— Тот самый Апостол, о котором я уже упоминал.
— Он у них умнее всех?
— Я бы не сказал, что он умнее всех, — вертит головой собеседник. — Его отличает не столько ум, сколько воображение или, если угодно, больная фантазия, а может, и зачатки своеобразного дара группировать вокруг себя людей. Книги читал безразборно, у него всегда в запасе дюжина готовых .фраз. Умеет употребить их к месту, но не выделяется особым интеллектом... Боян, к примеру, куда умнее его.
— И все же не Боян, а именно этот Апостол вожаком У них, — вставляю я, как бы внушая ему, что показывать крупным планом моего человека нет оснований.
— Не забывайте, что Боян у них дебютант. Он примкнул к ним совсем недавно. И потом, он слишком замкнутый, апатичный, молчаливый, чтобы стать душой группы.
Я не возражаю, и Драганов снова пускается во всякого рода подробности, большей частью ненужные мне, -обстоятельно рассказывает о проделках некоего Пепо, о последнем конфликте между Розой и ее родителями, о разговоре с Лили, который имел место позавчера тут, в этом кабинете,
Он называет всех их по именам и говорит о них так, как будто они его питомцы. Он называет по именам и всех прочих наркоманов, которых в столице насчитывается несколько десятков, и говорит о них так, будто все они образуют вверенный ему класс, весьма необычный, беспокойный и больной, кошмарный класс, но, раз уж этот класс так или иначе достался ему, он должен справиться с ним наилучшим образом.
Какое-то время я слушаю рассеянно изложение разговора Драганова с Лили, пока случайная фраза не насторожила меня.
— Значит, Лили действительно является приятельницей Бояна?
— Да... В какой-то мере...
— Почему «в какой-то мере»?
— Да потому, что, мне кажется, он не отвечает взаимностью на ее чувства.
— И все же она его увлекла?
— Не знаю. Трудно допустить. Едва ли она способна оказать на него какое-то влияние. Скорее он бы мог на нее влиять.
— Но вы же говорите, что Боян — дебютант.
Мой собеседник молча и как-то беспомощно пожимает плечами. Я тоже молчу, слегка негодуя на него и на самого себя за смутное желание любой ценой обелить моего подопечного.
— Понимаете, все они из одного квартала, вместе росли, вместе гуляют, и очень трудно определить, кто на кого и в какой мере оказывает влияние, не считая, конечно, Апостола, потому что тот открыто выступает в роли подстрекателя.
— Хорошо, — киваю я. — И все же эта наркоманская афера, как и все прочее в этом мире, должна иметь какое-то начало.
— О, все началось с их выпускного бала.
— Вы хотите сказать, что они себя губят с той поры, когда кончили школу?
— Нет. Бал — это предыстория. Кто-то из них предложил собираться в этот день и в этом же месте ежегодно, но, поскольку ребят ждала армейская служба, первая встреча состоялась лишь через два года, точнее, прошлой весной. Вот тогда-то Апостол и Фантомас предстали перед остальными в ореоле наркоманов и в ту же ночь преподали первый урок Пепо, Розе и Марго, а потом к ним примкнули Боян и Лили.
— Понимаю, — рассеянно бормочу я, хотя сейчас меня занимают вопросы куда более важные, чем эта история полового созревания.
— В сущности, к тому времени жизнь уже разбросала их в разные стороны, — продолжает рассуждать Драганов. — Но эта встреча снова их свела, и не к добру.
— Значит, в аптеке они шуровали впустую? — спрашиваю я, желая приблизить разговор к событиям самого последнего времени.
— Не совсем. Унесли ровно пятьдесят ампул морфия по два кубика в каждой, — спокойно возражает мой собеседник. — Ампулы исчезли из шкафа «Венена А». Правда, у Фантомаса не удалось их обнаружить.
— Вы уверены, что он не сунул их куда-нибудь?
— Абсолютно. У.Фантомаса были соучастники. У них всегда есть соучастники, они предпочитают действовать группой, чтобы все были при деле.
— Каковы факты?
— Ограбление совершено в два часа после полуночи. Грабители действовали уверенно, хорошо зная обстановку. Дверное стекло разбили, предварительно наклеив на него лист бумаги, чтобы не звенели осколки. Фантомас проникает в аптеку, лезет за прилавок, взламывает шкаф «Венена А», вынимает упаковку с ампулами и, вероятно, передает ее кому-то, ожидающему снаружи. Тем временем житель соседнего дома, случайно заметив с третьего этажа действия взломщиков, сообщает по телефону в милицию. К счастью, в этот момент поблизости находилась патрулирующая машина, и ее тут же направили на место происшествия. И все-таки нашим едва ли удалось бы захватить Фантомаса, если бы у него не разыгрался аппетит. Передав коробку с ампулами своим дружкам, он возвращается назад и пытается разбить шкаф «Венена В». Именно в этот момент его застает патруль.
