Он был такой низкий, что пришлось передвигаться на четвереньках. На этом отрезке пути альв и тролль вынуждены были остановиться и заночевать. Дышать здесь оказалось трудновато, но можно — хвала Создателю. Лучше так, чем в уже пройденной шахте.
Они поели и заснули.
Сон, в котором оказался Ренкр, был настолько неожиданным, что долинщик в первый момент даже удивился, а удивившись — разжал руки. И стал падать. Но успел сориентироваться и ухватился за камни колодца.
Впервые за долгое время он не проваливался в эту бездонную каменную пасть!
Ренкр прильнул всем телом, каждым клочком кожи к кирпичам, которыми были выложены внутренние стены колодца. Он так боялся потерять то неустойчивое, пусть минутное, но все же — равновесие, так боялся, как не боялся, даже падая. Нынешняя перемена — эта новоприобретенная устойчивость — была для него бесценна и желанна. Он не хотел, страшился упасть — после того как остановился здесь, держался — держался! — за кирпичи.
Долинщик повисел некоторое время, но руки начали уставать, и не было другого выхода, следовало ползти, подниматься наверх. Ренкр осторожно, очень медленно, передвинул сначала одну руку, потом — другую; затем, вцепившись пальцами в камень так, что на одном даже треснул ноготь, стал перемещать ноги. Сперва он делал это медленно, но с каждым мигом бездна внизу все больше и больше притягивала его к себе, и Ренкр начал торопиться, рывками подтягивать тело, как следует не убедившись в том, что занял устойчивое положение. Он спешил (так голодный кусками глотает хлеб и пьет воду) — он спешил, и поэтому закономерным было то, что в конце концов сорвался (как давится этот самый голодный).
Пальцы соскользнули; Ренкр упал. Воздух ударил в затылок и в спину, вышибая крик из легких.
…Он вскинулся, проснувшись еще не до конца, и ударился головой о низкий свод коридора. Колодец хищно изогнул краешек губ в усмешке и отступил в тень, чтобы ожидать дальше.
Было еще рано, Скарр спал. Ренкр снова лег на шкуры, но заснуть уже не смог. Так лежал до тех пор, пока тролль не проснулся.
Позавтракав, продолжили путь.
5
— Что ж они там, повымерли, что ли? — покачал головой Скарр и в очередной раз — Создатель ведает в который — застучал в дверь. По ту сторону не родилось ни звука.
Они стояли у входа в селение горян, но попасть внутрь не могли, так как никто не хотел /некому было!/ открывать.
Ренкр выдохнул из легких согретый воздух и опустился на пол, опершись спиной о дверную створку. Он не знал, что делать. Можно было только ждать или же попытаться выбраться наружу и по склону Горы добраться до внешних входов в селение. Последний вариант представлялся невыполнимым, так как съестных припасов на подобный поход не хватило бы.
— Что же там могло?.. — Скарр не окончил фразы и опустился на пол рядом с Ренкром.
«Все, что угодно, — мысленно ответил ему альв. — Все, что угодно. Эпидемия, нашествие каменных червей, обвал, вызванный смертью Горы, — что угодно».
— Подождем два дня, а потом выберемся наружу и… Там посмотрим. — Ренкр потер виски, дернул отросший за время странствия ус.
Раньше он подрезал растительность на лице, но потом бросил, убедившись в невозможности заниматься этим ежедневно. Жест сей, унаследованный от Одмассэна, вызвал в альве целую лавину воспоминаний, и, погребенный под нею, Ренкр на время позабыл о действительности.
Из задумчивости его вывел шум за спиной, приведший к слабой вибрации двери. Оная вибрация передалась телу, альв понял, что за дверью кто-то есть. Ренкр вскочил и забарабанил в дверь кулаками.
Его услышали. Удивленные голоса родились и приблизились, щелкнул замок, дверь отворилась.
— Вот уж кого не ожидал! — воскликнул Андрхолн. — Вылечил?
— Вылечил, — ответил, улыбнувшись, Ренкр. — Впустишь?
— Как не впустить? — хмыкнул начальник стражи. Но тут же какая-то тяжелая мысль отразилась в его глазах и кончики усов повисли, словно тоже расстроились от этой печальной мысли.
— Что-то не так?
— А? Ничего. Просто умер один знакомый — ты его не знаешь.
— Жаль, что умер, — искренне сказал парень. — Кто?
— Его звали Монн.
— Монн?!
— Ты знал его?
— Да. Как, впрочем, и тебя, Андрхолн. Однажды ты уже впустил меня в селение через эту самую дверь. Вместе с Мнмэрдом и Одмассэном.
— Тогда с ними был еще долинщик по имени Ренкр, — медленно проговорил начальник стражи. — Но он умер в котловане льдистых змей.
— Как видишь, не умер.
— Вижу. Теперь вижу, — кивнул старый вояка. — С возвращением, приятель!
