Она смотрела прямо перед собой. Что касается меня, то я сворачивал с одной второстепенной дороги на другую, направляясь к аэродрому, находящемуся на другом конце города.
Наконец, высморкавшись очередной раз, Камилла выдала мне жалкую улыбку:
— Я могу тебе помочь?
— Наблюдай за дорогой, из-за этого дождя я плохо вижу.
— Куда мы едем?
— В аэропорт.
Она заметила разветвление, указала мне его и спросила:
— Ты нашел своего друга?
— Да... в сущности, я должен был обнаружить труп. — И я коротко рассказал ей о том, что произошло у Вестера.
Она задрожала от ужаса:
— Прости меня... в такого рода делах... я... не на месте.
— Брось! Мы почти у цели.
Камилла вытерла слезящиеся глаза.
— Тайгер... я боюсь.
— Не нужно.
— Я не могу удержаться. Это, может быть, идиотство... А потом, я немногим помогла тебе.
— Ты была очень полезна, девочка.
— Я не принесла тебе никакой пользы... Ты меня оставишь здесь?
— Вынужден.
— Но...
— Не беспокойся. Ты больше ничем не рискуешь. Теперь борьба перемещается в Лесвилл.
— Куда?
— В Лесвилл — потерянную местность где-то в Северной Каролине. Убийца, шкуру которого я хочу получить, опередил меня, дорогая, на несколько часов, тем не менее я его получу.
— Как ты его догонишь?
— У меня есть «Ф-51». Он ожидает меня. Этот самолет может подняться даже в такую погоду и долетит туда гораздо быстрее, чем все то, что достанет тип, которого я преследую. Это одно из преимуществ организации Мартина Грейди.
Крутой вираж, и я выехал на дорогу, которая привела меня к ограде аэродрома, по другую сторону зданий.
Служебный вход оказался открыт, и, воспользовавшись этим, я подъехал прямо к ангару.
Мейсон Армстронг, мой пилот, находился там и потягивал обжигающий кофе. Поставив чашку, он спросил:
— Ты далеко собрался?
— Погода?..
— Плохая. Взлетная полоса закрыта. Полеты запрещены.
— Мы можем отправиться?
Мейсон пожал плечами и с насмешливой улыбкой проговорил:
— Нет, если, конечно, ты не хочешь неприятностей.
— Немного больше, немного меньше, какая разница!
— Один «пипер команч» только что взлетел. Они ревели, как ослы, в конторе. Но пилот настоял. Создалось впечатление, что то, к чему он стремится, дороже его лицензии.
По моей спине пробежала ледяная дрожь.
— А пассажира ты видел?
— Только со спины. Высокий, худой. Не смог как следует его разглядеть.
Я достал из кармана дорожную карту и развернул ее.
— Посмотри-ка хорошенько, сможешь ли ты посадить меня возле этой дыры?
Мейсон бросил на меня удивленный взгляд, вновь пожал плечами и направился к своим картам.
На другом конце ангара находилась телефонная кабинка. Я назвал телефонистке два номера, но ни по одному, ни по другому Рондина не ответила.
Тогда я позвонил Эрни Бентли. Если Рондина имела контакт с «Ньюарк контроль», то он должен быть в курсе.
Эрни ответил, и после очередного опознания я спросил:
— Рондина звонила?
— Точно... Но она хотела говорить только с тобой... А я не знал, где тебя можно было поймать.
— Значит, никаких передач?
— Никаких. Только то, что она будет в три часа, и ты знаешь где. Рондина показалась мне очень возбужденной. Думаю, она что-то обнаружила.
— Я ведь звонил ей туда.
— Но не было трех часов.
— Это верно. Я позвоню. Эта ваша меблирашка... Пошли туда нескольких парней охранять ее до моего звонка. Я узнал местонахождение Агрунски, но Хоппес меня опередил. Сделай все, чтобы устроить операцию.
— Тебе не удалось подсунуть ему «Безекс»?
— Огорчен, старик. На этот раз твой трюк ни к чему не привел.
Я повесил трубку и вернулся к столу, возле которого Мейсон разглядывал карту.
— Что-нибудь нашел?
— Ничего, кроме полей. Ближайший аэродром на расстоянии шестнадцати километров, и на нем нет бетонной дорожки. С такой погодой это — трясина. Нечего думать там сесть.
Я оттолкнул карты:
— Мы сделаем это!
— Ты сошел с ума, Тайгер?!
— Мне такое уже говорили, но выбора нет. Тот «команч», что недавно взлетел, сядет.
— Он достаточно легкий, ему это удастся, а нам — нет.
— Ты когда-нибудь садился на брюхо?
— Только тогда, когда ничего другого не оставалось, дружочек. Если ты думаешь, что я думаю, что ты думаешь...
— Не утруждайся!
— Послушай, Тайгер... — вновь начал он.
Я оборвал его:
— Мой дорогой, если мы этого не сделаем, то ни ты, ни кто другой не полетит уже никогда...
Пауза. Мейсон пристально посмотрел на меня:
— Хорошо. Чего же мы тогда ждем?
