Чем удивлена?
– Не знаю.
– Продолжайте.
– Да ведь это все, разве вы не понимаете? Абсолютно все, что я могла вам рассказать. Я поднялась наверх с Ринком и Роном Холмсом. Там все время случались какие-то досадные заминки. Во-первых, им потребовалась целая вечность, чтобы извлечь этот сундук из витрины, не перебив черепки вокруг него. Порвался мешок с опилками. К тому же выяснилось, что крышка сундука прилегает так плотно, что без молотка и зубила ее не вскрыть. Как я уже говорила, Мириам, поднявшись, присоединилась к нам; было это, по вашим словам, в двадцать пять минут одиннадцатого…
– И как мне кажется, вы сказали, что именно тогда она была в нервном и расстроенном состоянии.
– Строго говоря, все мы были в таком состоянии. Бесконечные накладки – а времени было все меньше и меньше. Понимаете, они вытащили сундук, наложили восковые печати и начали заколачивать его в клеть, а тут кто-то обнаружил, что крышка все равно не поднимается. Когда спешишь, вечно случается нечто подобное. Да, все мы были слегка… ну, вы понимаете. Впрочем, за этим ничего не крылось. Это все, что я могу вам рассказать. Потому что все мы были в «Арабской галерее» до пяти минут двенадцатого.
Я снял трубку телефона и сказал Кларку в приемной:
– Пригласите их.
Она не произнесла ни слова, не шевельнулась, а только механическим движением поднесла сигарету к губам. Должен сказать, что она казалась совершенно вымотанной и равнодушной. Даже когда Ричард Батлер и Джерри Уэйд в сопровождении Кларка смущенно вошли в мой кабинет, она одарила их какой-то странной улыбкой и сказала:
– Значит, и вас застукали? Присоединяйтесь к нашей компании.
– А мы думали, что сами явились, – заметил Батлер. – Вы очень хорошо умеете уговаривать, но мы решили, что вам все же нужна поддержка. Как поживаете, суперинтендант?
Каррузерс и Иллингуорд дали два совершенно разных описания Ричарда Батлера: Каррузерс увидел в нем блистательного фигляра, а Иллингуорд, и беднягу можно понять, – воплощение всех сил зла в полицейском мундире. По спокойном размышлении я был вынужден признать, что первая оценка куда ближе к истине, чем вторая, которая была дана под сильным эмоциональным воздействием. У него была крупная фигура и приятная, хотя ничем не выделяющаяся физиономия, впрочем, нельзя было не отметить умные серые глаза; его аккуратно причесанные черные волосы редели на макушке; он относился к тому типу людей, которые, выходя на пенсию, толстеют и, похмыкивая, сидят в клубных креслах. Один зуб у него был выбит, на что я обратил внимание, когда он, слегка нервничая, улыбался, а под глазом красовалась ссадина. Невысокий молодой человек, стоящий рядом с ним, казался куда более умным и решительным, хотя и довольно дерганым; он напоминал обезьянку шарманщика, украшенную котелком. На них обоих были плащи, с которых стекали струйки дождя, и оба заметно нервничали, особенно Джерри Уэйд. Садясь, он шлепнулся на край стула, что было больно и неудобно.
– Не уверен, знаете ли вы меня, суперинтендант, – приведя в порядок свои голосовые связки, заметил он. – Я тот самый страшный и ужасный мистер Гейбл из рассказа старого Иллингуорда. Он приехал вчера к нам домой, чтобы повидаться с моим стариком, и я выслушал историю своих преступлений из-за двери библиотеки. А это мистер Батлер.
Я окинул его взглядом.
– Тот мистер Батлер, – сказал я, – который может быть обвинен в соучастии по факту убийства Пендерела. Который нашел тело в карете, но утаил информацию…
– А что бы вы сделали на моем месте, мистер Хэдли? – безыскусно спросил он. – Заорали бы о своем открытии, чтобы тут же в музее началась паника? Разумеется, я собирался рассказать всем – но потом, после того как отвез бы Иллингуорда на такси. Только ваш офицер опередил меня; а поскольку все они уже поклялись, что не были в музее, я не мог как ни в чем не бывало явиться и выложить им сюрприз в виде трупа на стол. Будь в моем распоряжении какой-нибудь яд, я бы предпочел проглотить его, и не считайте меня хуже, чем я есть на самом деле… Как поступил старик Иллингуорд, увидев мертвеца в карете? И все же я предполагаю, вы не собираетесь утверждать, что он правильно оценил данный факт…
Он широко улыбнулся, словно сбросив с плеч этот груз, смог расслабиться и снял шляпу.
– Садитесь, – сказал я обоим посетителям. – Можете курить, если хотите. Мистер Батлер, вы понимаете, что оказались в очень неприглядном положении?
– Вполне. Спасибо.
