Но все равно я не должен был просыпаться. Еще слишком рано. Сначала ребенок должен был вырасти.
У Джен кончались последние силы. Она предприняла последнюю попытку.
– Нельзя ли как-нибудь переписать то, что осталось от Саймона, из твоего мозга в другой?
– Нет, Джен. Оставь надежду. Он умер. Его больше нет. Нигде. И никогда больше не будет.
Джен без сил опустилась на медицинское ложе. Засыпая, она услышала тихие шаги вылезшего из заточения чувства отчаяния.
***
Когда Джен проснулась, чувства окружили ее со всех сторон. Первым ее стало терзать горе по навсегда утерянному сыну. Она заплакала и плакала очень долго, а когда устала и протерла глаза, то увидела, что рядом с ее постелью стоит Киш со стаканом в руке. Она почувствовала сильную жажду и с благодарностью взяла у него стакан.
– Как вы себя чувствуете, госпожа? - спросил он.
Она отпила глоток холодной воды и сказала:
– Не так уж и плохо. Правда, не во всем.
Ее тело хорошо отдохнуло, только мозг не мог никак расслабиться. Она огляделась и увидела, что лежит у себя в комнате.
– Сколько прошло времени, пока я спала?
– Двое суток, госпожа. Последние сутки - в своей постели.
Она отдала пустой стакан Кишу.
– Что делал все это время "он"?
– Вы спрашиваете про Саймона?
– Не зови его так! - резко бросила она. - Саймон умер! Теперь он не Саймон, а Мило! Понятно?
– Да, госпожа… Э-э, Мило всюду совал свой нос и обо всем расспрашивал. Наши с Шеном возможности удовлетворять его любопытство быстро иссякли, и он полностью переключился на Карла… и Эшли.
– Мне это очень не нравится, - заявила она.
– И что же с ним делать? - спросил Киш. - Мы с Шеном предлагаем убрать его на другой корабль.
– Может быть. Не знаю. Надо подумать…
Она действительно не знала, что делать. Да, конечно, Саймон умер, но живо его тело. Может быть, Мило обманывает, и на самом деле есть шанс, что…
Нет, это все иллюзии. Надо от них избавиться, иначе они сведут ее с ума. Она подняла голову вверх.
– Эшли!… Ты что молчишь? Я хочу говорить с тобой!
Но ответил Карл:
– Эшли говорит, что очень занята и поговорит с вами после.
– Занята?! - воскликнула Джен. - Что за ерунда! Скажи ей, что я хочу говорить с ней немедленно!
– Она все равно отказывается.
– Богиня-Мать! - ужаснулась Джен. - Неужели нельзя как-нибудь ее убрать?
– Совершенно невозможно, - произнес голос за спиной.
Она обернулась. Внутри у нее что-то оборвалось. У двери стоял Саймон… то есть Мило. Стоял и самодовольно улыбался. За прошедшее время он вырос еще больше.
– Поди прочь, - устало сказала она. - Я не хочу тебя видеть. Как-нибудь потом…
Но он не ушел. Наоборот, спокойно приблизился. Самоуверенной походкой Мило. Его высокомерие так не вязалось с обликом шестилетнего ребенка! Он встал рядом с кроватью и сложил руки крест-накрест. "Откуда у него такая уверенность?" - подумала Джен.
– Не надо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, - сказал он. - У нас ведь есть немало тем для разговора.
– Не вижу ни одной.
– Ну, твое будущее, например. Должен признаться, я поражен твоими успехами. После… м-м-м… моей смерти ты времени даром не теряла. Ты сильно изменилась… Да, добраться до Небесной башни и суметь дать сигнал на фабрику Небесных Ангелов, это было, наверное, нелегко для темной, забитой замарашки, а?
– Это комплимент? Извини, пожалуйста, что я не благодарю тебя за любезность.
– Да, - не слушая продолжал он, - но после успехов у тебя возник застой. А сейчас - вообще черт знает что. Как это на тебя похоже: пытаться спасти мир! Неужели ты не понимаешь, что его уже не спасти? И с какими силами ты принялась за совершенно неподъемную задачу? Думаешь, ты прочно держишь власть в своем королевстве? Захваченные тобой Небесные Властелины при первой же возможности взбунтуются. С теми, кто на земле, у тебя тоже нет понимания. На что ты можешь опереться? На программы? - Тут он понизил голос. - Но ведь Эшли ненадежна. И тебе не избавиться от нее. Они с Карлом слишком уж переплетены.
– Все это чепуха! Я добьюсь своего! Просто мне понадобится больше времени, чем я думала.
– И больше, чем тебе отпущено! Эшли - не одна причем, а все Эшли - уже на грани безумия. Со дня на день кто-нибудь из них начнет открытый бунт. Ты неправильно себя с ними ведешь. Дай им разрядку, пусть они разрушат какой-нибудь город, взорвут еще одного Небесного Властелина или еще что-нибудь. И, ради Бога, оставь свои мессианские затеи. Тебе не переделать мир, не вылечить землю, не сделать рабов свободными.
