В этот момент отец что-то начал негромко, успокаивающе говорить, она не разобрала да и не имела ни малейшего желания знать, в чем дело.
На грубой деревянной двери не было ни замка, ни задвижки, но петли жутко скрипели, и ей пришлось открывать ее с величайшей осторожностью, чтобы не издать ни малейшего звука. Как только образовался достаточный просвет, она выскользнула наружу и так же медленно, аккуратно прикрыла ее за собой.
Потом торопливо пересекла открытое пространство и уже была у самого дома, когда заметила мать, выходящую из гаража. В руках у нее было нечто напоминающее канистру, из которой отец обычно заправлял трактор. Лори хотела ее окликнуть, но увидев суровое, решительное, целеустремленное выражение лица матери, сочла за благо промолчать.
Чувство шока и отвращения сменилось неподдельным ужасом, непреодолимым ощущением, что мать знает, что происходит в амбаре, и намерена каким-то образом вмешаться.
Лори хотела спрятаться, убежать наверх к себе в комнату и сделать вид, что ничего не знает, играть в куклы до тех пор, пока мать не позовет полдничать, но понимала, что наплевательство на происходящее ничего не дает, и вообще сильно сомневалась, что мать сегодня будет готовить полдник.
Она сомневалась, что мать или отец вообще доживут до сегодняшнего полдника.
Она не понимала, с чего это взбрело ей в голову, но по мере того, как мать решительной походкой направлялась к распахнутой двери амбара, страх перешел в уверенность.
Лори метнулась назад по вытоптанной траве. Ей было видно, как мать вбежала в амбар и принялась яростно поливать жидкостью из канистры обнаженные тела Дон и отца, которые уже лежали на грязной земле. Отец яростно выкрикивал что-то нечленораздельное, а Дон только смеялась, и эти высокие звенящие музыкальные звуки напугали Лори больше, чем все остальное.
- Нет! - закричала Лори. - Стоп!
Но ее, судя по всему, никто не услышал. Мать отбросила в сторону канистру, выхватила откуда-то коробок и чиркнула спичкой. С безумным криком она кинула горящую спичку на облитые бензином тела.
- Подлец! - визжала мать. - Она моя! Моя! С глухим хлопком пламя моментально взвилось до крыши амбара. Лори ощутила на лице горячий вихрь.
- Мама! Мама! - продолжала кричать она. Мать оттолкнула ее, с каменным выражением лица широким шагом пересекла двор и скрылась в доме.
Лори видела, как пламя охватило волосы Дон, кожа лица потемнела и сморщилась. Блестящая спина отца покрылась кипящими кровавыми пузырями. Они оба корчились и извивались на земле, пытаясь выбраться из пламени, но огонь был не вокруг них, он был на них, и спасения для них не было.
Лори забежала за угол амбара, схватила пожарный шланг, на полную мощность открутила вентиль и направила струю в огонь. Но это не помогло. Рыдая, она побежала к дому, чтобы попросить мистера Биллингтона вызвать пожарную команду, при этом прекрасно понимала, что даже в этом случае они приедут слишком поздно, чтобы спасти ее отца. Дон или амбар.
- Мистер Биллингтон! - кричала она. - Мистер Биллингтон!
Отцовского друга нигде не было видно. Зато на полу кухни лежала мать с задранной юбкой.
А рядом - Дон.
Девочка была голой, но не мертвой, даже не обгоревшей, и шок от того, что она здесь, жива и невредима, хотя лишь минуту назад сгорала заживо в амбаре, на секунду преодолел даже шок от происходящего перед глазами.
Лори смогла понять, что происходит.
"Да", - выдохнула мать, и Дон устроилась головой у нее между ног, медленно продвигаясь вперед. Лори заорала что было сил - отчаянным криком, призывающим на помощь.
Вдруг, пока мать стонала от наслаждения, девочка превратилась в козла. Руки стали ногами с копытами, все тело покрылось серой шерстью, и она начала бодаться, с животной яростью толкаясь вперед головой. Рога уже разодрали внутренности, вспороли живот, и только в этот миг выражение счастья и блаженства на лице матери сменилось выражением ужаса и смертельной боли.
- Мама! - вскрикнула Лори.
Впервые с тех пор, как она увидела ее во дворе с канистрой бензина, мать, кажется, услышала ее, узнала ее, признала. Она кричала от боли, пыталась оттолкнуть от себя дикого козла, в глазах была тоска и безнадежность, агонизирующее сожаление... Но взгляд все еще метался между Лори и дверью. Лори поняла намек и бросилась бежать.
Но куда бежать - она понятия не имела. Пожар в амбаре, вопреки ее ожиданиям, не разгорелся, а, наоборот, стал быстро затухать. Дурной знак. Ничего не соображая, Лори бежала прочь и от амбара, и от дома. Одна мысль была - надо найти мистера Биллингтона, другая, гораздо более трезвая и убедительная, говорила за то, что он каким-то образом причастен ко всему этому, поэтому она не стала звать его, не стала никого звать, просто бежала.
