– Может быть, когда все закончится…
Скрип двери заставил ее замолчать. На пороге появился отец Зака. Он поздоровался с Дженни, потом повернулся к сыну.
– Вот ты где, – сказал он. – Почему вчера ночью ты ушел из дома, никого не предупредив?
Дядя Билл никогда не нравился Дженни. Высокий мужчина с огромными волосатыми руками и красным лицом.
Зак помертвел, но ответил довольно спокойно:
– Я провел ночь в другом месте. Это преступление?
– Да, если ты не предупредил меня или мать.
– Я оставил записку.
Лицо мистера Тейлора покраснело еще больше.
– Меня не интересуют записки. Я перестал понимать, что происходит. Обычно ты все время проводил в этой конуре, – он обвел рукой гараж, – а теперь шляешься неизвестно где. Мать говорит, что ты и сегодня собрался ночевать не дома.
– Мне надо готовить проект…
– Это можно сделать и здесь. Ты же не сидишь по ночам в школе. Так что нет нужды куда-то уходить.
Дженни похолодела. Ей хотелось вмешаться в разговор, но, взглянув в лицо дяде, она поняла, что может сделать только хуже. Дядя Билл был таким же упрямым, как Зак. Даже еще упрямее.
Он ушел, хлопнув дверью.
– Что же делать? – в отчаянии воскликнула Дженни.
– Ничего, – ответил Зак, захлопывая книгу.
– Но, Зак, мы должны…
– Послушай, если начать с ним спорить, он разозлится и станет названивать всем подряд. Ты хочешь, чтобы он поговорил с твоими родителями? – Внешне он был спокоен, только глаза немного покраснели. – Дженни, не нужно поднимать шум. Может быть, завтра он разрешит мне уйти.
– Но сегодня…
– Со мной все будет в порядке. Ты… ты, главное, береги себя, ладно? – Он уклонился, когда Дженни хотела взять его за руку. – Расскажи остальным о том, что случилось. А я останусь, поработаю.
– Хорошо, Зак, – тихо сказала Дженни. – До свидания. Я хотела сказать – увидимся.
Она повернулась и вышла из гаража.
– И что теперь? – спросила Ди, когда они вернулись в квартиру Майкла.
Ощущение триумфа исчезло без следа.
– Закажем пиццу и будем ждать, – сказал Майкл.
– И думать, – добавила Дженни. – Нужно вычислить, где его логово.
Дженни проснулась неожиданно.
«Вернее, – подумала она, – мне только кажется, что я проснулась. На самом деле я все еще сплю».
Она увидела над собой лицо Джулиана.
– Том! – закричала она и повернулась.
Том спал. Ее крик не разбудил его.
– Не стоит беспокоиться, – произнес Джулиан. – Это всего лишь сон. Пойдем в другую комнату. Там нам никто не помешает.
Дженни спала в спортивном костюме, но натянула одеяло до самого подбородка, словно юная дева викторианской эпохи, застигнутая врасплох в одной кружевной ночной рубашке.
– Не пойду, – сказала она. – Иначе ты похитишь меня.
– Нет, обещаю. – Его зубы сверкнули в улыбке. – Помнишь Пертро?
«Руна азартных игр, – подумала Дженни. – Руна честной игры, игры по правилам. Это значит, он действительно сдержит обещание. Или, по крайней мере, на это можно надеяться. Он может подсказать мне, где его логово».
Пока что им не удалось догадаться, где находится это место. В любом случае это сон. Она встала и пошла за Джулианом в комнату Майкла. Часы показывали половину пятого утра.
– Где Одри? – требовательно спросила она.
Если бы все происходило в реальности, она наверняка испытывала бы страх и не осмелилась говорить с ним. Но во сне действовала иная логика.
– Она в безопасности.
– Где она?
– Ты требуешь от меня слишком многого, – улыбнулся он. – Не могу удержаться, чтобы не сказать: ты одинаково хороша и в вечернем платье, и в повседневной одежде.
Это был не сон. Возбуждение, которое испытывала Дженни, было слишком реально, Теперь она могла видеть его глаза, которые во время бала были скрыты под маской. Наконец она поняла, какого они цвета. Если нажать пальцами на закрытые веки, то перед глазами появляются голубоватые вспышки на черном фоне. Человеческий глаз не способен воспринимать световые волны такой длины.
«Подобное свечение возникает во время мерцания на экране компьютера», – подумала она.
Дженни протянула ему руку:
– Пожалуйста, сними это. Хотя бы на время игры.
Он провел по ее ладони большим пальцем:
– Оно заставляет Томми нервничать?
– Нет… Я, я не знаю. Оно мне не нравится. – Она попыталась отдернуть руку. Его пальцы были холоднее, чем у Тома, но такие же сильные. – Я ненавижу тебя, – прошептала она. – Ты заставляешь меня ненавидеть.
– Ты испытываешь ко мне именно это чувство? Ненависть?
