Станция превращалась в большой бесполезный искусственный спутник Земли, следить за которым могли только средства контроля космического пространства систем противоракетной обороны.
«Салют-7» впал в состояние анабиоза. Вывести его из этого состояния не были способны никакие хитроумные наборы команд, посылаемых на «борт» из ЦУПа.
Спасти станцию мог только человек, который, проникнув внутрь, отключит аварийную раму С-190, заменит ее на запасную, к счастью, имевшуюся на борту станции, заменит поврежденные большим током кабели ремонтными, доставленными с Земли, подключит к солнечным батареям также захваченную с собой теплую аккумуляторную батарею, начнет отогревать системы, восстанавливать ориентацию, терморегулирование и все прочее, включая системы жизнедеятельности.
Работы такой ремонтной бригаде будет много. И работы необычной. Но как доставить человека, если станция молчит и радиосистема сближения «Игла», в числе других, тоже осталась без питания?
Вот тут в полной мере и проявился закон Пилюгина: «Аварийные ситуации являются сильнейшим стимулом для новых идей и совершенствования систем». Это еще одна из моих редакций этого закона.
На фоне американских преуспеваний потеря орбитальной станции «Салют-7» могла стать еще одним сильным ударом по космическому престижу Советского Союза. Кроме престижных соображений на станции находилось много ценных приборов и материалов для научных программ.
«Спасти станцию во что бы то ни стало», — такую задачу поставили перед собой прежде всего коллективы управленцев.
В течение февраля была оценена степень возможных повреждений в электросети станции и разработаны мероприятия по реанимации систем, которые неизбежно выйдут из строя при длительном «замораживании». Все, что требовалось для ремонта и восстановления, немедленно запускалось в работу. Самым главным оставался вопрос: кто и как полетит к станции, чтобы ее оживить? После недолгих дискуссий остановились на кандидатах основного экипажа в составе Владимира Джанибекова и Виктора Савиных.
Джанибеков уже имел опыт ручного сближения с больших дальностей и хорошо знал станцию. Инженер Савиных из НПО «Энергия» формально значился специалистом по оптическим датчикам и ручным системам ориентации, но фактически отлично разбирался во всех проблемах техники управления движением.
Три месяца ушло на подготовку спасательной экспедиции. За это время была разработана технология взаимодействия космического ЦУПа со службой контроля космического пространства Министерства обороны. Обладая уникальными антенными системами и мощными вычислительными машинами, службы противоракетной обороны и контроля космического пространства имели возможность определять истинную орбиту «Салюта-7». В отличие от нашего космического КИКа им не требовался бортовой ответчик для радиоконтроля орбиты. Когда мы их попросили не только определить орбиту станции, но и попытаться своими мощными средствами измерить угловую скорость ее вращения, они дали успокаивающий ответ: «Ваша станция почти не вертится!»
Это, на первый взгляд, странное поведение станции было теоретически обосновано Гансвиндтом. Он показал, что, лишившись своей штатной системы управления, станция, если она и вращалась вокруг своего центра масс, постепенно успокоилась в результате эффекта гравитационной ориентации. Таким образом, наши баллистики получили возможность прогнозировать орбитальное движение замерзшей станции и снабдить исходными данными для сближения БЦВМ космического корабля «Союз Т-13», который готовился для спасательной экспедиции. В математическое обеспечение БЦВМ космического корабля были заложены алгоритмы, позволяющие осуществить прогноз движения до дальности 1,5-2 километра. С дальности около 5 километров космонавты измеряли реальную дальность до станции ручным лазерным дальномером ЛПР-1, специально изготовленным для этого уникального полета. Пользуясь измерениями ЛПР-1, космонавты должны были перейти на ручное сближение и причаливание с расстояния 1,5-2 километра.
Космический корабль «Союз Т-13» был запущен 6 июня 1985 года. Этот полет может служить образцом превосходного сочетания человека как основного звена в большой системе управления с двумя большими человеко-машинными системами.
Джанибеков и Савиных не только блестяще выполнили сближение и стыковку с мертвой станцией, но проникли в нее и поистине героически трудились для ее спасения. Это им удалось в полной мере. Среди всех пилотируемых полетов со времен Гагарина эта экспедиция заслуживает наивысшей оценки по героизму и профессиональной деятельности человека в космосе.
