- Хорошо, - сказал я, - будем надеяться. Дальше. Ты ждешь меня здесь четверо суток. Если ровно через девяносто шесть часов я не выхожу к тебе, собирай шмотки и вали домой. Арцыбашеву скажешь, чтобы он, паскуда, поставил свечку за упокой души раба Божьего, грешного Константина, погибшего при исполнении его блядского задания. И нехрен лыбиться! Я не шучу. Все может быть.
Санек перестал улыбаться и кивнул.
- А если выйду с Божьей помощью или с помощью чертей рогатых и хвостатых, со сковородками и зубьями адскими, тогда и скажу тебе, что дальше делать будем. И запомни. Здесь - я начальник. Ты смотреть за мной поставлен, вот и смотри. А вякать или решения принимать тебе здесь не дано. Это я тебе говорю. Понял?
И я жестко посмотрел ему в глаза.
Он принял мой взгляд спокойно, и его ответный взгляд был таким же твердым и уверенным, как мой. Видать, он пропустил мимо ушей ту понтовую шелуху, которую я добавил в свою речь для убедительности, и уверенно выделил для себя основную идею. Молодец, сучонок, профессионал…
- Я понял тебя, - четко ответил он, - я ховаюсь тут девяносто шесть часов и, если тебя нет, возвращаюсь в Москву. А свечку я сам тебе поставлю, не беспокойся. Все правильно?
- Да. Все правильно, - ответил я и встал.
Он тоже встал.
Ах, как не хотелось мне идти в зону!
Как было бы хорошо, если бы не было ни побегов этих, ни убийств, ни общака краденого, ни этого пидора Арцыбашева, ничего!
И лежал бы я на морском песочке, талия в корсете… Эх, бля!
Но, как говорится, если бы у бабушки были бы яйца, она была бы дедушкой.
Я достал из блока четыре пачки "Мальборо", по одной на каждый из отпущенных мне мною самим дней, рассовал их по карманам ватничка моего и, посмотрев на стоявшего напротив меня Санька, неожиданно для самого себя протянул ему руку.
Возможно, для уголовника ручкаться с фээсбэшником и западло, но тут как-то так получилось. Да и никто этого не видел. Ладно.
Его рука была твердой и сухой.
Я повернулся и быстро пошел в сторону зоны, чувствуя себя, как приговоренный, идущий к эшафоту, где его ждет равнодушный палач с большим и тупым топором. И надеялся только на то, что одновременно со мной на эшафот взойдет гонец, несущий высочайшее распоряжение о помиловании.
Глава третья

ДРУЖБА ДРУЖБОЙ,

А СУНДУЧОК ВРОЗЬ
Апрель 1988 года, Афганистан
Командир отдельного батальона Студеный снял куртку и бросил ее на стул. Что-то тихонько звякнуло, покатилось по полу. Он недоуменно нахмурился и посмотрел под ноги. Потом вспомнил. Трофей! Кольцо, снятое с трупа. В суете, вызванной отходом с места операции и транспортировкой ящика, мелочи вылетели из головы.
Студеный взял со стола лампу и, держа ее в руке, присел на корточки. Пропажа долго не находилась. Пришлось шарить под кроватью, заглядывать в щели. Уже когда хотел прекратить поиски, кольцо неожиданно подвернулось. Лежало себе на самом видном месте, поблескивало розовым камушком. Студеный поднял, распрямился. В пояснице стрельнуло - то ли радикулит, то ли еще какая-то хренотень. Растер поясницу, машинально подумал, что надо бы показаться врачу. Подбросил легкое кольцо на ладони и поставил лампу на стол.
Прежде чем завалиться на койку, налил полстакана разведенного спирта. Накрыл его куском лепешки с острым, типа аджики, соусом. Замер, вспомнив про второе кольцо. Совсем голова стала дырявой! Ладно, сегодня это можно объяснить пережитым напряжением…
Студеный лег на кровать. Стакан с выпивкой поставил на пол, в таком месте, чтобы легко дотянуться. И стал разглядывать трофеи.
Через его руки прошло не так уж и много ювелирных изделий, но кое-что он в этом смыслил. Опыта хватало, чтобы с уверенностью заявить: колечки золотые, сделаны не очень давно и особой ценности не представляют. То, что без камушка, совсем тонкое, и какой-то странной формы: одна грань закруглена, вторая - острая, прямоугольная. Так и кажется, что оцарапаешься, если неудачно проведешь по ней пальцем. Снаружи - какие-то косые полоски, изящества не прибавляющие, и арабские буквы внутри…
Да, а что там внутри? Как Студеный ни напрягал зрение, а увидеть не получалось. Палец ощущал какую-то шероховатость, но глаза буксовали, только и смог определить, что циферки выбиты. Проба, наверное! Что же еще? Выругавшись, Студеный отложил кольцо и выпил спирта. Закусил лепешкой с острым соусом, достал из брючного кармана пачку "Мальборо", размял сигарету, но прикуривать обождал, занялся вторым кольцом. Тем, что было с розовым камнем.
Оно тоже выглядело странновато. Если у первого только одна грань была острой, то у этого - обе, и из них выпирали какие-то тонюсенькие штырьки. Уколов палец, Студеный вздрогнул и похолодел. Яд?! Сразу вспомнился труп толстяка-доминиканца, прежнего носителя кольца. Отчего он скопытился?
Студеный сунул палец в рот, чтобы отсосать заразу, но ничего не получилось. Кожа была проколота неглубоко, так что кровь не выступила. Когда прошло время, а самочувствие не ухудшилось, он перевел дух. Нащупал стакан, маханул остатки теплого спирта. Он проскочил, как вода, ни закусывать, ни занюхивать не пришлось.
Ну, дела…
Надев кольцо на так и не прикуренную сигарету, комбат встал с кровати и прошел к столу. Выдвинул ящик и долго, ругаясь, переворачивал его содержимое. Как всегда, под руку попадалась всякая никчемная дрянь. Наконец, из-под старых писем и мотка шпагата он вывернул лупу на длинной ручке. Протер стекло рукавом тельника и, все так же держа трофей на сигарете, приступил к его изучению, в первую очередь обращая внимание на торчащие в стороны четыре микроскопических отростка.
Никаких отверстий в них не наблюдалось. Просто овальные заусенцы длиной в полмиллиметра… Слишком ровные и слишком одинаковые для того, чтобы быть оплошностью мастера. Какой в них смысл? Непонятно. Явно не для красоты сделаны! Расшатав крепление, Студеный вытащил камень. Если под ним и располагался резервуар с ядом, то вся доза должна была уйти на толстяка-доминиканца.
Но теперь, приглядевшись и успокоившись, комбат в отраву не верил.
На внутренней поверхности кольца были выбиты цифры: 7019. Такой пробы быть не могло! И вряд ли какой-то производитель ставит такое клеймо. Вдохновленный открытием, Студеный наконец закурил, выпил и, закусывая лепешкой, взялся за второе кольцо. Теперь, при помощи лупы, он явственно видел четыре цифры на внутренней стороне: 3626. Более того, стали заметны и четыре крошечных впадины с той стороны, которая не была закруглена. Осененный догадкой, комбат сложил кольца вместе. Когда выступы совпали с углублениями, золотые половинки слились в одно целое. Щель между ними стала практически незаметной, косые полоски на внешней стороне совпали, а изнутри стало видно, что цифры сложились в единую линию, выбитую чуть наискосок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66