.. - вернулся сквозь треск помех голос Мелвила. - Ты ни хрена не понял... Я хочу остановиться. Ты даже представить себе не можешь, как я этого хочу... но не могу! Я не смогу даже через миллион лет!
- Не сможешь - или не остановишься?
Долгая пауза, потрескивание. Потом:
- Не могу.
- Чего стряслось?
- Не могу, и все тут!
- Да почему?
- Поверь мне, брат, - не могу.
Лукас уже начинал терять терпение.
- Решай, браток: ты мне расскажешь, что случилось, или мне отключить рацию?
Снова пауза, треск помех, щелчки. Потом Лукас услышал:
- Ты только не думай, что я псих, но все из-за той проклятой ведьмы!
Лукас немного помолчал, глядя на убегавшие под колеса его грузовика белые линии дорожной разметки, потом сказал:
- Не понял тебя, браток. Повтори, что ты сказал.
- Я сказал, что на мне лежит проклятие ведьмы!
- Проклятие?
Треск. И горячечный поток слов, почти переходящий в рыдание:
- Именно так! Я проклят, я обречен всегда быть в движении и никогда не останавливаться... никогда не останавливаться... что бы ни...
Слова и всхлипывания Мелвила утонули в громком треске взрыва помех. Лукас хмыкнул и покачал головой. Пацан из мелкого городка решил повеселиться субботним вечером и слегка подурачить какого-нибудь дальнобойщика. Парнишка откуда-нибудь из захолустья вроде Язу-Сити или Кокомовилла. Впрочем, надо отдать ему должное, свою роль он ведет отлично.
- Ладно, браток, - передал Лукас после долгой паузы. - Юмор понял. А теперь - не слез бы ты с канала и не дал бы пошутить еще кому-нибудь?
Тишина.
- Эй, Мелвил, на канале двадцать один! Отзовись!
Снова тишина в ответ.
- Эй, Мелвил! Ты меня слышишь?
Никакого ответа.
- Эй, Мелвил!..
В ответ доносились только призрачные шумы и проникавшие с других каналов обрывки голосов. Лукас пожал плечами и произнес в микрофон:
- Говорит «Черная Мария!» Нахожусь на семьдесят пятом шоссе, направляюсь на север... Конец связи.
* * *
Часом позже Лукас разбудил свою сменщицу. Ее звали Софи Коэн. За годы совместной работы Лукас и Софи разработали целую систему пробуждения друг друга от сна. Процесс начинался с того, что сидевший за рулем сначала опускал боковое стекло. Свежий воздух и шум шоссе заполняли кабину и проникали в «гроб». Потом водитель ставил кассету с любимой песней (Лукас обычно выбирал песню группы «Враг общества» под названием «Приглашение в царство ужаса», а Софи предпочитала песни Бонни Рейта). Следующий этап был не обязательным и зависел от того, кто кого будил. Софи обычно давала несколько сигналов клаксоном и начинала петь вместе со своим любимым певцом. Лукас предпочитал более примитивный способ - он поворачивался в сторону спального отсека и что есть силы орал. Сегодняшний вечер не был исключением.
- Эй! Коэн! - рявкнул Лукас, перекрывая пулеметную скороговорку исполнителя рэпа. - В школу пора!
Через несколько секунд из «гроба» показалась Софи Коэн. На ней были джинсы и рабочая безрукавка. Широко зевая и протирая заспанные глаза, она недовольно пробормотала:
- Хватит уже этого шума!
Лукас ухмыльнулся и поднял боковое стекло:
- Как? Тебе не нравится рэп?
- У этой фигни есть название?
Софи перебралась на сиденье рядом с Лукасом и потянулась всем телом, разминая затекшие руки и ноги. Ладная миниатюрная женщина с короткими рыжими волосами и цепочками золотых колец в ушах, Софи была больше похожа на бродячую рок-музыкантшу, чем на дальнобойщицу. В зеленоватом свете кабины, прорезаемом время от времени дорожными огнями, она напоминала героиню из фильма про ведьм.
- Где мы? - спросила она наконец.
- За двадцать миль от Атланты, на семьдесят пятом шоссе.
- К черту подробности, в какой стране?
- Была Америка, когда я последний раз смотрел.
Софи протянула руку к отделению для перчаток, открыла его и, порывшись внутри, выудила оттуда смятую пачку «Мальборо». Вынув сигарету, она закурила, глубоко затянулась и вздохнула:
- Слишком я стара становлюсь. Это уже не так легко, как раньше.
Она имела в виду садистскую систему распределения времени, весьма распространенную среди водителей-дальнобойщиков. Чтобы скорее доехать, оба водителя гнали машину круглые сутки, сменяя друг друга каждые пять часов и останавливаясь только для заправки топливом, да еще - поесть на скорую руку, принять душ и забежать в туалет. При такой системе рейс от океана до океана занимал всего два с половиной дня. Беда в том, что сегодня экипаж «Черной Марии» не ждала работа в конце рейса. Маклер погорел, заказов нет, и торопиться некуда.
