Они терзали
людей во сне, отравляя им кровь, охотникам в лесу путали тропы и мутили
разум, на иных напускали болезни и порчу, несли смерть.
Простой человек против них был, по существу, бессилен и защищался как
мог - амулетами. Но находились среди людей и такие, что входили в сговор с
нечистой силой, ба! - сами перевоплощались либо в духов, либо в
кровососов-вампиров - это уже в зависимости от того, что больше
приходилось им по вкусу.
Подлая мысль Карапаны, будто бы у меня душа оборотня, могла навлечь
на мою голову много бед, ибо как отвести подобное обвинение?
К счастью, люди нашего рода не следовали уже так слепо суевериям, а
Арнак вообще почти избавился от них.
На следующий день после того, как из леса были доставлены наши
охотничьи трофеи, я собрал у своего ложа Арнака, Вагуру, Манаури и Ласану,
чтобы посвятить их в план действий против шамана.
- Наконец-то! - зло скрипнул зубами Манаури. - Наконец глаза твои
прозрели! Когда его убить?
- О нет! - ответил я. - Убивать нельзя.
- Он будет и дальше вредить!
- Мы поборем его тем же оружием, какое он применяет против меня:
колдовством!
- Колдовством? - вождь протянул это слово с явным сомнением.
Не медля более, я объяснил им, о чем идет речь.
- Ты, Арнак, с двумя людьми возьмешь шкуру ягуара, отнесешь ее
Карапане и торжественно объявишь, что это дар ему от меня. Скажи ему, что
глаз, через который я убил зверя, имеет волшебную силу и видит все, что.
шаман затевает, сразу доносит черепу ягуара, а череп находится у меня и
тут же все мне сообщает. Так, он сообщил мне, что в воду был всыпан яд и
поэтому сдохла собака Конесо. Скажи Карапане, если он выбросит или
уничтожит шкуру, это ему не поможет, волшебный глаз все равно будет все
видеть и сообщать черепу и мне. Еще скажи, что шкура ягуара оберегает меня
от всех опасностей и всякое покушение на меня обернется против моего
врага. Пока погиб только пес Конесо, но так может погибнуть любой человек
- и никакое колдовство его не спасет... Ты пойдешь, Арнак?
- Пойду!
- Испугает ли это Карапану? - с сомнением покачал головой Манаури.
- Думаю, да! - ответил я, хотя и не был полностью уверен.
Мой способ, возможно, казался наивным, но я рассчитывал именно на
болезненное воображение, а вместе с тем и суеверное коварство Карапаны и
его сообщников.
- Испугай его, испугай! - выкрикнул внезапно Арасибо в припадке
радостного возбуждения. - Он испугается. Глаз ягуара его заколдует!
Манаури взглянул на него исподлобья, осуждающе.
- Ты зачем кричишь, глупый? - цыкнул он.
- Арасибо не глупый! - взял его под защиту Арнак и добавил весело: -
Он сам наполовину шаман! Он знает все фокусы Карапаны.
Вождь пожал плечами, но Арасибо уверенно воскликнул:
- Карапана испугается, я знаю! Глаз ягуара его испугает!
Шкуру, предварительно обработанную для сохранности отваром ядовитой
лианы, можно было отдавать, не опасаясь, что она испортится. Наши посланцы
застали Карапану в хижине для обрядов, стоявшей в стороне в нескольких
сотнях шагов от других жилищ индейской деревни. Шаман встретил Арнака
язвительным смехом, а выслушав его слова, не смутился, не испугался, а,
напротив, выразил радость, что получил прекрасную шкуру.
- Левый глаз - волшебный! - еще раз многозначительно повторил Арнак,
словно Карапана не расслышал предыдущих его слов. - Глаз зверя послушен
Белому Ягуару и все ему рассказывает.
- И Белый Ягуар выбил ему левый глаз? - спросил шаман.
- Да, выбил.
- А правый не выбил?
- Нет.
- Говоришь, не выбил?
Карапана разразился диким нечеловеческим смехом, похожим не то на
лай, не то на вой, не то на рычанье, так что у перетрусивших Арнака и двух
его спутников на мгновение замерли сердца.
- Не выбил правый глаз? - хохотал шаман. - Значит, только левый глаз
послушен Белому Ягуару! А правый глаз послушен ему или нет? Говори!
- Не знаю! - растерялся Арнак.
- О правом глазе Белый Ягуар ничего не говорил? Отвечай!
- Нет.
- Ничего не говорил?! - выкрикнул старик. - Тогда я тебе скажу! Ты
знаешь, кому будет послушен правый глаз зверя?
- Э?!
- Левый глаз послушен Белому Ягуару, а правый глаз послушен мне!
Он залился неудержимым смехом, продолжая победно выкрикивать, словно
страшное заклинание, будто не словами, а дубиной бил их всех троих по
головам: "Послушен мне! Мне послушен!.."
