Я направился к "лагонде", чтобы взять чемодан. Мне нужно было скорее переодеться.
– Кстати, – крикнул мне вдогонку Азиз, – к ужину я обычно надеваю вечерний костюм.
– Разумеется, – пробормотал я, быстро запихивая назад чемодан, который уже держал в руках, и беря другой.
– В основном я делаю это ради женщин. Это они любят переодеваться к ужину.
Я резко обернулся и посмотрел в его сторону, но он уже садился в машину.
– Готовы? – спросил он.
Чемодан я положил на заднее сиденье "роллс-ройса", а сам сел на переднее, и мы тронулись в путь.
Во время поездки мы неторопливо беседовали о том о сем. Он рассказал мне, что занимается торговлей коврами. У него были конторы в Бейруте и Дамаске. Его предки, по его словам, занимались торговлей сотни лет.
Я упомянул о том, что на полу спальни моей парижской квартиры лежит дамасский ковер семнадцатого века.
– Быть этого не может! – с восторгом воскликнул он, едва не съехав с дороги. – Из шелка и шерсти, но больше из шелка? А основа соткана из золотых и серебряных нитей?
– Да, – ответил я. – Именно так.
– Но, дорогой мой! Такая вещь не должна лежать на полу!
– По нему ходят только босыми ногами, – заметил я.
Это его успокоило. Похоже, он так же любил ковры, как я люблю голубые вазы цзинь-яо.
Скоро мы свернули с гудронной дороги влево, на твердую каменистую грунтовку, и поехали прямо по пустыне по направлению к горе.
– Это моя собственная дорога, – сказал мистер Азиз. – Она тянется на пять миль.
– У вас и телефон есть? – спросил я, увидев, что столбы, стоящие вдоль главной дороги, тянутся и вдоль этой частной.
И тут меня вдруг поразила странная мысль.
Этот араб на заправочной станции... У него тоже есть телефон...
Не этим ли объясняется случайный приезд мистера Азиза?
Быть может, этот скучающий здесь человек изобрел хитроумный способ увозить путешественников с главной дороги, с тем чтобы доставлять себе на ужин то, что он называет "цивилизованным обществом"? Не он ли дал арабу указание выводить из строя один за другим автомобили людей подходящей наружности, проезжающих мимо? "Просто отрежь приводной ремень, Омар, и сразу звони мне. Но смотри, чтобы с виду человек был приличный, в хорошем автомобиле. Я тут же подскочу и посмотрю, стоит ли приглашать его в дом..."
Что за глупости приходят мне в голову!
– Мне кажется, – говорил мой спутник, – что вам любопытно узнать, зачем это мне взбрело в голову поселиться в таком месте.
– По правде говоря, да.
– Этим все интересуются, – сказал он.
– Все? – переспросил я.
Так-так, подумал я. Значит, все.
– Я живу здесь, – продолжал он, – потому, что ощущаю духовную связь с пустыней. Меня к ней тянет так же, как моряка к морю. Вам это кажется очень странным?
– Нет, – ответил я, – мне это вовсе не кажется странным.
Он умолк, затянувшись сигаретой. Потом снова заговорил:
– Это одна причина. Но есть и другая. Вы семейный человек, мистер Корнелиус?
– К несчастью, нет, – осторожно ответил я.
– А я семейный, – сказал он. – У меня есть жена и дочь. Обе, во всяком случае на мой взгляд, очень красивы. Дочери только что исполнилось восемнадцать. Она закончила прекрасную школу в Англии, а теперь, – он пожал плечами, – теперь просто сидит дома и ждет, когда можно будет выйти замуж. А чем можно занять красивую молодую девушку в этот период ожидания? Одну я ее отпустить никуда не могу. С нее глаз не сводят. Когда я беру ее с собой в Бейрут, мужчины так и вьются вокруг нее, точно волки, дожидаясь момента, чтобы сцапать. Меня это с ума сводит. Я все про мужчин знаю, мистер Корнелиус. Мне известно, на что они способны. Не я один сталкиваюсь с этой проблемой. Но другие умудряются каким-то образом принимать ее как должное. Они отпускают своих дочерей на волю. Просто выпроваживают их из дома и занимаются своими делами. Я так не могу. Просто не могу себя заставить так поступить! Не могу позволить, чтобы ею помыкал какой-нибудь там Ахмед, Али и Хамил, или кто там еще попадется ей на пути. И это и есть, как вы понимаете, вторая причина, почему я живу в пустыне, – я хочу еще несколько лет защищать мое дорогое дитя от диких зверей. Вы, кажется, сказали, что у вас совсем нет семьи, мистер Корнелиус?
– Боюсь, что это действительно так.
– О! – Он, похоже, был разочарован. – То есть вы хотите сказать, что никогда и не были женаты?
– Н-нет, – сказал я. – Нет, никогда.