Я повернулся:
– Теперь вы, мистер Уэйд. Известно ли вам, что, если показания мистера Иллингуорда полностью отвечают истине – пусть даже он довольно эксцентричная личность, – вы можете быть арестованы за убийство?
– Ох! Иисусе! – вскинулся Старик, который обжег себе пальцы догоревшей спичкой. – Эй, подождите! Я? За что?
– Потому что у всех остальных – ну, может быть, исключая мистера Батлера – есть алиби, не зависящее от показаний странного пожилого священника, который может сказать что угодно.
– Верьте или нет, я тут ни при чем, – сказал он. – Но кое о чем я не подумал. Не подлежит сомнению, в чем я заверяю вас всеми моими грехами, что этот старый киноперсонаж страдает галлюцинациями. Можете вырезать мне печень, но понятия не имею, что с ним делается – разве что от непрестанного чтения триллеров у него крыша поехала. Когда вчера он явился для встречи с моим стариком, то был вооружен не только книгой «Кинжал судьбы», но и, похоже, ее продолжением под названием «Возвращение доктора Кьянти» – наверное, ее всучили у «Селфриджа», когда он на минуту расслабился. Если кто-то преподнесет ему роман о приключениях на Диком Западе, смотрите, чтобы в Эдинбурге не начались беспорядки. Поэтому, – он вытер лоб, – у него могут появиться галлюцинации, но, черт побери, мы-то там были…
Я жестом остановил поток его словоизвержений:
– Кстати, мистер Батлер, соответствует ли истине, что у четырех из вас есть совместное алиби? У мисс Уэйд, мисс Кирктон, мистера Холмса и у вас?
Вы сами убедитесь, что было бессмысленно ставить им какие-то хитрые ловушки. Говорили ли они правду или врали, они в любом случае уже приняли определенное решение. Я решил придерживаться политики прямоты и откровенности. Опустив тяжелые веки и крутя пальцы, Батлер вопросительно посмотрел на Гарриет, которая продолжала невозмутимо курить, – и решил придерживаться той же политики.
– Предполагаю, что можно и так сказать, – кисло признал он. – Мы в самом деле были наверху, когда появился этот… этот парень. Кажется, без четверти одиннадцать? Да. Но, простите, почему мы упускаем из виду бедного старого Сэма?
– Мистер Бакстер был наверху с вами?
– Без сомнения. То есть он появился без четверти одиннадцать.
– Вы посмотрели на свои часы, чтобы так точно определить время?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Не знаю.
– Продолжайте.
– Да ведь это все, разве вы не понимаете? Абсолютно все, что я могла вам рассказать. Я поднялась наверх с Ринком и Роном Холмсом. Там все время случались какие-то досадные заминки. Во-первых, им потребовалась целая вечность, чтобы извлечь этот сундук из витрины, не перебив черепки вокруг него. Порвался мешок с опилками. К тому же выяснилось, что крышка сундука прилегает так плотно, что без молотка и зубила ее не вскрыть. Как я уже говорила, Мириам, поднявшись, присоединилась к нам; было это, по вашим словам, в двадцать пять минут одиннадцатого…
– И как мне кажется, вы сказали, что именно тогда она была в нервном и расстроенном состоянии.
– Строго говоря, все мы были в таком состоянии. Бесконечные накладки – а времени было все меньше и меньше. Понимаете, они вытащили сундук, наложили восковые печати и начали заколачивать его в клеть, а тут кто-то обнаружил, что крышка все равно не поднимается. Когда спешишь, вечно случается нечто подобное. Да, все мы были слегка… ну, вы понимаете. Впрочем, за этим ничего не крылось. Это все, что я могу вам рассказать. Потому что все мы были в «Арабской галерее» до пяти минут двенадцатого.
Я снял трубку телефона и сказал Кларку в приемной:
– Пригласите их.
Она не произнесла ни слова, не шевельнулась, а только механическим движением поднесла сигарету к губам. Должен сказать, что она казалась совершенно вымотанной и равнодушной. Даже когда Ричард Батлер и Джерри Уэйд в сопровождении Кларка смущенно вошли в мой кабинет, она одарила их какой-то странной улыбкой и сказала:
– Значит, и вас застукали? Присоединяйтесь к нашей компании.
– А мы думали, что сами явились, – заметил Батлер. – Вы очень хорошо умеете уговаривать, но мы решили, что вам все же нужна поддержка. Как поживаете, суперинтендант?
