донести наши знания до тех, кто остался на
Земле.
И хотя Земля перестала быть нашим домом, у нас не было ни малейшего
сомнения относительно того, что мы теперь должны делать. Мы стали
полицейскими Вселенной.
Я подошел к автопилоту. Неделю назад мне бы пришлось выслушивать на
этот счет изнурительные инструкции полковника. Теперь же управление
казалось простым, словно игрушечное. Я быстро провел необходимую настройку
и запустил режим перепрограммирования. Фотонные паруса свернулись, войдя в
корпус корабля, и с борта стартовала небольшая ракета, при помощи которой
производился поворот. Мы медленно разворачивались, описывая огромную дугу.
Все тут же проснулись и выбежали посмотреть, в чем дело.
- Мы возвращаемся на Землю, - объявил я. - Помогите-ка мне разогнать
корабль.
Соединившись в единую ментальную параллельную цепь, мы начали
продуцировать едва ощутимые разряды переменного тока, созданного силой
нашей объединенной воли, и затем медленно направили эти разряды вокруг
задней части корабля. Словно гигантская рука стиснула огромную рыбину - и
этой рыбой был наш корабль. Мы ощутили рывок ускорения - и повторили
разряд. Корабль снова откликнулся на приложенное усилие. Мы удвоили
напряжение - корабль дрожал, но поддавался. Дело это тонкое и опасное. Нам
вполне было под силу приложить энергию, равную мощности дюжины водородных
бомб, но эта энергия должна трансформироваться в постепенно нарастающую
скорость. Любая неосторожность - и корабль разлетится в атомную пыль. Мы с
Райхом - после нашего преображения - могли выжить даже в этом случае, но
остальные - вряд ли.
Было нечто забавное в космическом путешествии за два миллиона миль от
Земли на этой нелепой жестянке, которую, казалось, могли спроектировать
полные имбецилы. Я и Райх решили, что первым делом на Земле мы научим
людей, как строить настоящие космические корабли.
С членами команды легче и быстрее всего было общаться телепатически.
Для этого все взялись за руки и образовали кольцо, как в спиритическом
сеансе. Через пять секунд мы уже чувствовали друг друга - такие вещи не
были для них полной неожиданностью. Когда-то для получения этих знаний нам
приходилось блуждать в потемках, наши ученики двигались вперед при дневном
свете.
Это было само по себе интересным опытом. Ночью я не видел Райха - мы
находились в разных комнатах. И на самого себя не потрудился взглянуть в
зеркало. Но как только мы передали наше знание остальным, с нами произошли
значительные перемены. Этого, конечно, следовало ожидать, но все же видеть
эти изменения на стольких лицах сразу было, пожалуй, немного странно.
Обычные прилагательные здесь не помогут. Я мог бы сказать, что лица их
стали "достойнее" или величественнее, но это в малой степени отражает
истину. Более точным было бы сказать, что они обрели некую "детскость". Но
смысл этого определения должен быть истолкован правильно. Когда вы
заглядываете в лицо младенца - скажем, шести месяцев от роду, - а потом
переводите взгляд на старика, вы внезапно постигаете глубинный смысл того,
что называют жизнью, радостью, волшебством. Неважно, насколько мудр и добр
старик, ему недостает этой сияющей полноты жизни, которую мы находим у
счастливого и умного ребенка. Смотреть на такое дитя глазам почти больно,
потому что оно с очевидностью принадлежит иной, более яркой. Вселенной. Это
дитя - все еще наполовину а н г е л. Взрослые, даже величайшие из них,
обесценивают жизнь. Младенец же доверяет жизни и утверждает ее всем своим
существом.
И вот это-то ощущение настоящей жизни внезапно снизошло на столовую
нашей жестяной ракеты, и не будет преувеличением сказать, что это выглядело
подобно заре творенья. Созерцание этого в других углубляло силу и твердость
в каждом из нас.
И это вывело нас на новый уровень познания. Когда я говорил им:
"Человек не одинок", - то понимал, что именно я имел в виду, но все
частности еще не были прояснены. Я говорил об источнике силы, о ее значении
и ее цели. Теперь я осознал, что мы не одиноки в гораздо более очевидном и
простом смысле. Мы присоединились к полиции Вселенной, мы действуем вместе
с Другими. Наши сознания теперь мгновенно вступают в контакт с этими
Другими. Как если бы послали сигнал, мгновенно пойманный сотней приемников,
которые немедленно дали знать нам о своем присутствии. Ближайшие из этих
приемников были расположены всего в четырех миллиардах миль, на корабле,
совершающем путешествие из планетной системы Проксимы Центавра.