Я ждал, что сейчас последует еще один неизбежный вопрос. И минуту спустя он был задан.
– А вам никогда не хотелось жениться и иметь детей?
Все задают этот вопрос. Это все равно что спросить: "Так, значит, вы гомосексуалист?"
– Один раз хотелось, – сказал я. – Только один раз.
– И что же произошло?
– В моей жизни, мистер Азиз, была только одна женщина... а после того, как ее не стало...
Я вздохнул.
– Вы хотите сказать, что она умерла?
Я кивнул, не в силах произнести что-нибудь еще.
– Мой дорогой, – сказал он. – О, мне так жаль. Простите мое чрезмерное любопытство.
Какое-то время мы ехали молча.
– Удивительно, – пробормотал я, – но человек теряет всякий интерес к вопросам пола после того, как с ним случается такое. Я, пожалуй, испытал самое настоящее потрясение. Забыть это невозможно.
Он сочувственно кивнул, принимая все за чистую монету.
– Вот я и путешествую, чтобы забыться. И уже много лет...
Мы подъехали к подножию Магхары и последовали по дороге, которая огибала гору и шла к ее невидимой – северной – стороне.
– За следующим поворотом вы увидите дом, – сказал мистер Азиз.
Мы свернули за поворот – и дом вырос перед нами! Я замигал, уставившись на него, и скажу вам, что в первые несколько мгновений буквально не мог поверить своим глазам. Передо мной стоял белый замок – именно замок – высокий, с башенками, башнями и шпилями, возникший как по волшебству среди яркой зелени у подножия раскаленной солнцем голой желтой горы! Зрелище было фантастическое! Казалось, я очутился в сказке Ганса Христиана Андерсена или братьев Гримм. В свое время я видел множество романтической наружности замков в долинах Рейна и Луары, но никогда прежде мне не приходилось лицезреть ничего более изящного, грациозного и сказочного! Когда мы подъехали ближе, я увидел сад с подстриженной травой и финиковыми пальмами; высокая белая стена отделяла его от пустыни.
– Вам нравится? – улыбаясь, спросил меня хозяин.
– Потрясающе! – воскликнул я. – Словно все волшебные замки собрались со всего света в одном месте.
– Именно! – сказал он. – Это самый настоящий волшебный замок! Я построил его специально для моей дочери, для моей прекрасной принцессы.
А прекрасная принцесса заточена в его стенах строгим и ревнивым отцом, королем Абдулом Азизом, который отказывает ей в удовольствии мужского общества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
– Кстати, – крикнул мне вдогонку Азиз, – к ужину я обычно надеваю вечерний костюм.
– Разумеется, – пробормотал я, быстро запихивая назад чемодан, который уже держал в руках, и беря другой.
– В основном я делаю это ради женщин. Это они любят переодеваться к ужину.
Я резко обернулся и посмотрел в его сторону, но он уже садился в машину.
– Готовы? – спросил он.
Чемодан я положил на заднее сиденье "роллс-ройса", а сам сел на переднее, и мы тронулись в путь.
Во время поездки мы неторопливо беседовали о том о сем. Он рассказал мне, что занимается торговлей коврами. У него были конторы в Бейруте и Дамаске. Его предки, по его словам, занимались торговлей сотни лет.
Я упомянул о том, что на полу спальни моей парижской квартиры лежит дамасский ковер семнадцатого века.
– Быть этого не может! – с восторгом воскликнул он, едва не съехав с дороги. – Из шелка и шерсти, но больше из шелка? А основа соткана из золотых и серебряных нитей?
– Да, – ответил я. – Именно так.
– Но, дорогой мой! Такая вещь не должна лежать на полу!
– По нему ходят только босыми ногами, – заметил я.
Это его успокоило. Похоже, он так же любил ковры, как я люблю голубые вазы цзинь-яо.
Скоро мы свернули с гудронной дороги влево, на твердую каменистую грунтовку, и поехали прямо по пустыне по направлению к горе.
– Это моя собственная дорога, – сказал мистер Азиз. – Она тянется на пять миль.
– У вас и телефон есть? – спросил я, увидев, что столбы, стоящие вдоль главной дороги, тянутся и вдоль этой частной.
И тут меня вдруг поразила странная мысль.
Этот араб на заправочной станции... У него тоже есть телефон...
Не этим ли объясняется случайный приезд мистера Азиза?
Быть может, этот скучающий здесь человек изобрел хитроумный способ увозить путешественников с главной дороги, с тем чтобы доставлять себе на ужин то, что он называет "цивилизованным обществом"? Не он ли дал арабу указание выводить из строя один за другим автомобили людей подходящей наружности, проезжающих мимо? "Просто отрежь приводной ремень, Омар, и сразу звони мне. Но смотри, чтобы с виду человек был приличный, в хорошем автомобиле. Я тут же подскочу и посмотрю, стоит ли приглашать его в дом..."
