Белинда через Тень рассказала мне всё – о своей потерянной любви к таксопсу и обо всех своих обреченных попытках, о том, как она потеряла свой икс-кэб Фаэтон. И что на нее свалилось слишком много, жизнь стала слишком горька. В ответ я отдала ей все свои секреты, как я делала всё, что могла, чтобы вернуть ее. Между нами больше нет секретов. Ну, остался один.
«Я совсем не рада тому, что потеряла тебя, знаешь?» – говорю я ей.
– Надо думать. Зато я рада, что потеряла тебя.
«Почему ты так со мной поступаешь?»
– А почему бы и нет?
Она пожала плечами. Я почувствовала изнутри, как она пожимает плечами.
«Ты была бы мертва, если бы меня тут не было».
– Я и хотела умереть, – ответила Белинда, спокойная, как смерть. – Я и так мертва. Думаешь, это – жизнь?
«Господи!»
– Что ты будешь теперь делать, Сивилла? Теневой коп без Тени совершенно бесполезен. Похоже, тебе хана.
«Я спасла тебе жизнь…»
– Спасибо, блядь, большое, паразит.
«Может, назовем это симбиозом?»
– Иди на хуй.
– «Может, хватит материться?»
– Ох, Сивилла, мамочка ты моя. Уверена, ты можешь остановить меня. Ты же теперь – моя душа? Думаешь, я хочу жить с чужой душой? Даже с душой собственной матери?
«Я отдала тебе всё».
– У тебя остался один секрет.
«Мне кажется, не стоит.»
– Ты что-то от меня еще скрываешь.
«Не хочу делать тебе больно».
– Хуже, чем есть, все равно не будет. Давай, рассказывай.
«Сейчас не время».
– Помоги мне, пожалуйста, мама.
Я не могла противиться такой просьбе. Черный занавес задрожал.
Если до сих пор я скрывала от Белинды Сапфира и его историю, так зачем же было отдавать ее во власть этой боли сейчас? Она ничего не знала о старшем брате. И это открытие несло ей только боль. Может, моя дочь хотела боли? Она отдала моей Тени свои чувства: там был намек на любовь, как будто мы стали единым целым, и Белинда была готова принять всё. Белинда была как такси, которое умерло бы без последнего пассажира.
И я рассеяла щит. Секунду мысли вяло текли, а потом вспыхнули знанием.
Наши чувства слились.
Сапфир в футляре, Белинда.
Мозг Белинды ухватился за историю.
– Расскажи мне о Сапфире.
«Сапфир – так зовут моего сына. Это самое светлое имя, какое я смогла для него найти».
– Я – твой единственный ребенок.
«Не совсем. Есть еще один».
– Что?
«Его зовут Сапфир. Он на год старше тебя. Он от случайного любовника».
– Почему ты скрывала это от меня?
«Мне было стыдно. Отец Сапфира был матросом на Нью-Манчестерском судоходном канале. Ему достались не те волны реки, и не те волны меня. Моего тела. Я была для него портом. Моряк был моим первым любовником. Я не знала, как реагировать, кроме как забеременеть. Мой живот обманул мою Тень».
– На что ребенок!.. На что он был похож?
«Отвратительный. Монстр, полумертвая тварь».
– Зомби?
«Да. Назовем это так. Но он мог видеть сны! Как я могла отказаться от такого ребенка? Я поселила его в твоей старой спальне».
– А власти разве его не выгнали?
«Было дело. Но он вернулся ко мне. Он прелестный, очень нежный. Он поймал попутку. Снова нашел меня».
– Ненавижу тебя.
«Сапфир – красавец, по крайней мере, в моих глазах, и я его очень люблю. Он чуть меньше метра ростом».
– Боже! Противно.
«Полметра в ширину. Взрослый».
– Пиздец.
«Он плоть от плоти моей, Белинда. Он мой. Никто не заберет его у меня. Сейчас он умирает… от аллергии. Если со мной что-нибудь случится… присмотри за Сапфиром. Он твой брат. Ты это понимаешь?»
– Что будешь делать, Сивилла? Теперь, когда ты осталась без Тени?
«Моя Тень стала твоей, любимая».
– Бля!
«Белинда! Прекрати материться! Прошу… извини, Просто…»
– Ладно. Ты все-таки моя мать.
«Да. Господи, как же давно это было…»
– Оставь меня одну.
«Не в этой жизни, дитя мое».
Множество дорог, которыми мы прошли, чтобы попасть в этот миг: я, разделенная надвое, одна часть – в Белинде, в ее мертвом теле, оживленном моей Тенью, другая – в опустошенном мешке мяса. И, как на аукционе, тело уходит за высшую ставку. Поэтому я знаю всю историю моего ребенка – я захватила ее воспоминания. Присвоила их.
И так я покинула тело моей дочери, оставив ей свой шепот, источник ее жизни. Это была не жизнь после смерти – это была просто смерть, уцепившаяся за жизнь. Разве это преступление? Мое другое «я», мое подсознание, склонилось над телом Белинды, наблюдая, как к ней возвращается дыхание. Я позвала доктора. Он смотрел так, словно увидел на своих приборах бога – с экранов текли волны света. Прямо за ним стоял Томми.
