К его ногам льнула девица-каунианка в чем мать родила. Она вскинула руку, будто собиралась забраться под юбку героя и погладить то, что там обнаружится.
Роман соответствовал обложке. Бембо давно не получал такого удовольствия от чтения.
Каунианский император только что приказал охолостить мужественного Зилианте, но Бембо был уверен, что этого не случится, — слишком много светловолосых дворянок успел раздеть герой. Которая из них спасет его и как? Это жандарм решил для себя выяснить, прежде чем кончится смена.
Глава 8
Краста потягивала вишневую наливку с полынью. В дальнем конце зала наяривал оркестр: труба и аккордеон, волынка и гулкие барабаны. На танцевальной площадке покачивалось и кружилось в такт громовому настойчивому ритму столичное дворянство.
— Вот где стоит находиться, — плотоядно ухмыльнулся ей через столик виконт Вальню. — Даже если альгарвейцы засыплют Приекуле ядрами, «Погреба» им не снести. Мы и так под землей.
Он хихикнул, будто сказал что-то очень смешное.
— Здесь стоит находиться просто потому, что стоит, — ответила Краста, пожав плечами.
Даже если бы «Погреб» находился на вершине Колонны каунианских побед, маркиза была бы его постоянной посетительницей. Сюда приходили все, кто что-то собой представлял или делал вид, что представляет. Те, кто не представлял собой ничего, завидовали издалека. Так был устроен ее мир.
Вальню поднял кружку с темным пивом.
— Приятно, что вы мыслите как всегда ясно. — Язвительность в его голосе оттеняла приязнь, подобно тому, как полынь придавала горечи сладкой наливке в кубке Красты. — Надеюсь, с вашим братом ничего не случилось на западном фронте.
— Когда я получила от него последнее письмо, с ним все было в порядке. — Краста тряхнула головой, разметав бледно-золотистые кудряшки: старинные имперские прически вновь стали последним криком моды. — Но мы слишком много говорим о войне. Я не хочу думать о войне.
Сказать правду, ей вообще не очень хотелось думать.
— Отлично. — Улыбка превращала лицо Вальню в самый очаровательный череп, какой только видывала маркиза. — Тогда потанцуем?
Он поднялся на ноги.
— Почему бы нет? — беспечно отозвалась Краста.
Зал покачнулся, когда она поднялась: наливка с полынью оказалась крепкой. Краста только рассмеялась, когда Вальню приобнял ее за талию, и они двинулись на площадку.
Вальню был светским хищником, и основной его добродетелью была последовательность — он не притворялся никем иным. Покуда они с Крастой танцевали, ладонь его соскользнула с ее талии на изящную выпуклость ягодицы. Он прижимал партнершу так крепко, что у нее не оставалось сомнений: виконт думает не только о танцах.
Краста могла бы вцепиться в него белыми острыми зубками за оскорбление ее благородной персоны. Она даже подумывала об этом — в той мере, в какой позволяло состояние изрядно нагрузившейся маркизы. Но насмешливая улыбка Вальню подсказывала, что именно этого он и ждет. А Краста ненавидела, когда ей приходилось оправдывать чужие ожидания. Кроме того, как она осознала, ее саму захлестывала похоть. Потом можно будет решить, как далеко она позволит ему зайти. А пока Краста просто радовалась жизни.
В конце концов, не ее одну в «Погребе» лапали на танцплощадке. Женщины, которые не желали, чтобы их ощупывали на публике, обычно сюда не приходили. «Потом всегда можно будет свалить вину на полынь», — мелькнуло у нее в голове. Хотя Краста не нуждалась в оправданиях. Она делала что ей вздумается. Заставить ее поступать иначе не удалось бы никому.
Музыка смолкла. Краста притянула к себе голову Вальню и впилась в его губы своими, широко раскрытыми. От него пахло хмелем: горьким, но не таким, как полынь в ее кубке. Не отрываясь от Вальню, она открыла глаза. Тот смотрел на нее. Лицо его было так близко, что черты расплывались, но Красте показалось, что виконт изумлен. Она рассмеялась — глубоким, горловым смехом.
Он разжал руки женщины и отстранился. Теперь Краста без труда могла узнать выражение на его лице — гнев. Она рассмеялась снова. Вальню, должно быть, понял, что из охотника стал добычей, и ему это вовсе не понравилось.
— А ты горяча, да? — промолвил он грубее обычного.
— Ну и что? — Краста снова, как только что за столиком, тряхнула головой и махнула рукой в направлении оркестровой ямы. — Сейчас опять начнут. Потанцуем еще или все, что можно было сделать стоя, мы уже сделали?
Вальню попытался взять себя в руки.
— Еще не все, — ответил он уже хладнокровнее.
