"
Я невольно улыбнулся. Ко мне возвращалось хорошее настроение. А значит, и удача.
Кажется, я ненадолго задремал. Автобус ехал вдоль берега, и на каждом повороте перед нами появлялось огромное, серовато-синее море. Изгибы дороги все настойчивее убаюкивали меня. Я открыл глаза уже в Ла-Напуль. Автобус стоял в тени платанов, в него садились новые пассажиры, мистраль гнал по улицам красную пыль...
Урчание в желудке неожиданно напомнило мне о жратве.. Я ничего не ел с самого утра. А, черт с ним,, поем в Сен-Рафаэле, думал я, но все же провожал голодными глазами каждый ресторан.
Вот так я и заметил у одного из придорожных кафе "форд" с помятым крылом.
И номер был тот же: с четырьмя единицами. Все сходилось: это был тот самый автомобиль, на котором Эрминия умчалась с моими деньгами.
Сама она, скорее всего, уже далеко, но ведь водитель может сказать, где высадил мою бывшую подругу. А если не захочет сказать, то надолго запомнит мое лекарство от немоты... Нервы у меня были на пределе.
Подходя к кафе, я увидел Эрминию, сидевшую спиной к окну. Внутри у меня все так и запрыгало. Удача была просто невероятная. Его Величество Случай мне на этот раз здорово подсобил! Я нашел деньги за поистине рекордное время.
Значит, девка все же не рассталась с водителем "форда"? А может, он вообще с ней заодно?
Что если она подготовила все это вчера, когда я уже пошел спать? Помню, она непременно хотела принять ванну. А ведь ванная сообщалась с гостиной, так что она вполне могла выйти и потихоньку позвонить кому-нибудь из своих старых приятелей... Чем больше я об этом думал, тем больше мне казалось, что так оно и есть. Взять хотя бы то, как резко она затормозила, после того как подала знак тому водителю... А я-то, дурак, ничего и не заподозрил. Я должен, должен был ожидать от нее какой-нибудь пакости. Когда речь идет о миллионах, на чувства полагаться уже нельзя. Любовные узы развязываются мгновенно, сами собой!
Я сосредоточил свое внимание на витрине кафе. Нужно было поразмыслить и действовать очень осмотрительно: заявившись в общий зал, я рисковал вляпаться. Теперь я знал, что за птица эта Эрминия. Она была вполне способна завопить на все кафе, кто я такой, и в суматохе дать деру. Она знала, что я не вооружен: она сама видела, как у меня закончились патроны.
Так что же???
Времени у меня было совсем немного; его следовало использовать с умом.
Я украдкой приблизился к "форду", открыл дверцу И осмотрел салон. Личная карточка водителя была на имя Франсуа Буде, проживающею в Пеке. Мне это ни о чем не говорило.
Я открыл "бардачок" И тут же испытал изрядное
удовлетворение, обнаружив завернутый и дорожную карту изящный пистолет калибре 6,35. Хлопушка бы-ла, конечно, слабенькая, но с близкого расстояния пуля этого калибра бьет, "как взрослая". Не зря ведь пистолеты 6,35 называют "оружием адюльтера .
Я вынул обойму: она оказалась полной. Проворив работу механизма, я дослал патрон в ствол — и сразу почувствовал себя увереннее.
Сначала я решил спрятаться в машине, но потом передумал: схорониться в "форде-кабриолете" не так-то просто. Поэтому я открыл капот, отключил катушку зажигания и укрылся за кустами
Я был удивительно спокоен. Я снова стал прежним Капутом и готовился объехать их всех па повороте: Эрминию, ее сообщника, легавых — всех до одного...
Что ж, раз мне суждено было стать гангстером, ничего не попишешь... Оставалось держаться на высоте.
Я прождал около двадцати минут. Наконец Эрминия вышла; ее сопровождал Бидон.
Увидев человека с опущенными веками, я удивился, но это продолжалось недолго. Через секунду я всё понял. Да уж, задумано было неплохо...
Бидон действительно разыскал, меня благодаря переводу денег из парижского банка в другой город, только задолго до своего визита ко мне. Они с Эр-минией были заодно, и Бидон подсунул ее мне, потому что не понимал, зачем я выдаю себя За Рапена.
Поскольку моя связь с девчонкой ничего не дала, он решил разыграть свою собственную карту... Да, теперь мне все было ясно. Я понимал, почему Эрминия ворвалась в комнату в тот. момент, когда я размышлял, как поступить с Бидоном, почему она вызвалась утопить его сама... Еще бы!
Какой же я идиот, что не догадался с самого начала...
Они сели в машину. Бидон включил стартер, и мотор закашлял, как целый туберкулезный санаторий. Этот кретин еще несколько раз поворачивал ключ в замке, одновременно впрыскивая в карбюратор лошадиные дозы бензина. Как можно быть таким туполобым? Еще немного — и щетки, стартера приказали бы долго жить.
