Со скоростью шестидесяти километров он поехал по направлению к поселку Батуа, где стоял его дом.
«Как летит время!» — подумал он.
Да. Время бежит с неумолимой скоростью. Пять лет — это и много и мало. Все зависит от того, что называть жизнью, от того, сколько человек сделал, как сумел до конца выжать каждое мгновение, что приобрел, что потерял. С этой точки зрения пять лет для Рикардо Вилья должны обернуться вечностью.
Интересно, переменился ли он? Праздный вопрос. Они ведь не знакомы. Он знал лишь Бруно, который для него, приступившего к работе вместе с Рикенесом, когда уже в течение года Бруно вел свои передачи, был всего лишь рядами цифр, высокочастотным сигналом, неким сгустком ценнейшей информации о действиях контрреволюции в Майами.
Это был Бруно.
Но за ним стоял человек, его конкретное лицо, его гигантское самопожертвование. За ним стояли до боли напряженные нервы, голос, сердце товарища, рисковавшего своей жизнью. За ним стоял Рикардо Вилья, которого он никогда не видел.
Он даже не видел его фотографий. Ничего не знал о прошлем. Естественная логичная система распределения работы не предполагала личного знакомства с Рикардо Вильей. Это его настоящее имя? И в этом он не уверен. Для него существовал просто Бруно.
Но тот человек там, далеко — одинокий, словно космонавт в бесконечной пустоте немого пространства — безымянный боец, и они связаны не только высокочастотными сигналами. Их роднит единая вера в победу, единая любовь к земле, на которой они родились, единая верность крови, пролитой во имя того, чтобы по этой земле когда-нибудь бегали, весело играя, свободные дети коммунизма.
Неделя за неделей он слушал эти доносившиеся до него сигналы из эфира. Значит, пульс Бруно бьется, сердце его бьется. Если сигналы прекратятся, это будет означать, что Бруно отдал свою жизнь, и тогда в нем, Родольфо Сардуе, тоже что-то умрет. Пролитая кровь их побратала.
Нерасторжимы узы пролитой крови.
...Незаметно для себя он жал на акселератор, и его «фольксваген» все быстрее бежал по Кинта Авенида.
Вдруг, словно от резкого толчка, улетучилось сладкое ощущение власти, которое он испытывал в баре «Феникс». Сейчас сердце Майка Нормана разрывалось от невыносимо леденящего чувства свирепой злобы и бессилия. Здесь, в холле отеля, перед а им стоял Чарли Мелтон и рассказывал, что Сан Хиля действительно убили, но убили и жену Сан Хиля, а главное, Павелча-ка — красиво они там распластались на ковре в квартире на Парк-Авеню. Он рассказал также, что какой-то неизвестный стал свидетелем убийства и — святой господь! — унес ленту с рассказом Сан Хиля.
Тонкие губы Нормана дрожали, а бледные руки судорожно сжимали подлокотники кресла.
Чаша весов опасно склонялась на сторону Дыока.
Несмотря на страшное воспоминание о дуле «магнума», .направленного в переносицу, Чарли слабо улыбнулся:
— Я его сфотографировал.
— Это еще как? — процедил Норман.
— Я их всех сфотографировал. Мой «микроролекс» по крайней мере десять снимков сделал.
И Чарли, как тогда в квартире, когда Рикардо появился с револьвером в одной руке и лентой в другой, спрятал лицо в ладони, й вправду Норман воочию увидел, как объектив микрокамеры Чарли, вмонтированной в часы, уставился ему прямо в глаза.
Он вскочил.
— Пошли!
Он выбежал на улицу, Чарли последовал за ним.
Рикардо пробыл в отеле едва полчаса; только чтобы собрать чемодан, возвратить машину, заплатить по счету и найти такси, которое отвезло бы его в аэропорт Кеннеди.
Он приехал туда без, пятнадцати час ночи, но первый самолет улетал в Майами лишь в шесть утра. Что же делать? Все складывалось неудачно. В Нью-Йорке нельзя оставаться ни секунды. Может быть, нанять машину и поехать в Майами по шоссе? Нет. Слишком большая потеря времени. Взять билет на рейс, идущий из Нью-Йорка в какой-нибудь город, и уже оттуда лететь в Майами?
Но если агенты, убившие Сан Хиля, действительно из ЦРУ, то они, конечно, уже расставили ему ловушки по дорогам. Возможно, самое лучшее сделать то, о чем они и не заподозрят, остаться эти четыре часа в Нью-Йорке и лететь шестичасовым рейсом в Майами. .
Так он и решил. Купил билет, потом взял такси на стоянке у аэропорта.
«У меня есть еще четыре часа».
— Куда? — спросил шофер. ... — Отвезите меня в такое место, где можно хорошо поесть.
ПЯТНИЦА
В 2.30 утра фотографии, снятые микрокамерой Чарли Мел-тона, уже проявили. В 3.10 счетно-решающее устройство выдало код, исходя из черт лица фотографии. В 3.20 анализаторы центрального досье нашли досье Рикардо Вильи Соланы. В 3.25 это досье уже поступило на оборудование фототелеграфа ИБМ. В 3.30 на пятом этаже Шератона было получено двадцать шесть быстрых сигналов, соответствующих двадцати шести страницам досье, В 3.50 негативы проявили. А в 4.14 в маленьком спецкабинете третьего этажа сидел Майк Норман и перелистывал досье человека, унесшего ленту.
Рикардо Вилья Солана. В досье он фигурировал как человек, связанный с антикастровекими действиями в Майами и Ки Вест, активнейший пропагандист Национального революционного движения. Начиная с .1968 года стал ближайшим сотрудником Хай-ме Торреса. Солана работал переводчиком издательства «Даймонд энд Мейер» в Майами, специализировавшегося на публикации испанских и испано-американских авторов; в типографии этого издательства, кроме того, выходила во Флориде газета «Алерта» Густаво Монтеса — подлизы Хайме Торреса. Приметы Вилья Соланы: 32 года, рост 1 метр 90, каштановые волосы, карие глаза...
Майк Норман зажег свой «Тарейтон» и снова принялся рассматривать фотографии Рикардо из досье — две для служебного удостоверения, снятые в 1965 году, и те, что сделал Чарли мик-
рокамерои, на этих последних он (не зная об этом) смотрел прямо в объектив и держал в левой руке «магнум» с глушителем.
Что же делал этот Вилья Солана в доме Сан Хиля? Чарли утверждал, что Сан Хиль уверял его и Павелчака, будто он его не знает. Тогда что же?
Однако этот Вилья Солана сбежал с лентой, и следовало разыскать его. Норман взглянул на часы: 4.20. В Нью-Йорке.ли еще Солана или уже улетел в Майами?
Он снял трубку и попросил телефонистку соединить его с аэропортом Кеннеди. Через две минуты он уже знал, что до шести утра рейсов на Майами нет.
— А когда отправился последний рейс в Майами, мисс? — спросил он девушку из службы информации.
— Одну минуту, пожалуйста.
Она быстро проверила расписание и ответила:
— В 22.40, сэр.
— Спасибо.
Норман набрал домашний номер Чарли Мелтона. Тот сам снял трубку.
— Говорит Норман.
Глухой голос Чарли слегка оживился.
— Слушаю вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29