В лес было нельзя - это Лори хорошо усвоила, но и оставаться поблизости от дома было страшно. Она бежала между деревьями, которые росли по обочине, в направлении шоссе. Откуда-то сзади донесся крик мистера Биллингтона, который звал ее по имени, но она даже не замедлила бег.
Эту ночь она провела в придорожном кювете, следующую - в Пайн Крик, куда добралась днем и ринулась в полицию, где судорожно поведала обо всем случившемся.
Разумеется, ей не поверили. Или по крайней мере поверили не во всем, однако тела родителей обнаружили - обгоревший труп отца, распоротое тело матери, и Лори провела несколько недель в приюте, до тех пор, пока однажды каким-то образом не появились родители Джоша и забрали к себе насовсем.
Лори искоса посмотрела на Джоша и в очередной раз возблагодарила судьбу, что его родители приняли ее в свою семью. То, что случилось с ее родителями, было страшно, ужасно, но, сколь бы эмоционально удручающе это ни звучало, она не могла отделаться от чувства, что без них ей стало лучше, лучше без этого дома, лучше с Джошем и его родителями.
С их родителями.
Да. Их родители. Не важно, кто зачал ее; они ее вырастили. Благодаря их любви, их жизненным ценностям, их влиянию она стала такой, какая есть.
- Ты в порядке? - поинтересовался Джош. Боясь выдать себя голосом, она только кивнула. Джош остановил машину перед гаражом. Лори молча вышла, посмотрела направо, в сторону амбара, потом налево - на дом. Ничто не изменилось за все эти годы. Казалось, что все место просто погрузилось в анабиоз, дожидаясь ее возвращения.
Она подумала про Дон. Ее передернуло.
- Ну, с чего начнем? - спросил Джош, щурясь от яркого послеполуденного солнца. Потом поглядел на дом. - Черт побери. Местечко такое же противное, как я помню.
- Не то слово, - усмехнулась Лори. Она двинулась вперед и оказалась в той самой точке, с которой была сделана фотография.
- Здесь средоточие силы, - сказал Джош.
Она промолчала, будучи не в настроении поддерживать метафизическую болтовню, и хотя не совсем понимала, что хочет здесь найти или каким образом надеется дополнить свои воспоминания, но твердо знала, что намерена завершить все это сегодня же днем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
На грубой деревянной двери не было ни замка, ни задвижки, но петли жутко скрипели, и ей пришлось открывать ее с величайшей осторожностью, чтобы не издать ни малейшего звука. Как только образовался достаточный просвет, она выскользнула наружу и так же медленно, аккуратно прикрыла ее за собой.
Потом торопливо пересекла открытое пространство и уже была у самого дома, когда заметила мать, выходящую из гаража. В руках у нее было нечто напоминающее канистру, из которой отец обычно заправлял трактор. Лори хотела ее окликнуть, но увидев суровое, решительное, целеустремленное выражение лица матери, сочла за благо промолчать.
Чувство шока и отвращения сменилось неподдельным ужасом, непреодолимым ощущением, что мать знает, что происходит в амбаре, и намерена каким-то образом вмешаться.
Лори хотела спрятаться, убежать наверх к себе в комнату и сделать вид, что ничего не знает, играть в куклы до тех пор, пока мать не позовет полдничать, но понимала, что наплевательство на происходящее ничего не дает, и вообще сильно сомневалась, что мать сегодня будет готовить полдник.
Она сомневалась, что мать или отец вообще доживут до сегодняшнего полдника.
Она не понимала, с чего это взбрело ей в голову, но по мере того, как мать решительной походкой направлялась к распахнутой двери амбара, страх перешел в уверенность.
Лори метнулась назад по вытоптанной траве. Ей было видно, как мать вбежала в амбар и принялась яростно поливать жидкостью из канистры обнаженные тела Дон и отца, которые уже лежали на грязной земле. Отец яростно выкрикивал что-то нечленораздельное, а Дон только смеялась, и эти высокие звенящие музыкальные звуки напугали Лори больше, чем все остальное.
- Нет! - закричала Лори. - Стоп!
Но ее, судя по всему, никто не услышал. Мать отбросила в сторону канистру, выхватила откуда-то коробок и чиркнула спичкой. С безумным криком она кинула горящую спичку на облитые бензином тела.
- Подлец! - визжала мать. - Она моя! Моя! С глухим хлопком пламя моментально взвилось до крыши амбара. Лори ощутила на лице горячий вихрь.
- Мама! Мама! - продолжала кричать она. Мать оттолкнула ее, с каменным выражением лица широким шагом пересекла двор и скрылась в доме.
