Во парень дает! Не успел поселиться - вторую телку в номер тащит!
- Так это, если так можно выразиться, ваша гостиница? - спрашиваю. - Небось и телекамеры во всех номерах?
- Ты преувеличиваешь наши возможности.
- Да уж, были бы вы с твоим папой совсем крутыми, как Госдепартамент США, то не стали бы прибегать к помощи простого уголовника, вроде меня…
- Простого? - переспросила Наташа со сладкой улыбкой, - разве ты простой? - она провела пальцами по моей шее, - ты не простой…
- Кончай свои штучки, - поморщился я, - ты уже один раз поймала меня на этом, теперь дай бог выпутаться…
- А ты меня спросил, насколько я сама запуталась? - спросила вдруг Наташа, и, как мне показалось, спросила совсем искренне.
- Это твои проблемы, дорогая, - холодно ответил я, - что я, по-твоему, совсем баран? Думаешь, я и вправду верю, что ты Арцыбашеву дочка родная? Не надо меня лечить! Ты - простой агент, которого он по своей гэбистской блядской привычке подцепил за ребрышко на крючок. Причем подцепил на каком-нибудь редкостном дерьме, от которого тебе самой никак не избавиться. Что - не так?
Наташа на секунду потеряла самообладание, но быстро собралась и, приняв деловой вид, сказала:
- Нам будет лучше обоим, если мы хотя бы временно установим партнерские отношения.
- А-а-а! - воскликнул я понимающе, - конечно, конечно! У тебя есть свой интерес, а папа Арцыбашев, надо полагать, тебе пообещал, что если ты удачно провернешь мое (я сделал ударение на слове МОЕ) дельце, то соскочишь с его крючка! Разве не так?
Тень досады промелькнула на ее лице:
- Кончай бодягу, Константин, эти разборки ни тебе, ни мне радости не принесут, давай лучше о деле поговорим, а уж о том, что каждый из нас на этом деле иметь будет - каждый будет говорить сам с собой наедине. Ладушки?
Вот это другое дело.
- Ладушки, - ответил я и улыбнулся. Может ведь, когда захочет, сучка…
Наталья деловито достала из холодильника бутылку текилы, которой еще вчера вечером в этом холодильнике не было. Достала лимон. Из сумочки вынула ножик с выкидным лезвием, какие выдают спортсменам-парашютистам, чтоб запутавшиеся стропы одним ударом перебивать, и принялась нарезать тонкими пластинками желтый цитрус, да такой пахучий, что у меня аж за ушами заскрипело.
- Текилой не побрезгуешь? - спросила Наташа уже совсем нормально. - Это единственный крепкий напиток, кроме рома, разумеется, который без опаски для сердца можно пить на сильной жаре. Недаром ее, родимую, в Мексике и Бразилии так и хлещут!
Она умело и деловито насыпала соли на край стакана, ловко слизнула ее языком и хлопнула стопку текилы так ловко, будто была родом из Рио-де-Жанейро.
Я последовал ее примеру и спросил:
- А как у вас с инцестом дело обстоит? Наталья в упор посмотрела на меня и, выдержав паузу, ответила:
- Это неважно, Костя. В постели лучше тебя у меня никого не было.
И она молча и не сводя с меня глаз начала медленно расстегивать пуговицы легкой рубашки-сафари.
Да-а…
Вчера - Настя, сегодня - эта сука…
Но об этом думал мой мозг. А моему члену было совершенно все равно. Он не рассуждал о высоких материях и, почуяв близкое развлечение, слегка оживился, шевельнувшись в джинсах.
Наталья расстегнула рубашку и, встав с кресла, стала медленно стягивать ее с плеч. При этом она не сводила с меня глаз и, слегка пританцовывая, медленно виляла бедрами. Когда рубашка сползла с плеч, Наталья выдернула ее из джинсов и отбросила в сторону. Ее груди с большими коричневыми сосками мягко колыхались вправо и влево в такт покачиванию бедер.
Она взялась за пояс джинсов и, расстегнув пуговицу, медленно потащила замок молнии вниз. С улицы доносилось восточное заунывное треньканье на двух струнах, и оно странным образом подходило к тому, что сейчас делала Наталья.
Я усмехнулся, подумав, что так же, наверное, раздевались и наложницы перед своими шахами. Мой член придерживался того же мнения и просился из джинсов наружу. Я не стал возражать и, не вставая с кресла, быстренько скинул с себя все. Теперь, освободившись из темноты и тесноты, член уставился в зенит и слегка покачивался, как кобра, вставшая из корзинки заклинателя.
Наталья тем временем спустила джинсы до щиколоток и вышла из них.
Перешагнув через валявшиеся у ее ног тряпки, она встала прямо передо мной и, все так же глядя мне в глаза, начала стягивать с себя белые трусы, похожие на маленький лоскуток с несколькими тесемками. Все-таки в стриптизе что-то есть, подумал я и уселся поудобнее. И для себя, и для нее, потому что было очевидно, что сейчас Наталья приступит к делу.