Дженни кивнула. Он нежно притянул ее к себе. Она ошибалась: он был не таким сильным, как Том, а гораздо сильнее. Закричать или вырваться? Но он был так близко… Она ощущала его дыхание. Ее сердце затрепетало, желудок странно сдавило.
– Что ты собираешься делать?
– Целовать тебя… пока у тебя не закружится голова.
Тени закружились вокруг Дженни. Но какая-то часть сознания не изменила ей, хотя ноги начали подгибаться. Она собралась с силами и оттолкнула его.
– Ты – зло, – прошептала она. – Неужели ты думаешь, что я могу полюбить зло? Для этого мне самой нужно стать его воплощением.
Он рассмеялся:
– Нет добра и зла. Есть только черное и белое. Но сами по себе эти два цвета довольно скучны. Однако, смешав их, можно получить так много оттенков…
Она отвернулась.
– Вот, – сказал он, взяв с полки одну из книг Майкла. – Ты читала это?
В его руках был сборник стихов Говарда Немерова. Дженни пробежала глазами строчки, но ничего не поняла.
– Здесь говорится о слове и мысли, – пояснил Джулиан. – Слово – это слово, а мысль – это все остальное. Образ, противоположность реальности. – Он снова улыбнулся. – Можешь воспринимать это как намек.
Дженни все еще ничего не понимала. Она вдруг почувствовала страшную усталость и никак не могла сосредоточиться на стихотворении. Ее веки отяжелели, тело сделалось вялым и неповоротливым.
Джулиан подхватил ее:
– Тебе лучше проснуться.
– Ты хочешь сказать, мне лучше пойти спать?
– Нет, проснуться. Если не хочешь опоздать.
Она почувствовала, что он касается губами ее лба, и закрыла глаза.
«Нужно открыть глаза… нужно открыть..»
Но ее словно укачивало, уносило куда-то на теплых волнах…
Через некоторое время Дженни заставила себя открыть глаза и обнаружила, что лежит на полу в комнате Майкла.
«Значит, это был сон».
Но рядом с ней лежала раскрытая книга. «Современная поэзия». Дженни взяла ее и увидела то стихотворение, которое показывал ей Джулиан.
Теперь, когда она обрела способность мыслить четко и ясно, стихотворение показалось ей более понятным. Но она не могла оценить его по достоинству, так как ее глаза остановились на двух строчках:
Однажды я видел, как на картине Рене Магрита,
Слово и мысль соединяются воедино…
У нее перехватило дыхание. Она вспомнила репродукции Магрита, которые ей показывал Зак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Скрип двери заставил ее замолчать. На пороге появился отец Зака. Он поздоровался с Дженни, потом повернулся к сыну.
– Вот ты где, – сказал он. – Почему вчера ночью ты ушел из дома, никого не предупредив?
Дядя Билл никогда не нравился Дженни. Высокий мужчина с огромными волосатыми руками и красным лицом.
Зак помертвел, но ответил довольно спокойно:
– Я провел ночь в другом месте. Это преступление?
– Да, если ты не предупредил меня или мать.
– Я оставил записку.
Лицо мистера Тейлора покраснело еще больше.
– Меня не интересуют записки. Я перестал понимать, что происходит. Обычно ты все время проводил в этой конуре, – он обвел рукой гараж, – а теперь шляешься неизвестно где. Мать говорит, что ты и сегодня собрался ночевать не дома.
– Мне надо готовить проект…
– Это можно сделать и здесь. Ты же не сидишь по ночам в школе. Так что нет нужды куда-то уходить.
Дженни похолодела. Ей хотелось вмешаться в разговор, но, взглянув в лицо дяде, она поняла, что может сделать только хуже. Дядя Билл был таким же упрямым, как Зак. Даже еще упрямее.
Он ушел, хлопнув дверью.
– Что же делать? – в отчаянии воскликнула Дженни.
– Ничего, – ответил Зак, захлопывая книгу.
– Но, Зак, мы должны…
– Послушай, если начать с ним спорить, он разозлится и станет названивать всем подряд. Ты хочешь, чтобы он поговорил с твоими родителями? – Внешне он был спокоен, только глаза немного покраснели. – Дженни, не нужно поднимать шум. Может быть, завтра он разрешит мне уйти.
– Но сегодня…
– Со мной все будет в порядке. Ты… ты, главное, береги себя, ладно? – Он уклонился, когда Дженни хотела взять его за руку. – Расскажи остальным о том, что случилось. А я останусь, поработаю.
– Хорошо, Зак, – тихо сказала Дженни. – До свидания. Я хотела сказать – увидимся.
Она повернулась и вышла из гаража.
– И что теперь? – спросила Ди, когда они вернулись в квартиру Майкла.
Ощущение триумфа исчезло без следа.
– Закажем пиццу и будем ждать, – сказал Майкл.
– И думать, – добавила Дженни. – Нужно вычислить, где его логово.
Дженни проснулась неожиданно.
«Вернее, – подумала она, – мне только кажется, что я проснулась. На самом деле я все еще сплю».