Наконец он вылез, поднял капот и полностью скрылся за ним. Я решил, что пора браться за дело. В два прыжна я достиг машины и открыл левую дверь.
Эрминия была занята тем, чем обычно заняты все бабы после еды: она пудрила рожу.
Увидев меня в зеркальце своей пудреницы, она на мгновение замерла. Потом, будто желая продемонстрировать свое самообладание, снова начала штукатурить фасад.
— Ну, здравствуй, — сказал я.
Пудреница захлопнулась, издав негромкий жалобный треск. Эрминия лишь молча кивнула и ответ: ей, видно, порядком сдавило глотку
— Учти, Эрминия: у меня есть другая пушка. В ней-то уж патронов достаточно. И знаешь, какая у меня самая заветная мечта? Влепить тебе пулю в башку. Поняла?
Она снова кивнула.
Я наклонился к ней. Посылка лежала между дверцей и ее бедром. Я схватил ее и почувствовал, как девчонка задрожала.
— Спокойно! Одно движение — и смерть. Ты же помнишь: когда я злой, то даже о себе забываю.
Она помнила. Расстрелянная в упор почтальонша должна была еще стоять у нее перед глазами,
Я жестом приказал Эрминии сесть за руль.
Впереди раздался грохот: Бидон захлопнул капот и вытирал руки носовым платком, не глядя на машину. Лишь подойдя к дверце, он увидел меня и отшатнулся. Я высунул голову из окна и холодно произнес:
— Садись вперед, Бидон, или твоя дочь умрет!. Поскольку теперь мне было уже ясно, что она его
дочь. У них был один и тот же подбородок, одни и те же губы... Только он был зачуханным и уродливым, а она — красивой и сияющей. Просто поразительно, как из одного теста выходят такие разные люди...
Он сподобился открыть глазенки, не откидывая голову назад. В его взгляде было что-то гадючье: он был юрким и острым.
— Ну, что стоишь? Залезай, пока я не причинил вам великое горе...
Он подчинился; я устроился сзади, направив на них пистолет.
— Включил катушку?
— Да.
— Отлично. Тогда полный вперед!
Мне было хорошо. Мои дорогие миллионы, мой дорогой пистолетик, моя дорогая Эрминия — нее было при мне. Что еще нужно для полного счастья?
— Куда ехать? — спросила она.
— Поворачивай на Экс... Машина тронулась с места.
Они, наверное, думали, что я начну поносить их на чем свет стоит, но я помалкивал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Я невольно улыбнулся. Ко мне возвращалось хорошее настроение. А значит, и удача.
Кажется, я ненадолго задремал. Автобус ехал вдоль берега, и на каждом повороте перед нами появлялось огромное, серовато-синее море. Изгибы дороги все настойчивее убаюкивали меня. Я открыл глаза уже в Ла-Напуль. Автобус стоял в тени платанов, в него садились новые пассажиры, мистраль гнал по улицам красную пыль...
Урчание в желудке неожиданно напомнило мне о жратве.. Я ничего не ел с самого утра. А, черт с ним,, поем в Сен-Рафаэле, думал я, но все же провожал голодными глазами каждый ресторан.
Вот так я и заметил у одного из придорожных кафе "форд" с помятым крылом.
И номер был тот же: с четырьмя единицами. Все сходилось: это был тот самый автомобиль, на котором Эрминия умчалась с моими деньгами.
Сама она, скорее всего, уже далеко, но ведь водитель может сказать, где высадил мою бывшую подругу. А если не захочет сказать, то надолго запомнит мое лекарство от немоты... Нервы у меня были на пределе.
Подходя к кафе, я увидел Эрминию, сидевшую спиной к окну. Внутри у меня все так и запрыгало. Удача была просто невероятная. Его Величество Случай мне на этот раз здорово подсобил! Я нашел деньги за поистине рекордное время.
Значит, девка все же не рассталась с водителем "форда"? А может, он вообще с ней заодно?
Что если она подготовила все это вчера, когда я уже пошел спать? Помню, она непременно хотела принять ванну. А ведь ванная сообщалась с гостиной, так что она вполне могла выйти и потихоньку позвонить кому-нибудь из своих старых приятелей... Чем больше я об этом думал, тем больше мне казалось, что так оно и есть. Взять хотя бы то, как резко она затормозила, после того как подала знак тому водителю... А я-то, дурак, ничего и не заподозрил. Я должен, должен был ожидать от нее какой-нибудь пакости. Когда речь идет о миллионах, на чувства полагаться уже нельзя. Любовные узы развязываются мгновенно, сами собой!
Я сосредоточил свое внимание на витрине кафе. Нужно было поразмыслить и действовать очень осмотрительно: заявившись в общий зал, я рисковал вляпаться. Теперь я знал, что за птица эта Эрминия. Она была вполне способна завопить на все кафе, кто я такой, и в суматохе дать деру. Она знала, что я не вооружен: она сама видела, как у меня закончились патроны.