Я пошел отдать ключ от машины Камилле, которая терпеливо сидела в ней и кашляла в платок.
— Оставайся здесь еще час, дорогая, потом поезжай, сними комнату в отеле и отдохни. Завтра утром, без сомнения, запрет с полетов будет снят и ты сможешь улететь в Нью-Йорк. Я увижусь с тобой там.
Она подняла на меня великолепные глубокие глаза, в которых я увидел грусть и усталость.
— Правда?
— Может быть...
У нее была улыбка маленькой девочки. Она отрицательно покачала головой:
— Нет, все кончено... Моя паутина оказалась недостаточно крепкой, хотя я пыталась, знаешь?
— Да, я знаю.
— Это стоило того.
Мои губы коснулись ее век и стерли с них слезы. Под моими руками Камилла снова начала дрожать. Ее веки затрепетали, она проглотила рыдания, которые я задушил поцелуями. Я почувствовал огонь, который снова стал ее пожирать.
Я оттолкнул Камиллу, хотя мне так не хотелось этого делать!
— Будь внимательным, Тайгер, — прошептала она.
Я кивнул:
— Ты меня увидишь, возможно.
— Возможно?.. Нужно по крайней мере один раз. — Она улыбнулась: — Чтобы я могла начать плести новую паутину... Будь осторожен, дорогой.
Сзади меня раздался голос Мейсона Армстронга:
— Готов, старик?
— Иду!
Мейсон в это утро, как и ежедневно, проделал все операции, необходимые для немедленного вылета. Это каждодневная рутина.
Я забрался в самолет. Мейсон, после того как убрали клинья, тоже устроился в кресле, надел шлем, проверил радиосвязь и приборы. Окна были закрыты, пелена дождя скрывала наши приготовления к полету.
Мейсон включил мотор. Четыре огромные лопасти закрутились. Гул наполнил аэродром.
Проснувшееся радио испуганным голосом обратилось к нам.
Мейсон рулил, торопясь взлететь. Он доехал до конца полосы, поставил самолет против ветра и пустил «мустанг» на всю мощность. Аппарат рванул, и мы промчались в двадцати метрах от здания аэропорта.
Мейсон ворчал, как обычно ворчат все пилоты в такую погоду.
На высоте в тысячу метров мы неожиданно оказались в чистом голубом небе под сверкающим солнцем. Черные угрожающие тучи, хорошо видимые сверху, покрывали склоны гор со снежными вершинами. Тень от самолета бежала по этому морю облаков.
Мейсон рассчитал, что наш полет продлится один час сорок минут, прежде чем мы сможем сломать себе головы при посадке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Наконец, высморкавшись очередной раз, Камилла выдала мне жалкую улыбку:
— Я могу тебе помочь?
— Наблюдай за дорогой, из-за этого дождя я плохо вижу.
— Куда мы едем?
— В аэропорт.
Она заметила разветвление, указала мне его и спросила:
— Ты нашел своего друга?
— Да... в сущности, я должен был обнаружить труп. — И я коротко рассказал ей о том, что произошло у Вестера.
Она задрожала от ужаса:
— Прости меня... в такого рода делах... я... не на месте.
— Брось! Мы почти у цели.
Камилла вытерла слезящиеся глаза.
— Тайгер... я боюсь.
— Не нужно.
— Я не могу удержаться. Это, может быть, идиотство... А потом, я немногим помогла тебе.
— Ты была очень полезна, девочка.
— Я не принесла тебе никакой пользы... Ты меня оставишь здесь?
— Вынужден.
— Но...
— Не беспокойся. Ты больше ничем не рискуешь. Теперь борьба перемещается в Лесвилл.
— Куда?
— В Лесвилл — потерянную местность где-то в Северной Каролине. Убийца, шкуру которого я хочу получить, опередил меня, дорогая, на несколько часов, тем не менее я его получу.
— Как ты его догонишь?
— У меня есть «Ф-51». Он ожидает меня. Этот самолет может подняться даже в такую погоду и долетит туда гораздо быстрее, чем все то, что достанет тип, которого я преследую. Это одно из преимуществ организации Мартина Грейди.
Крутой вираж, и я выехал на дорогу, которая привела меня к ограде аэродрома, по другую сторону зданий.
Служебный вход оказался открыт, и, воспользовавшись этим, я подъехал прямо к ангару.
Мейсон Армстронг, мой пилот, находился там и потягивал обжигающий кофе. Поставив чашку, он спросил:
— Ты далеко собрался?
— Погода?..
— Плохая. Взлетная полоса закрыта. Полеты запрещены.
— Мы можем отправиться?
Мейсон пожал плечами и с насмешливой улыбкой проговорил:
— Нет, если, конечно, ты не хочешь неприятностей.
— Немного больше, немного меньше, какая разница!
— Один «пипер команч» только что взлетел. Они ревели, как ослы, в конторе. Но пилот настоял. Создалось впечатление, что то, к чему он стремится, дороже его лицензии.
По моей спине пробежала ледяная дрожь.
— А пассажира ты видел?
