Слушайте же! Да перестаньте рыдать! Все в порядке. Вы слышали, что сказал капитан. Сейчас спустимся вниз и выпустим его...
- Н-нет, я бы ни з-за какие к-коврижки не согл-ласилась его вып-пустить!- безнадежно давясь, проговорила Пегги через платок, который прижимала к глазам. Грудь ее тяжело вздымалась.- Он... с-сразу, к-как выйдет, уч-чинит ч-что-нибудь и... и с-снова уг-годит за реш-шетку. Но... к-как п-подумаю о бед-дняжке, как он там с-страдает од-дин... п-просто ттомится и ч-чахнет... в мерзкой темнице... о-о-о!- И она снова горько разрыдалась.
Читатель, бывают ситуации, когда мужская душа испытывается на прочность. Например, если у женщины текут слезы, повинуясь некоей необъяснимой логике, по причине, которую вы не в силах понять, и вам ничего не остается, кроме как хлопать девушку по плечу и в отчаянии вопрошать, что случилось. Морган попытался успокоить Пегги, но у него ничего не вышло. Он напомнил ей, что Уоррен вовсе не похож на узника Бастилии, которому не суждено увидеть солнечный свет, что к обеду ему пришлют специально зажаренного жирного каплуна... Неужели вы думаете, спросила она сквозь слезы, что несчастный в состоянии есть? Пегги обозвала писателя жестоким и бессердечным животным за то, что он мог только предположить такое, и снова горько разрыдалась. После такой гневной отповеди Морган решил, что наилучшим выходом будет утащить ее в бар и как можно скорее влить в нее пару стаканчиков какого-нибудь крепкого напитка.
Как только они вошли в бар, слезы Пегги мгновенно высохли, но лишь потому, что у нее появился новый повод для беспокойства.
Бар (который на "Королеве Виктории" кокетливо именовался "курительной") располагался в просторном зале, обитом дубовыми панелями, на корме палубы второго класса. Зал, благоухающий ароматами спиртного, тонул в клубах табачного дыма. В нишах стояли столики, окруженные глубокими кожаными креслами; на потолке, расписанном в пасторальном духе, на длинных шнурах были подвешены электрические вентиляторы. Бар был пуст, если не считать одного посетителя, стоявшего у стойки к ним спиной. Солнечные лучи, проникающие сквозь окна, выложенные цветным мозаичным стеклом, косо падали на пол. Лишь мирное поскрипывание деревянных переборок да сонный плеск волн нарушали кафедральную тишину.
Заметив этого единственного посетителя, Пегги окаменела. Затем начала осторожно подкрадываться к нему. Это был низенький, тучный человечек, на голове которого вокруг круглой плеши дыбился венчик черных волос. Он обладал мощными руками и плечами борца. Мужчина только поднес стакан к губам, как вдруг будто какая-то телепатическая сила взволновала его. Но прежде чем он обернулся, на него обрушилась Пегги.
- Ах!- театрально воскликнула она и всплеснула руками. Потом отступила на шаг назад, словно не могла поверить собственным глазам.- Tiens, mon oncle! Qu'est-ce que je vois? Ah, mon Dieu, qu'est-ce que je vois, alors? Дядя, это ты? Что я вижу? Ах, боже мой, что же я вижу? Ты опять за свое? (фр.) - Она скрестила руки на груди.
Мужчина вздрогнул, обернулся и виновато посмотрел на нее поверх очков. У него оказалось красноватое лицо, с толстогубым ртом и необычайно длинными, пышными и кудрявыми седеющими усами. Морган заметил: когда Пегги переходила на язык галлов, ее жестикуляция также претерпевала изменения. Взрываясь вихрем энергичных звуков, она бешено размахивала руками перед самым носом собеседника.
- Eh bien, eh bien! Encore tu bois! Toujours tu bois! Ah, zut, alors!зачастила она.- Tu m'a donne ta parole d'honneur, comme un soldat de la France! Et qu'est-ce que je trouve? Un soldat de la" France, hein? Non! Je te vois en buvant le gin! Хорошенькое дело! Ты снова пьешь! Как всегда!.. Ведь ты давал мне честное слово, слово французского солдата! И кого же я нахожу? Французского солдата? Нет! Я вижу перед собой любителя джина! (фр.)
Вне всякого сомнения, это был дядюшка Жюль, ускользнувший из номера с похвальной целью пропустить пару рюмочек. Однако ему не повезло: племянница застала его с поличным. Судорога исказила его лицо. Подняв мощные плечи, он распростер руки театральным жестом.
- Mais, cherie!- пронзительно загудел дядюшка, мучительно-настойчиво, словно пароходная сирена.- Mais, che-e-riii-e! C'est un tres, tres, tres petit verre, tu sais! Regards-toi, cherie! Regards!! C'est une pauvre, miserable boule, tu sais. Je suis enrhume, cherie,- он закашлялся и прижал руку к груди,- et ce soir... Милочка! Дорогая моя! Всего одну рюмочку, понимаешь? Вот, смотри! Какая-то жалкая рюмочка. Я простужен, дорогая... а вечером... (фр.)