Что за глупости приходят мне в голову!
– Мне кажется, – говорил мой спутник, – что вам любопытно узнать, зачем это мне взбрело в голову поселиться в таком месте.
– По правде говоря, да.
– Этим все интересуются, – сказал он.
– Все? – переспросил я.
Так-так, подумал я. Значит, все.
– Я живу здесь, – продолжал он, – потому, что ощущаю духовную связь с пустыней. Меня к ней тянет так же, как моряка к морю. Вам это кажется очень странным?
– Нет, – ответил я, – мне это вовсе не кажется странным.
Он умолк, затянувшись сигаретой. Потом снова заговорил:
– Это одна причина. Но есть и другая. Вы семейный человек, мистер Корнелиус?
– К несчастью, нет, – осторожно ответил я.
– А я семейный, – сказал он. – У меня есть жена и дочь. Обе, во всяком случае на мой взгляд, очень красивы. Дочери только что исполнилось восемнадцать. Она закончила прекрасную школу в Англии, а теперь, – он пожал плечами, – теперь просто сидит дома и ждет, когда можно будет выйти замуж. А чем можно занять красивую молодую девушку в этот период ожидания? Одну я ее отпустить никуда не могу. С нее глаз не сводят. Когда я беру ее с собой в Бейрут, мужчины так и вьются вокруг нее, точно волки, дожидаясь момента, чтобы сцапать. Меня это с ума сводит. Я все про мужчин знаю, мистер Корнелиус. Мне известно, на что они способны. Не я один сталкиваюсь с этой проблемой. Но другие умудряются каким-то образом принимать ее как должное. Они отпускают своих дочерей на волю. Просто выпроваживают их из дома и занимаются своими делами. Я так не могу. Просто не могу себя заставить так поступить! Не могу позволить, чтобы ею помыкал какой-нибудь там Ахмед, Али и Хамил, или кто там еще попадется ей на пути. И это и есть, как вы понимаете, вторая причина, почему я живу в пустыне, – я хочу еще несколько лет защищать мое дорогое дитя от диких зверей. Вы, кажется, сказали, что у вас совсем нет семьи, мистер Корнелиус?
– Боюсь, что это действительно так.
– О! – Он, похоже, был разочарован. – То есть вы хотите сказать, что никогда и не были женаты?
– Н-нет, – сказал я. – Нет, никогда.
Я ждал, что сейчас последует еще один неизбежный вопрос. И минуту спустя он был задан.
– А вам никогда не хотелось жениться и иметь детей?
Все задают этот вопрос. Это все равно что спросить: "Так, значит, вы гомосексуалист?"
– Один раз хотелось, – сказал я. – Только один раз.
– И что же произошло?
– В моей жизни, мистер Азиз, была только одна женщина... а после того, как ее не стало...
Я вздохнул.
– Вы хотите сказать, что она умерла?
Я кивнул, не в силах произнести что-нибудь еще.
– Мой дорогой, – сказал он. – О, мне так жаль. Простите мое чрезмерное любопытство.
Какое-то время мы ехали молча.
– Удивительно, – пробормотал я, – но человек теряет всякий интерес к вопросам пола после того, как с ним случается такое. Я, пожалуй, испытал самое настоящее потрясение. Забыть это невозможно.
Он сочувственно кивнул, принимая все за чистую монету.
– Вот я и путешествую, чтобы забыться. И уже много лет...
Мы подъехали к подножию Магхары и последовали по дороге, которая огибала гору и шла к ее невидимой – северной – стороне.
– За следующим поворотом вы увидите дом, – сказал мистер Азиз.
Мы свернули за поворот – и дом вырос перед нами! Я замигал, уставившись на него, и скажу вам, что в первые несколько мгновений буквально не мог поверить своим глазам. Передо мной стоял белый замок – именно замок – высокий, с башенками, башнями и шпилями, возникший как по волшебству среди яркой зелени у подножия раскаленной солнцем голой желтой горы! Зрелище было фантастическое! Казалось, я очутился в сказке Ганса Христиана Андерсена или братьев Гримм. В свое время я видел множество романтической наружности замков в долинах Рейна и Луары, но никогда прежде мне не приходилось лицезреть ничего более изящного, грациозного и сказочного! Когда мы подъехали ближе, я увидел сад с подстриженной травой и финиковыми пальмами; высокая белая стена отделяла его от пустыни.
– Вам нравится? – улыбаясь, спросил меня хозяин.
– Потрясающе! – воскликнул я. – Словно все волшебные замки собрались со всего света в одном месте.
– Именно! – сказал он. – Это самый настоящий волшебный замок! Я построил его специально для моей дочери, для моей прекрасной принцессы.
А прекрасная принцесса заточена в его стенах строгим и ревнивым отцом, королем Абдулом Азизом, который отказывает ей в удовольствии мужского общества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216