— А каковы показания Фантомаса?
— Несет всякий вздор.
— Точнее?
— Проходил мимо аптеки, увидел разбитое стекло и, подстрекаемый наркотическим голодом, соблазнился залезть внутрь. Шкаф с ядами тоже оказался разбитым, и никакого морфия там не было. Поэтому он поддался новому искусу — попытался сломать шкаф «Венена В». Словом, его версия сводится к тому, что ограбление совершил не он...
— И что у него не было соучастников.
— Именно. Этот парень своих не продаст.
— И вы считаете, что он и дальше будет придерживаться этой версии?
— Ужасный упрямец. А какой беззастенчивый. Он заодно с Апостолом и Пепо — они-то и образуют злокачественную опухоль в этой шайке. С остальными легче.
— Если вас интересует мое мнение, то я бы не стал особенно прижимать этого Фантомаса, — небрежно вставляю я. — Пускай себе придерживается своей версии. От наказания ему все равно не уйти. Да и остальных особенно не прижимайте. Сейчас вызывать у них панику нецелесообразно.
— Значит, допросы мне пока отложить?
— Если их не допросить, от этого они тоже могут всполошиться. Раз один из них пойман, они отлично понимают, что свидание с вами так или иначе неизбежно. Разошлите им повестки, но действуйте не слишком напористо. Пускай у них создастся впечатление, что допрашивают их только ради соблюдения формы.
— Понимаю.
— Теперь, когда шайка снабдила себя морфием, она конечно же захочет обеспечить себе подходящую «территорию».
— Уже обеспечила. В первую же ночь после ограбления они собрались на квартире Марго.
— А родители?
— На прошлой неделе уехали в Пампорово. Там у них дачка.
— Ведется какое наблюдение за этой квартирой?
— Пока не было необходимости.
— Хорошо. Мы сами этим займемся. А где они в другое время встречаются? Все в той же «Ялте»? Или в «Молочном баре»?
— Нет. Теперь у них есть место. После моего разговора с двумя девицами они стали делать вид, что вообще больше не собираются. На деле же они переместились поближе к окраине, в «Ягоду».
— Надо будет наведаться и в эту «Ягоду».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Он у них умнее всех?
— Я бы не сказал, что он умнее всех, — вертит головой собеседник. — Его отличает не столько ум, сколько воображение или, если угодно, больная фантазия, а может, и зачатки своеобразного дара группировать вокруг себя людей. Книги читал безразборно, у него всегда в запасе дюжина готовых .фраз. Умеет употребить их к месту, но не выделяется особым интеллектом... Боян, к примеру, куда умнее его.
— И все же не Боян, а именно этот Апостол вожаком У них, — вставляю я, как бы внушая ему, что показывать крупным планом моего человека нет оснований.
— Не забывайте, что Боян у них дебютант. Он примкнул к ним совсем недавно. И потом, он слишком замкнутый, апатичный, молчаливый, чтобы стать душой группы.
Я не возражаю, и Драганов снова пускается во всякого рода подробности, большей частью ненужные мне, -обстоятельно рассказывает о проделках некоего Пепо, о последнем конфликте между Розой и ее родителями, о разговоре с Лили, который имел место позавчера тут, в этом кабинете,
Он называет всех их по именам и говорит о них так, как будто они его питомцы. Он называет по именам и всех прочих наркоманов, которых в столице насчитывается несколько десятков, и говорит о них так, будто все они образуют вверенный ему класс, весьма необычный, беспокойный и больной, кошмарный класс, но, раз уж этот класс так или иначе достался ему, он должен справиться с ним наилучшим образом.
Какое-то время я слушаю рассеянно изложение разговора Драганова с Лили, пока случайная фраза не насторожила меня.
— Значит, Лили действительно является приятельницей Бояна?
— Да... В какой-то мере...
— Почему «в какой-то мере»?
— Да потому, что, мне кажется, он не отвечает взаимностью на ее чувства.
— И все же она его увлекла?
— Не знаю. Трудно допустить. Едва ли она способна оказать на него какое-то влияние. Скорее он бы мог на нее влиять.
— Но вы же говорите, что Боян — дебютант.
Мой собеседник молча и как-то беспомощно пожимает плечами. Я тоже молчу, слегка негодуя на него и на самого себя за смутное желание любой ценой обелить моего подопечного.
— Понимаете, все они из одного квартала, вместе росли, вместе гуляют, и очень трудно определить, кто на кого и в какой мере оказывает влияние, не считая, конечно, Апостола, потому что тот открыто выступает в роли подстрекателя.