Я не стану больше об этом распространяться, поскольку дальнейшее
развитие этих событий уже не имеет отношения к нашей истории.
Мы мчались со скоростью около ста тысяч миль в час. До Земли, этого
забавного зеленого шарика, оставалось два миллиона миль или двадцать часов
полета. Луна, которая вращается на расстоянии двухсот пятидесяти тысяч миль
от Земли, все еще оставалась между нами и этим шариком, а значит, через
семнадцать с половиной часов мы поравняемся с нашим старым добрым
спутником. И там нас ожидало кое-какое дельце.
В тот момент нам и в голову не приходило, что Луну можно сдвинуть с
орбиты. Ее вес - примерно десять в пятнадцатой степени или пять тысяч
миллиардов тонн, а мы еще не представляли, какая масса подвластна нашей
общей ПК-энергии, хотя, скорее всего, эта задача нам под силу. С другой
стороны, что произойдет, если мы сможем вытолкнуть Луну в открытый космос?
В этом случае исчезнет постоянный раздражитель человеческой психики, хотя
она уже выполнила свое предназначение. В любом случае, паразиты сознания
уцелеют.
Но что-то подсказывало нам, что в Луне таится разгадка всего
происходящего. И этой разгадкой следовало заняться немедленно.
Приблизившись на расстояние пятидесяти тысяч миль, мы вновь
почувствовали притяжение Луны. Райх и я переглянулись. Кажется, Луна
каким-то образом нас "почуяла". Когда мы стартовали с Земли, Луна "знала" о
нас все, и ее "интерес" продолжал фокусироваться на корабле даже после
того, как мы ушли в сторону от нее. Теперь же мы приближались с другой
стороны, и она нас "не замечала", пока мы не подошли на расстояние
пятидесяти тысяч миль.
Наши способности и чувства уже не так "тускнели", как это было на пути
от Земли. Теперь-то мы понимали, в чем дело: за нами с надеждой следили те
"чужаки", которые попались в лунную ловушку. "Помутнение" способностей было
вызвано стрессом. Но, узнав его природу, сражаться с ним было гораздо
легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Земле.
И хотя Земля перестала быть нашим домом, у нас не было ни малейшего
сомнения относительно того, что мы теперь должны делать. Мы стали
полицейскими Вселенной.
Я подошел к автопилоту. Неделю назад мне бы пришлось выслушивать на
этот счет изнурительные инструкции полковника. Теперь же управление
казалось простым, словно игрушечное. Я быстро провел необходимую настройку
и запустил режим перепрограммирования. Фотонные паруса свернулись, войдя в
корпус корабля, и с борта стартовала небольшая ракета, при помощи которой
производился поворот. Мы медленно разворачивались, описывая огромную дугу.
Все тут же проснулись и выбежали посмотреть, в чем дело.
- Мы возвращаемся на Землю, - объявил я. - Помогите-ка мне разогнать
корабль.
Соединившись в единую ментальную параллельную цепь, мы начали
продуцировать едва ощутимые разряды переменного тока, созданного силой
нашей объединенной воли, и затем медленно направили эти разряды вокруг
задней части корабля. Словно гигантская рука стиснула огромную рыбину - и
этой рыбой был наш корабль. Мы ощутили рывок ускорения - и повторили
разряд. Корабль снова откликнулся на приложенное усилие. Мы удвоили
напряжение - корабль дрожал, но поддавался. Дело это тонкое и опасное. Нам
вполне было под силу приложить энергию, равную мощности дюжины водородных
бомб, но эта энергия должна трансформироваться в постепенно нарастающую
скорость. Любая неосторожность - и корабль разлетится в атомную пыль. Мы с
Райхом - после нашего преображения - могли выжить даже в этом случае, но
остальные - вряд ли.
Было нечто забавное в космическом путешествии за два миллиона миль от
Земли на этой нелепой жестянке, которую, казалось, могли спроектировать
полные имбецилы. Я и Райх решили, что первым делом на Земле мы научим
людей, как строить настоящие космические корабли.
С членами команды легче и быстрее всего было общаться телепатически.
Для этого все взялись за руки и образовали кольцо, как в спиритическом
сеансе. Через пять секунд мы уже чувствовали друг друга - такие вещи не
были для них полной неожиданностью. Когда-то для получения этих знаний нам
приходилось блуждать в потемках, наши ученики двигались вперед при дневном
свете.
