Надо заставить их поверить.
Вместе с Ди и Заком она направилась к автомобилю Ди, а Том и Майкл сели в «ровер». За утро Том не сказал ей ни слова, а Дженни всеми силами пыталась спрятать левую руку. Кольцо казалось ей постыдным клеймом.
С этого момента они решили быть вместе. Никто не должен оставаться в одиночестве ни на минуту. Они подъехали к дому Одри. Дженни и Ди позвонили в дверь, а мальчики остались в машине.
– Привет, Габриель, – поздоровалась Ди с домработницей. – Мистер и миссис Майерс дома? Нет? Как жаль! Ты можешь передать им, что Одри проведет пару ночей со мной и Дженни? Мы будем у Дженни.
Тем временем Дженни пулей влетела на второй этаж и через несколько минут спустилась вниз с большим количеством одежды в руках.
– Одри просила захватить для нее кое-какие вещи, – сказала она, лучезарно улыбаясь.
– Ух! – выдохнула Ди, когда они усаживались в машину.
Дженни смахнула слезы: прикосновение к вещам Одри снова разбудило в ней чувство вины. Но это было необходимо, так как Одри никогда не покидала дом, не прихватив несколько нарядов.
– Наверное, нужно забрать и ее машину, – сказала Ди. – Она без нее никуда.
– Позже, – ответила Дженни. – Я захватила ключи.
Том быстро договорился со своими родителями, и вскоре они с Майклом уже выходили из дома с баулами с одеждой.
– Мы прихватили несколько учебников, – сообщил Майкл. – Для достоверности.
Мать Дженни была в церкви, отец возился с очистной системой бассейна.
– Пап, я поживу у Ди несколько дней! Мы сейчас работаем над большим проектом по психологии! – крикнула ему Дженни.
– Периодически звони нам, чтобы мы знали, что ты еще на этом свете, – крикнул через плечо отец.
Дженни испуганно посмотрела на него, но потом поняла, что он шутит. Мистер Торнтон часто жаловался, как трудно быть отцом девушки. Она подбежала к нему и поцеловала в щеку. Он несказанно удивился, когда она сказала:
– Обязательно, папа. Я люблю тебя.
Неприятности поджидали их в доме Зака.
Окрыленные легким претворением в жизнь своих замыслов, они оказались совершенно неподготовленными к беседе с его родителями.
Дженни и Зак отправились в гараж, пока остальные беседовали с Лили, теткой Дженни.
– Ты хранишь здесь учебники? – спросила Дженни.
– Только книги по искусству. Кроме того, нужно прихватить фонарь. – Он снял один из фонарей, висевших на крючках вдоль стены.
В гараже Зак устроил фотолабораторию. Попав сюда, Дженни вспомнила о том, какое впечатление произвели на Зака картонный дом и то, что в нем происходило. Ее внимание привлекла огромная фотография на стене. На ней была снята пирамида из столов, которую их компания шутки ради возвела в школьном кафе. Пирамида практически блокировала выход. Они оставили все как есть до утра, тогда ее и обнаружили работники школы. Дженни вспомнила, как они веселились той ночью, и черно-белая фотография превратилась в ее сознании в яркую картинку. Потом она подумала о Джулиане, о том, как нежно его пальцы касались ее волос…
– Дженни, ты в порядке? Ты покраснела.
– О, нет, нет, со мной все хорошо, – торопливо ответила она, краснея еще больше. – Как твои новые работы? В последнее время ты ничего мне не показывал.
Зак пожал плечами и отвернулся.
– Я был занят другими вещами, – пробормотал он.
Дженни удивленно моргнула. Это что-то новенькое! Зак был так занят, что забыл о фотографии? Молчание затянулось, и она решила продолжить разговор.
– Что это? – спросила она, указывая на лежащую на столе раскрытую книгу.
– Магрит, – ответил Зак.
– Магрит? Художник?
– Бельгийский сюрреалист. – Зак неожиданно оживился и, схватив альбом, начал перелистывать его, – Взгляни, – сказал он, протягивая ей книгу. – Мне бы хотелось снять нечто подобное, чтобы уловить такое же настроение.
Дженни увидела репродукцию странной картины. На ней была изображена курительная трубка, вроде той, которую курил отец Одри, а внизу была подпись: «Это не трубка».
Ничего не понимая, Дженни долго рассматривала изображение. Зак стоял рядом и напряженно ждал ее реакции.
– Но это же трубка, – наконец сказала Дженни.
– Нет, ты ошибаешься.
– Нет, трубка.
– Увы, ты ошибаешься. Изображение трубки не есть сама трубка.
В какой-то момент ей показалось, что она уловила смысл, но потом он снова ускользнул от нее. Почему-то ее охватило странное, почти мистическое возбуждение.