— Хорошо, — киваю я. — И все же эта наркоманская афера, как и все прочее в этом мире, должна иметь какое-то начало.
— О, все началось с их выпускного бала.
— Вы хотите сказать, что они себя губят с той поры, когда кончили школу?
— Нет. Бал — это предыстория. Кто-то из них предложил собираться в этот день и в этом же месте ежегодно, но, поскольку ребят ждала армейская служба, первая встреча состоялась лишь через два года, точнее, прошлой весной. Вот тогда-то Апостол и Фантомас предстали перед остальными в ореоле наркоманов и в ту же ночь преподали первый урок Пепо, Розе и Марго, а потом к ним примкнули Боян и Лили.
— Понимаю, — рассеянно бормочу я, хотя сейчас меня занимают вопросы куда более важные, чем эта история полового созревания.
— В сущности, к тому времени жизнь уже разбросала их в разные стороны, — продолжает рассуждать Драганов. — Но эта встреча снова их свела, и не к добру.
— Значит, в аптеке они шуровали впустую? — спрашиваю я, желая приблизить разговор к событиям самого последнего времени.
— Не совсем. Унесли ровно пятьдесят ампул морфия по два кубика в каждой, — спокойно возражает мой собеседник. — Ампулы исчезли из шкафа «Венена А». Правда, у Фантомаса не удалось их обнаружить.
— Вы уверены, что он не сунул их куда-нибудь?
— Абсолютно. У.Фантомаса были соучастники. У них всегда есть соучастники, они предпочитают действовать группой, чтобы все были при деле.
— Каковы факты?
— Ограбление совершено в два часа после полуночи. Грабители действовали уверенно, хорошо зная обстановку. Дверное стекло разбили, предварительно наклеив на него лист бумаги, чтобы не звенели осколки. Фантомас проникает в аптеку, лезет за прилавок, взламывает шкаф «Венена А», вынимает упаковку с ампулами и, вероятно, передает ее кому-то, ожидающему снаружи. Тем временем житель соседнего дома, случайно заметив с третьего этажа действия взломщиков, сообщает по телефону в милицию. К счастью, в этот момент поблизости находилась патрулирующая машина, и ее тут же направили на место происшествия. И все-таки нашим едва ли удалось бы захватить Фантомаса, если бы у него не разыгрался аппетит. Передав коробку с ампулами своим дружкам, он возвращается назад и пытается разбить шкаф «Венена В». Именно в этот момент его застает патруль.
— А каковы показания Фантомаса?
— Несет всякий вздор.
— Точнее?
— Проходил мимо аптеки, увидел разбитое стекло и, подстрекаемый наркотическим голодом, соблазнился залезть внутрь. Шкаф с ядами тоже оказался разбитым, и никакого морфия там не было. Поэтому он поддался новому искусу — попытался сломать шкаф «Венена В». Словом, его версия сводится к тому, что ограбление совершил не он...
— И что у него не было соучастников.
— Именно. Этот парень своих не продаст.
— И вы считаете, что он и дальше будет придерживаться этой версии?
— Ужасный упрямец. А какой беззастенчивый. Он заодно с Апостолом и Пепо — они-то и образуют злокачественную опухоль в этой шайке. С остальными легче.
— Если вас интересует мое мнение, то я бы не стал особенно прижимать этого Фантомаса, — небрежно вставляю я. — Пускай себе придерживается своей версии. От наказания ему все равно не уйти. Да и остальных особенно не прижимайте. Сейчас вызывать у них панику нецелесообразно.
— Значит, допросы мне пока отложить?
— Если их не допросить, от этого они тоже могут всполошиться. Раз один из них пойман, они отлично понимают, что свидание с вами так или иначе неизбежно. Разошлите им повестки, но действуйте не слишком напористо. Пускай у них создастся впечатление, что допрашивают их только ради соблюдения формы.
— Понимаю.
— Теперь, когда шайка снабдила себя морфием, она конечно же захочет обеспечить себе подходящую «территорию».
— Уже обеспечила. В первую же ночь после ограбления они собрались на квартире Марго.
— А родители?
— На прошлой неделе уехали в Пампорово. Там у них дачка.
— Ведется какое наблюдение за этой квартирой?
— Пока не было необходимости.
— Хорошо. Мы сами этим займемся. А где они в другое время встречаются? Все в той же «Ялте»? Или в «Молочном баре»?
— Нет. Теперь у них есть место. После моего разговора с двумя девицами они стали делать вид, что вообще больше не собираются. На деле же они переместились поближе к окраине, в «Ягоду».
— Надо будет наведаться и в эту «Ягоду».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43