— Только со спины. Высокий, худой. Не смог как следует его разглядеть.
Я достал из кармана дорожную карту и развернул ее.
— Посмотри-ка хорошенько, сможешь ли ты посадить меня возле этой дыры?
Мейсон бросил на меня удивленный взгляд, вновь пожал плечами и направился к своим картам.
На другом конце ангара находилась телефонная кабинка. Я назвал телефонистке два номера, но ни по одному, ни по другому Рондина не ответила.
Тогда я позвонил Эрни Бентли. Если Рондина имела контакт с «Ньюарк контроль», то он должен быть в курсе.
Эрни ответил, и после очередного опознания я спросил:
— Рондина звонила?
— Точно... Но она хотела говорить только с тобой... А я не знал, где тебя можно было поймать.
— Значит, никаких передач?
— Никаких. Только то, что она будет в три часа, и ты знаешь где. Рондина показалась мне очень возбужденной. Думаю, она что-то обнаружила.
— Я ведь звонил ей туда.
— Но не было трех часов.
— Это верно. Я позвоню. Эта ваша меблирашка... Пошли туда нескольких парней охранять ее до моего звонка. Я узнал местонахождение Агрунски, но Хоппес меня опередил. Сделай все, чтобы устроить операцию.
— Тебе не удалось подсунуть ему «Безекс»?
— Огорчен, старик. На этот раз твой трюк ни к чему не привел.
Я повесил трубку и вернулся к столу, возле которого Мейсон разглядывал карту.
— Что-нибудь нашел?
— Ничего, кроме полей. Ближайший аэродром на расстоянии шестнадцати километров, и на нем нет бетонной дорожки. С такой погодой это — трясина. Нечего думать там сесть.
Я оттолкнул карты:
— Мы сделаем это!
— Ты сошел с ума, Тайгер?!
— Мне такое уже говорили, но выбора нет. Тот «команч», что недавно взлетел, сядет.
— Он достаточно легкий, ему это удастся, а нам — нет.
— Ты когда-нибудь садился на брюхо?
— Только тогда, когда ничего другого не оставалось, дружочек. Если ты думаешь, что я думаю, что ты думаешь...
— Не утруждайся!
— Послушай, Тайгер... — вновь начал он.
Я оборвал его:
— Мой дорогой, если мы этого не сделаем, то ни ты, ни кто другой не полетит уже никогда...
Пауза. Мейсон пристально посмотрел на меня:
— Хорошо. Чего же мы тогда ждем?
Я пошел отдать ключ от машины Камилле, которая терпеливо сидела в ней и кашляла в платок.
— Оставайся здесь еще час, дорогая, потом поезжай, сними комнату в отеле и отдохни. Завтра утром, без сомнения, запрет с полетов будет снят и ты сможешь улететь в Нью-Йорк. Я увижусь с тобой там.
Она подняла на меня великолепные глубокие глаза, в которых я увидел грусть и усталость.
— Правда?
— Может быть...
У нее была улыбка маленькой девочки. Она отрицательно покачала головой:
— Нет, все кончено... Моя паутина оказалась недостаточно крепкой, хотя я пыталась, знаешь?
— Да, я знаю.
— Это стоило того.
Мои губы коснулись ее век и стерли с них слезы. Под моими руками Камилла снова начала дрожать. Ее веки затрепетали, она проглотила рыдания, которые я задушил поцелуями. Я почувствовал огонь, который снова стал ее пожирать.
Я оттолкнул Камиллу, хотя мне так не хотелось этого делать!
— Будь внимательным, Тайгер, — прошептала она.
Я кивнул:
— Ты меня увидишь, возможно.
— Возможно?.. Нужно по крайней мере один раз. — Она улыбнулась: — Чтобы я могла начать плести новую паутину... Будь осторожен, дорогой.
Сзади меня раздался голос Мейсона Армстронга:
— Готов, старик?
— Иду!
Мейсон в это утро, как и ежедневно, проделал все операции, необходимые для немедленного вылета. Это каждодневная рутина.
Я забрался в самолет. Мейсон, после того как убрали клинья, тоже устроился в кресле, надел шлем, проверил радиосвязь и приборы. Окна были закрыты, пелена дождя скрывала наши приготовления к полету.
Мейсон включил мотор. Четыре огромные лопасти закрутились. Гул наполнил аэродром.
Проснувшееся радио испуганным голосом обратилось к нам.
Мейсон рулил, торопясь взлететь. Он доехал до конца полосы, поставил самолет против ветра и пустил «мустанг» на всю мощность. Аппарат рванул, и мы промчались в двадцати метрах от здания аэропорта.
Мейсон ворчал, как обычно ворчат все пилоты в такую погоду.
На высоте в тысячу метров мы неожиданно оказались в чистом голубом небе под сверкающим солнцем. Черные угрожающие тучи, хорошо видимые сверху, покрывали склоны гор со снежными вершинами. Тень от самолета бежала по этому морю облаков.
Мейсон рассчитал, что наш полет продлится один час сорок минут, прежде чем мы сможем сломать себе головы при посадке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49