Словом, делай, что хочешь и когда хочешь. Сам учитывай свое время, составляй распорядок своего рабочего дня. Именно эта свобода – свобода в работе, свобода выбора, – нравится мне в нашей профессии.
– Ну, вы в таком случае не совсем четко представляете себе род моих занятий, – усмехнулся генерал. – Я, к моему превеликому сожалению, такой свободой не располагаю.
– Но сейчас вы же не спешите на работу, Борис Степанович? Значит...
– Ничего это не значит. Это скорее исключение из правил, чем правило. Да и вообще у меня очень редко получается так, чтобы я мог сам выбирать себе время даже для обеда, не говоря уже о прочих прелестях жизни, описанных вами, Николай. Все время какие-то дела, совещания, звонки... Жуть!
Тем временем они подъехали к дому Тихонравова, и Борис Степанович первым вышел из машины, жестом пригласив ребят последовать за ним.
– Можешь быть свободен. Сегодня ты мне больше не понадобишься, если что – возьму свою машину, – склонился к окошку водителя Тихонравов, и через мгновение черная генеральская «Волга» уже выезжала со двора, оставляя своего хозяина в компании Самойленко и Арканова. Генерал по привычке поднял голову, взглянул на окна своей квартиры и шумно вздохнул:
– Подниматься наверх, я думаю, нам нужды нет, да и некогда. Правильно?
– Конечно, – ответил за двоих Аркан, который, снова вдохнув после столь долгого перерыва воздух Москвы, испытывал теперь лишь одно страстное желание – провернуть всю эту операцию с наркотиками как можно быстрее и рвануть домой, к родителям. – Я считаю, что нам надо как можно скорее доставить товар на место и рассчитаться.
– Что ж, тогда давайте сядем в мою машину и поговорим, – предложил генерал, кивая на «Жигули», стоявшие у подъезда.
Последние слова Арканова обрадовали Бориса Степановича. Если парень заговорил про деньги, значит, можно было надеяться, что все идет по плану и опасения насчет того, что ребята работают в органах, к счастью, скорее всего напрасны. Правда, полному успокоению сильно мешала фигура Самойленко – какую роль играет во всем этом деле журналист, Тихонравов пока так и не понял, а потому твердо решил сразу же расставить все точки над i.
– Не кажется ли вам, ребята, что нам есть о чем с вами поговорить? – начал генерал, как только они всей компанией устроились в его «Жигулях». – У меня, например, есть к вам вопросы.
– Задавайте, попытаемся ответить.
– Будем беседовать откровенно, называя вещи своими именами?
– Конечно.
– Вы привезли для меня наркотики, так? Это преступление в любом случае, что с моей стороны, что с вашей. Такие дела любят раскручивать все, кому не лень, начиная с милиции и кончая госбезопасностью. Я вас обоих знаю очень плохо, поэтому поймите некоторые мои опасения.
– Вы считаете, что мы из органов?
– Не совсем. Насчет вас, Анатолий, меня предупреждал полковник Игнатенко, и я могу быть до известной степени спокоен. Вы просто отрабатываете свою сумму денег, которые вам не покажутся лишними здесь, на гражданке.
– Конечно. И еще Игнатенко говорил, что я могу оказаться для вас полезным и в дальнейшем, что у вас может найтись работа для меня, – подтвердил Аркан, глядя на Бориса Степановича честными глазами.
– Ну, дальнейшее наше сотрудничество мы еще обсудим, время у нас будет. Сейчас я не об этом. Я говорю, что если с вами, Анатолий, мне все более или менее ясно, то вас, – генерал посмотрел на Самойленко, – я не понимаю.
– В каком смысле?
– Кто вы такой? Я имею в виду истинное ваше лицо – журналист? Мент? Опер из ФСБ? Какова ваша роль во всем этом деле? Чего вы добиваетесь? Сделать хороший репортаж, подставляя наши головы? Вряд ли – иначе бы вам еще в Душанбе голову открутили, светиться нам всем ни к чему. Тогда кто вы и что вам надо? Вы можете откровенно ответить? Ведь если вы из органов, тогда играть в кошки-мышки нам незачем – я сам вам все расскажу и покажу...
– Я не из органов, – поспешил ответить Николай.
– Тогда чего вы хотите?
– Как вам сказать... – Самойленко быстро посмотрел на Аркана, взглядом предупреждая его, чтобы он не вмешивался. – Я случайно оказался в кабинете Игнатенко, когда там в первый раз с рюкзаком наркотиков появился Анатолий. То есть я стал невольным свидетелем всего случившегося, а потому...
– Что?
– А потому посчитал, что тоже могу рассчитывать на определенный процент с той суммы, которую пообещали Анатолию за транспортировку.
Это было первое, что пришло Николаю в голову, но лучшего объяснения он, пожалуй, все равно не смог бы придумать. Оно выглядело наиболее правдоподобным, и только такое объяснение, наверное, и могло бы успокоить Тихонравова.
– То есть, если я правильно вас понял, вы работаете тоже за деньги? – переспросил Борис Степанович, чувствуя огромное облегчение – встреча с органами, слава Богу, для него пока вроде бы откладывалась.
– Ну а кому же они не нужны?
Тихонравов удовлетворенно кивнул:
– Отлично. В таком случае я спокоен.
Он действительно успокоился. Деньги, богатство – он понимал такую мотивировку. Он сам, собственно, ввязался во все эти аферы только потому, что считал деньги главным изобретением человечества. Деньги давали все – не только чисто материальный уют, комфорт, благополучие, но и свободу. Деньги позволяли заниматься тем, чем хочешь, и так, как хочешь. Хочешь отдохнуть – отдыхай на всю катушку. Хочешь выпить чего-нибудь благородного и дорогого – пожалуйста, сколько угодно. Хочешь сделать жене, дочке или внукам подарок – любой товар ждет твоего выбора. Хочешь куда-то поехать – поезжай, купить дорогую книгу – купи.
Он в мыслях иногда боялся заглядывать вперед, в то сказочное время, когда он сможет наконец уйти на пенсию и зажить так, как хочет, не связанный ни работой, ни обязательным имиджем – ничем. Сердце генерала всегда сладко замирало в предвкушении счастливой и действительно свободной жизни, которая ожидала его впереди благодаря тому, что когда-то он успел войти в этот пусть преступный, но зато очень прибыльный бизнес.
Так что в деньгах генерал Тихонравов толк знал и признавал, что они, несомненно, стоят первыми в ряду тех человеческих ценностей, к которым следует стремиться.
А еще он любил разгадывать людей, проникать в мотивировку их поступков. И сейчас, услышав от Самойленко, что тем движет желание поживиться, генерал успокоился – это он понимал и одобрял всей душой.
– Ну что, ребята, едем к покупателю? Вы извините, я сейчас не могу с вами расплатиться, мне самому надо сдать порошок распространителям, и тогда мы получим свою долю, – извиняющимся тоном произнес Борис Степанович, виновато улыбнувшись.
– А куда нам надо ехать? Далеко? – Аркан задал вопрос тоскливым тоном. Он почувствовал, что долгожданный волшебный миг возвращения домой, встречи с родителями снова откладывается на неопределенное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77