– Изображение не является реальностью, – настойчиво пояснил Зак. – Хотя мы не привыкли так относиться к этому. Мы показываем ребенку нарисованную собаку и говорим: «Это собака». Но это не собака, а только ее изображение. – Он немного помолчал, потом добавил: – Картонный дом – это не дом.
– До тех пор, пока кто-то не превратит изображение в реальность, – подхватила мысль Дженни.
Зак перевернул страницу:
– Видишь это? Знаменитая картина.
Это была еще одна очень странная картина. На ней было изображено окно в комнате, из которого открывался изумительный вид на деревья, холмы, облака. Под окном были нарисованы три металлические палки, похожие на… «Ножки мольберта», – догадалась Дженни. На самом деле перед окном стоял мольберт с картиной, но нарисованный пейзаж идеально сливался с видом из окна, отчего казался невидимым.
Впечатление было грандиозное. Сразу возникала масса вопросов: где художник, который нарисовал эту картину перед окном, как ему удалось добиться такого эффекта.
– Очень необычно, – сказала Дженни. – Мне нравится.
Она улыбнулась Заку так, как будто у них появилась общая тайна.
– Очень важно понимать разницу между изображением и реальностью. – На лице Зака отразилось сомнение. Он явно раздумывал, стоит ли доверить ей еще один секрет. Наконец, словно решившись, добавил: – Знаешь, я всегда думал, что воображаемые миры более безопасны, чем наш. Потом я увидел, так сказать, реальный воображаемый мир, и он оказался…
Дженни встревожили его слова. Она взяла брата за руку и сказала:
– Я понимаю.
Он посмотрел на нее:
– Помнишь, как мы играли, когда были детьми? Нам было все равно, есть ли разница между воображаемым и действительным. Теперь это стало важным. Во всяком случае для меня.
Вдруг Дженни все поняла. Неудивительно, что в последнее время Зак пребывал в таком подавленном настроении. Его фотографии, его творчество – все это перестало быть безопасным после пребывания в Сумеречном мире. Впервые в жизни Зак столкнулся с реальностью лицом к лицу.
– Поэтому ты перестал делать новые фотографии? – спросила она.
Он пожал плечами:
– Я больше не вижу то, что хотел бы сфотографировать. Все оставляет меня равнодушным.
– Зак, мне очень жаль. – Она почувствовала, что они с двоюродным братом действительно родственные души, и была рада, что он поделился с ней своими переживаниями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Вместе с Ди и Заком она направилась к автомобилю Ди, а Том и Майкл сели в «ровер». За утро Том не сказал ей ни слова, а Дженни всеми силами пыталась спрятать левую руку. Кольцо казалось ей постыдным клеймом.
С этого момента они решили быть вместе. Никто не должен оставаться в одиночестве ни на минуту. Они подъехали к дому Одри. Дженни и Ди позвонили в дверь, а мальчики остались в машине.
– Привет, Габриель, – поздоровалась Ди с домработницей. – Мистер и миссис Майерс дома? Нет? Как жаль! Ты можешь передать им, что Одри проведет пару ночей со мной и Дженни? Мы будем у Дженни.
Тем временем Дженни пулей влетела на второй этаж и через несколько минут спустилась вниз с большим количеством одежды в руках.
– Одри просила захватить для нее кое-какие вещи, – сказала она, лучезарно улыбаясь.
– Ух! – выдохнула Ди, когда они усаживались в машину.
Дженни смахнула слезы: прикосновение к вещам Одри снова разбудило в ней чувство вины. Но это было необходимо, так как Одри никогда не покидала дом, не прихватив несколько нарядов.
– Наверное, нужно забрать и ее машину, – сказала Ди. – Она без нее никуда.
– Позже, – ответила Дженни. – Я захватила ключи.
Том быстро договорился со своими родителями, и вскоре они с Майклом уже выходили из дома с баулами с одеждой.
– Мы прихватили несколько учебников, – сообщил Майкл. – Для достоверности.
Мать Дженни была в церкви, отец возился с очистной системой бассейна.
– Пап, я поживу у Ди несколько дней! Мы сейчас работаем над большим проектом по психологии! – крикнула ему Дженни.
– Периодически звони нам, чтобы мы знали, что ты еще на этом свете, – крикнул через плечо отец.
Дженни испуганно посмотрела на него, но потом поняла, что он шутит. Мистер Торнтон часто жаловался, как трудно быть отцом девушки. Она подбежала к нему и поцеловала в щеку. Он несказанно удивился, когда она сказала:
– Обязательно, папа. Я люблю тебя.
Неприятности поджидали их в доме Зака.
Окрыленные легким претворением в жизнь своих замыслов, они оказались совершенно неподготовленными к беседе с его родителями.
Дженни и Зак отправились в гараж, пока остальные беседовали с Лили, теткой Дженни.
