Десперандум озадаченно нахмурился и принялся тыкать в кнопки своим толстым пальцем. Полоса оставалась на месте.
– Должно быть, они перерезали провода у одного из радаров, – решил он, – теперь все значения придется увеличивать на одну шестую. Пометь это у себя. Один восемьдесят пять, девять сорок один.
Я присмотрелся к происходившему на экране. Яркие точки целыми группами уходили из области наблюдения и гасли. Обратно они не возвращались.
– Что они там делают? – Десперандум выглянул в оконце. Сразу три рыбины, сверкнув тонкими прозрачными крыльями в красно-желтых разводах, врезались в стекло. Капитан отскочил.
Помертвела еще часть экрана.
– Один ноль один три два... Их действительно стало меньше или они уходят в мертвые зоны?
– Снаружи вроде стало почище, капитан, – сообщил я.
– В сетях ничего?
– Нет, сэр. Но несколько десятков упало у радаров, одна не шевелится. У нее крылья как-то сморщились, похоже, ее ударило током. О! Большая группа прошла на бреющем. Они опрокинули радар!
Я повернулся к экрану – показания тарелки, смотревшей теперь прямо в небо, разрушили целостную картину – появилась полоса, в которой точки беспорядочно появлялись и исчезали.
– Мы слепнем! – воскликнул Десперандум.
– Похоже, они специально атакуют приборы, – предположил я. Погасла еще часть экрана.
– Точно. Наверняка, они сами ориентируются способом, похожим на радарный. Наши сигналы сбивают их толку, и они летят прямо на источник излучения. Интересно взглянуть на их оборудование...
Вышел из строя еще один радар. Я выглянул в окно:
– Остались только первый, четвертый и пятый, капитан. Там же, кстати, и все рыбы, возле остальных чисто. Хм, и та рыба не убита, капитан. Она пытается взлететь.
– Я обязан получить хоть одну, – угрюмо заявил Десперандум, щелкнув выключателем монитора. – Надевай маску, Ньюхауз. Я выхожу.
– Не надо, капитан! – крикнул я, лихорадочно шаря в столе. – Они разрежут вас на куски.
– Не пытайся меня остановить, – вспылил Десперандум, – если я хочу что-то узнать, никто не вправе стоять у меня на пути.
Небрежным движением он смахнул меня в сторону. Я приложился об стену так, что из глаз брызнули искры. Поспешно натянув маску, я, как мог быстро, захлопнул за капитаном дверь. Где-то рядом послышался шелест крыльев. Одной из этих проклятущих тварей удалось-таки пробраться в кабину. Я огляделся. Что-то коснулось руки; краем глаза я заметил желто-красную вспышку, наугад взмахнул блокнотом – и рыба с треском впечаталась в стену. Изувеченная, но еще живая, она соскользнула на пол: один глаз вытек, крылья переломаны, но по-прежнему угрожающе топорщатся, а края их все так же чертовски остры. Очень похожа на бабочку. Я видел однажды такую в книге.
Рукав оказался распорот чуть выше локтя – аккуратный разрез в два дюйма длиной, но кожа не задета. Придавив бестию блокнотом, я бросился к окну проверить, как дела у капитана.
Он успел где-то подобрать лопатку и теперь орудовал ею, словно мухобойкой. Рыбы не обращали на него внимания; те немногие, что еще оставались, с оскорбительной легкостью огибали его и одна за другой улетали вслед удалявшейся стае. Десперандум вертел лопаткой как заведенный, но тщетно – дьявольские создания уворачивались от лезвия, проходя буквально на волосок от него. Внезапно одна из рыб ринулась вниз. Я подумал было, что она промахнулась, но в следующий миг заметил, как на шее Десперандума проступает алая полоса. Капитан взвыл и прямо рукой сбил обидчицу на палубу, изрезав себе пальцы. Не дав рыбе опомниться, он подпрыгнул и раздавил ее всмятку. Кровь из раны на шее скатывалась ему за ворот. Стремительным выпадом он сразил и тут же размазал по палубе еще одну. Затем погнался за небольшой стайкой, ухитрившись разрубить одну рыбину на лету; ее голова скатилась за борт. Из ниоткуда появилась новая тварь и полоснула его по руке. С нечеловеческим проворством Десперандум выхватил ее из воздуха и раздавил в кулаке. Крови на палубе заметно прибавилось. Остальные сочли за благо набрать высоту и не связываться с капитаном – в самом деле, потребовались бы сотни таких царапин, чтобы причинить ощутимый вред человеку его комплекции.
Наконец, не осталось ни одной. Я приоткрыл дверь и глянул вслед удалявшейся орде. Отставшие изо всех сил спешили занять место в строю. Десперандум, не обращая внимания на раны, смотрел им вслед, пока стая не растворилась вдали. Лопатка, дребезжа, покатилась по палубе; капитан приблизился к укрытию.