- Tu paries! Toi,- объявила она, устремляя в него обвиняющий перст и говоря размеренно,- toi, je t'appelle degoutant! Да что ты говоришь! Ты... ты мне отвратителен! (фр.)
Казалось, слова племянницы повергли дядюшку Жюля в трепет - он помрачнел. Пегги представила ему Моргана. Дядюшка Жюль поплелся за ними к столику, где Морган заказал два двойных виски и молоко с содовой. Напрасны были мольбы дядюшки Жюля. Он уверял, что в жизни так не простужался, ужасно кашлял в доказательство своих слов и заявлял, что, если не предпринять необходимых мер, к пяти часам он совершенно потеряет голос. Пегги довольно резко возражала ему. Она живо напомнила дядюшке примеры его прошлых "простуд", включая гастроли в Буффало, когда его привезли в отель в тележке угольщика.
Месье Фортинбрас немного просветлел, вспомнив о вечернем спектакле. Приготовления, заявил он, идут полным ходом. Для транспортировки пятидесяти восьми марионеток (у кукол собственная каюта, примыкающая к его номеру, хотя они-то не страдают морской болезнью, счастливчики!), а также всех реквизитов подогнали три специальные платформы. Готовы три костюма для актеров-людей в одном он произносит пролог, а два остальных предназначены для французского рыцаря и мавра. Костюмы заканчивают утюжить; за кулисы прикатили пианино и принесли скрипку, так как представление состоится в концертном зале корабля. Огромный концертный зал расположен на палубе первого класса; из-за кулис можно по трапу подняться наверх, прямо в гримерку, которая находится во втором классе. Кстати, оживился дядюшка, обследуя грим-уборную, они с помощником, Абдулом, встретили мистера и миссис Перригор.
- Муж и жена,- взволнованно продолжал дядюшка Жюль,- и оба очень славные, очень умные. Кстати, их каюта рядом с гримеркой. Послушай, милочка! Ведь это он написал обо мне такие великолепные статьи, хотя я не понимаю в них ни слова. Гром и молния, я просто очарован ими! Да, да, голубушка. И мы все вместе обсудили ход спектакля. Отлично! Еще мы встретили доктора Кайла, шотландского медика; он будет читать стихи. Прекрасно! Все устроено. Роли воинов исполнят два университетских профессора; а еще месье Фуриозо Кампозоцци, пианист, и скрипач месье Иван Слифовиц обещали сопровождать мое представление камерной музыкой, которую я тоже не понимаю. Однако, милочка, подумать только! Какой триумф разума! Я же буду великолепен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
- Н-нет, я бы ни з-за какие к-коврижки не согл-ласилась его вып-пустить!- безнадежно давясь, проговорила Пегги через платок, который прижимала к глазам. Грудь ее тяжело вздымалась.- Он... с-сразу, к-как выйдет, уч-чинит ч-что-нибудь и... и с-снова уг-годит за реш-шетку. Но... к-как п-подумаю о бед-дняжке, как он там с-страдает од-дин... п-просто ттомится и ч-чахнет... в мерзкой темнице... о-о-о!- И она снова горько разрыдалась.
Читатель, бывают ситуации, когда мужская душа испытывается на прочность. Например, если у женщины текут слезы, повинуясь некоей необъяснимой логике, по причине, которую вы не в силах понять, и вам ничего не остается, кроме как хлопать девушку по плечу и в отчаянии вопрошать, что случилось. Морган попытался успокоить Пегги, но у него ничего не вышло. Он напомнил ей, что Уоррен вовсе не похож на узника Бастилии, которому не суждено увидеть солнечный свет, что к обеду ему пришлют специально зажаренного жирного каплуна... Неужели вы думаете, спросила она сквозь слезы, что несчастный в состоянии есть? Пегги обозвала писателя жестоким и бессердечным животным за то, что он мог только предположить такое, и снова горько разрыдалась. После такой гневной отповеди Морган решил, что наилучшим выходом будет утащить ее в бар и как можно скорее влить в нее пару стаканчиков какого-нибудь крепкого напитка.
Как только они вошли в бар, слезы Пегги мгновенно высохли, но лишь потому, что у нее появился новый повод для беспокойства.
Бар (который на "Королеве Виктории" кокетливо именовался "курительной") располагался в просторном зале, обитом дубовыми панелями, на корме палубы второго класса. Зал, благоухающий ароматами спиртного, тонул в клубах табачного дыма. В нишах стояли столики, окруженные глубокими кожаными креслами; на потолке, расписанном в пасторальном духе, на длинных шнурах были подвешены электрические вентиляторы. Бар был пуст, если не считать одного посетителя, стоявшего у стойки к ним спиной. Солнечные лучи, проникающие сквозь окна, выложенные цветным мозаичным стеклом, косо падали на пол. Лишь мирное поскрипывание деревянных переборок да сонный плеск волн нарушали кафедральную тишину.