Протянув руку, он дерзко стиснул ее грудь сквозь тонкую ткань блузки. Пальцы его безошибочно нащупали сосок, подразнили несколько мгновений и отпустили.
Возможно, он не осознавал, насколько возбуждена и беспечна была в тот миг Краста. Возможно, она не понимала этого и сама, покуда умелые пальцы не зажгли в ней огня. Она тоже протянула руку — заметно ниже.
Если бы Вальню стянул с себя брюки и повалил Красту на пол, она отдалась бы ему на том же месте. Поговаривали, что в «Погребе» такое случалось время от времени, хотя при маркизе — еще ни разу.
Но Вальню, встряхнувшись, словно мокрый пес, вернулся к столику. Краста последовала за ним. Щеки ее горели. Сердце колотилось. Дыхание участилось, словно после бега.
Виконт осушил кружку до дна и, обернувшись к Красте, глянул на нее так, словно видел впервые в жизни.
— Ртуть и сера! — пробормотал он себе под нос. — Ну, драконица…
Краста выпила так много, что приняла его слова за комплимент; собственно, ей даже не пришло в голову задуматься, так ли это. В ее кубке, таком крошечном рядом с тяжелой глиняной кружкой, еще оставалась наливка. Краста выпила ее одним глотком. В животе у нее словно ядро разорвалось. Из воронки хлестнул жар, распространяясь по лицу, по груди, по чреслам.
Оркестр заиграл снова — пророкотала труба, и загремели барабаны. Ритм поселился у Красты внутри, заполняя до краев. Наливка с полынью ударила в голову.
— Хочешь потанцевать еще? — донесся голос Вальню будто бы из дальней дали.
— Нет! — Краста покачала головой. Комната продолжала колыхаться еще несколько секунд после того, как маркиза замерла. — Прокатимся по городу в моей коляске… или за город…
— В коляске? — Вальню нахмурился. — И что подумает твой кучер?
— Какая разница? — весело прощебетала Краста. — Силы горние! Он всего лишь кучер.
Вальню неслышно похлопал в ладоши.
— Сказано с истинно дворянским величием, — воскликнул он и поднялся на ноги. Краста — тоже, понадеявшись втайне, что выглядело это более изящно, чем казалось ей. Они получили свои плащи в гардеробе у входа — осенняя ночь была холодна, — потом поднялись по лестнице и вышли в темноту.
Тьма над городом стояла непроглядная. Хотя ни один боевой дракон Альгарве еще не достиг столицы, Приекуле укуталась мглой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
Роман соответствовал обложке. Бембо давно не получал такого удовольствия от чтения.
Каунианский император только что приказал охолостить мужественного Зилианте, но Бембо был уверен, что этого не случится, — слишком много светловолосых дворянок успел раздеть герой. Которая из них спасет его и как? Это жандарм решил для себя выяснить, прежде чем кончится смена.
Глава 8
Краста потягивала вишневую наливку с полынью. В дальнем конце зала наяривал оркестр: труба и аккордеон, волынка и гулкие барабаны. На танцевальной площадке покачивалось и кружилось в такт громовому настойчивому ритму столичное дворянство.
— Вот где стоит находиться, — плотоядно ухмыльнулся ей через столик виконт Вальню. — Даже если альгарвейцы засыплют Приекуле ядрами, «Погреба» им не снести. Мы и так под землей.
Он хихикнул, будто сказал что-то очень смешное.
— Здесь стоит находиться просто потому, что стоит, — ответила Краста, пожав плечами.
Даже если бы «Погреб» находился на вершине Колонны каунианских побед, маркиза была бы его постоянной посетительницей. Сюда приходили все, кто что-то собой представлял или делал вид, что представляет. Те, кто не представлял собой ничего, завидовали издалека. Так был устроен ее мир.
Вальню поднял кружку с темным пивом.
— Приятно, что вы мыслите как всегда ясно. — Язвительность в его голосе оттеняла приязнь, подобно тому, как полынь придавала горечи сладкой наливке в кубке Красты. — Надеюсь, с вашим братом ничего не случилось на западном фронте.
— Когда я получила от него последнее письмо, с ним все было в порядке. — Краста тряхнула головой, разметав бледно-золотистые кудряшки: старинные имперские прически вновь стали последним криком моды. — Но мы слишком много говорим о войне. Я не хочу думать о войне.
Сказать правду, ей вообще не очень хотелось думать.
— Отлично. — Улыбка превращала лицо Вальню в самый очаровательный череп, какой только видывала маркиза. — Тогда потанцуем?
Он поднялся на ноги.
— Почему бы нет? — беспечно отозвалась Краста.
Зал покачнулся, когда она поднялась: наливка с полынью оказалась крепкой. Краста только рассмеялась, когда Вальню приобнял ее за талию, и они двинулись на площадку.