И это не давало Лукасу покоя.
Вписывая тяжелый грузовик в крутой поворот. Лукас спросил:
- Что значит «слишком стара»? Да у меня есть башмаки, которые гораздо старше тебя! Ты пока еще щенок.
- Не заводи эту волынку, Лукас.
Лукас усмехнулся, глянув краем глаза на Софи. Она сидела, откинувшись на подголовник, и терла веки, пытаясь проснуться. Трудно по виду сказать, что она по-настоящему надежный напарник.
Лукас вспомнил, как впервые ее увидел. Это случилось почти три года назад. Она откликнулась на его объявление в «Тягаче и дальнобойщике» и в разговоре по телефону достаточно заинтересовала Лукаса, чтобы получить приглашение на собеседование. На следующее утро она стояла на пороге его дома в Санта-Монике в своих драных джинсах и с мрачной физиономией. Напористая и довольно мужеподобная девка, но Лукас как-то против воли заинтересовался. У Софи, целеустремленной, жесткой, упрямой, были все нужные документы на право вождения тяжелых грузовиков. Три года в «Билайн экспресс», потом год гоняла огромные рефрижераторы - «риферы», как называли их водители, - по всему западному побережью. И она чертовски хорошо умела вести грузовик.
Проделав с Софи несколько рейсов, Лукас понял, что прячется за этой хлопковой робой и нарочито грубой речью. Софи Коэн из Сан-Франциско, единственная дочь богатых родителей, родилась не просто с серебряной ложкой во рту, а с полным столовым сервизом фамильного серебра. Все самое лучшее сыпалось на нее дождем: лучшие домашние учителя, лучшая школа, самые дорогие уроки музыки - весь набор. Когда ей пришло время идти в колледж, в начале семидесятых - сначала на политехнический в Беркли, потом на исторический в Южно-Калифорнийский университет, лучшей невесты не было на всю Калифорнию. Ее ждал брак с уже намеченным матерью богатым, симпатичным еврейским юношей и счастливая жизнь в собственном доме в пригороде.
Но было у Софи два качества, создающих проблемы. Она была слишком своевольна и при этом слишком сообразительна. И свою учебу в университете она превратила в дамоклов меч над головами собственных родителей. Бесцельно бредя дорогами образования, ненасытно, хоть и неразборчиво, поглощая эзотерические знания, Софи стала интеллектуальным бродягой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
- Не сможешь - или не остановишься?
Долгая пауза, потрескивание. Потом:
- Не могу.
- Чего стряслось?
- Не могу, и все тут!
- Да почему?
- Поверь мне, брат, - не могу.
Лукас уже начинал терять терпение.
- Решай, браток: ты мне расскажешь, что случилось, или мне отключить рацию?
Снова пауза, треск помех, щелчки. Потом Лукас услышал:
- Ты только не думай, что я псих, но все из-за той проклятой ведьмы!
Лукас немного помолчал, глядя на убегавшие под колеса его грузовика белые линии дорожной разметки, потом сказал:
- Не понял тебя, браток. Повтори, что ты сказал.
- Я сказал, что на мне лежит проклятие ведьмы!
- Проклятие?
Треск. И горячечный поток слов, почти переходящий в рыдание:
- Именно так! Я проклят, я обречен всегда быть в движении и никогда не останавливаться... никогда не останавливаться... что бы ни...
Слова и всхлипывания Мелвила утонули в громком треске взрыва помех. Лукас хмыкнул и покачал головой. Пацан из мелкого городка решил повеселиться субботним вечером и слегка подурачить какого-нибудь дальнобойщика. Парнишка откуда-нибудь из захолустья вроде Язу-Сити или Кокомовилла. Впрочем, надо отдать ему должное, свою роль он ведет отлично.
- Ладно, браток, - передал Лукас после долгой паузы. - Юмор понял. А теперь - не слез бы ты с канала и не дал бы пошутить еще кому-нибудь?
Тишина.
- Эй, Мелвил, на канале двадцать один! Отзовись!
Снова тишина в ответ.
- Эй, Мелвил! Ты меня слышишь?
Никакого ответа.
- Эй, Мелвил!..
В ответ доносились только призрачные шумы и проникавшие с других каналов обрывки голосов. Лукас пожал плечами и произнес в микрофон:
- Говорит «Черная Мария!» Нахожусь на семьдесят пятом шоссе, направляюсь на север... Конец связи.