Спустя полчаса все мы, озадаченные и огорченные, слушали в моей
хижине отчет Арнака.
- Я говорил! - укорял Манаури. - Карапана великий, непобедимый шаман.
Он посмеялся над тобой, Ян! Он издевался над твоими чарами! Пустяками его
не проймешь. Против него есть только одно надежное средство...
- Знаю, знаю! - буркнул я раздраженно. - Пуля в лоб!
- Правильно: свинцовая пуля в лоб!
- Нет! - запротестовал я. - Ни в коем случае!
- Он издевался над твоими чарами! - упрямо донимал меня вождь, не
отступаясь. - Правый глаз ягуара ему послушен. Ему! А мы и не подумали о
правом глазе...
Вдруг к моему ложу подскочил Арасибо. Гнев и возбуждение еще более
исказили выражение и без того косоватых его глаз и лица.
- Не будет так! - выдавил он из себя. - Правый глаз ягуара не будет
ему послушен!
- О-ей! - насмешливо фыркнул Манаури. - Не будет послушен? Не ты ли
помешаешь? Такой ты сильный?
- Я! - отрубил Арасибо, словно топором.
Мы все уставились на странно возбужденного калеку. Глаза его горели
лихорадочным блеском. Сдавленным голосом, прерывающимся от волнения
шепотом он стал объяснять:
- Белый Ягуар может спать спокойно и выздоравливать. Карапана до него
не доберется. Карапана великий и злой шаман, но у него не будет никакой
силы над глазом зверя... Череп зверя у нас. Белый Ягуар сказал: только
через череп глаза зверя имеют волшебную силу... Он, Арасибо, залепит
глиной в черепе правую глазницу, и Карапана этим глазом ничего больше не
увидит, никому не причинит зла... А череп ягуара Арасибо повесит перед
хижиной, и пусть все знают, что один глаз слепой и бессильный...
- А если череп украдут? - скривил рот и громко хмыкнул носом Манаури.
- Пусть попробуют! - Косые глаза сверкнули ненавистью. - Пусть
попробуют! Я днем и ночью буду стеречь череп! Смерть тому, кто захочет его
украсть!..
Все стоявшие вокруг задумались. В ту же минуту на меня напала
какая-то странная слабость. Голова закружилась, встревоженные мысли
отказывались повиноваться, к горлу подступала тошнота. Быть может, это под
действием змеиного яда мне вдруг стало так бесконечно, до болезненности
одиноко?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
людей во сне, отравляя им кровь, охотникам в лесу путали тропы и мутили
разум, на иных напускали болезни и порчу, несли смерть.
Простой человек против них был, по существу, бессилен и защищался как
мог - амулетами. Но находились среди людей и такие, что входили в сговор с
нечистой силой, ба! - сами перевоплощались либо в духов, либо в
кровососов-вампиров - это уже в зависимости от того, что больше
приходилось им по вкусу.
Подлая мысль Карапаны, будто бы у меня душа оборотня, могла навлечь
на мою голову много бед, ибо как отвести подобное обвинение?
К счастью, люди нашего рода не следовали уже так слепо суевериям, а
Арнак вообще почти избавился от них.
На следующий день после того, как из леса были доставлены наши
охотничьи трофеи, я собрал у своего ложа Арнака, Вагуру, Манаури и Ласану,
чтобы посвятить их в план действий против шамана.
- Наконец-то! - зло скрипнул зубами Манаури. - Наконец глаза твои
прозрели! Когда его убить?
- О нет! - ответил я. - Убивать нельзя.
- Он будет и дальше вредить!
- Мы поборем его тем же оружием, какое он применяет против меня:
колдовством!
- Колдовством? - вождь протянул это слово с явным сомнением.
Не медля более, я объяснил им, о чем идет речь.
- Ты, Арнак, с двумя людьми возьмешь шкуру ягуара, отнесешь ее
Карапане и торжественно объявишь, что это дар ему от меня. Скажи ему, что
глаз, через который я убил зверя, имеет волшебную силу и видит все, что.
шаман затевает, сразу доносит черепу ягуара, а череп находится у меня и
тут же все мне сообщает. Так, он сообщил мне, что в воду был всыпан яд и
поэтому сдохла собака Конесо. Скажи Карапане, если он выбросит или
уничтожит шкуру, это ему не поможет, волшебный глаз все равно будет все
видеть и сообщать черепу и мне. Еще скажи, что шкура ягуара оберегает меня
от всех опасностей и всякое покушение на меня обернется против моего
врага. Пока погиб только пес Конесо, но так может погибнуть любой человек
- и никакое колдовство его не спасет... Ты пойдешь, Арнак?
- Пойду!
- Испугает ли это Карапану? - с сомнением покачал головой Манаури.
- Думаю, да! - ответил я, хотя и не был полностью уверен.