Вальню был светским хищником, и основной его добродетелью была последовательность — он не притворялся никем иным. Покуда они с Крастой танцевали, ладонь его соскользнула с ее талии на изящную выпуклость ягодицы. Он прижимал партнершу так крепко, что у нее не оставалось сомнений: виконт думает не только о танцах.
Краста могла бы вцепиться в него белыми острыми зубками за оскорбление ее благородной персоны. Она даже подумывала об этом — в той мере, в какой позволяло состояние изрядно нагрузившейся маркизы. Но насмешливая улыбка Вальню подсказывала, что именно этого он и ждет. А Краста ненавидела, когда ей приходилось оправдывать чужие ожидания. Кроме того, как она осознала, ее саму захлестывала похоть. Потом можно будет решить, как далеко она позволит ему зайти. А пока Краста просто радовалась жизни.
В конце концов, не ее одну в «Погребе» лапали на танцплощадке. Женщины, которые не желали, чтобы их ощупывали на публике, обычно сюда не приходили. «Потом всегда можно будет свалить вину на полынь», — мелькнуло у нее в голове. Хотя Краста не нуждалась в оправданиях. Она делала что ей вздумается. Заставить ее поступать иначе не удалось бы никому.
Музыка смолкла. Краста притянула к себе голову Вальню и впилась в его губы своими, широко раскрытыми. От него пахло хмелем: горьким, но не таким, как полынь в ее кубке. Не отрываясь от Вальню, она открыла глаза. Тот смотрел на нее. Лицо его было так близко, что черты расплывались, но Красте показалось, что виконт изумлен. Она рассмеялась — глубоким, горловым смехом.
Он разжал руки женщины и отстранился. Теперь Краста без труда могла узнать выражение на его лице — гнев. Она рассмеялась снова. Вальню, должно быть, понял, что из охотника стал добычей, и ему это вовсе не понравилось.
— А ты горяча, да? — промолвил он грубее обычного.
— Ну и что? — Краста снова, как только что за столиком, тряхнула головой и махнула рукой в направлении оркестровой ямы. — Сейчас опять начнут. Потанцуем еще или все, что можно было сделать стоя, мы уже сделали?
Вальню попытался взять себя в руки.
— Еще не все, — ответил он уже хладнокровнее.
Протянув руку, он дерзко стиснул ее грудь сквозь тонкую ткань блузки. Пальцы его безошибочно нащупали сосок, подразнили несколько мгновений и отпустили.
Возможно, он не осознавал, насколько возбуждена и беспечна была в тот миг Краста. Возможно, она не понимала этого и сама, покуда умелые пальцы не зажгли в ней огня. Она тоже протянула руку — заметно ниже.
Если бы Вальню стянул с себя брюки и повалил Красту на пол, она отдалась бы ему на том же месте. Поговаривали, что в «Погребе» такое случалось время от времени, хотя при маркизе — еще ни разу.
Но Вальню, встряхнувшись, словно мокрый пес, вернулся к столику. Краста последовала за ним. Щеки ее горели. Сердце колотилось. Дыхание участилось, словно после бега.
Виконт осушил кружку до дна и, обернувшись к Красте, глянул на нее так, словно видел впервые в жизни.
— Ртуть и сера! — пробормотал он себе под нос. — Ну, драконица…
Краста выпила так много, что приняла его слова за комплимент; собственно, ей даже не пришло в голову задуматься, так ли это. В ее кубке, таком крошечном рядом с тяжелой глиняной кружкой, еще оставалась наливка. Краста выпила ее одним глотком. В животе у нее словно ядро разорвалось. Из воронки хлестнул жар, распространяясь по лицу, по груди, по чреслам.
Оркестр заиграл снова — пророкотала труба, и загремели барабаны. Ритм поселился у Красты внутри, заполняя до краев. Наливка с полынью ударила в голову.
— Хочешь потанцевать еще? — донесся голос Вальню будто бы из дальней дали.
— Нет! — Краста покачала головой. Комната продолжала колыхаться еще несколько секунд после того, как маркиза замерла. — Прокатимся по городу в моей коляске… или за город…
— В коляске? — Вальню нахмурился. — И что подумает твой кучер?
— Какая разница? — весело прощебетала Краста. — Силы горние! Он всего лишь кучер.
Вальню неслышно похлопал в ладоши.
— Сказано с истинно дворянским величием, — воскликнул он и поднялся на ноги. Краста — тоже, понадеявшись втайне, что выглядело это более изящно, чем казалось ей. Они получили свои плащи в гардеробе у входа — осенняя ночь была холодна, — потом поднялись по лестнице и вышли в темноту.
Тьма над городом стояла непроглядная. Хотя ни один боевой дракон Альгарве еще не достиг столицы, Приекуле укуталась мглой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201