Обнажившись, она приблизилась еще на полшага и начала гладить себя по телу, закинув голову и все так же покачивая бедрами. Теперь к этим покачиваниям добавились еще и плавные движения таза вперед и назад. Ее художественно выбритый лобок, на котором оставалось некое подобие растительности, имевшейся когда-то под носом у Гитлера, двигался вперед и вверх, а потом обратно. Это происходило перед самым моим носом и очень нравилось моему члену, и он в нетерпении ожидал того момента, когда можно будет наконец нырнуть в двигавшееся перед ним горячее лоно.
Но, зная, что спешка не входит в традиции хорошего секса, я не торопился и, сдерживая себя, отдался развитию событий, которые создавала Наталья.
Извиваясь передо мной, она медленно опускалась все ниже и ниже.
Теперь она смотрела не в мои глаза, а на мой член, который определенно привлекал ее не хуже той самой кобры. И в глазах у нее была жадность.
То, что она была жадной до стоячего члена, было мне хорошо известно. Еще с тех пор, когда мы с ней кувыркались на "ее" даче, а ее "папочка" снисходительно усмехался, глядя на увлечения своей "дочечки". Но как бы то ни было, а свое блядское дело она знала, и я с удовольствием ждал того, что должно было быть дальше.
Наконец Наталья оказалась стоящей на коленях и жадно смотрела на мой не имеющий колен член, который стоял, напрягшись, прямо напротив ее широко раскрытых глаз. Положив ладони на мои бедра, она медленно повела ими вверх и вскоре охватила всеми пальцами мою мошонку вместе с основанием члена. Он от этого покачнулся и напрягся еще немного, хотя, казалось бы, больше было уже некуда.
Она бросила на меня быстрый взгляд и, нагнувшись, схватила мой член пухлыми губами. Наконец-то желанная добыча была в ее руках, а точнее - во рту!
Застонав, она стала двигать головой вверх и вниз, при этом наклоняя ее то вправо, то влево. Ничего не скажешь, подумал я смутно, это у нее здорово получается. Мой член ничего по этому поводу не думал, а просто веселился, как мог.
Движения ее головы становились все глубже и сильнее, и наконец когда она почувствовала, что тверже уже не бывает, то с чмоканьем выпустила член изо рта.
Он был мокрым и блестящим и торчал, как багровый вызов всему миру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
- Так это, если так можно выразиться, ваша гостиница? - спрашиваю. - Небось и телекамеры во всех номерах?
- Ты преувеличиваешь наши возможности.
- Да уж, были бы вы с твоим папой совсем крутыми, как Госдепартамент США, то не стали бы прибегать к помощи простого уголовника, вроде меня…
- Простого? - переспросила Наташа со сладкой улыбкой, - разве ты простой? - она провела пальцами по моей шее, - ты не простой…
- Кончай свои штучки, - поморщился я, - ты уже один раз поймала меня на этом, теперь дай бог выпутаться…
- А ты меня спросил, насколько я сама запуталась? - спросила вдруг Наташа, и, как мне показалось, спросила совсем искренне.
- Это твои проблемы, дорогая, - холодно ответил я, - что я, по-твоему, совсем баран? Думаешь, я и вправду верю, что ты Арцыбашеву дочка родная? Не надо меня лечить! Ты - простой агент, которого он по своей гэбистской блядской привычке подцепил за ребрышко на крючок. Причем подцепил на каком-нибудь редкостном дерьме, от которого тебе самой никак не избавиться. Что - не так?
Наташа на секунду потеряла самообладание, но быстро собралась и, приняв деловой вид, сказала:
- Нам будет лучше обоим, если мы хотя бы временно установим партнерские отношения.
- А-а-а! - воскликнул я понимающе, - конечно, конечно! У тебя есть свой интерес, а папа Арцыбашев, надо полагать, тебе пообещал, что если ты удачно провернешь мое (я сделал ударение на слове МОЕ) дельце, то соскочишь с его крючка! Разве не так?
Тень досады промелькнула на ее лице:
- Кончай бодягу, Константин, эти разборки ни тебе, ни мне радости не принесут, давай лучше о деле поговорим, а уж о том, что каждый из нас на этом деле иметь будет - каждый будет говорить сам с собой наедине. Ладушки?
Вот это другое дело.
- Ладушки, - ответил я и улыбнулся. Может ведь, когда захочет, сучка…
Наталья деловито достала из холодильника бутылку текилы, которой еще вчера вечером в этом холодильнике не было. Достала лимон. Из сумочки вынула ножик с выкидным лезвием, какие выдают спортсменам-парашютистам, чтоб запутавшиеся стропы одним ударом перебивать, и принялась нарезать тонкими пластинками желтый цитрус, да такой пахучий, что у меня аж за ушами заскрипело.