– Сивилла, ты в порядке? – спросил он.
– Томми, ты добрался через карту!
Я была рада его видеть, но меня угнетали более важные заботы.
– Я взял такси. Они еще ездят по городу. Но драйверы сильно злятся, Сивилла. Меня привез сюда Роберман. Он хотел…
– Томми, я занята.
Я протолкнулась мимо него к двери.
– Сивилла, я волновался. Они сказали, что Белинда умерла.
Пусть поудивляются.
Я не гордилась тем, что сделала. Не была счастлива, ничего такого. Я умерла. Сделала то, что хотела сделать Белинда. Убила себя. Более или менее. Какая разница? Промежуток между секундами? Моя Тень ушла от меня. Чем я стала? Вакуум внутри мешка сухой кожи. Я не чувствовала ничего хорошего, только нежную ласку моей Тени, хранящей жизнь Белинды.
Я двигалась, как холодная робоженщина. Мое тело плыло по коридорам больницы: пассажир любого сна, который меня захватит. Томми Голубь пошел за мной в палату Зеро. Его спящее тело было закрыто в аппарате, машина поддерживала в нем жизнь. Я уже знала это чувство. Коснулась его лба призрачной рукой, шепнула, что буду любить его вечно.
– Роберман отвез меня во Дворец Гамбо, – сказал Томми. – Мы нашли его и Крекера. Они оба арестованы. Хочешь повидаться с боссом?
Спокойное путешествие в палату Крекера. Шеф лежал, перевязанный и накачанный транками. Я приветственно плюнула в его мучнисто-белое лицо.
– Крекер выдал всё, – продолжил Том. – Он заключил неудачную сделку с Джоном Берликорном через Колумба. У босса была тайна – история преступления. Колумб знал об этом. В обмен на молчание Крекер согласился приютить жену Берликорна. Ее зовут Персефона, так? Она – причина аллергии. Крекер посадил ее в коп-фургон в Александра-парк после того, как она убила Койота. Угадай, где поселил ее Крекер? Очуметь, в отделении полиции! Цветочная девочка живет в морге, шкафчик 257. Очевидно, она привезла с собой чемодан земли из райского пера. Крекер считает, что она не может без жить без этой земли, по крайней мере долго, так что в их плане есть слабое место.
Мне нужно было на воздух. Пока я плелась наружу, Томми Голубь шел сзади меня и спрашивал, все ли со мной в порядке. Я не отвечала. Села в «Комету».
– Я уже сообщил в отделение, Сивилла, – сказал Том, опускаясь на пассажирское сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
«Я совсем не рада тому, что потеряла тебя, знаешь?» – говорю я ей.
– Надо думать. Зато я рада, что потеряла тебя.
«Почему ты так со мной поступаешь?»
– А почему бы и нет?
Она пожала плечами. Я почувствовала изнутри, как она пожимает плечами.
«Ты была бы мертва, если бы меня тут не было».
– Я и хотела умереть, – ответила Белинда, спокойная, как смерть. – Я и так мертва. Думаешь, это – жизнь?
«Господи!»
– Что ты будешь теперь делать, Сивилла? Теневой коп без Тени совершенно бесполезен. Похоже, тебе хана.
«Я спасла тебе жизнь…»
– Спасибо, блядь, большое, паразит.
«Может, назовем это симбиозом?»
– Иди на хуй.
– «Может, хватит материться?»
– Ох, Сивилла, мамочка ты моя. Уверена, ты можешь остановить меня. Ты же теперь – моя душа? Думаешь, я хочу жить с чужой душой? Даже с душой собственной матери?
«Я отдала тебе всё».
– У тебя остался один секрет.
«Мне кажется, не стоит.»
– Ты что-то от меня еще скрываешь.
«Не хочу делать тебе больно».
– Хуже, чем есть, все равно не будет. Давай, рассказывай.
«Сейчас не время».
– Помоги мне, пожалуйста, мама.
Я не могла противиться такой просьбе. Черный занавес задрожал.
Если до сих пор я скрывала от Белинды Сапфира и его историю, так зачем же было отдавать ее во власть этой боли сейчас? Она ничего не знала о старшем брате. И это открытие несло ей только боль. Может, моя дочь хотела боли? Она отдала моей Тени свои чувства: там был намек на любовь, как будто мы стали единым целым, и Белинда была готова принять всё. Белинда была как такси, которое умерло бы без последнего пассажира.
И я рассеяла щит. Секунду мысли вяло текли, а потом вспыхнули знанием.
Наши чувства слились.
Сапфир в футляре, Белинда.
Мозг Белинды ухватился за историю.
– Расскажи мне о Сапфире.
«Сапфир – так зовут моего сына. Это самое светлое имя, какое я смогла для него найти».
– Я – твой единственный ребенок.
«Не совсем. Есть еще один».
– Что?