Это было само по себе интересным опытом. Ночью я не видел Райха - мы
находились в разных комнатах. И на самого себя не потрудился взглянуть в
зеркало. Но как только мы передали наше знание остальным, с нами произошли
значительные перемены. Этого, конечно, следовало ожидать, но все же видеть
эти изменения на стольких лицах сразу было, пожалуй, немного странно.
Обычные прилагательные здесь не помогут. Я мог бы сказать, что лица их
стали "достойнее" или величественнее, но это в малой степени отражает
истину. Более точным было бы сказать, что они обрели некую "детскость". Но
смысл этого определения должен быть истолкован правильно. Когда вы
заглядываете в лицо младенца - скажем, шести месяцев от роду, - а потом
переводите взгляд на старика, вы внезапно постигаете глубинный смысл того,
что называют жизнью, радостью, волшебством. Неважно, насколько мудр и добр
старик, ему недостает этой сияющей полноты жизни, которую мы находим у
счастливого и умного ребенка. Смотреть на такое дитя глазам почти больно,
потому что оно с очевидностью принадлежит иной, более яркой. Вселенной. Это
дитя - все еще наполовину а н г е л. Взрослые, даже величайшие из них,
обесценивают жизнь. Младенец же доверяет жизни и утверждает ее всем своим
существом.
И вот это-то ощущение настоящей жизни внезапно снизошло на столовую
нашей жестяной ракеты, и не будет преувеличением сказать, что это выглядело
подобно заре творенья. Созерцание этого в других углубляло силу и твердость
в каждом из нас.
И это вывело нас на новый уровень познания. Когда я говорил им:
"Человек не одинок", - то понимал, что именно я имел в виду, но все
частности еще не были прояснены. Я говорил об источнике силы, о ее значении
и ее цели. Теперь я осознал, что мы не одиноки в гораздо более очевидном и
простом смысле. Мы присоединились к полиции Вселенной, мы действуем вместе
с Другими. Наши сознания теперь мгновенно вступают в контакт с этими
Другими. Как если бы послали сигнал, мгновенно пойманный сотней приемников,
которые немедленно дали знать нам о своем присутствии. Ближайшие из этих
приемников были расположены всего в четырех миллиардах миль, на корабле,
совершающем путешествие из планетной системы Проксимы Центавра.
Я не стану больше об этом распространяться, поскольку дальнейшее
развитие этих событий уже не имеет отношения к нашей истории.
Мы мчались со скоростью около ста тысяч миль в час. До Земли, этого
забавного зеленого шарика, оставалось два миллиона миль или двадцать часов
полета. Луна, которая вращается на расстоянии двухсот пятидесяти тысяч миль
от Земли, все еще оставалась между нами и этим шариком, а значит, через
семнадцать с половиной часов мы поравняемся с нашим старым добрым
спутником. И там нас ожидало кое-какое дельце.
В тот момент нам и в голову не приходило, что Луну можно сдвинуть с
орбиты. Ее вес - примерно десять в пятнадцатой степени или пять тысяч
миллиардов тонн, а мы еще не представляли, какая масса подвластна нашей
общей ПК-энергии, хотя, скорее всего, эта задача нам под силу. С другой
стороны, что произойдет, если мы сможем вытолкнуть Луну в открытый космос?
В этом случае исчезнет постоянный раздражитель человеческой психики, хотя
она уже выполнила свое предназначение. В любом случае, паразиты сознания
уцелеют.
Но что-то подсказывало нам, что в Луне таится разгадка всего
происходящего. И этой разгадкой следовало заняться немедленно.
Приблизившись на расстояние пятидесяти тысяч миль, мы вновь
почувствовали притяжение Луны. Райх и я переглянулись. Кажется, Луна
каким-то образом нас "почуяла". Когда мы стартовали с Земли, Луна "знала" о
нас все, и ее "интерес" продолжал фокусироваться на корабле даже после
того, как мы ушли в сторону от нее. Теперь же мы приближались с другой
стороны, и она нас "не замечала", пока мы не подошли на расстояние
пятидесяти тысяч миль.
Наши способности и чувства уже не так "тускнели", как это было на пути
от Земли. Теперь-то мы понимали, в чем дело: за нами с надеждой следили те
"чужаки", которые попались в лунную ловушку. "Помутнение" способностей было
вызвано стрессом. Но, узнав его природу, сражаться с ним было гораздо
легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64