Но вот уже второй день эльф брел по степи, и не было этому ни конца ни края. «Нет, следовало сказать Асканию, чтобы тот дождался меня».
Степь жила своей размеренной жизнью, не обращая внимания на одинокого странника. Признаться, странник тоже не особенно оглядывался по сторонам; он ковырялся в своей памяти, не из удовольствия (помилуйте, какое уж тут удовольствие?!), а просто потому, что больше заняться было нечем.
Все-таки, что бы Эльтдон ни говорил, он оказался на континенте, который оставил в его сердце не самые лучшие воспоминания. Хотя астролог и утверждал, что ушел от своей предопределенности, сам он не очень-то в это верил. Именно потому, что астролог. Ведь та закутанная в тряпки по самый бородавчатый подбородок ведунья, которая открыла ему в Лайнедайноле будущее,
— она ведь была не единственной. Были еще звезды. Эльтдон, никогда до и никогда после того случая не заглядывавший в собственную судьбу, тогда не удержался и заглянул — и все совпало в точности, так, словно ведунья была не более чем голосом звезд. От судьбы же, как известно, бежать можно сколько угодно, а вот от звезд — не убежишь. Они всегда над тобой, хладные, безразличные, уверенные в том, что вещуют. Вещуют же они в последние времена чаще всего беду, большое и страшное испытание, настолько пугающее, что Эльтдон давно уже не осмеливался поднимать голову к ночному небу, чтобы не увидеть там приговор Нису.
Как бы там ни было, он на Срединном. Правда, в северо-западной его части, то есть как раз в местах, наиболее удаленных от юго-восточного Бурина. Может, все и обойдется.
Перед сном он собрал немного хвороста, подогрел оставшуюся в бурдюке воду и доел последние припасы. Мешок сразу полегчал, и звяканье стало заметно громче.
Эльтдон постелил под голову куртку и лег спать.
«Циклопы, наверное, уже вернулись в поселение. Готов поспорить, что Муг-Хорова жена надерет ему уши за тот беспорядок, который он устроил, пока принимал в доме такого необычного гостя. А Хриис, должно быть, здорова. Интересно, что с Черным и Ренкром? Они, небось, на меня надеются, а я здесь занимаюсь совсем другими делами. Не забыть бы спросить у Фтила про Книгу. Может, все и обойдется».
Но, даже засыпая, он знал, что ничего не обойдется. Звезды не лгут, им это ни к чему.
13
С Книгой пришлось пока повременить. Утром Эльтдона разыскал-таки Асканий и, неестественно молчаливый, препроводил в стойбище. Наверное, астролог все же подсознательно ожидал какой-то благодарности, поэтому настороженные взгляды кентавров ударили в сердце посильнее острых стрел. Народ Левса враждебно косился на эльфа, женщины невзначай вставали и отходили подальше, мужчины хмурились и клали руки на оружие.
— Что происходит? — растерянно спросил Эльтдон. — Хриис?..
Асканий смущенно покачал головой:
— С ней-то как раз все в порядке. Поправилась она, Фтил над нею колдовал-колдовал и вот — вытянул-таки. А тут… Это они из-за твоих с циклопами договоров, они ведь ничего не знают, да и я толком не объяснил, сам же не больше других ведаю. Уж извини, я пробовал успокоить, так разве мне это по силам? Им надобно точно знать, что да как, ты ведь у нас, прости, чужак. То есть для меня ты никакой не чужак, но кто я такой, чтобы они меня слушали? И Фтил, как на беду, сейчас занят, целыми днями с Хриис, не отходит от нее, и Химон там же. Вот такие пироги…
— Разберемся, — махнул рукой Эльтдон. Махнул, наверное, даже увереннее, чем сам в это верил.
Правильно сказал Асканий, чужак — он чужак и есть. Но план хороший, циклопы согласны, так что дело за малым — уговорить кентавров.
«Если они откажутся, будет очень смешно, — мрачно подумал астролог. — Тогда придется вызывать сюда Муг-Хора с его арфой, не иначе».
На сей раз Асканий не повел эльфа в алый шатер лекаря — они сразу направились к большому ярко-белому куполу, который, как догадывался Эльтдон, принадлежал Левсу. Точно — за широким клапаном обнаружились сразу и Фтил, и Химон, и кентавр-альбинос со товарищи. И если лекарь с учеником приветливо кивнули Эльтдону да отошли в дальний край, занявшись какими-то своими делами, то остальные не двинулись с места, настороженно глядя на эльфа.
Асканий, остановившийся за спиной Эльтдона, недовольно засопел, но смолчал. Оно и понятно: друг другом, а народ народом. Да и по мелочам цепляться тоже не стоит, подождем, когда дойдет дело до чего-нибудь серьезного. «Например, когда меня начнут убивать», — мрачно подумал Эльтдон, в душе понимая, что не прав, и злясь на себя за это понимание.