Лори видела, как пламя охватило волосы Дон, кожа лица потемнела и сморщилась. Блестящая спина отца покрылась кипящими кровавыми пузырями. Они оба корчились и извивались на земле, пытаясь выбраться из пламени, но огонь был не вокруг них, он был на них, и спасения для них не было.
Лори забежала за угол амбара, схватила пожарный шланг, на полную мощность открутила вентиль и направила струю в огонь. Но это не помогло. Рыдая, она побежала к дому, чтобы попросить мистера Биллингтона вызвать пожарную команду, при этом прекрасно понимала, что даже в этом случае они приедут слишком поздно, чтобы спасти ее отца. Дон или амбар.
- Мистер Биллингтон! - кричала она. - Мистер Биллингтон!
Отцовского друга нигде не было видно. Зато на полу кухни лежала мать с задранной юбкой.
А рядом - Дон.
Девочка была голой, но не мертвой, даже не обгоревшей, и шок от того, что она здесь, жива и невредима, хотя лишь минуту назад сгорала заживо в амбаре, на секунду преодолел даже шок от происходящего перед глазами.
Лори смогла понять, что происходит.
"Да", - выдохнула мать, и Дон устроилась головой у нее между ног, медленно продвигаясь вперед. Лори заорала что было сил - отчаянным криком, призывающим на помощь.
Вдруг, пока мать стонала от наслаждения, девочка превратилась в козла. Руки стали ногами с копытами, все тело покрылось серой шерстью, и она начала бодаться, с животной яростью толкаясь вперед головой. Рога уже разодрали внутренности, вспороли живот, и только в этот миг выражение счастья и блаженства на лице матери сменилось выражением ужаса и смертельной боли.
- Мама! - вскрикнула Лори.
Впервые с тех пор, как она увидела ее во дворе с канистрой бензина, мать, кажется, услышала ее, узнала ее, признала. Она кричала от боли, пыталась оттолкнуть от себя дикого козла, в глазах была тоска и безнадежность, агонизирующее сожаление... Но взгляд все еще метался между Лори и дверью. Лори поняла намек и бросилась бежать.
Но куда бежать - она понятия не имела. Пожар в амбаре, вопреки ее ожиданиям, не разгорелся, а, наоборот, стал быстро затухать. Дурной знак. Ничего не соображая, Лори бежала прочь и от амбара, и от дома. Одна мысль была - надо найти мистера Биллингтона, другая, гораздо более трезвая и убедительная, говорила за то, что он каким-то образом причастен ко всему этому, поэтому она не стала звать его, не стала никого звать, просто бежала.
В лес было нельзя - это Лори хорошо усвоила, но и оставаться поблизости от дома было страшно. Она бежала между деревьями, которые росли по обочине, в направлении шоссе. Откуда-то сзади донесся крик мистера Биллингтона, который звал ее по имени, но она даже не замедлила бег.
Эту ночь она провела в придорожном кювете, следующую - в Пайн Крик, куда добралась днем и ринулась в полицию, где судорожно поведала обо всем случившемся.
Разумеется, ей не поверили. Или по крайней мере поверили не во всем, однако тела родителей обнаружили - обгоревший труп отца, распоротое тело матери, и Лори провела несколько недель в приюте, до тех пор, пока однажды каким-то образом не появились родители Джоша и забрали к себе насовсем.
Лори искоса посмотрела на Джоша и в очередной раз возблагодарила судьбу, что его родители приняли ее в свою семью. То, что случилось с ее родителями, было страшно, ужасно, но, сколь бы эмоционально удручающе это ни звучало, она не могла отделаться от чувства, что без них ей стало лучше, лучше без этого дома, лучше с Джошем и его родителями.
С их родителями.
Да. Их родители. Не важно, кто зачал ее; они ее вырастили. Благодаря их любви, их жизненным ценностям, их влиянию она стала такой, какая есть.
- Ты в порядке? - поинтересовался Джош. Боясь выдать себя голосом, она только кивнула. Джош остановил машину перед гаражом. Лори молча вышла, посмотрела направо, в сторону амбара, потом налево - на дом. Ничто не изменилось за все эти годы. Казалось, что все место просто погрузилось в анабиоз, дожидаясь ее возвращения.
Она подумала про Дон. Ее передернуло.
- Ну, с чего начнем? - спросил Джош, щурясь от яркого послеполуденного солнца. Потом поглядел на дом. - Черт побери. Местечко такое же противное, как я помню.
- Не то слово, - усмехнулась Лори. Она двинулась вперед и оказалась в той самой точке, с которой была сделана фотография.
- Здесь средоточие силы, - сказал Джош.
Она промолчала, будучи не в настроении поддерживать метафизическую болтовню, и хотя не совсем понимала, что хочет здесь найти или каким образом надеется дополнить свои воспоминания, но твердо знала, что намерена завершить все это сегодня же днем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94