Эти тарды сами не знают, чего хотят, но каждый раз что-нибудь новое. Лечу я сейчас в основном похмелье. Страшная болезнь. У них по утрам болит все, они злы, посол мечтает кого-нибудь вздернуть, а асены еще и ведут себя по-идиотски. Удивляюсь, как это еще никого не зарезали. Очень хочу вас увидеть.
* * *
Сегодня наконец доехали до Аврувии. С этим днем по кошмарности может сравниться только тот, когда нас разлучили.
С самого утра началась беготня. Только мы выехали, кобыла Эрвинда разыгралась, стала носиться по кустам, прыгать через ямы, и, несмотря на свое мастерство, Эрвинд вылетел из седла, к восторгу посольства и асенов. Он упал и лежал так тихо, что я не на шутку испугался. Я начал проверять, все ли кости целы, он страшно ругался по-асенски. Я сказал ему, что все в порядке. Он жалобно посмотрел на меня и спросил:
— Что, и не вывихнуто ничего?
У него был такой несчастный вид, что я сказал послу:
— Необходимо хотя бы день отдохнуть.
Посол сумрачно взглянул на меня и заявил:
— Если после обеда он не сможет ехать, я привяжу его к хвосту твоего коня.
Эрвинд долго меня благодарил, уверял, что после обеда он будет лучшим наездником в Империи, потом улыбнулся и как-то удивительно мягко сказал:
— Понимаешь, я бы в жизни не упал с этой малолетней идиотки, но асены, в сущности, такие милые.
Один из образцов его глубокомыслия. Правда, на этот раз он соблаговолил объясниться:
— По правилам хорошего тона асены Аврувии обязаны встретить посольство бурной радостью и ликованием, но от них этого не дождешься. Значит, господин посол будет с самого начала жутко зол, и ничего хорошего Лайе не светит. А так он будет зол только на нас с тобой.
Я попросил его не путать меня в свои дела. Тут меня позвал посол. Он был в меру раздражен. В меру, по не слишком. Во всяком случае, на меня он не кричал.
— Послушай, Теодор, — сказал он мне, — в Аврувии я поселю тебя вместе с Эрвиндом. Пока я доволен тобой, и если хочешь, чтобы так было и дальше, ты будешь рассказывать мне о нем все. Ты понял? Вы ведь, как я вижу, сдружились.
Пришлось пообещать ему и эту гнусность.
Выехали мы действительно после обеда. Эрвинд еле плелся. Только вечером мы оказались наконец на холме, с которого видна столица асенов. Эрвинд сполз с седла и заявил, что без получасового отдыха ему конец. Посол только рукой махнул, и мы остановились.
Ты знаешь, она действительно красива, эта столица асенов. Вокруг нее нет уродливых стен и башен, как в тардских городах. Правда, Эрвинд сказал, что крепость разрушили те же тарды, и не только в Аврузии, а и во всей Лайе, чтобы городам труднее было бунтовать, а камнями замостили дороги, чтоб быстрее подавить восстание, если оно все-таки случится.
Солнце уже село, небо за городом стало красным — завтрашний день будет ветреным.
— Здесь все горит, — сказал Эрвинд очень тихо, слышал его только я.
Он не грубый, этот город, скорее легкий и, я не знаю, воздушный что ли. Мне он, правда, больше понравился издалека, вблизи он уже не легкий, а легкомысленный, слишком светлый, слишком большие окна, все с каким-то вызовом.
У самого города нас встретила застава. Уж не знаю почему, но они о нас ничего не знали, капитан долго не желал убирать цепь, пока не отправился вместе со своими людьми на гауптвахту. Эрвинд сидел с кислой миной, но глаза были хитро прищурены, словно он говорил: «То ли еще будет!»
Разместились мы, правда, без проблем, дом посольства великолепен, мы с Эрвиндом живем в смежных комнатах.
К послу весь день приходят в гости какие-то важные тарды. Стены в посольстве тонкие, и, сидя у Эрвинда в комнате, я слышу их голоса, слов не разбираю, но одни, кажется, жалуются на жизнь, а другие посмеиваются над послом.
Эрвинд говорит, что смеются те, кого асены купили с потрохами, а плачут те, кого они покупать не захотели.
Глаза слипаются. Я надеюсь, у вас не очень беспокойные ночи.
* * *
Сегодняшний день такой же сумасшедший, как вчерашний. Посол вручил королеве свои грамоты. Сегодня я впервые ее увидел. Это ее мне придется убить.
Снова попытаюсь по порядку.
С утра за послом тенью ходил Эрвинд и жалобно просил:
— Господин Арнулъф, но, право слово, я не понимаю, зачем я там нужен. При дворе все прекрасно говорят по-тардски, моя помощь не понадобится…
Видно было, что эти слова ему даются с большим трудом.