— Кирий, — обратился белый кентавр к одному из стоявших рядом. — Я могу на некоторое время занять твой шатер?
Тот недоуменно пожал плечами:
— Конечно…
Левс проигнорировал невысказанный вопрос и повернулся к Эльтдону:
— Пойдем, нам нужно поговорить.
— Но Левс, он же… — Это попытался вмешаться кто-то из соратников.
— Что «он же»? — раздраженно переспросил альбинос. — «Он же вернулся, хотя вполне мог остаться у циклопов»? «Он же спас твою дочь, хотя меньше других был в этом заинтересован»? «Он же рисковал своим здоровьем, когда отправился к Псисому через день после ранения»? Что именно ты хотел мне сказать? Да, народ этого не понимает, но вы-то должны были догадаться: этот… эльф — не враг нам.
— Пойдем, — обратился он к Эльтдону. — И прости их, если сможешь.
Эльтдон вышел наружу вслед за Левсом, и они направились к цветастому шатру, видимо, принадлежавшему Кирию. Кентавр-альбинос рывком откинул полог и, придерживая его, пропустил эльфа вперед:
— Заходи.
Эльтдон остановился у небольшой этажерки — похоже, неизменной принадлежности каждого кентаврийского жилища, — дожидаясь, что скажет Левс. А Левс молча опустился на передние колени и склонил голову.
— Мою благодарность невозможно выразить словами, — молвил наконец кентавр-альбинос. — Я отлично знаю, что вряд ли смогу когда-нибудь хотя бы наполовину отплатить тебе за свершенное тобой, но все, что в моих силах…
Эльф выставил перед собой ладони:
— Погоди. Не о том сейчас нужно думать. Циклопы ждут вашего ответа, сами они уже согласились помочь.
Кентавр дернулся, как от пощечины:
— Но мы еще не слышали вопроса.
— Ты не обижайся, — устало произнес Эльтдон. — Я примерно понимаю, что ты сейчас ощущаешь, но время для благодарностей наступит позже… если вообще наступит. Благодарность ведь штука подлая, сначала ты от чистого сердца говоришь о долге и расплате, а потом твой должник приходит и требует у тебя то, что отдать ты ему никак не можешь. Просто так уж получается, что, давая обещание, мы верим в честность того, кому задолжали. А он точно так же верит в нашу искренность. — Астролог горько улыбнулся. — Это я не о тебе, это я, скорее, о себе, о своем… Что же касается вопроса, сейчас расскажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Степь жила своей размеренной жизнью, не обращая внимания на одинокого странника. Признаться, странник тоже не особенно оглядывался по сторонам; он ковырялся в своей памяти, не из удовольствия (помилуйте, какое уж тут удовольствие?!), а просто потому, что больше заняться было нечем.
Все-таки, что бы Эльтдон ни говорил, он оказался на континенте, который оставил в его сердце не самые лучшие воспоминания. Хотя астролог и утверждал, что ушел от своей предопределенности, сам он не очень-то в это верил. Именно потому, что астролог. Ведь та закутанная в тряпки по самый бородавчатый подбородок ведунья, которая открыла ему в Лайнедайноле будущее,
— она ведь была не единственной. Были еще звезды. Эльтдон, никогда до и никогда после того случая не заглядывавший в собственную судьбу, тогда не удержался и заглянул — и все совпало в точности, так, словно ведунья была не более чем голосом звезд. От судьбы же, как известно, бежать можно сколько угодно, а вот от звезд — не убежишь. Они всегда над тобой, хладные, безразличные, уверенные в том, что вещуют. Вещуют же они в последние времена чаще всего беду, большое и страшное испытание, настолько пугающее, что Эльтдон давно уже не осмеливался поднимать голову к ночному небу, чтобы не увидеть там приговор Нису.
Как бы там ни было, он на Срединном. Правда, в северо-западной его части, то есть как раз в местах, наиболее удаленных от юго-восточного Бурина. Может, все и обойдется.
Перед сном он собрал немного хвороста, подогрел оставшуюся в бурдюке воду и доел последние припасы. Мешок сразу полегчал, и звяканье стало заметно громче.
Эльтдон постелил под голову куртку и лег спать.
«Циклопы, наверное, уже вернулись в поселение. Готов поспорить, что Муг-Хорова жена надерет ему уши за тот беспорядок, который он устроил, пока принимал в доме такого необычного гостя. А Хриис, должно быть, здорова. Интересно, что с Черным и Ренкром? Они, небось, на меня надеются, а я здесь занимаюсь совсем другими делами. Не забыть бы спросить у Фтила про Книгу. Может, все и обойдется».
Но, даже засыпая, он знал, что ничего не обойдется. Звезды не лгут, им это ни к чему.