Мой способ, возможно, казался наивным, но я рассчитывал именно на
болезненное воображение, а вместе с тем и суеверное коварство Карапаны и
его сообщников.
- Испугай его, испугай! - выкрикнул внезапно Арасибо в припадке
радостного возбуждения. - Он испугается. Глаз ягуара его заколдует!
Манаури взглянул на него исподлобья, осуждающе.
- Ты зачем кричишь, глупый? - цыкнул он.
- Арасибо не глупый! - взял его под защиту Арнак и добавил весело: -
Он сам наполовину шаман! Он знает все фокусы Карапаны.
Вождь пожал плечами, но Арасибо уверенно воскликнул:
- Карапана испугается, я знаю! Глаз ягуара его испугает!
Шкуру, предварительно обработанную для сохранности отваром ядовитой
лианы, можно было отдавать, не опасаясь, что она испортится. Наши посланцы
застали Карапану в хижине для обрядов, стоявшей в стороне в нескольких
сотнях шагов от других жилищ индейской деревни. Шаман встретил Арнака
язвительным смехом, а выслушав его слова, не смутился, не испугался, а,
напротив, выразил радость, что получил прекрасную шкуру.
- Левый глаз - волшебный! - еще раз многозначительно повторил Арнак,
словно Карапана не расслышал предыдущих его слов. - Глаз зверя послушен
Белому Ягуару и все ему рассказывает.
- И Белый Ягуар выбил ему левый глаз? - спросил шаман.
- Да, выбил.
- А правый не выбил?
- Нет.
- Говоришь, не выбил?
Карапана разразился диким нечеловеческим смехом, похожим не то на
лай, не то на вой, не то на рычанье, так что у перетрусивших Арнака и двух
его спутников на мгновение замерли сердца.
- Не выбил правый глаз? - хохотал шаман. - Значит, только левый глаз
послушен Белому Ягуару! А правый глаз послушен ему или нет? Говори!
- Не знаю! - растерялся Арнак.
- О правом глазе Белый Ягуар ничего не говорил? Отвечай!
- Нет.
- Ничего не говорил?! - выкрикнул старик. - Тогда я тебе скажу! Ты
знаешь, кому будет послушен правый глаз зверя?
- Э?!
- Левый глаз послушен Белому Ягуару, а правый глаз послушен мне!
Он залился неудержимым смехом, продолжая победно выкрикивать, словно
страшное заклинание, будто не словами, а дубиной бил их всех троих по
головам: "Послушен мне! Мне послушен!.."
Спустя полчаса все мы, озадаченные и огорченные, слушали в моей
хижине отчет Арнака.
- Я говорил! - укорял Манаури. - Карапана великий, непобедимый шаман.
Он посмеялся над тобой, Ян! Он издевался над твоими чарами! Пустяками его
не проймешь. Против него есть только одно надежное средство...
- Знаю, знаю! - буркнул я раздраженно. - Пуля в лоб!
- Правильно: свинцовая пуля в лоб!
- Нет! - запротестовал я. - Ни в коем случае!
- Он издевался над твоими чарами! - упрямо донимал меня вождь, не
отступаясь. - Правый глаз ягуара ему послушен. Ему! А мы и не подумали о
правом глазе...
Вдруг к моему ложу подскочил Арасибо. Гнев и возбуждение еще более
исказили выражение и без того косоватых его глаз и лица.
- Не будет так! - выдавил он из себя. - Правый глаз ягуара не будет
ему послушен!
- О-ей! - насмешливо фыркнул Манаури. - Не будет послушен? Не ты ли
помешаешь? Такой ты сильный?
- Я! - отрубил Арасибо, словно топором.
Мы все уставились на странно возбужденного калеку. Глаза его горели
лихорадочным блеском. Сдавленным голосом, прерывающимся от волнения
шепотом он стал объяснять:
- Белый Ягуар может спать спокойно и выздоравливать. Карапана до него
не доберется. Карапана великий и злой шаман, но у него не будет никакой
силы над глазом зверя... Череп зверя у нас. Белый Ягуар сказал: только
через череп глаза зверя имеют волшебную силу... Он, Арасибо, залепит
глиной в черепе правую глазницу, и Карапана этим глазом ничего больше не
увидит, никому не причинит зла... А череп ягуара Арасибо повесит перед
хижиной, и пусть все знают, что один глаз слепой и бессильный...
- А если череп украдут? - скривил рот и громко хмыкнул носом Манаури.
- Пусть попробуют! - Косые глаза сверкнули ненавистью. - Пусть
попробуют! Я днем и ночью буду стеречь череп! Смерть тому, кто захочет его
украсть!..
Все стоявшие вокруг задумались. В ту же минуту на меня напала
какая-то странная слабость. Голова закружилась, встревоженные мысли
отказывались повиноваться, к горлу подступала тошнота. Быть может, это под
действием змеиного яда мне вдруг стало так бесконечно, до болезненности
одиноко?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179