* * *
Часом позже Лукас разбудил свою сменщицу. Ее звали Софи Коэн. За годы совместной работы Лукас и Софи разработали целую систему пробуждения друг друга от сна. Процесс начинался с того, что сидевший за рулем сначала опускал боковое стекло. Свежий воздух и шум шоссе заполняли кабину и проникали в «гроб». Потом водитель ставил кассету с любимой песней (Лукас обычно выбирал песню группы «Враг общества» под названием «Приглашение в царство ужаса», а Софи предпочитала песни Бонни Рейта). Следующий этап был не обязательным и зависел от того, кто кого будил. Софи обычно давала несколько сигналов клаксоном и начинала петь вместе со своим любимым певцом. Лукас предпочитал более примитивный способ - он поворачивался в сторону спального отсека и что есть силы орал. Сегодняшний вечер не был исключением.
- Эй! Коэн! - рявкнул Лукас, перекрывая пулеметную скороговорку исполнителя рэпа. - В школу пора!
Через несколько секунд из «гроба» показалась Софи Коэн. На ней были джинсы и рабочая безрукавка. Широко зевая и протирая заспанные глаза, она недовольно пробормотала:
- Хватит уже этого шума!
Лукас ухмыльнулся и поднял боковое стекло:
- Как? Тебе не нравится рэп?
- У этой фигни есть название?
Софи перебралась на сиденье рядом с Лукасом и потянулась всем телом, разминая затекшие руки и ноги. Ладная миниатюрная женщина с короткими рыжими волосами и цепочками золотых колец в ушах, Софи была больше похожа на бродячую рок-музыкантшу, чем на дальнобойщицу. В зеленоватом свете кабины, прорезаемом время от времени дорожными огнями, она напоминала героиню из фильма про ведьм.
- Где мы? - спросила она наконец.
- За двадцать миль от Атланты, на семьдесят пятом шоссе.
- К черту подробности, в какой стране?
- Была Америка, когда я последний раз смотрел.
Софи протянула руку к отделению для перчаток, открыла его и, порывшись внутри, выудила оттуда смятую пачку «Мальборо». Вынув сигарету, она закурила, глубоко затянулась и вздохнула:
- Слишком я стара становлюсь. Это уже не так легко, как раньше.
Она имела в виду садистскую систему распределения времени, весьма распространенную среди водителей-дальнобойщиков. Чтобы скорее доехать, оба водителя гнали машину круглые сутки, сменяя друг друга каждые пять часов и останавливаясь только для заправки топливом, да еще - поесть на скорую руку, принять душ и забежать в туалет. При такой системе рейс от океана до океана занимал всего два с половиной дня. Беда в том, что сегодня экипаж «Черной Марии» не ждала работа в конце рейса. Маклер погорел, заказов нет, и торопиться некуда.
И это не давало Лукасу покоя.
Вписывая тяжелый грузовик в крутой поворот. Лукас спросил:
- Что значит «слишком стара»? Да у меня есть башмаки, которые гораздо старше тебя! Ты пока еще щенок.
- Не заводи эту волынку, Лукас.
Лукас усмехнулся, глянув краем глаза на Софи. Она сидела, откинувшись на подголовник, и терла веки, пытаясь проснуться. Трудно по виду сказать, что она по-настоящему надежный напарник.
Лукас вспомнил, как впервые ее увидел. Это случилось почти три года назад. Она откликнулась на его объявление в «Тягаче и дальнобойщике» и в разговоре по телефону достаточно заинтересовала Лукаса, чтобы получить приглашение на собеседование. На следующее утро она стояла на пороге его дома в Санта-Монике в своих драных джинсах и с мрачной физиономией. Напористая и довольно мужеподобная девка, но Лукас как-то против воли заинтересовался. У Софи, целеустремленной, жесткой, упрямой, были все нужные документы на право вождения тяжелых грузовиков. Три года в «Билайн экспресс», потом год гоняла огромные рефрижераторы - «риферы», как называли их водители, - по всему западному побережью. И она чертовски хорошо умела вести грузовик.
Проделав с Софи несколько рейсов, Лукас понял, что прячется за этой хлопковой робой и нарочито грубой речью. Софи Коэн из Сан-Франциско, единственная дочь богатых родителей, родилась не просто с серебряной ложкой во рту, а с полным столовым сервизом фамильного серебра. Все самое лучшее сыпалось на нее дождем: лучшие домашние учителя, лучшая школа, самые дорогие уроки музыки - весь набор. Когда ей пришло время идти в колледж, в начале семидесятых - сначала на политехнический в Беркли, потом на исторический в Южно-Калифорнийский университет, лучшей невесты не было на всю Калифорнию. Ее ждал брак с уже намеченным матерью богатым, симпатичным еврейским юношей и счастливая жизнь в собственном доме в пригороде.
Но было у Софи два качества, создающих проблемы. Она была слишком своевольна и при этом слишком сообразительна. И свою учебу в университете она превратила в дамоклов меч над головами собственных родителей. Бесцельно бредя дорогами образования, ненасытно, хоть и неразборчиво, поглощая эзотерические знания, Софи стала интеллектуальным бродягой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82