Каррузерс и Иллингуорд дали два совершенно разных описания Ричарда Батлера: Каррузерс увидел в нем блистательного фигляра, а Иллингуорд, и беднягу можно понять, – воплощение всех сил зла в полицейском мундире. По спокойном размышлении я был вынужден признать, что первая оценка куда ближе к истине, чем вторая, которая была дана под сильным эмоциональным воздействием. У него была крупная фигура и приятная, хотя ничем не выделяющаяся физиономия, впрочем, нельзя было не отметить умные серые глаза; его аккуратно причесанные черные волосы редели на макушке; он относился к тому типу людей, которые, выходя на пенсию, толстеют и, похмыкивая, сидят в клубных креслах. Один зуб у него был выбит, на что я обратил внимание, когда он, слегка нервничая, улыбался, а под глазом красовалась ссадина. Невысокий молодой человек, стоящий рядом с ним, казался куда более умным и решительным, хотя и довольно дерганым; он напоминал обезьянку шарманщика, украшенную котелком. На них обоих были плащи, с которых стекали струйки дождя, и оба заметно нервничали, особенно Джерри Уэйд. Садясь, он шлепнулся на край стула, что было больно и неудобно.
– Не уверен, знаете ли вы меня, суперинтендант, – приведя в порядок свои голосовые связки, заметил он. – Я тот самый страшный и ужасный мистер Гейбл из рассказа старого Иллингуорда. Он приехал вчера к нам домой, чтобы повидаться с моим стариком, и я выслушал историю своих преступлений из-за двери библиотеки. А это мистер Батлер.
Я окинул его взглядом.
– Тот мистер Батлер, – сказал я, – который может быть обвинен в соучастии по факту убийства Пендерела. Который нашел тело в карете, но утаил информацию…
– А что бы вы сделали на моем месте, мистер Хэдли? – безыскусно спросил он. – Заорали бы о своем открытии, чтобы тут же в музее началась паника? Разумеется, я собирался рассказать всем – но потом, после того как отвез бы Иллингуорда на такси. Только ваш офицер опередил меня; а поскольку все они уже поклялись, что не были в музее, я не мог как ни в чем не бывало явиться и выложить им сюрприз в виде трупа на стол. Будь в моем распоряжении какой-нибудь яд, я бы предпочел проглотить его, и не считайте меня хуже, чем я есть на самом деле… Как поступил старик Иллингуорд, увидев мертвеца в карете? И все же я предполагаю, вы не собираетесь утверждать, что он правильно оценил данный факт…
Он широко улыбнулся, словно сбросив с плеч этот груз, смог расслабиться и снял шляпу.
– Садитесь, – сказал я обоим посетителям. – Можете курить, если хотите. Мистер Батлер, вы понимаете, что оказались в очень неприглядном положении?
– Вполне. Спасибо.
Я повернулся:
– Теперь вы, мистер Уэйд. Известно ли вам, что, если показания мистера Иллингуорда полностью отвечают истине – пусть даже он довольно эксцентричная личность, – вы можете быть арестованы за убийство?
– Ох! Иисусе! – вскинулся Старик, который обжег себе пальцы догоревшей спичкой. – Эй, подождите! Я? За что?
– Потому что у всех остальных – ну, может быть, исключая мистера Батлера – есть алиби, не зависящее от показаний странного пожилого священника, который может сказать что угодно.
– Верьте или нет, я тут ни при чем, – сказал он. – Но кое о чем я не подумал. Не подлежит сомнению, в чем я заверяю вас всеми моими грехами, что этот старый киноперсонаж страдает галлюцинациями. Можете вырезать мне печень, но понятия не имею, что с ним делается – разве что от непрестанного чтения триллеров у него крыша поехала. Когда вчера он явился для встречи с моим стариком, то был вооружен не только книгой «Кинжал судьбы», но и, похоже, ее продолжением под названием «Возвращение доктора Кьянти» – наверное, ее всучили у «Селфриджа», когда он на минуту расслабился. Если кто-то преподнесет ему роман о приключениях на Диком Западе, смотрите, чтобы в Эдинбурге не начались беспорядки. Поэтому, – он вытер лоб, – у него могут появиться галлюцинации, но, черт побери, мы-то там были…
Я жестом остановил поток его словоизвержений:
– Кстати, мистер Батлер, соответствует ли истине, что у четырех из вас есть совместное алиби? У мисс Уэйд, мисс Кирктон, мистера Холмса и у вас?
Вы сами убедитесь, что было бессмысленно ставить им какие-то хитрые ловушки. Говорили ли они правду или врали, они в любом случае уже приняли определенное решение. Я решил придерживаться политики прямоты и откровенности. Опустив тяжелые веки и крутя пальцы, Батлер вопросительно посмотрел на Гарриет, которая продолжала невозмутимо курить, – и решил придерживаться той же политики.
– Предполагаю, что можно и так сказать, – кисло признал он. – Мы в самом деле были наверху, когда появился этот… этот парень. Кажется, без четверти одиннадцать? Да. Но, простите, почему мы упускаем из виду бедного старого Сэма?
– Мистер Бакстер был наверху с вами?
– Без сомнения. То есть он появился без четверти одиннадцать.
– Вы посмотрели на свои часы, чтобы так точно определить время?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85