Он продолжал отступать назад, не сводя глаз с девочки.
- Я хочу этого, - продолжала она. - Хочу сейчас.
- Нет.
- Я хочу, чтобы ты трахнул меня в задницу.
- Нет, - тверже заявил он.
- Твой отец это делает, - с улыбкой через плечо сообщила она, и были в этой улыбке такая порочность, такая гибельность, далеко выходящие за границы простого секса, что глубокая безнравственность и разврат могли показаться лишь самыми простыми и очевиднейшими ее определениями. - Он делает это грубо.
Марк бросился бежать. Он ринулся наверх по лестнице к себе в комнату. За спиной слышался притворный смех девочки; его мягкий звук эхом множился в пустом темном коридоре.
Он просидел там до тех пор, пока не приехали родители и не пришла Кристен позвать его помочь перенести из машины в дом продукты.
Именно после этого события он получил возможность пользоваться Силой. Он полагал, что она существовала всегда; только если его страхи и предчувствия относительно дома свидетельствовали о ее проявлении на низком уровне, то столкновение с дочерью Биллингса стало тем мощным толчком, который способствовал ее проявлению в полной мере. Она стала для него поистине шестым чувством; не надо было думать, не надо было каким-то образом концентрироваться для ее применения. Как зрение, слух, обоняние, осязание или вкус, она была физической реакцией на людей, место или события, которые с ним происходили, естественной частью его существа, которая обеспечивала поступление сенсорной информации, которую затем воспринимал и оценивал мозг.
Теперь он имел возможность ощущать гибельность, присутствующую и в доме, и в собственных родителях, и понимал, что рано или поздно ему придется их покинуть. Между ними не было ничего общего, он был здесь лишним. Либо ему придется отвергнуть дом, либо дом отвергнет его.
Не хотелось думать, что может произойти в таком случае.
При этом от Биллингса не исходило никаких подобных флюидов; Биллингс был непроницаем, и это пугало. Они с Биллингсом всегда отлично ладили, помощник был ему вроде дядьки, но теперь, каждый раз встречаясь с этим человеком, он вспоминал про его дочь, и вся доброта и заботливость, которую проявлял Биллингс раньше, теперь казалась нарочитой, фальшивой, и Марк старался держаться от него как можно дальше.
Родители, кажется, поняли, что произошло, почувствовали, что он обладает свежеприобретенной Силой, и их отношение к нему изменилось. Не кардинально, но ощутимо. От него по-прежнему требовалось неукоснительно соблюдать установленные отцом правила, находиться в определенных местах в определенное время и выполнять определенные функции, но появилась сухость, легкая эмоциональная отстраненность, и хотя в их отношении к сестре ничего не изменилось, он чувствовал, что они не будут иметь ничего против, если он покинет отчий дом.
Он начал стараться по возможности не бывать дома, ночевал у друзей, спал, если позволяла погода, на крыльце, но однажды ночью увидел ее, стоящую в дверях первого курятника, залитую лунным светом и делающую манящие жесты, после чего вскочил как ужаленный, ринулся в дом и заперся в своей комнате. В ушах долго звучал ее тот же мягкий, переливчатый смех.
После этого он начал убеждать Кристен уехать с ним, сбежать куда глаза глядят, но она, хотя тоже не испытывала особой радости от жизни в доме, а он к тому же был способен различить глубоко затаенный в ней страх перед дочкой Биллингса, тем не менее ни за что не хотела расставаться с родителями. Он объяснял, что они смогут написать или позвонить, объяснить отцу с матерью, куда и почему они уехали, но она стояла на своем. Это ее дом, и она не желает его покидать.
Он обрабатывал Кристен до конца лета, но все его ухищрения возымели обратный эффект. Она стала более твердой в своем намерении остаться, более погруженной в повседневную жизнь. Понимая, почему он хочет уехать, и несмотря на эгоистическое желание удержать брата, Кристен говорила, что будет всегда любить его и всегда поддержит его выбор, каким бы он ни был.
А потом однажды ночью умственно отсталая появилась в его спальне.
На этот раз она выглядела вполне дебильной, ничего не говорила, но эротизм всех ее движений нельзя было не заметить, и сочетание умственной отсталости с откровенной чувственностью выглядело весьма неприятно.
Ложась спать, он тщательно проверил, заперты ли дверь и окно, и теперь лихододочно огляделся в поисках предателя. Но и дверь, и окно были плотно закрыты.
Девочка хихикнула.
Он схватил одеяло, натянул его до подбородка, прижался спиной к изголовью кровати и, насколько мог, подобрал под себя ноги. От страха он хотел закричать, но сознание, похоже, утратило всю власть над телом, и лишь один сиплый выдох сорвался с пересохших губ.
Девочка повернулась спиной, нагнулась и обхватила себя руками за щиколотки. Рубашка задралась, и он опять увидел ее бледные ягодицы. Она смотрела на него между ног и улыбалась.
В этот момент он окончательно понял, что должен сматываться. С Кристен или без нее, но он должен бежать из этого дома.
После этого он заорал. На крик через несколько секунд примчались и родители, и сестра, он обежал согнувшуюся пополам девочку, чтобы открыть им дверь, но когда они вошли в комнату, никого, разумеется, не обнаружили. Родители категорически настаивали, что ему приснился кошмар и он ведет себя как маленький, а Кристен заявляла, что верит ему, но он воспользовался Силой и понял, что они-то как раз поверили в то, что случилось, а вот Кристен, удивительно добрая душа, - нет.
Он слинял на следующее же утро, сделав вид, что отправляется в город к друзьям и поставив в известность одну Кристен. Уходя, в окне мансарды он заметил - светлым пятном на темном фоне - девочку, машущую ему рукой. Несмотря на расстояние, он был уверен, что она улыбалась.
- Эй, ты в порядке?
Марк открыл глаза и увидел водителя "лендровера", внимательно глядящего на него. Встряхнув головой, он проморгался.
- Да, да.
- Показалось, у тебя приступ или еще что. Ты так дергался, бился в дверь.
- Извини, друг.
- Очень похоже на припадок.
- Да нет, кошмар приснился, - пояснил Марк, украдкой прикрывая рукой возникшую эрекцию. - Просто кошмар приснился.

Глава 6
Дэниэл
Кто-то подбросил к ним во двор дохлую кошку, несомненно, один из панков, слоняющихся тут по улицам, и Дэниэл, брезгливо подбирая лопатой окоченевшую тушку, клялся всем на свете, что вышибет мозги тому ублюдку, который это сделал. Скорее всего их дом подвернулся случайно, действие не было направлено против него лично, но не выглядело от этого менее оскорбительным, и он поймал себя на мысли о том, что, владеют они этим домом или нет, все-таки пора убираться отсюда. Соседи постепенно разъезжались, и им следовало бы поторопиться, пока улица не превратилась в настоящие трущобы и еще можно получить за дом приемлемые деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94