– Теперь у нас есть несколько экземпляров, – сообщил он. – К несчастью, их головы повреждены. А ведь именно там, скорее всего, и помещаются радарные органы. Какая жалость.
Он зашел в кабину и начал отсоединять провода. Я зажмурился и ненадолго приснял маску, успев проговорить на выдохе:
– Одна залетела сюда, капитан. Я ее поймал.
На вдохе у меня засвербело в носу и я оглушительно чихнул.
Десперандум с лязгом захлопнул дверь и включил фильтры.
– Вот как? И где же она?
Я подождал, пока воздух очистится, снял маску и продолжил:
– Думаю, она еще жива. Вон, под блокнотом.
– Где-где? – Он оглянулся, отступил на шаг, и – хрусь! – его тяжелый кованый башмак опустился точно на блокнот. Я вздрогнул.
– Вот незадача, – с неподдельным сожалением посетовал Десперандум. Он приподнял блокнот и сочувственно рассмотрел сплющенные останки. – Ничего не разобрать. Не везет, так не везет. Да, Ньюхауз, я хочу извиниться за то, что накричал тут на вас. Я был малость не в себе.
– Понимаю, сэр. Я ведь сам напросился.
– Нет-нет, я ценю откровенность. И вы правы – команда не одобрит, если мы сойдем с курса. Китов там считай что нет, для них это будет пустой тратой времени. А недовольство на корабле – это не то, что нам нужно, верно?
– Как скажете, сэр.
– Вы свободны. Передайте там, что опасность миновала. И скажите судовому врачу, чтоб заглянул ко мне в каюту.
– Будет сделано, сэр. – Я вышел.
Днем я заметил, что Далуза не отрываясь смотрит на пятна засохшей крови. Ночью, когда все, кроме вахтенного, спали, я отдраил палубу песком.
11. Утес
Десперандум быстро шел на поправку, хотя порезы на руке все еще его беспокоили. От повязок капитан отказался, выставив на всеобщее обозрение паутину черных от йода швов, наложенных первым помощником.
Продолжая двигаться на север, мы миновали условную середину своего похода – Крошащиеся Острова, славящиеся своими гидропонными плантациями. Здесь выращивалось девяносто процентов сушняцкого табака и более половины зерна для пивоварения. К берегу мы приставать не стали, правда обменялись приветствиями с несколькими торговыми судами и креветколовом. У какого-то старика я купил новый перочинный ножик.
Старый мне пришлось выбросить после знакомства с клеем в потайном отсеке «Выпада».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Должно быть, они перерезали провода у одного из радаров, – решил он, – теперь все значения придется увеличивать на одну шестую. Пометь это у себя. Один восемьдесят пять, девять сорок один.
Я присмотрелся к происходившему на экране. Яркие точки целыми группами уходили из области наблюдения и гасли. Обратно они не возвращались.
– Что они там делают? – Десперандум выглянул в оконце. Сразу три рыбины, сверкнув тонкими прозрачными крыльями в красно-желтых разводах, врезались в стекло. Капитан отскочил.
Помертвела еще часть экрана.
– Один ноль один три два... Их действительно стало меньше или они уходят в мертвые зоны?
– Снаружи вроде стало почище, капитан, – сообщил я.
– В сетях ничего?
– Нет, сэр. Но несколько десятков упало у радаров, одна не шевелится. У нее крылья как-то сморщились, похоже, ее ударило током. О! Большая группа прошла на бреющем. Они опрокинули радар!
Я повернулся к экрану – показания тарелки, смотревшей теперь прямо в небо, разрушили целостную картину – появилась полоса, в которой точки беспорядочно появлялись и исчезали.
– Мы слепнем! – воскликнул Десперандум.
– Похоже, они специально атакуют приборы, – предположил я. Погасла еще часть экрана.
– Точно. Наверняка, они сами ориентируются способом, похожим на радарный. Наши сигналы сбивают их толку, и они летят прямо на источник излучения. Интересно взглянуть на их оборудование...
Вышел из строя еще один радар. Я выглянул в окно:
– Остались только первый, четвертый и пятый, капитан. Там же, кстати, и все рыбы, возле остальных чисто. Хм, и та рыба не убита, капитан. Она пытается взлететь.
– Я обязан получить хоть одну, – угрюмо заявил Десперандум, щелкнув выключателем монитора. – Надевай маску, Ньюхауз. Я выхожу.
– Не надо, капитан! – крикнул я, лихорадочно шаря в столе. – Они разрежут вас на куски.
– Не пытайся меня остановить, – вспылил Десперандум, – если я хочу что-то узнать, никто не вправе стоять у меня на пути.
