит. Я тебя уже давно жду.
Он поднял глаза и посмотрел на меня.
– Как давно?
– Уже несколько часов, – прошептал он. – Уже несколько, черт побери, часов. Я не могу больше не шевелиться. Мне хочется откашляться.
В том, что Гарри говорит правду, не приходилось сомневаться. Вообще-то на крайтов это похоже. Они ползают вокруг человеческих жилищ и любят тепло. Странно только то, что змея до сих пор не укусила Гарри, а укус у нее смертельный. Ежегодно в Бенгалии, главным образом в деревнях, крайты убивают довольно много людей.
– Хорошо, Гарри, – заговорил я тоже шепотом. – Не двигайся и ничего больше не говори без надобности. Ты же знаешь – если его не пугать, он не укусит. Сейчас мы что-нибудь придумаем.
Неслышно ступая, я вышел из комнаты, взял на кухне маленький острый нож и положил его в карман брюк на случай, если что-то произойдет, пока мы обдумываем план действий. Вдруг Гарри кашлянет, пошевелится или сделает что-нибудь такое, что испугает змею, и она его укусит, тогда я надрежу место укуса и высосу яд. Я вернулся в спальню. Гарри по-прежнему был недвижим, и пот струился по его лицу. Он следил за тем, как я иду по комнате к кровати, ему не терпелось узнать, что я затеял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
Несколько человек хихикнули. Делец беспокойно переступил с ноги на ногу.
Рука в перчатке канареечного цвета снова похлопала Дриоли по плечу.
– Решайтесь, – говорил мужчина, широко улыбаясь белозубой улыбкой. – Пойдемте закажем хороший обед и еще немного поговорим. Ну так как? Вы, верно, голодны?
Нахмурившись, Дриоли смотрел на него. Ему не нравилась длинная шея этого человека и не нравилось, как он выгибал ее при разговоре, точно змея.
– Как насчет жареной утки и бутылочки "Шамбертэна"? – говорил мужчина. Он сочно, с аппетитом выговаривал слова. – Или, допустим, каштанового суфле, легкого и воздушного?
Дриоли обратил свой взор к потолку, его губы увлажнились и отвисли. Видно было, что бедняга буквально распустил слюни.
– Какую вы предпочитаете утку? – продолжал мужчина. – Чтобы она была хорошо прожарена и покрыта хрустящей корочкой или...
– Иду, – быстро проговорил Дриоли. Он схватил рубашку и лихорадочно натянул ее через голову. – Подождите меня, мсье. Я иду. – И через минуту он исчез из галереи вместе со своим новым хозяином.
Не прошло и нескольких недель, как картина Сутина, изображающая женскую голову, исполненная в необычной манере, вставленная в замечательную раму и густо покрытая лаком, была выставлена для продажи в Буэнос-Айресе. Это наводит на размышления, как и то, что в Каннах нет гостиницы под названием "Бристоль". Вместе с тем не остается ничего другого, как пожелать старику здоровья и искренне понадеяться на то, что, где бы он ни был в настоящее время, при нем состоят пухленькая симпатичная барышня, которая ухаживает за его ногтями, и служанка, приносящая ему по утрам завтрак в постель.
Змея
Было, должно быть, около полуночи, когда я возвращался домой. У самых ворот бунгало я выключил фары, чтобы свет не попал в окно спальни и не потревожил спящего Гарри Поупа. Однако беспокойство было напрасным. Подъехав к дому, я увидел, что у него горел свет – он наверняка еще не спал, если только не заснул с книгой в руках.
Я поставил машину и поднялся по лестнице на веранду, внимательно пересчитывая в темноте каждую ступеньку – всего их было пять, – чтобы нечаянно не ступить лишний раз, потом открыл дверь с сеткой, вошел в дом и включил в холле свет. Подойдя к двери комнаты Гарри, я тихонько открыл ее и заглянул к нему.
Он лежал на кровати и не спал. Однако он не пошевелился, даже не повернул голову в мою сторону, а только тихо произнес:
– Тимбер, Тимбер, иди сюда.
Я распахнул дверь и быстро вошел в комнату.
– Остановись. Погоди минутку, Тимбер.
Я с трудом разбирал, что он говорит. Казалось, каждое слово стоило ему огромных усилий.
– Что случилось, Гарри?
– Т-сс! – прошептал он. – Т-сс! Тише, умоляю тебя. Сними ботинки и подойди ближе. Прошу тебя, Тимбер, делай так, как я говорю.