Посол посмотрел на него ласково и ответил:
— Без переводчика посольство будет выглядеть несолидно. Переодевайтесь, у нас не так уж много времени.
Эрвинд отвернулся, пробормотал что-то по-асенски, похоже ругательство, и пошел выполнять приказ.
Асенский дворец гораздо меньше императорского, краска кое-где облупилась, но зато он не так давит на тебя.
Парадный зал убран на тардский манер: золотые украшения (вернее, позолоченные, позолота местами облезла, и видно дерево), статуи, зеркала. Паркет надраен так, что все время приходится смотреть под ноги, иначе упадешь.
Королева и ее двор уже были там, все стояли. Она еще совсем девочка, никакой короны у нее нет, только светлые волосы собраны на затылке в узел. Платье на ней цвета созревшей ржи, покроя такого же, какой я видел у асенских крестьянок. На поясе висит связка ключей и кошелек. Ведет себя очень скромно в отличие от своих дам.
Я не знаю, как на них держатся платья: плечи, руки, грудь, спина — все наружу. Могли бы и вовсе ничего не надевать, разница небольшая. Все как одна так и шныряют глазами по посольству, у меня даже мурашки по коже забегали. Вообще-то они были бы похожи на цветы, если бы… Да Бог с ними! Одно могу сказать точно: они совсем не похожи на тардок, те смотрят сквозь тебя, а платья у них еще ужаснее.
Королева очень смиренно и кротко произнесла:
— Благородный рыцарь, мы видели ваши грамоты, и они говорят, чтобы мы вполне доверяли вам. И вот, мы вам верим.
Не знаю, по-моему, для побежденных это звучит немного заносчиво. Но посол недовольства не выказал. Он вручил ей послание Императора и подарки: серьги и ожерелье.
Она поблагодарила, примерила ожерелье, посмотрела на своих дам с торжеством: вот, мол, теперь и у меня драгоценности есть! — а потом сказала:
— Ваша Светлость, не окажете ли вы мне любезность?
— Прекрасная госпожа, это вы мне оказываете любезность.
— Я хотела бы поговорить с вашим переводчиком.
И, не дожидаясь ответа, подошла к Эрвинду, взяла его за руку, отвела в сторону, и они о чем-то заговорили по-асенски. Я смотрел на все это и вдруг понял: да она же просто издевается над послом! Это же балаган. Она отвела ему глаза своим смиренным видом: я, мол, просто ключница у нашего великого Императора. А он заглотил наживку и не поморщился. Одного не могу понять: что ей нужно было от Эрвинда? Вид у него был такой, будто он ждет какой-то неприятности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
* * *
Сегодня наконец доехали до Аврувии. С этим днем по кошмарности может сравниться только тот, когда нас разлучили.
С самого утра началась беготня. Только мы выехали, кобыла Эрвинда разыгралась, стала носиться по кустам, прыгать через ямы, и, несмотря на свое мастерство, Эрвинд вылетел из седла, к восторгу посольства и асенов. Он упал и лежал так тихо, что я не на шутку испугался. Я начал проверять, все ли кости целы, он страшно ругался по-асенски. Я сказал ему, что все в порядке. Он жалобно посмотрел на меня и спросил:
— Что, и не вывихнуто ничего?
У него был такой несчастный вид, что я сказал послу:
— Необходимо хотя бы день отдохнуть.
Посол сумрачно взглянул на меня и заявил:
— Если после обеда он не сможет ехать, я привяжу его к хвосту твоего коня.
Эрвинд долго меня благодарил, уверял, что после обеда он будет лучшим наездником в Империи, потом улыбнулся и как-то удивительно мягко сказал:
— Понимаешь, я бы в жизни не упал с этой малолетней идиотки, но асены, в сущности, такие милые.
Один из образцов его глубокомыслия. Правда, на этот раз он соблаговолил объясниться:
— По правилам хорошего тона асены Аврувии обязаны встретить посольство бурной радостью и ликованием, но от них этого не дождешься. Значит, господин посол будет с самого начала жутко зол, и ничего хорошего Лайе не светит. А так он будет зол только на нас с тобой.
Я попросил его не путать меня в свои дела. Тут меня позвал посол. Он был в меру раздражен. В меру, по не слишком. Во всяком случае, на меня он не кричал.
— Послушай, Теодор, — сказал он мне, — в Аврувии я поселю тебя вместе с Эрвиндом. Пока я доволен тобой, и если хочешь, чтобы так было и дальше, ты будешь рассказывать мне о нем все. Ты понял? Вы ведь, как я вижу, сдружились.
Пришлось пообещать ему и эту гнусность.
Выехали мы действительно после обеда. Эрвинд еле плелся. Только вечером мы оказались наконец на холме, с которого видна столица асенов. Эрвинд сполз с седла и заявил, что без получасового отдыха ему конец. Посол только рукой махнул, и мы остановились.