— Спасибо. — Они обнялись, хлопнули друг друга по спине.
— Так что же здесь произошло? — спросил наконец Ренкр.
— Монна убили.
— Кто?
— Да так… — Андрхолн опустил взгляд.
Стоявший рядом стражник помоложе опасливо покосился на Ренкра.
— Кто? — спросил тот снова.
Андрхолн вздохнул:
— Долинщики.
«Конечно, он же должен был пойти в Хэннал, чтобы переговорить о мире. Но как же так?»
— Как же так?
— Да вот так, — нахмурился Андрхолн. — Сам узнаешь.
— Где мне искать Одмассэна? — спросил альв.
— В Пещере Совета. Там нынче все собрались. И мы бы были, да Одинокий попросил пойти подежурить.
— Спасибо. — Ренкр кивком подозвал Скарра, и они побрели коридором к Пещере.
Сейчас селение не выглядело, как раньше, вымершим. Да, как и прежде, по пути почти не встречались горяне и факелы горели лишь в самых важных местах
— но теперь тут воцарилась скорбь. Она ощущалась везде, во всем, словно наполнила собою воздух, заставила по-иному плясать лепестки огня, тоскливее висеть шкуры на входах.
После всего случившегося на вершине Горы и в ее Сердце не узнать сие чувство было невозможно. Ренкр узнал. И Скарр, с которым они переглянулись,
— Скарр, судя по выражению глаз и носа, тоже узнал.
Странники добрались до Пещеры Совета и здесь услышали гул, сотрясавший эту скорбную тишину. Скамьи в пещере оказались заняты горянами, и, хотя оставалось достаточно свободных мест, было заметно, что тут собралось почти все селение.
Там, где раньше сидели за столом члены Совета, теперь древним деревом возвышался Одмассэн. А рядом с ним вещал, швыряя слова в толпу, некто, Ренкру незнакомый. То есть, может быть, он когда-то и видел это лицо, но лишь мельком и уж точно — не запомнил ни имени, ни обстоятельств встречи.
Теперь долинщик изучал узкое лицо, с маленькими куцыми усиками над верхней губой, с бородкой клинышком, с узкими искривленными губами, смотрел в блестящие, черные (точно два таракана) глаза с короткими ресницами, смотрел и чувствовал, что все это несет ему — и не только ему — неминуемую гибель.
Они с троллем тихонько вошли и, стараясь не привлекать лишнего внимания, примостились на ближайшей скамье. В отличие от достопамятного дня суда над паломниками стражников у входа не было, так что долинщику и Скарру удалось пробраться внутрь почти незамеченными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Они поели и заснули.
Сон, в котором оказался Ренкр, был настолько неожиданным, что долинщик в первый момент даже удивился, а удивившись — разжал руки. И стал падать. Но успел сориентироваться и ухватился за камни колодца.
Впервые за долгое время он не проваливался в эту бездонную каменную пасть!
Ренкр прильнул всем телом, каждым клочком кожи к кирпичам, которыми были выложены внутренние стены колодца. Он так боялся потерять то неустойчивое, пусть минутное, но все же — равновесие, так боялся, как не боялся, даже падая. Нынешняя перемена — эта новоприобретенная устойчивость — была для него бесценна и желанна. Он не хотел, страшился упасть — после того как остановился здесь, держался — держался! — за кирпичи.
Долинщик повисел некоторое время, но руки начали уставать, и не было другого выхода, следовало ползти, подниматься наверх. Ренкр осторожно, очень медленно, передвинул сначала одну руку, потом — другую; затем, вцепившись пальцами в камень так, что на одном даже треснул ноготь, стал перемещать ноги. Сперва он делал это медленно, но с каждым мигом бездна внизу все больше и больше притягивала его к себе, и Ренкр начал торопиться, рывками подтягивать тело, как следует не убедившись в том, что занял устойчивое положение. Он спешил (так голодный кусками глотает хлеб и пьет воду) — он спешил, и поэтому закономерным было то, что в конце концов сорвался (как давится этот самый голодный).
Пальцы соскользнули; Ренкр упал. Воздух ударил в затылок и в спину, вышибая крик из легких.
…Он вскинулся, проснувшись еще не до конца, и ударился головой о низкий свод коридора. Колодец хищно изогнул краешек губ в усмешке и отступил в тень, чтобы ожидать дальше.
Было еще рано, Скарр спал. Ренкр снова лег на шкуры, но заснуть уже не смог. Так лежал до тех пор, пока тролль не проснулся.
Позавтракав, продолжили путь.
5
— Что ж они там, повымерли, что ли? — покачал головой Скарр и в очередной раз — Создатель ведает в который — застучал в дверь. По ту сторону не родилось ни звука.
Они стояли у входа в селение горян, но попасть внутрь не могли, так как никто не хотел /некому было!/ открывать.