Замороженная в некогда недоступном космосе орбитальная станция была быстро найдена радиолокационными средствами. Спасательная экспедиция на эту станцию была успешной благодаря сочетанию героизма спасателей с достижениями радиоэлектроники и техники управления космическими полетами.
Я описал очень небольшое количество нештатных ситуаций. Было бы хорошо в качестве учебного пособия для всех, кто работает над проблемой «человек в контуре управления большой системой», составить описания основных нештатных ситуаций в космонавтике за последние 40 лет!
Уверен, что анализ их причин и методов ликвидации, может принести куда больше пользы, чем десятки чисто теоретических разработок на темы надежности и безопасности.
Глава 20
ВАЛЕНТИН ГЛУШКО, Н1 И НПО «ЭНЕРГИЯ»
15 мая 1974 года в конце дня «по кремлевке» мне позвонил Пилюгин.
— Василий Мишин от вас уходит. Получите нового, но уже не главного, а генерального конструктора.
— Кого?
— Глушко.
Я не удивился и не стал переспрашивать. Всего за два года до этого именно такой прогноз был сделан в художественном фильме «Укрощение огня». После смерти главного героя фильма — главного конструктора ракет Башкирцева, в образе которого информированный зритель узнавал Королева, его место занял главный конструктор двигателей Огнев.
Я не стал расспрашивать Пилюгина, откуда он узнал такую сенсационную новость и кто принял такое решение. У Пилюгина были хорошие связи в аппарате ЦК, и новости он сообщал, будучи в них совершенно уверен.
Тем не менее столь судьбоносное для нашего коллектива известие я не рискнул передавать кому-либо из ближайших знакомых.
Следующий день начался обычной суматохой текущих дел, испытательных происшествий, претензий производства и звонками к смежникам, срывающим сроки поставок. Никто еще не знал о смене власти. «Сверху» не было ни одного звонка и никаких вызовов.
По дороге в нашу столовую для руководящего состава спросил у секретаря Мишина:
— Где Василии Павлович?
— С утра в министерстве, — был ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
«Салют-7» впал в состояние анабиоза. Вывести его из этого состояния не были способны никакие хитроумные наборы команд, посылаемых на «борт» из ЦУПа.
Спасти станцию мог только человек, который, проникнув внутрь, отключит аварийную раму С-190, заменит ее на запасную, к счастью, имевшуюся на борту станции, заменит поврежденные большим током кабели ремонтными, доставленными с Земли, подключит к солнечным батареям также захваченную с собой теплую аккумуляторную батарею, начнет отогревать системы, восстанавливать ориентацию, терморегулирование и все прочее, включая системы жизнедеятельности.
Работы такой ремонтной бригаде будет много. И работы необычной. Но как доставить человека, если станция молчит и радиосистема сближения «Игла», в числе других, тоже осталась без питания?
Вот тут в полной мере и проявился закон Пилюгина: «Аварийные ситуации являются сильнейшим стимулом для новых идей и совершенствования систем». Это еще одна из моих редакций этого закона.
На фоне американских преуспеваний потеря орбитальной станции «Салют-7» могла стать еще одним сильным ударом по космическому престижу Советского Союза. Кроме престижных соображений на станции находилось много ценных приборов и материалов для научных программ.
«Спасти станцию во что бы то ни стало», — такую задачу поставили перед собой прежде всего коллективы управленцев.
В течение февраля была оценена степень возможных повреждений в электросети станции и разработаны мероприятия по реанимации систем, которые неизбежно выйдут из строя при длительном «замораживании». Все, что требовалось для ремонта и восстановления, немедленно запускалось в работу. Самым главным оставался вопрос: кто и как полетит к станции, чтобы ее оживить? После недолгих дискуссий остановились на кандидатах основного экипажа в составе Владимира Джанибекова и Виктора Савиных.
Джанибеков уже имел опыт ручного сближения с больших дальностей и хорошо знал станцию. Инженер Савиных из НПО «Энергия» формально значился специалистом по оптическим датчикам и ручным системам ориентации, но фактически отлично разбирался во всех проблемах техники управления движением.