Так что же???
Времени у меня было совсем немного; его следовало использовать с умом.
Я украдкой приблизился к "форду", открыл дверцу И осмотрел салон. Личная карточка водителя была на имя Франсуа Буде, проживающею в Пеке. Мне это ни о чем не говорило.
Я открыл "бардачок" И тут же испытал изрядное
удовлетворение, обнаружив завернутый и дорожную карту изящный пистолет калибре 6,35. Хлопушка бы-ла, конечно, слабенькая, но с близкого расстояния пуля этого калибра бьет, "как взрослая". Не зря ведь пистолеты 6,35 называют "оружием адюльтера .
Я вынул обойму: она оказалась полной. Проворив работу механизма, я дослал патрон в ствол — и сразу почувствовал себя увереннее.
Сначала я решил спрятаться в машине, но потом передумал: схорониться в "форде-кабриолете" не так-то просто. Поэтому я открыл капот, отключил катушку зажигания и укрылся за кустами
Я был удивительно спокоен. Я снова стал прежним Капутом и готовился объехать их всех па повороте: Эрминию, ее сообщника, легавых — всех до одного...
Что ж, раз мне суждено было стать гангстером, ничего не попишешь... Оставалось держаться на высоте.
Я прождал около двадцати минут. Наконец Эрминия вышла; ее сопровождал Бидон.
Увидев человека с опущенными веками, я удивился, но это продолжалось недолго. Через секунду я всё понял. Да уж, задумано было неплохо...
Бидон действительно разыскал, меня благодаря переводу денег из парижского банка в другой город, только задолго до своего визита ко мне. Они с Эр-минией были заодно, и Бидон подсунул ее мне, потому что не понимал, зачем я выдаю себя За Рапена.
Поскольку моя связь с девчонкой ничего не дала, он решил разыграть свою собственную карту... Да, теперь мне все было ясно. Я понимал, почему Эрминия ворвалась в комнату в тот. момент, когда я размышлял, как поступить с Бидоном, почему она вызвалась утопить его сама... Еще бы!
Какой же я идиот, что не догадался с самого начала...
Они сели в машину. Бидон включил стартер, и мотор закашлял, как целый туберкулезный санаторий. Этот кретин еще несколько раз поворачивал ключ в замке, одновременно впрыскивая в карбюратор лошадиные дозы бензина. Как можно быть таким туполобым? Еще немного — и щетки, стартера приказали бы долго жить.
Наконец он вылез, поднял капот и полностью скрылся за ним. Я решил, что пора браться за дело. В два прыжна я достиг машины и открыл левую дверь.
Эрминия была занята тем, чем обычно заняты все бабы после еды: она пудрила рожу.
Увидев меня в зеркальце своей пудреницы, она на мгновение замерла. Потом, будто желая продемонстрировать свое самообладание, снова начала штукатурить фасад.
— Ну, здравствуй, — сказал я.
Пудреница захлопнулась, издав негромкий жалобный треск. Эрминия лишь молча кивнула и ответ: ей, видно, порядком сдавило глотку
— Учти, Эрминия: у меня есть другая пушка. В ней-то уж патронов достаточно. И знаешь, какая у меня самая заветная мечта? Влепить тебе пулю в башку. Поняла?
Она снова кивнула.
Я наклонился к ней. Посылка лежала между дверцей и ее бедром. Я схватил ее и почувствовал, как девчонка задрожала.
— Спокойно! Одно движение — и смерть. Ты же помнишь: когда я злой, то даже о себе забываю.
Она помнила. Расстрелянная в упор почтальонша должна была еще стоять у нее перед глазами,
Я жестом приказал Эрминии сесть за руль.
Впереди раздался грохот: Бидон захлопнул капот и вытирал руки носовым платком, не глядя на машину. Лишь подойдя к дверце, он увидел меня и отшатнулся. Я высунул голову из окна и холодно произнес:
— Садись вперед, Бидон, или твоя дочь умрет!. Поскольку теперь мне было уже ясно, что она его
дочь. У них был один и тот же подбородок, одни и те же губы... Только он был зачуханным и уродливым, а она — красивой и сияющей. Просто поразительно, как из одного теста выходят такие разные люди...
Он сподобился открыть глазенки, не откидывая голову назад. В его взгляде было что-то гадючье: он был юрким и острым.
— Ну, что стоишь? Залезай, пока я не причинил вам великое горе...
Он подчинился; я устроился сзади, направив на них пистолет.
— Включил катушку?
— Да.
— Отлично. Тогда полный вперед!
Мне было хорошо. Мои дорогие миллионы, мой дорогой пистолетик, моя дорогая Эрминия — нее было при мне. Что еще нужно для полного счастья?
— Куда ехать? — спросила она.
— Поворачивай на Экс... Машина тронулась с места.
Они, наверное, думали, что я начну поносить их на чем свет стоит, но я помалкивал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113