Заметив этого единственного посетителя, Пегги окаменела. Затем начала осторожно подкрадываться к нему. Это был низенький, тучный человечек, на голове которого вокруг круглой плеши дыбился венчик черных волос. Он обладал мощными руками и плечами борца. Мужчина только поднес стакан к губам, как вдруг будто какая-то телепатическая сила взволновала его. Но прежде чем он обернулся, на него обрушилась Пегги.
- Ах!- театрально воскликнула она и всплеснула руками. Потом отступила на шаг назад, словно не могла поверить собственным глазам.- Tiens, mon oncle! Qu'est-ce que je vois? Ah, mon Dieu, qu'est-ce que je vois, alors? Дядя, это ты? Что я вижу? Ах, боже мой, что же я вижу? Ты опять за свое? (фр.) - Она скрестила руки на груди.
Мужчина вздрогнул, обернулся и виновато посмотрел на нее поверх очков. У него оказалось красноватое лицо, с толстогубым ртом и необычайно длинными, пышными и кудрявыми седеющими усами. Морган заметил: когда Пегги переходила на язык галлов, ее жестикуляция также претерпевала изменения. Взрываясь вихрем энергичных звуков, она бешено размахивала руками перед самым носом собеседника.
- Eh bien, eh bien! Encore tu bois! Toujours tu bois! Ah, zut, alors!зачастила она.- Tu m'a donne ta parole d'honneur, comme un soldat de la France! Et qu'est-ce que je trouve? Un soldat de la" France, hein? Non! Je te vois en buvant le gin! Хорошенькое дело! Ты снова пьешь! Как всегда!.. Ведь ты давал мне честное слово, слово французского солдата! И кого же я нахожу? Французского солдата? Нет! Я вижу перед собой любителя джина! (фр.)
Вне всякого сомнения, это был дядюшка Жюль, ускользнувший из номера с похвальной целью пропустить пару рюмочек. Однако ему не повезло: племянница застала его с поличным. Судорога исказила его лицо. Подняв мощные плечи, он распростер руки театральным жестом.
- Mais, cherie!- пронзительно загудел дядюшка, мучительно-настойчиво, словно пароходная сирена.- Mais, che-e-riii-e! C'est un tres, tres, tres petit verre, tu sais! Regards-toi, cherie! Regards!! C'est une pauvre, miserable boule, tu sais. Je suis enrhume, cherie,- он закашлялся и прижал руку к груди,- et ce soir... Милочка! Дорогая моя! Всего одну рюмочку, понимаешь? Вот, смотри! Какая-то жалкая рюмочка. Я простужен, дорогая... а вечером... (фр.)
- Tu paries! Toi,- объявила она, устремляя в него обвиняющий перст и говоря размеренно,- toi, je t'appelle degoutant! Да что ты говоришь! Ты... ты мне отвратителен! (фр.)
Казалось, слова племянницы повергли дядюшку Жюля в трепет - он помрачнел. Пегги представила ему Моргана. Дядюшка Жюль поплелся за ними к столику, где Морган заказал два двойных виски и молоко с содовой. Напрасны были мольбы дядюшки Жюля. Он уверял, что в жизни так не простужался, ужасно кашлял в доказательство своих слов и заявлял, что, если не предпринять необходимых мер, к пяти часам он совершенно потеряет голос. Пегги довольно резко возражала ему. Она живо напомнила дядюшке примеры его прошлых "простуд", включая гастроли в Буффало, когда его привезли в отель в тележке угольщика.
Месье Фортинбрас немного просветлел, вспомнив о вечернем спектакле. Приготовления, заявил он, идут полным ходом. Для транспортировки пятидесяти восьми марионеток (у кукол собственная каюта, примыкающая к его номеру, хотя они-то не страдают морской болезнью, счастливчики!), а также всех реквизитов подогнали три специальные платформы. Готовы три костюма для актеров-людей в одном он произносит пролог, а два остальных предназначены для французского рыцаря и мавра. Костюмы заканчивают утюжить; за кулисы прикатили пианино и принесли скрипку, так как представление состоится в концертном зале корабля. Огромный концертный зал расположен на палубе первого класса; из-за кулис можно по трапу подняться наверх, прямо в гримерку, которая находится во втором классе. Кстати, оживился дядюшка, обследуя грим-уборную, они с помощником, Абдулом, встретили мистера и миссис Перригор.
- Муж и жена,- взволнованно продолжал дядюшка Жюль,- и оба очень славные, очень умные. Кстати, их каюта рядом с гримеркой. Послушай, милочка! Ведь это он написал обо мне такие великолепные статьи, хотя я не понимаю в них ни слова. Гром и молния, я просто очарован ими! Да, да, голубушка. И мы все вместе обсудили ход спектакля. Отлично! Еще мы встретили доктора Кайла, шотландского медика; он будет читать стихи. Прекрасно! Все устроено. Роли воинов исполнят два университетских профессора; а еще месье Фуриозо Кампозоцци, пианист, и скрипач месье Иван Слифовиц обещали сопровождать мое представление камерной музыкой, которую я тоже не понимаю. Однако, милочка, подумать только! Какой триумф разума! Я же буду великолепен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72