– Ты хранишь здесь учебники? – спросила Дженни.
– Только книги по искусству. Кроме того, нужно прихватить фонарь. – Он снял один из фонарей, висевших на крючках вдоль стены.
В гараже Зак устроил фотолабораторию. Попав сюда, Дженни вспомнила о том, какое впечатление произвели на Зака картонный дом и то, что в нем происходило. Ее внимание привлекла огромная фотография на стене. На ней была снята пирамида из столов, которую их компания шутки ради возвела в школьном кафе. Пирамида практически блокировала выход. Они оставили все как есть до утра, тогда ее и обнаружили работники школы. Дженни вспомнила, как они веселились той ночью, и черно-белая фотография превратилась в ее сознании в яркую картинку. Потом она подумала о Джулиане, о том, как нежно его пальцы касались ее волос…
– Дженни, ты в порядке? Ты покраснела.
– О, нет, нет, со мной все хорошо, – торопливо ответила она, краснея еще больше. – Как твои новые работы? В последнее время ты ничего мне не показывал.
Зак пожал плечами и отвернулся.
– Я был занят другими вещами, – пробормотал он.
Дженни удивленно моргнула. Это что-то новенькое! Зак был так занят, что забыл о фотографии? Молчание затянулось, и она решила продолжить разговор.
– Что это? – спросила она, указывая на лежащую на столе раскрытую книгу.
– Магрит, – ответил Зак.
– Магрит? Художник?
– Бельгийский сюрреалист. – Зак неожиданно оживился и, схватив альбом, начал перелистывать его, – Взгляни, – сказал он, протягивая ей книгу. – Мне бы хотелось снять нечто подобное, чтобы уловить такое же настроение.
Дженни увидела репродукцию странной картины. На ней была изображена курительная трубка, вроде той, которую курил отец Одри, а внизу была подпись: «Это не трубка».
Ничего не понимая, Дженни долго рассматривала изображение. Зак стоял рядом и напряженно ждал ее реакции.
– Но это же трубка, – наконец сказала Дженни.
– Нет, ты ошибаешься.
– Нет, трубка.
– Увы, ты ошибаешься. Изображение трубки не есть сама трубка.
В какой-то момент ей показалось, что она уловила смысл, но потом он снова ускользнул от нее. Почему-то ее охватило странное, почти мистическое возбуждение.
– Изображение не является реальностью, – настойчиво пояснил Зак. – Хотя мы не привыкли так относиться к этому. Мы показываем ребенку нарисованную собаку и говорим: «Это собака». Но это не собака, а только ее изображение. – Он немного помолчал, потом добавил: – Картонный дом – это не дом.
– До тех пор, пока кто-то не превратит изображение в реальность, – подхватила мысль Дженни.
Зак перевернул страницу:
– Видишь это? Знаменитая картина.
Это была еще одна очень странная картина. На ней было изображено окно в комнате, из которого открывался изумительный вид на деревья, холмы, облака. Под окном были нарисованы три металлические палки, похожие на… «Ножки мольберта», – догадалась Дженни. На самом деле перед окном стоял мольберт с картиной, но нарисованный пейзаж идеально сливался с видом из окна, отчего казался невидимым.
Впечатление было грандиозное. Сразу возникала масса вопросов: где художник, который нарисовал эту картину перед окном, как ему удалось добиться такого эффекта.
– Очень необычно, – сказала Дженни. – Мне нравится.
Она улыбнулась Заку так, как будто у них появилась общая тайна.
– Очень важно понимать разницу между изображением и реальностью. – На лице Зака отразилось сомнение. Он явно раздумывал, стоит ли доверить ей еще один секрет. Наконец, словно решившись, добавил: – Знаешь, я всегда думал, что воображаемые миры более безопасны, чем наш. Потом я увидел, так сказать, реальный воображаемый мир, и он оказался…
Дженни встревожили его слова. Она взяла брата за руку и сказала:
– Я понимаю.
Он посмотрел на нее:
– Помнишь, как мы играли, когда были детьми? Нам было все равно, есть ли разница между воображаемым и действительным. Теперь это стало важным. Во всяком случае для меня.
Вдруг Дженни все поняла. Неудивительно, что в последнее время Зак пребывал в таком подавленном настроении. Его фотографии, его творчество – все это перестало быть безопасным после пребывания в Сумеречном мире. Впервые в жизни Зак столкнулся с реальностью лицом к лицу.
– Поэтому ты перестал делать новые фотографии? – спросила она.
Он пожал плечами:
– Я больше не вижу то, что хотел бы сфотографировать. Все оставляет меня равнодушным.
– Зак, мне очень жаль. – Она почувствовала, что они с двоюродным братом действительно родственные души, и была рада, что он поделился с ней своими переживаниями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35