Однако перед закатом, совершив для пополнения съестных припасов вылазку на местный рынок, мы увидели Давина и Тарвила, игравших в шашки на перевернутом бочонке.
Мы прошли мимо, а они продолжали увлеченно играть и ничем не показали, что знают нас. Я даже подумала, что мы ошиблись. Элимы ведь похожи друг на друга как две капли воды. Но Мак-Аллистер сказал, что где угодно узнает белый завиток, падающий Давину на левый глаз, и перебитый нос Тарвила и, значит, они просто осторожничают. Мы последовали их примеру и не стали к ним подходить, но и покидать город не спешили. Само собой, после заката, едва мы вышли за окраину, как в двухстах шагах впереди на дороге замаячили два элима. Мы решили их не догонять – прежде надо было убедиться, что на дороге больше никого нет, – а потом, никем не замеченные, последовали за парочкой по узкой дорожке в густую рощу. Они ждали нас с зажженным светильником и распростертыми объятиями.
– Клянусь Единым, – воскликнул Давин, – я уж было крест на вас поставил! Ни словечка, ни весточки, ни намека, где вы, что вы, спасибо, хоть Грик и Сальвор нам про вас рассказали! Не слышали, как все королевство вздохнуло с облегчением? У нас же везде свои.
– Нам казалось, что лучше прятаться, – ответил сенай. – Пришлось обходить все всаднические посты. Честно говоря, я бы и дальше не показывался, но Лара думает, что без Нарима нам не справиться. Я не настолько в этом уверен. Из-за меня самого погибло уже достаточно, зачем же еще и ему стараться…
– Когда мы брали к себе Лару, мы отдавали себе отчет в том, чем нам это грозит, – возразил Давин. – Разве не ясно, что такое могло произойти когда угодно? А Искендар и его сторонники согласились рискнуть. И они, несмотря ни на что, никогда не жалели, что помогли Ларе. И никогда не жалели, что помогли тебе. Ты ведь мог бы так и остаться в долине навсегда, если бы…
– Если бы не дал им понять, что боги и драконы по-прежнему меня занимают.
– Да, похоже, ты все-таки сообразил, почему тебя хотели убить. И когда мы увидели ваш костер, то сразу поняли, что теперь будет. Нарим… и мы все… пытались уговорить Искендара внять доводам разума. Нам вовсе не надо было, чтобы он признал нашу правоту, – мы умоляли его покинуть долину, чтобы спасти свою жизнь. А он не пожелал нас слушать. Ты ни в чем не виноват. – Давин ласково коснулся локтя Мак-Аллистера.
Сенаю это не понравилось, но стряхивать руку элима он не стал.
– Вот если бы я знал все раньше, нападение на долину удалось бы предотвратить, и никто не был бы виноват. А где же Нарим?
– Помогает прочим обустроиться, пока мы не найдем новое прибежище. Если позволишь, мы отправим ему весточку прямо сейчас. Он больше всех тревожится… это, наверно, и так понятно, – больше всех хочет узнать, что случилось с вами… и с Келдаром. Мы все…
– Надо идти. О Келдаре я расскажу вам по пути.
Мы снова вышли на темную дорогу. Мак-Аллистер был мрачен и неразговорчив, а элимы, как всегда, веселились. Давин хлопнул Тарвила по плечу:
– Молодец! Это ведь ты придумал, что надо сидеть на рынке, потому что эта парочка пряталась по кустам тринадцать дней, и припасы у них точно кончились. Что бы я без тебя делал?
Тарвил рассмеялся – как всегда, глуховато и немного неожиданно.
– Зато ты даже шашки догадался прихватить. А у меня с собой ну ничегошеньки: придется пить из твоей кружки и раскошелиться на чистую рубаху!
Я держалась позади, поглядывая, нет ли погони. Не стоит забывать об осторожности.
С того дня прошло три недели, и мы побывали в трех лагерях. Тарвил с Давином пробирались к драконам – они или говорили, что их хозяин торгует скобяным товаром и хотел бы заключить сделку с Кланом, или просто делали вид, что хотят подзаработать. Мак-Аллистер велел им искать старого дракона с искривленными крыльями или спиной или такого, вокруг которого много птиц. Вот дурень. С тем же успехом он мог отправить их искать золотую жабу, гномского короля, двенадцать зачарованных принцев и прочую нежить из своих песенок. Но элимы считали все, что говорил сенай, не иначе как божьим гласом. В первых трех лагерях не оказалось никого похожего, и вот теперь мы сидели в хижине возле Фандина и ждали, ждали, ждали – ждали без конца.
– Ну наконец-то!
Солнце уже стало снижаться, когда я различила на дороге у деревни две хрупкие фигурки. Я едва не взвыла, глядя, как они не спеша направляются к нашему убежищу.
– А еще помедленнее не могли?! – заорала я, когда они наконец пришли. – Мы тут так веселились, пока вас ждали, а вы все испортили!