13
С Книгой пришлось пока повременить. Утром Эльтдона разыскал-таки Асканий и, неестественно молчаливый, препроводил в стойбище. Наверное, астролог все же подсознательно ожидал какой-то благодарности, поэтому настороженные взгляды кентавров ударили в сердце посильнее острых стрел. Народ Левса враждебно косился на эльфа, женщины невзначай вставали и отходили подальше, мужчины хмурились и клали руки на оружие.
— Что происходит? — растерянно спросил Эльтдон. — Хриис?..
Асканий смущенно покачал головой:
— С ней-то как раз все в порядке. Поправилась она, Фтил над нею колдовал-колдовал и вот — вытянул-таки. А тут… Это они из-за твоих с циклопами договоров, они ведь ничего не знают, да и я толком не объяснил, сам же не больше других ведаю. Уж извини, я пробовал успокоить, так разве мне это по силам? Им надобно точно знать, что да как, ты ведь у нас, прости, чужак. То есть для меня ты никакой не чужак, но кто я такой, чтобы они меня слушали? И Фтил, как на беду, сейчас занят, целыми днями с Хриис, не отходит от нее, и Химон там же. Вот такие пироги…
— Разберемся, — махнул рукой Эльтдон. Махнул, наверное, даже увереннее, чем сам в это верил.
Правильно сказал Асканий, чужак — он чужак и есть. Но план хороший, циклопы согласны, так что дело за малым — уговорить кентавров.
«Если они откажутся, будет очень смешно, — мрачно подумал астролог. — Тогда придется вызывать сюда Муг-Хора с его арфой, не иначе».
На сей раз Асканий не повел эльфа в алый шатер лекаря — они сразу направились к большому ярко-белому куполу, который, как догадывался Эльтдон, принадлежал Левсу. Точно — за широким клапаном обнаружились сразу и Фтил, и Химон, и кентавр-альбинос со товарищи. И если лекарь с учеником приветливо кивнули Эльтдону да отошли в дальний край, занявшись какими-то своими делами, то остальные не двинулись с места, настороженно глядя на эльфа.
Асканий, остановившийся за спиной Эльтдона, недовольно засопел, но смолчал. Оно и понятно: друг другом, а народ народом. Да и по мелочам цепляться тоже не стоит, подождем, когда дойдет дело до чего-нибудь серьезного. «Например, когда меня начнут убивать», — мрачно подумал Эльтдон, в душе понимая, что не прав, и злясь на себя за это понимание.
— Кирий, — обратился белый кентавр к одному из стоявших рядом. — Я могу на некоторое время занять твой шатер?
Тот недоуменно пожал плечами:
— Конечно…
Левс проигнорировал невысказанный вопрос и повернулся к Эльтдону:
— Пойдем, нам нужно поговорить.
— Но Левс, он же… — Это попытался вмешаться кто-то из соратников.
— Что «он же»? — раздраженно переспросил альбинос. — «Он же вернулся, хотя вполне мог остаться у циклопов»? «Он же спас твою дочь, хотя меньше других был в этом заинтересован»? «Он же рисковал своим здоровьем, когда отправился к Псисому через день после ранения»? Что именно ты хотел мне сказать? Да, народ этого не понимает, но вы-то должны были догадаться: этот… эльф — не враг нам.
— Пойдем, — обратился он к Эльтдону. — И прости их, если сможешь.
Эльтдон вышел наружу вслед за Левсом, и они направились к цветастому шатру, видимо, принадлежавшему Кирию. Кентавр-альбинос рывком откинул полог и, придерживая его, пропустил эльфа вперед:
— Заходи.
Эльтдон остановился у небольшой этажерки — похоже, неизменной принадлежности каждого кентаврийского жилища, — дожидаясь, что скажет Левс. А Левс молча опустился на передние колени и склонил голову.
— Мою благодарность невозможно выразить словами, — молвил наконец кентавр-альбинос. — Я отлично знаю, что вряд ли смогу когда-нибудь хотя бы наполовину отплатить тебе за свершенное тобой, но все, что в моих силах…
Эльф выставил перед собой ладони:
— Погоди. Не о том сейчас нужно думать. Циклопы ждут вашего ответа, сами они уже согласились помочь.
Кентавр дернулся, как от пощечины:
— Но мы еще не слышали вопроса.
— Ты не обижайся, — устало произнес Эльтдон. — Я примерно понимаю, что ты сейчас ощущаешь, но время для благодарностей наступит позже… если вообще наступит. Благодарность ведь штука подлая, сначала ты от чистого сердца говоришь о долге и расплате, а потом твой должник приходит и требует у тебя то, что отдать ты ему никак не можешь. Просто так уж получается, что, давая обещание, мы верим в честность того, кому задолжали. А он точно так же верит в нашу искренность. — Астролог горько улыбнулся. — Это я не о тебе, это я, скорее, о себе, о своем… Что же касается вопроса, сейчас расскажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108