- Текилой не побрезгуешь? - спросила Наташа уже совсем нормально. - Это единственный крепкий напиток, кроме рома, разумеется, который без опаски для сердца можно пить на сильной жаре. Недаром ее, родимую, в Мексике и Бразилии так и хлещут!
Она умело и деловито насыпала соли на край стакана, ловко слизнула ее языком и хлопнула стопку текилы так ловко, будто была родом из Рио-де-Жанейро.
Я последовал ее примеру и спросил:
- А как у вас с инцестом дело обстоит? Наталья в упор посмотрела на меня и, выдержав паузу, ответила:
- Это неважно, Костя. В постели лучше тебя у меня никого не было.
И она молча и не сводя с меня глаз начала медленно расстегивать пуговицы легкой рубашки-сафари.
Да-а…
Вчера - Настя, сегодня - эта сука…
Но об этом думал мой мозг. А моему члену было совершенно все равно. Он не рассуждал о высоких материях и, почуяв близкое развлечение, слегка оживился, шевельнувшись в джинсах.
Наталья расстегнула рубашку и, встав с кресла, стала медленно стягивать ее с плеч. При этом она не сводила с меня глаз и, слегка пританцовывая, медленно виляла бедрами. Когда рубашка сползла с плеч, Наталья выдернула ее из джинсов и отбросила в сторону. Ее груди с большими коричневыми сосками мягко колыхались вправо и влево в такт покачиванию бедер.
Она взялась за пояс джинсов и, расстегнув пуговицу, медленно потащила замок молнии вниз. С улицы доносилось восточное заунывное треньканье на двух струнах, и оно странным образом подходило к тому, что сейчас делала Наталья.
Я усмехнулся, подумав, что так же, наверное, раздевались и наложницы перед своими шахами. Мой член придерживался того же мнения и просился из джинсов наружу. Я не стал возражать и, не вставая с кресла, быстренько скинул с себя все. Теперь, освободившись из темноты и тесноты, член уставился в зенит и слегка покачивался, как кобра, вставшая из корзинки заклинателя.
Наталья тем временем спустила джинсы до щиколоток и вышла из них.
Перешагнув через валявшиеся у ее ног тряпки, она встала прямо передо мной и, все так же глядя мне в глаза, начала стягивать с себя белые трусы, похожие на маленький лоскуток с несколькими тесемками. Все-таки в стриптизе что-то есть, подумал я и уселся поудобнее. И для себя, и для нее, потому что было очевидно, что сейчас Наталья приступит к делу.
Обнажившись, она приблизилась еще на полшага и начала гладить себя по телу, закинув голову и все так же покачивая бедрами. Теперь к этим покачиваниям добавились еще и плавные движения таза вперед и назад. Ее художественно выбритый лобок, на котором оставалось некое подобие растительности, имевшейся когда-то под носом у Гитлера, двигался вперед и вверх, а потом обратно. Это происходило перед самым моим носом и очень нравилось моему члену, и он в нетерпении ожидал того момента, когда можно будет наконец нырнуть в двигавшееся перед ним горячее лоно.
Но, зная, что спешка не входит в традиции хорошего секса, я не торопился и, сдерживая себя, отдался развитию событий, которые создавала Наталья.
Извиваясь передо мной, она медленно опускалась все ниже и ниже.
Теперь она смотрела не в мои глаза, а на мой член, который определенно привлекал ее не хуже той самой кобры. И в глазах у нее была жадность.
То, что она была жадной до стоячего члена, было мне хорошо известно. Еще с тех пор, когда мы с ней кувыркались на "ее" даче, а ее "папочка" снисходительно усмехался, глядя на увлечения своей "дочечки". Но как бы то ни было, а свое блядское дело она знала, и я с удовольствием ждал того, что должно было быть дальше.
Наконец Наталья оказалась стоящей на коленях и жадно смотрела на мой не имеющий колен член, который стоял, напрягшись, прямо напротив ее широко раскрытых глаз. Положив ладони на мои бедра, она медленно повела ими вверх и вскоре охватила всеми пальцами мою мошонку вместе с основанием члена. Он от этого покачнулся и напрягся еще немного, хотя, казалось бы, больше было уже некуда.
Она бросила на меня быстрый взгляд и, нагнувшись, схватила мой член пухлыми губами. Наконец-то желанная добыча была в ее руках, а точнее - во рту!
Застонав, она стала двигать головой вверх и вниз, при этом наклоняя ее то вправо, то влево. Ничего не скажешь, подумал я смутно, это у нее здорово получается. Мой член ничего по этому поводу не думал, а просто веселился, как мог.
Движения ее головы становились все глубже и сильнее, и наконец когда она почувствовала, что тверже уже не бывает, то с чмоканьем выпустила член изо рта.
Он был мокрым и блестящим и торчал, как багровый вызов всему миру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66