Я вспомнил Джорджа Барлинга, который, получив пулю в живот, прислонился к грузовику, перевозившему запасной двигатель самолета, схватился за живот обеими руками и при этом что-то говорил вслед немецкому летчику тем же хриплым шепотом, каким сейчас обращался ко мне Гарри.
– Быстрее, Тимбер, но сначала сними ботинки.
Я не мог понять, зачем нужно снимать их, но подумал, что если он болен – а судя по голосу, так оно и было, – то лучше выполнить его волю, поэтому нагнулся, снял ботинки и оставил их посреди комнаты. После этого я подошел к кровати.
– Не притрагивайся к постели! Ради бога, не притрагивайся к постели!
Он лежал на спине, накрытый лишь одной простыней, и продолжал говорить так, будто был ранен в живот. Пижама в голубую, коричневую и белую полоску вся взмокла, он обливался потом. Ночь была душная, я и сам вспотел, но не так, как Гарри. Лицо его было мокрым, подушка вокруг головы пропиталась потом. Я решил, что его сразила малярия.
– Что с тобой, Гарри?
– Крайт, – ответил он.
– Крайт? О господи! Он тебя укусил? Когда?
– Помолчи, – прошептал он.
– Послушай, Гарри, – сказал я и, наклонившись к нему, коснулся его плеча. – Нужно действовать быстро. Ну же, говори скорее, куда он тебя укусил.
Он по-прежнему не двигался и был напряжен, точно крепился, дабы не закричать от острой боли.
– Он не укусил меня, – прошептал он. – Пока не укусил. Он лежит у меня на животе. Лежит себе и спит.
Я быстро отступил на шаг и невольно перевел взгляд на его живот, или, лучше сказать, на простыню, которая закрывала его. Простыня в нескольких местах смялась, и невозможно было понять, что под нею.
– Ты правду говоришь, прямо сейчас на твоем животе лежит крайт?
– Клянусь.
– Как он там оказался?
Глупый вопрос, потому что, конечно, Гарри не валял дурака. Лучше было попросить его помолчать.
– Я читал, – Гарри заговорил медленно, с расстановкой, выдавливая из себя слова и стараясь не двигать мышцами живота. – Лежал на спине и читал и вдруг почувствовал что-то на груди, за книгой. Будто меня кто-то щекочет. Потом краем глаза увидел крайта, ползущего по пижаме. Небольшого, дюймов десять. Я понял, что лучше мне не шевелиться. Да и не мог я этого сделать. Просто лежал и смотрел на него. Думал, что он проползет по простыне.
Гарри умолк и несколько минут не произносил ни слова. Взгляд его скользнул по простыне к тому месту, где она прикрывала живот, и я понял, что он хотел убедиться, не потревожил ли его шепот того, кто там лежал.
– Там была складка, – проговорил он еще медленнее и так тихо, что я вынужден был наклониться. – Видишь, вот она. В нее он и забрался. Я чувствовал, как он ползет по пижаме к животу. Потом он перестал ползти и теперь лежит там в тепле. Наверное, спит. Я тебя уже давно жду.
Он поднял глаза и посмотрел на меня.
– Как давно?
– Уже несколько часов, – прошептал он. – Уже несколько, черт побери, часов. Я не могу больше не шевелиться. Мне хочется откашляться.
В том, что Гарри говорит правду, не приходилось сомневаться. Вообще-то на крайтов это похоже. Они ползают вокруг человеческих жилищ и любят тепло. Странно только то, что змея до сих пор не укусила Гарри, а укус у нее смертельный. Ежегодно в Бенгалии, главным образом в деревнях, крайты убивают довольно много людей.
– Хорошо, Гарри, – заговорил я тоже шепотом. – Не двигайся и ничего больше не говори без надобности. Ты же знаешь – если его не пугать, он не укусит. Сейчас мы что-нибудь придумаем.
Неслышно ступая, я вышел из комнаты, взял на кухне маленький острый нож и положил его в карман брюк на случай, если что-то произойдет, пока мы обдумываем план действий. Вдруг Гарри кашлянет, пошевелится или сделает что-нибудь такое, что испугает змею, и она его укусит, тогда я надрежу место укуса и высосу яд. Я вернулся в спальню. Гарри по-прежнему был недвижим, и пот струился по его лицу. Он следил за тем, как я иду по комнате к кровати, ему не терпелось узнать, что я затеял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216