– Как удобно. Вы даже помнили, где живет эта ужасная рыба. Думаю, она скрывалась там годами.
Себастьян засмеялся, запрокинув голову:
– Да, она поджидала вас.
Кейт резко отвернулась, разрываемая противоречивыми чувствами. Она помолчала минуту, чувствуя, что он ждет сзади. Наконец заговорила:
– Я принимаю вашу историю, но не понимаю, зачем надо было втягивать меня.
– Разве я втягивал вас? – спросил он спокойно.
– Вы ввели меня в заблуждение, использовали в качестве алиби, и уж, конечно, не надо было так целовать меня.
Себастьян улыбался в темноте.
– Конечно, вы правы, я не должен был.
– Тогда зачем? Зачем? – она развернулась, чтоб увидеть его лицо, не понимая, почему это так ее волнует.
– Очень просто, потому, что очень этого хотел, Кейт. Вы можете понять? Я не собирался делать вам больно и не думал, что вы войдете в мой офис несколько месяцев спустя. Вы были таким далеким и прекрасным существом, встретившимся мне в ту ужасную поездку. Я не знал, что у вас серьезный роман и был обрадован, узнав об этом, только потому, что обнаружил, что мое инкогнито не раскрыто. А потом не смог противиться желанию поцеловать вас на прощание. Клянусь, я не играл с вами, Кейт. Но не мог же я извиниться и представиться как Себастьян Данн из конторы Кристи перед тем, как поцеловать вас?
– Да, наверное, – медленно сказала она.
– Я рад, что вы понимаете меня. В любом случае, поверьте, это было неважно. Так вы простите меня за то, что пришлось обмануть вас?
– Да, – она нежно посмотрела на него, глаза ее потемнели.
– Тогда иди сюда, Кейт.
– Зачем? – глупо спросила она, затаив дыхание.
– Я хочу поцеловать тебя.
Она шагнула прямо в его объятья.
Немного погодя Себастьян вел ее к скамейке по другую сторону моста. Скамейка находилась у подножия огромного лимонного дерева, ветви которого клонились над рекой, вырезая глубокие тени в лунном свете. Он обнял ее за талию и прижал к себе.
– А теперь расскажи все о Дэвиде.
И она рассказала, а когда умолкла, он несколько минут молчал и не двигался. Затем он улыбнулся:
– Мне кажется, отношения существовали между твоим отцом и Дэвидом, а ты была как раз между ними. Уверен, они прекрасно обойдутся и без тебя, – сказал он сухо.
Кейт печально засмеялась.
– Думаю, ты прав. Я все старалась понять, как и почему влюбилась в Дэвида. Я не уверена, знаю ли, что такое любовь.
– Конечно, знаешь. Ты только пыталась убедить себя, что любишь Дэвида. Думаю, он чем-то похож на твоего отца, а тебе ведь всегда не хватало отцовской любви и внимания. Вот ты и искала этого в похожем мужчине. К сожалению, редко удается найти что-то не там, где надо.
– Я не уверена, знаю ли, что мне нужно.
– Любовь реальна только тогда, когда дается свободно, Кейт, без ожиданий или условий. Если истинно любишь, радуешься тому, что предмет твоей любви счастлив, даже если временами это разделяет вас. Так бывает всегда, независимо от того, ребенок ли это, родители, друг или возлюбленный. Хотя, – добавил он легко, – по-моему, последнее намного интереснее.
– Наверно, ты прав, – сказала Кейт с улыбкой. – Не могу себе представить, чтобы кто-то любил меня так всепрощающе, слишком я невозможна.
– Любимая, мы все далеки от совершенства, поверь, мы должны быть благодарны за это всевышнему. Люди, думающие, что они идеальны, действительно невыносимы. А ты самое невозможное создание на свете и, как я, кажется, уже говорил, совершенно бесподобное. – Он чмокнул ее в нос, его глаза смеялись.
– Ты сам не менее невозможен, Себастьян, не говоря уже о неправдоподобности, – ответила она ему.
– О, как я скучал по моей строптивице, и, кажется, она уже созрела для укрощения.
– «Мерзкий, несносный, невыносимый!» – она процитировала слова из пьесы, изо всех сил стараясь выглядеть возмущенной.
– Целуй же, Кейт, меня, – продекламировал он, улыбаясь, и Кейт, смеясь, поцеловала его. – Он вздрогнул и, взяв ее за подбородок, посмотрел озадаченно.
– Что случилось? Почему ты так смотришь? – Кейт не могла угадать его настроения, но почувствовала внезапный поворот его мыслей.
– Я думаю о том, что ты сказала несколько минут назад.
– О чем конкретно?
– О любви.
– Боюсь, я не сильна в этом. Скажи, Себастьян, история о женщине, которую ты любил, это правда?
– Да, я никогда умышленно не лгал тебе. Ее имя леди Анна Ходжес-Трент. Сейчас она графиня Дортак. Она была очень красива, и я думал, раз это так волнует меня, значит, я люблю. Но намного позже я понял, что это не имеет ничего общего с любовью. Нас ничего не связывало, кроме самых поверхностных вещей.
– Из-за нее ты ни с кем по-настоящему не был близок?
– Я так сказал?
– Никогда, никогда, никогда. Саймон Дристолл. Акт второй, сцена во внутреннем дворике.
– Неужели?
– Да, ты сказал. После Анны ты никогда не влюблялся?
– Ну, я очень долго приходил в себя. Конечно, были в жизни веселые моменты, но в конце концов я влюбился, – он улыбнулся одними глазами, мягко и нежно, а потом отвел взгляд.
– Но не в действительности?
– Очень даже в действительности.
– И что же? – ее вопрос какое-то время висел в спокойствии ночи, а потом он повернулся и так пристально посмотрел на нее, что сердце Кейт тревожно забилось.
– Я не знаю пока, – он взял ее лицо сильными и умелыми руками и прижался к ее губам в болезненно-нежном поцелуе.
На следующее утро Кейт проснулась в ужасе оттого, что был уже почти полдень, и оделась с быстротой молнии.
Элизабет читала воскресную «Таймс», ее очки едва держались на кончике носа.
– А вот и ты, я думала, когда же ты появишься.
– Извини, Элизабет, тебе следовало разбудить меня!
– Глупости, надо было выспаться, ведь ты вчера пришла очень поздно. Хорошо провела время?
– Да, прелестно. Послушай, у меня есть новости. В футляре часов обнаружилась фотография. Смотри!
Элизабет взяла протянутую фотографию.
– Боже! Возможно, это мать Сюзанны! Надо же, столько лет снимок находился в часах, и никто не знал. Что ты собираешься делать?
– Прежде всего выясню, где находится городок под названием Сен-Мутон. Может быть, Себастьян выяснит еще что-нибудь.
– Себастьян?
– Себастьян Данн, эксперт аукциона Кристи. Надеюсь, ты не возражаешь, я пригласила его на чай.
– Буду рада познакомиться с ним. Ты ведь ему ничего не сказала о часах?
– Конечно, нет, Элизабет, это наша тайна. Стефания знает, но она мне как сестра и не скажет ни одной живой душе.
– Понимаю, тебе хотелось поделиться с ней. Но думаю, будет лучше, если хранить эту историю в тайне. Ну, ладно, если устраивать настоящий чай, пора начинать печь.
Себастьян прибыл в четыре часа, и Кейт открыла ему дверь.
– Привет, Себастьян, – сказала она с неожиданным смущением.
– Добрый день, мисс Соамс, – поддразнил он, наклоняясь, чтоб поцеловать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84