Три месяца ушло на подготовку спасательной экспедиции. За это время была разработана технология взаимодействия космического ЦУПа со службой контроля космического пространства Министерства обороны. Обладая уникальными антенными системами и мощными вычислительными машинами, службы противоракетной обороны и контроля космического пространства имели возможность определять истинную орбиту «Салюта-7». В отличие от нашего космического КИКа им не требовался бортовой ответчик для радиоконтроля орбиты. Когда мы их попросили не только определить орбиту станции, но и попытаться своими мощными средствами измерить угловую скорость ее вращения, они дали успокаивающий ответ: «Ваша станция почти не вертится!»
Это, на первый взгляд, странное поведение станции было теоретически обосновано Гансвиндтом. Он показал, что, лишившись своей штатной системы управления, станция, если она и вращалась вокруг своего центра масс, постепенно успокоилась в результате эффекта гравитационной ориентации. Таким образом, наши баллистики получили возможность прогнозировать орбитальное движение замерзшей станции и снабдить исходными данными для сближения БЦВМ космического корабля «Союз Т-13», который готовился для спасательной экспедиции. В математическое обеспечение БЦВМ космического корабля были заложены алгоритмы, позволяющие осуществить прогноз движения до дальности 1,5-2 километра. С дальности около 5 километров космонавты измеряли реальную дальность до станции ручным лазерным дальномером ЛПР-1, специально изготовленным для этого уникального полета. Пользуясь измерениями ЛПР-1, космонавты должны были перейти на ручное сближение и причаливание с расстояния 1,5-2 километра.
Космический корабль «Союз Т-13» был запущен 6 июня 1985 года. Этот полет может служить образцом превосходного сочетания человека как основного звена в большой системе управления с двумя большими человеко-машинными системами.
Джанибеков и Савиных не только блестяще выполнили сближение и стыковку с мертвой станцией, но проникли в нее и поистине героически трудились для ее спасения. Это им удалось в полной мере. Среди всех пилотируемых полетов со времен Гагарина эта экспедиция заслуживает наивысшей оценки по героизму и профессиональной деятельности человека в космосе.
Замороженная в некогда недоступном космосе орбитальная станция была быстро найдена радиолокационными средствами. Спасательная экспедиция на эту станцию была успешной благодаря сочетанию героизма спасателей с достижениями радиоэлектроники и техники управления космическими полетами.
Я описал очень небольшое количество нештатных ситуаций. Было бы хорошо в качестве учебного пособия для всех, кто работает над проблемой «человек в контуре управления большой системой», составить описания основных нештатных ситуаций в космонавтике за последние 40 лет!
Уверен, что анализ их причин и методов ликвидации, может принести куда больше пользы, чем десятки чисто теоретических разработок на темы надежности и безопасности.
Глава 20
ВАЛЕНТИН ГЛУШКО, Н1 И НПО «ЭНЕРГИЯ»
15 мая 1974 года в конце дня «по кремлевке» мне позвонил Пилюгин.
— Василий Мишин от вас уходит. Получите нового, но уже не главного, а генерального конструктора.
— Кого?
— Глушко.
Я не удивился и не стал переспрашивать. Всего за два года до этого именно такой прогноз был сделан в художественном фильме «Укрощение огня». После смерти главного героя фильма — главного конструктора ракет Башкирцева, в образе которого информированный зритель узнавал Королева, его место занял главный конструктор двигателей Огнев.
Я не стал расспрашивать Пилюгина, откуда он узнал такую сенсационную новость и кто принял такое решение. У Пилюгина были хорошие связи в аппарате ЦК, и новости он сообщал, будучи в них совершенно уверен.
Тем не менее столь судьбоносное для нашего коллектива известие я не рискнул передавать кому-либо из ближайших знакомых.
Следующий день начался обычной суматохой текущих дел, испытательных происшествий, претензий производства и звонками к смежникам, срывающим сроки поставок. Никто еще не знал о смене власти. «Сверху» не было ни одного звонка и никаких вызовов.
По дороге в нашу столовую для руководящего состава спросил у секретаря Мишина:
— Где Василии Павлович?
— С утра в министерстве, — был ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188