Ренкр выдохнул из легких согретый воздух и опустился на пол, опершись спиной о дверную створку. Он не знал, что делать. Можно было только ждать или же попытаться выбраться наружу и по склону Горы добраться до внешних входов в селение. Последний вариант представлялся невыполнимым, так как съестных припасов на подобный поход не хватило бы.
— Что же там могло?.. — Скарр не окончил фразы и опустился на пол рядом с Ренкром.
«Все, что угодно, — мысленно ответил ему альв. — Все, что угодно. Эпидемия, нашествие каменных червей, обвал, вызванный смертью Горы, — что угодно».
— Подождем два дня, а потом выберемся наружу и… Там посмотрим. — Ренкр потер виски, дернул отросший за время странствия ус.
Раньше он подрезал растительность на лице, но потом бросил, убедившись в невозможности заниматься этим ежедневно. Жест сей, унаследованный от Одмассэна, вызвал в альве целую лавину воспоминаний, и, погребенный под нею, Ренкр на время позабыл о действительности.
Из задумчивости его вывел шум за спиной, приведший к слабой вибрации двери. Оная вибрация передалась телу, альв понял, что за дверью кто-то есть. Ренкр вскочил и забарабанил в дверь кулаками.
Его услышали. Удивленные голоса родились и приблизились, щелкнул замок, дверь отворилась.
— Вот уж кого не ожидал! — воскликнул Андрхолн. — Вылечил?
— Вылечил, — ответил, улыбнувшись, Ренкр. — Впустишь?
— Как не впустить? — хмыкнул начальник стражи. Но тут же какая-то тяжелая мысль отразилась в его глазах и кончики усов повисли, словно тоже расстроились от этой печальной мысли.
— Что-то не так?
— А? Ничего. Просто умер один знакомый — ты его не знаешь.
— Жаль, что умер, — искренне сказал парень. — Кто?
— Его звали Монн.
— Монн?!
— Ты знал его?
— Да. Как, впрочем, и тебя, Андрхолн. Однажды ты уже впустил меня в селение через эту самую дверь. Вместе с Мнмэрдом и Одмассэном.
— Тогда с ними был еще долинщик по имени Ренкр, — медленно проговорил начальник стражи. — Но он умер в котловане льдистых змей.
— Как видишь, не умер.
— Вижу. Теперь вижу, — кивнул старый вояка. — С возвращением, приятель!
— Спасибо. — Они обнялись, хлопнули друг друга по спине.
— Так что же здесь произошло? — спросил наконец Ренкр.
— Монна убили.
— Кто?
— Да так… — Андрхолн опустил взгляд.
Стоявший рядом стражник помоложе опасливо покосился на Ренкра.
— Кто? — спросил тот снова.
Андрхолн вздохнул:
— Долинщики.
«Конечно, он же должен был пойти в Хэннал, чтобы переговорить о мире. Но как же так?»
— Как же так?
— Да вот так, — нахмурился Андрхолн. — Сам узнаешь.
— Где мне искать Одмассэна? — спросил альв.
— В Пещере Совета. Там нынче все собрались. И мы бы были, да Одинокий попросил пойти подежурить.
— Спасибо. — Ренкр кивком подозвал Скарра, и они побрели коридором к Пещере.
Сейчас селение не выглядело, как раньше, вымершим. Да, как и прежде, по пути почти не встречались горяне и факелы горели лишь в самых важных местах
— но теперь тут воцарилась скорбь. Она ощущалась везде, во всем, словно наполнила собою воздух, заставила по-иному плясать лепестки огня, тоскливее висеть шкуры на входах.
После всего случившегося на вершине Горы и в ее Сердце не узнать сие чувство было невозможно. Ренкр узнал. И Скарр, с которым они переглянулись,
— Скарр, судя по выражению глаз и носа, тоже узнал.
Странники добрались до Пещеры Совета и здесь услышали гул, сотрясавший эту скорбную тишину. Скамьи в пещере оказались заняты горянами, и, хотя оставалось достаточно свободных мест, было заметно, что тут собралось почти все селение.
Там, где раньше сидели за столом члены Совета, теперь древним деревом возвышался Одмассэн. А рядом с ним вещал, швыряя слова в толпу, некто, Ренкру незнакомый. То есть, может быть, он когда-то и видел это лицо, но лишь мельком и уж точно — не запомнил ни имени, ни обстоятельств встречи.
Теперь долинщик изучал узкое лицо, с маленькими куцыми усиками над верхней губой, с бородкой клинышком, с узкими искривленными губами, смотрел в блестящие, черные (точно два таракана) глаза с короткими ресницами, смотрел и чувствовал, что все это несет ему — и не только ему — неминуемую гибель.
Они с троллем тихонько вошли и, стараясь не привлекать лишнего внимания, примостились на ближайшей скамье. В отличие от достопамятного дня суда над паломниками стражников у входа не было, так что долинщику и Скарру удалось пробраться внутрь почти незамеченными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108