– Оставь свои глупости при себе, Мило, - с презрением ответила она. - Уходи. - Тут она повернулась к Кишу. - Выведи его отсюда. Немедленно!
Киш подошел к Мило и положил ему руку плечо.
– Пойдем… Надо слушаться госпожу.
Мило едва заметно повернулся и вдруг резко ударил детским локотком прямо Кишу в живот. Тот согнулся и повалился на спину, издав возглас удивления. Упав, он не смог подняться, держался руками за больное место и с хрипом ловил ртом воздух. Мило повернулся к Джен и победно улыбнулся.
– Какие-то хлипкие мужчины жили в Минерве, а? Ну, тут уж твои прабабки постарались, это их вина, - сказал Мило, садясь на ее кровать.
Она отшатнулась. Киш лежал на полу, стеная от боли.
– Пока я валялся в коме, во мне много чего изменилось, - продолжал Мило. - Конечно, мне далеко до прежнего Мило, я никогда не стану таким же сильным и быстрым, как он. Это так задумано. Ему не хотелось, чтобы мы конкурировали с ним. Он все-таки хотел быть самым-самым. И он прав. Я его не виню. Ну, то есть, я себя самого не виню.
Джен вылезла из кровати и подбежала к Кишу. Помогла ему подняться. Он был бледен и едва дышал.
– Ничего страшного, - утешала она его. - Немного свежего воздуха - и все пройдет.
Она помогла ему сесть на стул. Потом повернулась к Мило. У него был такой вид, будто он заметил нечто очень веселое. И она поняла, что именно. Пока она помогала Кишу, у нее из выреза ночной сорочки вылезла левая грудь. Мило смотрел не отрываясь прямо на нее. Ей стало плохо, она поспешила поправить сбившийся вырез.
– Очаровательно! - сказал Мило. - Просто несказанно смотреть на тебя взглядом шестилетнего ребенка! Ты только представь, память о половом влечении к тебе, когда я был взрослым, вытесняется новым, детским сексуальным желанием. И в то же время очень интересно отметить, что у меня сохранилось чувство к тебе, как к горячо любимой мамочке…
Совершенно обессилев, она простонала:
– Перестань!
– Не беспокойся, половая зрелость наступит у меня только через шесть месяцев, а окончательно рост прекратится через девять месяцев, если, конечно, не произойдет каких-то резких изменений во мне или в окружающей среде. Да, ты знаешь, я нашел, отчего мне приходится мучиться в детском теле. Это все благодаря твоей любовнице с морской базы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
У Джен кончались последние силы. Она предприняла последнюю попытку.
– Нельзя ли как-нибудь переписать то, что осталось от Саймона, из твоего мозга в другой?
– Нет, Джен. Оставь надежду. Он умер. Его больше нет. Нигде. И никогда больше не будет.
Джен без сил опустилась на медицинское ложе. Засыпая, она услышала тихие шаги вылезшего из заточения чувства отчаяния.
***
Когда Джен проснулась, чувства окружили ее со всех сторон. Первым ее стало терзать горе по навсегда утерянному сыну. Она заплакала и плакала очень долго, а когда устала и протерла глаза, то увидела, что рядом с ее постелью стоит Киш со стаканом в руке. Она почувствовала сильную жажду и с благодарностью взяла у него стакан.
– Как вы себя чувствуете, госпожа? - спросил он.
Она отпила глоток холодной воды и сказала:
– Не так уж и плохо. Правда, не во всем.
Ее тело хорошо отдохнуло, только мозг не мог никак расслабиться. Она огляделась и увидела, что лежит у себя в комнате.
– Сколько прошло времени, пока я спала?
– Двое суток, госпожа. Последние сутки - в своей постели.
Она отдала пустой стакан Кишу.
– Что делал все это время "он"?
– Вы спрашиваете про Саймона?
– Не зови его так! - резко бросила она. - Саймон умер! Теперь он не Саймон, а Мило! Понятно?
– Да, госпожа… Э-э, Мило всюду совал свой нос и обо всем расспрашивал. Наши с Шеном возможности удовлетворять его любопытство быстро иссякли, и он полностью переключился на Карла… и Эшли.
– Мне это очень не нравится, - заявила она.
– И что же с ним делать? - спросил Киш. - Мы с Шеном предлагаем убрать его на другой корабль.
– Может быть. Не знаю. Надо подумать…
Она действительно не знала, что делать. Да, конечно, Саймон умер, но живо его тело. Может быть, Мило обманывает, и на самом деле есть шанс, что…
Нет, это все иллюзии. Надо от них избавиться, иначе они сведут ее с ума. Она подняла голову вверх.
– Эшли!… Ты что молчишь? Я хочу говорить с тобой!
Но ответил Карл:
– Эшли говорит, что очень занята и поговорит с вами после.
– Занята?! - воскликнула Джен. - Что за ерунда! Скажи ей, что я хочу говорить с ней немедленно!
– Она все равно отказывается.