Ты знаешь, она действительно красива, эта столица асенов. Вокруг нее нет уродливых стен и башен, как в тардских городах. Правда, Эрвинд сказал, что крепость разрушили те же тарды, и не только в Аврузии, а и во всей Лайе, чтобы городам труднее было бунтовать, а камнями замостили дороги, чтоб быстрее подавить восстание, если оно все-таки случится.
Солнце уже село, небо за городом стало красным — завтрашний день будет ветреным.
— Здесь все горит, — сказал Эрвинд очень тихо, слышал его только я.
Он не грубый, этот город, скорее легкий и, я не знаю, воздушный что ли. Мне он, правда, больше понравился издалека, вблизи он уже не легкий, а легкомысленный, слишком светлый, слишком большие окна, все с каким-то вызовом.
У самого города нас встретила застава. Уж не знаю почему, но они о нас ничего не знали, капитан долго не желал убирать цепь, пока не отправился вместе со своими людьми на гауптвахту. Эрвинд сидел с кислой миной, но глаза были хитро прищурены, словно он говорил: «То ли еще будет!»
Разместились мы, правда, без проблем, дом посольства великолепен, мы с Эрвиндом живем в смежных комнатах.
К послу весь день приходят в гости какие-то важные тарды. Стены в посольстве тонкие, и, сидя у Эрвинда в комнате, я слышу их голоса, слов не разбираю, но одни, кажется, жалуются на жизнь, а другие посмеиваются над послом.
Эрвинд говорит, что смеются те, кого асены купили с потрохами, а плачут те, кого они покупать не захотели.
Глаза слипаются. Я надеюсь, у вас не очень беспокойные ночи.
* * *
Сегодняшний день такой же сумасшедший, как вчерашний. Посол вручил королеве свои грамоты. Сегодня я впервые ее увидел. Это ее мне придется убить.
Снова попытаюсь по порядку.
С утра за послом тенью ходил Эрвинд и жалобно просил:
— Господин Арнулъф, но, право слово, я не понимаю, зачем я там нужен. При дворе все прекрасно говорят по-тардски, моя помощь не понадобится…
Видно было, что эти слова ему даются с большим трудом.
Посол посмотрел на него ласково и ответил:
— Без переводчика посольство будет выглядеть несолидно. Переодевайтесь, у нас не так уж много времени.
Эрвинд отвернулся, пробормотал что-то по-асенски, похоже ругательство, и пошел выполнять приказ.
Асенский дворец гораздо меньше императорского, краска кое-где облупилась, но зато он не так давит на тебя.
Парадный зал убран на тардский манер: золотые украшения (вернее, позолоченные, позолота местами облезла, и видно дерево), статуи, зеркала. Паркет надраен так, что все время приходится смотреть под ноги, иначе упадешь.
Королева и ее двор уже были там, все стояли. Она еще совсем девочка, никакой короны у нее нет, только светлые волосы собраны на затылке в узел. Платье на ней цвета созревшей ржи, покроя такого же, какой я видел у асенских крестьянок. На поясе висит связка ключей и кошелек. Ведет себя очень скромно в отличие от своих дам.
Я не знаю, как на них держатся платья: плечи, руки, грудь, спина — все наружу. Могли бы и вовсе ничего не надевать, разница небольшая. Все как одна так и шныряют глазами по посольству, у меня даже мурашки по коже забегали. Вообще-то они были бы похожи на цветы, если бы… Да Бог с ними! Одно могу сказать точно: они совсем не похожи на тардок, те смотрят сквозь тебя, а платья у них еще ужаснее.
Королева очень смиренно и кротко произнесла:
— Благородный рыцарь, мы видели ваши грамоты, и они говорят, чтобы мы вполне доверяли вам. И вот, мы вам верим.
Не знаю, по-моему, для побежденных это звучит немного заносчиво. Но посол недовольства не выказал. Он вручил ей послание Императора и подарки: серьги и ожерелье.
Она поблагодарила, примерила ожерелье, посмотрела на своих дам с торжеством: вот, мол, теперь и у меня драгоценности есть! — а потом сказала:
— Ваша Светлость, не окажете ли вы мне любезность?
— Прекрасная госпожа, это вы мне оказываете любезность.
— Я хотела бы поговорить с вашим переводчиком.
И, не дожидаясь ответа, подошла к Эрвинду, взяла его за руку, отвела в сторону, и они о чем-то заговорили по-асенски. Я смотрел на все это и вдруг понял: да она же просто издевается над послом! Это же балаган. Она отвела ему глаза своим смиренным видом: я, мол, просто ключница у нашего великого Императора. А он заглотил наживку и не поморщился. Одного не могу понять: что ей нужно было от Эрвинда? Вид у него был такой, будто он ждет какой-то неприятности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86