Небрежным движением он смахнул меня в сторону. Я приложился об стену так, что из глаз брызнули искры. Поспешно натянув маску, я, как мог быстро, захлопнул за капитаном дверь. Где-то рядом послышался шелест крыльев. Одной из этих проклятущих тварей удалось-таки пробраться в кабину. Я огляделся. Что-то коснулось руки; краем глаза я заметил желто-красную вспышку, наугад взмахнул блокнотом – и рыба с треском впечаталась в стену. Изувеченная, но еще живая, она соскользнула на пол: один глаз вытек, крылья переломаны, но по-прежнему угрожающе топорщатся, а края их все так же чертовски остры. Очень похожа на бабочку. Я видел однажды такую в книге.
Рукав оказался распорот чуть выше локтя – аккуратный разрез в два дюйма длиной, но кожа не задета. Придавив бестию блокнотом, я бросился к окну проверить, как дела у капитана.
Он успел где-то подобрать лопатку и теперь орудовал ею, словно мухобойкой. Рыбы не обращали на него внимания; те немногие, что еще оставались, с оскорбительной легкостью огибали его и одна за другой улетали вслед удалявшейся стае. Десперандум вертел лопаткой как заведенный, но тщетно – дьявольские создания уворачивались от лезвия, проходя буквально на волосок от него. Внезапно одна из рыб ринулась вниз. Я подумал было, что она промахнулась, но в следующий миг заметил, как на шее Десперандума проступает алая полоса. Капитан взвыл и прямо рукой сбил обидчицу на палубу, изрезав себе пальцы. Не дав рыбе опомниться, он подпрыгнул и раздавил ее всмятку. Кровь из раны на шее скатывалась ему за ворот. Стремительным выпадом он сразил и тут же размазал по палубе еще одну. Затем погнался за небольшой стайкой, ухитрившись разрубить одну рыбину на лету; ее голова скатилась за борт. Из ниоткуда появилась новая тварь и полоснула его по руке. С нечеловеческим проворством Десперандум выхватил ее из воздуха и раздавил в кулаке. Крови на палубе заметно прибавилось. Остальные сочли за благо набрать высоту и не связываться с капитаном – в самом деле, потребовались бы сотни таких царапин, чтобы причинить ощутимый вред человеку его комплекции.
Наконец, не осталось ни одной. Я приоткрыл дверь и глянул вслед удалявшейся орде. Отставшие изо всех сил спешили занять место в строю. Десперандум, не обращая внимания на раны, смотрел им вслед, пока стая не растворилась вдали. Лопатка, дребезжа, покатилась по палубе; капитан приблизился к укрытию.
– Теперь у нас есть несколько экземпляров, – сообщил он. – К несчастью, их головы повреждены. А ведь именно там, скорее всего, и помещаются радарные органы. Какая жалость.
Он зашел в кабину и начал отсоединять провода. Я зажмурился и ненадолго приснял маску, успев проговорить на выдохе:
– Одна залетела сюда, капитан. Я ее поймал.
На вдохе у меня засвербело в носу и я оглушительно чихнул.
Десперандум с лязгом захлопнул дверь и включил фильтры.
– Вот как? И где же она?
Я подождал, пока воздух очистится, снял маску и продолжил:
– Думаю, она еще жива. Вон, под блокнотом.
– Где-где? – Он оглянулся, отступил на шаг, и – хрусь! – его тяжелый кованый башмак опустился точно на блокнот. Я вздрогнул.
– Вот незадача, – с неподдельным сожалением посетовал Десперандум. Он приподнял блокнот и сочувственно рассмотрел сплющенные останки. – Ничего не разобрать. Не везет, так не везет. Да, Ньюхауз, я хочу извиниться за то, что накричал тут на вас. Я был малость не в себе.
– Понимаю, сэр. Я ведь сам напросился.
– Нет-нет, я ценю откровенность. И вы правы – команда не одобрит, если мы сойдем с курса. Китов там считай что нет, для них это будет пустой тратой времени. А недовольство на корабле – это не то, что нам нужно, верно?
– Как скажете, сэр.
– Вы свободны. Передайте там, что опасность миновала. И скажите судовому врачу, чтоб заглянул ко мне в каюту.
– Будет сделано, сэр. – Я вышел.
Днем я заметил, что Далуза не отрываясь смотрит на пятна засохшей крови. Ночью, когда все, кроме вахтенного, спали, я отдраил палубу песком.
11. Утес
Десперандум быстро шел на поправку, хотя порезы на руке все еще его беспокоили. От повязок капитан отказался, выставив на всеобщее обозрение паутину черных от йода швов, наложенных первым помощником.
Продолжая двигаться на север, мы миновали условную середину своего похода – Крошащиеся Острова, славящиеся своими гидропонными плантациями. Здесь выращивалось девяносто процентов сушняцкого табака и более половины зерна для пивоварения. К берегу мы приставать не стали, правда обменялись приветствиями с несколькими торговыми судами и креветколовом. У какого-то старика я купил новый перочинный ножик.
Старый мне пришлось выбросить после знакомства с клеем в потайном отсеке «Выпада».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25