«Его зовут Сапфир. Он на год старше тебя. Он от случайного любовника».
– Почему ты скрывала это от меня?
«Мне было стыдно. Отец Сапфира был матросом на Нью-Манчестерском судоходном канале. Ему достались не те волны реки, и не те волны меня. Моего тела. Я была для него портом. Моряк был моим первым любовником. Я не знала, как реагировать, кроме как забеременеть. Мой живот обманул мою Тень».
– На что ребенок!.. На что он был похож?
«Отвратительный. Монстр, полумертвая тварь».
– Зомби?
«Да. Назовем это так. Но он мог видеть сны! Как я могла отказаться от такого ребенка? Я поселила его в твоей старой спальне».
– А власти разве его не выгнали?
«Было дело. Но он вернулся ко мне. Он прелестный, очень нежный. Он поймал попутку. Снова нашел меня».
– Ненавижу тебя.
«Сапфир – красавец, по крайней мере, в моих глазах, и я его очень люблю. Он чуть меньше метра ростом».
– Боже! Противно.
«Полметра в ширину. Взрослый».
– Пиздец.
«Он плоть от плоти моей, Белинда. Он мой. Никто не заберет его у меня. Сейчас он умирает… от аллергии. Если со мной что-нибудь случится… присмотри за Сапфиром. Он твой брат. Ты это понимаешь?»
– Что будешь делать, Сивилла? Теперь, когда ты осталась без Тени?
«Моя Тень стала твоей, любимая».
– Бля!
«Белинда! Прекрати материться! Прошу… извини, Просто…»
– Ладно. Ты все-таки моя мать.
«Да. Господи, как же давно это было…»
– Оставь меня одну.
«Не в этой жизни, дитя мое».
Множество дорог, которыми мы прошли, чтобы попасть в этот миг: я, разделенная надвое, одна часть – в Белинде, в ее мертвом теле, оживленном моей Тенью, другая – в опустошенном мешке мяса. И, как на аукционе, тело уходит за высшую ставку. Поэтому я знаю всю историю моего ребенка – я захватила ее воспоминания. Присвоила их.
И так я покинула тело моей дочери, оставив ей свой шепот, источник ее жизни. Это была не жизнь после смерти – это была просто смерть, уцепившаяся за жизнь. Разве это преступление? Мое другое «я», мое подсознание, склонилось над телом Белинды, наблюдая, как к ней возвращается дыхание. Я позвала доктора. Он смотрел так, словно увидел на своих приборах бога – с экранов текли волны света. Прямо за ним стоял Томми.
– Сивилла, ты в порядке? – спросил он.
– Томми, ты добрался через карту!
Я была рада его видеть, но меня угнетали более важные заботы.
– Я взял такси. Они еще ездят по городу. Но драйверы сильно злятся, Сивилла. Меня привез сюда Роберман. Он хотел…
– Томми, я занята.
Я протолкнулась мимо него к двери.
– Сивилла, я волновался. Они сказали, что Белинда умерла.
Пусть поудивляются.
Я не гордилась тем, что сделала. Не была счастлива, ничего такого. Я умерла. Сделала то, что хотела сделать Белинда. Убила себя. Более или менее. Какая разница? Промежуток между секундами? Моя Тень ушла от меня. Чем я стала? Вакуум внутри мешка сухой кожи. Я не чувствовала ничего хорошего, только нежную ласку моей Тени, хранящей жизнь Белинды.
Я двигалась, как холодная робоженщина. Мое тело плыло по коридорам больницы: пассажир любого сна, который меня захватит. Томми Голубь пошел за мной в палату Зеро. Его спящее тело было закрыто в аппарате, машина поддерживала в нем жизнь. Я уже знала это чувство. Коснулась его лба призрачной рукой, шепнула, что буду любить его вечно.
– Роберман отвез меня во Дворец Гамбо, – сказал Томми. – Мы нашли его и Крекера. Они оба арестованы. Хочешь повидаться с боссом?
Спокойное путешествие в палату Крекера. Шеф лежал, перевязанный и накачанный транками. Я приветственно плюнула в его мучнисто-белое лицо.
– Крекер выдал всё, – продолжил Том. – Он заключил неудачную сделку с Джоном Берликорном через Колумба. У босса была тайна – история преступления. Колумб знал об этом. В обмен на молчание Крекер согласился приютить жену Берликорна. Ее зовут Персефона, так? Она – причина аллергии. Крекер посадил ее в коп-фургон в Александра-парк после того, как она убила Койота. Угадай, где поселил ее Крекер? Очуметь, в отделении полиции! Цветочная девочка живет в морге, шкафчик 257. Очевидно, она привезла с собой чемодан земли из райского пера. Крекер считает, что она не может без жить без этой земли, по крайней мере долго, так что в их плане есть слабое место.
Мне нужно было на воздух. Пока я плелась наружу, Томми Голубь шел сзади меня и спрашивал, все ли со мной в порядке. Я не отвечала. Села в «Комету».
– Я уже сообщил в отделение, Сивилла, – сказал Том, опускаясь на пассажирское сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78