– Берегли силы для обратной дороги, – мирно отозвался Давин.
Мак-Аллистер в темной глубине хижины вскочил на ноги:
– Ну что, нашли?
– В Фандине четыре дракона. У одного "больное крыло". Мы сами его не видели, но кузнец нам рассказал. Над его логовом вьются птицы. Кажется, это то, что мы ищем.
– Идем туда этой же ночью, – объявил Мак-Аллистер. – Объясните, как его найти.
Тарвил угольком на куске коры нарисовал карту, отметил заброшенную тропку, ведущую в лагерь, часовых, все постройки, хижины Всадников и место, где, по всей видимости, жил этот кай.
– Откуда ты знаешь, Эйдан, что это тот самый? – осторожно поинтересовался Давин. – Ты нам так и не рассказал, что именно собираешься делать. Может, подождем Нарима? Он появится со дня на день.
– Для начала Лара велит ему назвать свое имя, как она приказала Келдару тогда, в первый раз, – ответил сенай, набрасывая плащ на плечи. Давин подскочил от ужаса.
– Но ты же говорил, что едва не…
– Это не я едва не умер, это Келдар умирал, а я почувствовал его боль. На сей раз я подготовлюсь. Идем.
– Стойте! – закричала я, когда элимы побежали через деревню вслед за сенаем. – Могли бы меня спросить… – Но пока я взваливала на плечо сумку с доспехами, они были уже далеко, и, чтобы не упустить их из виду, мне пришлось пробиваться через стайку приставучих детишек-побирушек.
Мак-Аллистер пронесся пол-лиги до лагеря по колючим кустам и низкому лесочку так, словно за ним по пятам гнались все легионы Клана. Пока Давин с Тарвилом искали тропу в лагерь, мы прятались за скалой из растрескавшегося красного песчаника, глядя сверху на Фандин. В темнеющем небе то и дело вспыхивали острые языки сине-оранжевого пламени. Мой Клан называет такой огонь "знаком беды": по нему сразу видно, что кай страдает, а значит, сожжет всякого, кто хоть на тысячу шагов приблизится к его логову. Раненый кай опаснее всего на свете.
– Прости, что потащил тебя с собой, – после долгого молчания тихо произнес Мак-Аллистер – словно прочитал мои мысли. – Если бы я мог обойтись без твоей помощи, не стал бы тебя звать.
Вдалеке закричал кай, эхо отдалось в красных скалах вокруг нас, и сенай поежился.
– Еще не поздно вернуться, – напомнила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Мы прошли мимо, а они продолжали увлеченно играть и ничем не показали, что знают нас. Я даже подумала, что мы ошиблись. Элимы ведь похожи друг на друга как две капли воды. Но Мак-Аллистер сказал, что где угодно узнает белый завиток, падающий Давину на левый глаз, и перебитый нос Тарвила и, значит, они просто осторожничают. Мы последовали их примеру и не стали к ним подходить, но и покидать город не спешили. Само собой, после заката, едва мы вышли за окраину, как в двухстах шагах впереди на дороге замаячили два элима. Мы решили их не догонять – прежде надо было убедиться, что на дороге больше никого нет, – а потом, никем не замеченные, последовали за парочкой по узкой дорожке в густую рощу. Они ждали нас с зажженным светильником и распростертыми объятиями.
– Клянусь Единым, – воскликнул Давин, – я уж было крест на вас поставил! Ни словечка, ни весточки, ни намека, где вы, что вы, спасибо, хоть Грик и Сальвор нам про вас рассказали! Не слышали, как все королевство вздохнуло с облегчением? У нас же везде свои.
– Нам казалось, что лучше прятаться, – ответил сенай. – Пришлось обходить все всаднические посты. Честно говоря, я бы и дальше не показывался, но Лара думает, что без Нарима нам не справиться. Я не настолько в этом уверен. Из-за меня самого погибло уже достаточно, зачем же еще и ему стараться…
– Когда мы брали к себе Лару, мы отдавали себе отчет в том, чем нам это грозит, – возразил Давин. – Разве не ясно, что такое могло произойти когда угодно? А Искендар и его сторонники согласились рискнуть. И они, несмотря ни на что, никогда не жалели, что помогли Ларе. И никогда не жалели, что помогли тебе. Ты ведь мог бы так и остаться в долине навсегда, если бы…
– Если бы не дал им понять, что боги и драконы по-прежнему меня занимают.
– Да, похоже, ты все-таки сообразил, почему тебя хотели убить. И когда мы увидели ваш костер, то сразу поняли, что теперь будет. Нарим… и мы все… пытались уговорить Искендара внять доводам разума. Нам вовсе не надо было, чтобы он признал нашу правоту, – мы умоляли его покинуть долину, чтобы спасти свою жизнь. А он не пожелал нас слушать. Ты ни в чем не виноват. – Давин ласково коснулся локтя Мак-Аллистера.