Она увидела над собой лицо Джулиана.
– Том! – закричала она и повернулась.
Том спал. Ее крик не разбудил его.
– Не стоит беспокоиться, – произнес Джулиан. – Это всего лишь сон. Пойдем в другую комнату. Там нам никто не помешает.
Дженни спала в спортивном костюме, но натянула одеяло до самого подбородка, словно юная дева викторианской эпохи, застигнутая врасплох в одной кружевной ночной рубашке.
– Не пойду, – сказала она. – Иначе ты похитишь меня.
– Нет, обещаю. – Его зубы сверкнули в улыбке. – Помнишь Пертро?
«Руна азартных игр, – подумала Дженни. – Руна честной игры, игры по правилам. Это значит, он действительно сдержит обещание. Или, по крайней мере, на это можно надеяться. Он может подсказать мне, где его логово».
Пока что им не удалось догадаться, где находится это место. В любом случае это сон. Она встала и пошла за Джулианом в комнату Майкла. Часы показывали половину пятого утра.
– Где Одри? – требовательно спросила она.
Если бы все происходило в реальности, она наверняка испытывала бы страх и не осмелилась говорить с ним. Но во сне действовала иная логика.
– Она в безопасности.
– Где она?
– Ты требуешь от меня слишком многого, – улыбнулся он. – Не могу удержаться, чтобы не сказать: ты одинаково хороша и в вечернем платье, и в повседневной одежде.
Это был не сон. Возбуждение, которое испытывала Дженни, было слишком реально, Теперь она могла видеть его глаза, которые во время бала были скрыты под маской. Наконец она поняла, какого они цвета. Если нажать пальцами на закрытые веки, то перед глазами появляются голубоватые вспышки на черном фоне. Человеческий глаз не способен воспринимать световые волны такой длины.
«Подобное свечение возникает во время мерцания на экране компьютера», – подумала она.
Дженни протянула ему руку:
– Пожалуйста, сними это. Хотя бы на время игры.
Он провел по ее ладони большим пальцем:
– Оно заставляет Томми нервничать?
– Нет… Я, я не знаю. Оно мне не нравится. – Она попыталась отдернуть руку. Его пальцы были холоднее, чем у Тома, но такие же сильные. – Я ненавижу тебя, – прошептала она. – Ты заставляешь меня ненавидеть.
– Ты испытываешь ко мне именно это чувство? Ненависть?
Дженни кивнула. Он нежно притянул ее к себе. Она ошибалась: он был не таким сильным, как Том, а гораздо сильнее. Закричать или вырваться? Но он был так близко… Она ощущала его дыхание. Ее сердце затрепетало, желудок странно сдавило.
– Что ты собираешься делать?
– Целовать тебя… пока у тебя не закружится голова.
Тени закружились вокруг Дженни. Но какая-то часть сознания не изменила ей, хотя ноги начали подгибаться. Она собралась с силами и оттолкнула его.
– Ты – зло, – прошептала она. – Неужели ты думаешь, что я могу полюбить зло? Для этого мне самой нужно стать его воплощением.
Он рассмеялся:
– Нет добра и зла. Есть только черное и белое. Но сами по себе эти два цвета довольно скучны. Однако, смешав их, можно получить так много оттенков…
Она отвернулась.
– Вот, – сказал он, взяв с полки одну из книг Майкла. – Ты читала это?
В его руках был сборник стихов Говарда Немерова. Дженни пробежала глазами строчки, но ничего не поняла.
– Здесь говорится о слове и мысли, – пояснил Джулиан. – Слово – это слово, а мысль – это все остальное. Образ, противоположность реальности. – Он снова улыбнулся. – Можешь воспринимать это как намек.
Дженни все еще ничего не понимала. Она вдруг почувствовала страшную усталость и никак не могла сосредоточиться на стихотворении. Ее веки отяжелели, тело сделалось вялым и неповоротливым.
Джулиан подхватил ее:
– Тебе лучше проснуться.
– Ты хочешь сказать, мне лучше пойти спать?
– Нет, проснуться. Если не хочешь опоздать.
Она почувствовала, что он касается губами ее лба, и закрыла глаза.
«Нужно открыть глаза… нужно открыть..»
Но ее словно укачивало, уносило куда-то на теплых волнах…
Через некоторое время Дженни заставила себя открыть глаза и обнаружила, что лежит на полу в комнате Майкла.
«Значит, это был сон».
Но рядом с ней лежала раскрытая книга. «Современная поэзия». Дженни взяла ее и увидела то стихотворение, которое показывал ей Джулиан.
Теперь, когда она обрела способность мыслить четко и ясно, стихотворение показалось ей более понятным. Но она не могла оценить его по достоинству, так как ее глаза остановились на двух строчках:
Однажды я видел, как на картине Рене Магрита,
Слово и мысль соединяются воедино…
У нее перехватило дыхание. Она вспомнила репродукции Магрита, которые ей показывал Зак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35