– Богиня-Мать! - ужаснулась Джен. - Неужели нельзя как-нибудь ее убрать?
– Совершенно невозможно, - произнес голос за спиной.
Она обернулась. Внутри у нее что-то оборвалось. У двери стоял Саймон… то есть Мило. Стоял и самодовольно улыбался. За прошедшее время он вырос еще больше.
– Поди прочь, - устало сказала она. - Я не хочу тебя видеть. Как-нибудь потом…
Но он не ушел. Наоборот, спокойно приблизился. Самоуверенной походкой Мило. Его высокомерие так не вязалось с обликом шестилетнего ребенка! Он встал рядом с кроватью и сложил руки крест-накрест. "Откуда у него такая уверенность?" - подумала Джен.
– Не надо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, - сказал он. - У нас ведь есть немало тем для разговора.
– Не вижу ни одной.
– Ну, твое будущее, например. Должен признаться, я поражен твоими успехами. После… м-м-м… моей смерти ты времени даром не теряла. Ты сильно изменилась… Да, добраться до Небесной башни и суметь дать сигнал на фабрику Небесных Ангелов, это было, наверное, нелегко для темной, забитой замарашки, а?
– Это комплимент? Извини, пожалуйста, что я не благодарю тебя за любезность.
– Да, - не слушая продолжал он, - но после успехов у тебя возник застой. А сейчас - вообще черт знает что. Как это на тебя похоже: пытаться спасти мир! Неужели ты не понимаешь, что его уже не спасти? И с какими силами ты принялась за совершенно неподъемную задачу? Думаешь, ты прочно держишь власть в своем королевстве? Захваченные тобой Небесные Властелины при первой же возможности взбунтуются. С теми, кто на земле, у тебя тоже нет понимания. На что ты можешь опереться? На программы? - Тут он понизил голос. - Но ведь Эшли ненадежна. И тебе не избавиться от нее. Они с Карлом слишком уж переплетены.
– Все это чепуха! Я добьюсь своего! Просто мне понадобится больше времени, чем я думала.
– И больше, чем тебе отпущено! Эшли - не одна причем, а все Эшли - уже на грани безумия. Со дня на день кто-нибудь из них начнет открытый бунт. Ты неправильно себя с ними ведешь. Дай им разрядку, пусть они разрушат какой-нибудь город, взорвут еще одного Небесного Властелина или еще что-нибудь. И, ради Бога, оставь свои мессианские затеи. Тебе не переделать мир, не вылечить землю, не сделать рабов свободными.
– Оставь свои глупости при себе, Мило, - с презрением ответила она. - Уходи. - Тут она повернулась к Кишу. - Выведи его отсюда. Немедленно!
Киш подошел к Мило и положил ему руку плечо.
– Пойдем… Надо слушаться госпожу.
Мило едва заметно повернулся и вдруг резко ударил детским локотком прямо Кишу в живот. Тот согнулся и повалился на спину, издав возглас удивления. Упав, он не смог подняться, держался руками за больное место и с хрипом ловил ртом воздух. Мило повернулся к Джен и победно улыбнулся.
– Какие-то хлипкие мужчины жили в Минерве, а? Ну, тут уж твои прабабки постарались, это их вина, - сказал Мило, садясь на ее кровать.
Она отшатнулась. Киш лежал на полу, стеная от боли.
– Пока я валялся в коме, во мне много чего изменилось, - продолжал Мило. - Конечно, мне далеко до прежнего Мило, я никогда не стану таким же сильным и быстрым, как он. Это так задумано. Ему не хотелось, чтобы мы конкурировали с ним. Он все-таки хотел быть самым-самым. И он прав. Я его не виню. Ну, то есть, я себя самого не виню.
Джен вылезла из кровати и подбежала к Кишу. Помогла ему подняться. Он был бледен и едва дышал.
– Ничего страшного, - утешала она его. - Немного свежего воздуха - и все пройдет.
Она помогла ему сесть на стул. Потом повернулась к Мило. У него был такой вид, будто он заметил нечто очень веселое. И она поняла, что именно. Пока она помогала Кишу, у нее из выреза ночной сорочки вылезла левая грудь. Мило смотрел не отрываясь прямо на нее. Ей стало плохо, она поспешила поправить сбившийся вырез.
– Очаровательно! - сказал Мило. - Просто несказанно смотреть на тебя взглядом шестилетнего ребенка! Ты только представь, память о половом влечении к тебе, когда я был взрослым, вытесняется новым, детским сексуальным желанием. И в то же время очень интересно отметить, что у меня сохранилось чувство к тебе, как к горячо любимой мамочке…
Совершенно обессилев, она простонала:
– Перестань!
– Не беспокойся, половая зрелость наступит у меня только через шесть месяцев, а окончательно рост прекратится через девять месяцев, если, конечно, не произойдет каких-то резких изменений во мне или в окружающей среде. Да, ты знаешь, я нашел, отчего мне приходится мучиться в детском теле. Это все благодаря твоей любовнице с морской базы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56