Сенаю это не понравилось, но стряхивать руку элима он не стал.
– Вот если бы я знал все раньше, нападение на долину удалось бы предотвратить, и никто не был бы виноват. А где же Нарим?
– Помогает прочим обустроиться, пока мы не найдем новое прибежище. Если позволишь, мы отправим ему весточку прямо сейчас. Он больше всех тревожится… это, наверно, и так понятно, – больше всех хочет узнать, что случилось с вами… и с Келдаром. Мы все…
– Надо идти. О Келдаре я расскажу вам по пути.
Мы снова вышли на темную дорогу. Мак-Аллистер был мрачен и неразговорчив, а элимы, как всегда, веселились. Давин хлопнул Тарвила по плечу:
– Молодец! Это ведь ты придумал, что надо сидеть на рынке, потому что эта парочка пряталась по кустам тринадцать дней, и припасы у них точно кончились. Что бы я без тебя делал?
Тарвил рассмеялся – как всегда, глуховато и немного неожиданно.
– Зато ты даже шашки догадался прихватить. А у меня с собой ну ничегошеньки: придется пить из твоей кружки и раскошелиться на чистую рубаху!
Я держалась позади, поглядывая, нет ли погони. Не стоит забывать об осторожности.
С того дня прошло три недели, и мы побывали в трех лагерях. Тарвил с Давином пробирались к драконам – они или говорили, что их хозяин торгует скобяным товаром и хотел бы заключить сделку с Кланом, или просто делали вид, что хотят подзаработать. Мак-Аллистер велел им искать старого дракона с искривленными крыльями или спиной или такого, вокруг которого много птиц. Вот дурень. С тем же успехом он мог отправить их искать золотую жабу, гномского короля, двенадцать зачарованных принцев и прочую нежить из своих песенок. Но элимы считали все, что говорил сенай, не иначе как божьим гласом. В первых трех лагерях не оказалось никого похожего, и вот теперь мы сидели в хижине возле Фандина и ждали, ждали, ждали – ждали без конца.
– Ну наконец-то!
Солнце уже стало снижаться, когда я различила на дороге у деревни две хрупкие фигурки. Я едва не взвыла, глядя, как они не спеша направляются к нашему убежищу.
– А еще помедленнее не могли?! – заорала я, когда они наконец пришли. – Мы тут так веселились, пока вас ждали, а вы все испортили!
– Берегли силы для обратной дороги, – мирно отозвался Давин.
Мак-Аллистер в темной глубине хижины вскочил на ноги:
– Ну что, нашли?
– В Фандине четыре дракона. У одного "больное крыло". Мы сами его не видели, но кузнец нам рассказал. Над его логовом вьются птицы. Кажется, это то, что мы ищем.
– Идем туда этой же ночью, – объявил Мак-Аллистер. – Объясните, как его найти.
Тарвил угольком на куске коры нарисовал карту, отметил заброшенную тропку, ведущую в лагерь, часовых, все постройки, хижины Всадников и место, где, по всей видимости, жил этот кай.
– Откуда ты знаешь, Эйдан, что это тот самый? – осторожно поинтересовался Давин. – Ты нам так и не рассказал, что именно собираешься делать. Может, подождем Нарима? Он появится со дня на день.
– Для начала Лара велит ему назвать свое имя, как она приказала Келдару тогда, в первый раз, – ответил сенай, набрасывая плащ на плечи. Давин подскочил от ужаса.
– Но ты же говорил, что едва не…
– Это не я едва не умер, это Келдар умирал, а я почувствовал его боль. На сей раз я подготовлюсь. Идем.
– Стойте! – закричала я, когда элимы побежали через деревню вслед за сенаем. – Могли бы меня спросить… – Но пока я взваливала на плечо сумку с доспехами, они были уже далеко, и, чтобы не упустить их из виду, мне пришлось пробиваться через стайку приставучих детишек-побирушек.
Мак-Аллистер пронесся пол-лиги до лагеря по колючим кустам и низкому лесочку так, словно за ним по пятам гнались все легионы Клана. Пока Давин с Тарвилом искали тропу в лагерь, мы прятались за скалой из растрескавшегося красного песчаника, глядя сверху на Фандин. В темнеющем небе то и дело вспыхивали острые языки сине-оранжевого пламени. Мой Клан называет такой огонь "знаком беды": по нему сразу видно, что кай страдает, а значит, сожжет всякого, кто хоть на тысячу шагов приблизится к его логову. Раненый кай опаснее всего на свете.
– Прости, что потащил тебя с собой, – после долгого молчания тихо произнес Мак-Аллистер – словно прочитал мои мысли. – Если бы я мог обойтись без твоей помощи, не стал бы тебя звать.
Вдалеке закричал кай, эхо отдалось в красных скалах вокруг нас, и сенай поежился.
– Еще не поздно вернуться, – напомнила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99