Задохнувшись от быстрого ( бега, я уже медленным шагом приближаюсь к варану, и оба мы, возбужденные и утомленные, несколько секунд стоим один против Другого. Мой противник, несколько приподнявшись на передних . лапах, раздувает и без того широкую шею, шипит, то и дело высовывая длинный язык, бьет по земле, как плетью, длинным , хвостом. Его поза, его поведение — сама угроза. Но этот прием напрасен. Я и без того не решусь подойти слишком близко. Мне хорошо известны сильные челюсти этой ящерицы, ее мертвая хватка. Вместо открытого нападения я прибегаю к хитрости Я знаю, что хвост варана — его ахиллесова пята, и начинаю ходить вокруг животного, сначала медленно, потом все скорей и скорей. Варан поворачивается за мной, но чем быстрее я двигаюсь, тем его движения становятся менее уверенными. Он явно растерян и не знает, что предпринять. Наконец, пользуясь замешательством ящерицы, я быстро хватаю ее за конец хвоста и приподнимаю над землей. В таком положении варан беззащитен. Он то бьется, пытаясь освободиться, то бессильно повисает вниз головой в воздухе. Торжествуя, несу свою добычу к машине.
Но однажды варан — это в общем совершенно безобидное животное — напугал меня так, что я больше часа не мог овладеть собой. Ощущение было чрезвычайно сильное, и, хотя длилось всего 2—3 секунды, я надолго его запомнил.
В тот памятный день я рано покинул наш лагерь и, когда солнце стало мучительно жечь, поспешил обратно. Скрываясь в тени, я шел вдоль глинистого обрыва, который местами не превышал моего роста. Комья обвалившейся глины затрудняли движение, но я устал от яркого света и продолжал путь у самого обрыва.
На одном повороте я заметил тело пресмыкающегося, которое тотчас скрылось в полуразрушенной норе, помещавшейся вровень с моим лицом в глинистом обрыве. Я осторожно приблизился к этому месту, но животного не было видно. Тогда я издали сунул в нору выломанный гибкий прут тамариска. Из глубины послышалось угрожающее шипение. «Наверное, это змея»,— мелькнула у меня мысль. Без лопаты я не мог извлечь пресмыкающееся и, нарвав травы и сделав из нее большой комок, туго забил выход. Лагерь рядом, и я, конечно, вернусь сюда с лопатой.
Тщательно осмотре забитое отверстие и убедившись, что все в порядке, я сделал несколько шагов вперед, и тогда произошло то, чего я меньше всего ожидал.
У самого лица я услышал громкое шипение и в тот же миг ощутил сначала прикосновение, а затем и тяжесть холодного тела на своей голой шее. Пытаясь сбросить его, я еде--лал неверный шаг и, споткнувшись, упал в рытвину. Животное оказалось подо мной; оно извивалось и шипело — я был уверен, что это ядовитая змея, гюрза. Лишь несколько позднее, когда мне, наконец, удалось отскочить в сторону и встать на ноги, я увидел, что это не змея, а безобидный варан, который стремглав кинулся от меня наутек. Он был страшно напуган. Я тоже долго не мог успокоиться, вновь и вновь вспоминая все детали, и мне казалось, что холодное тело жжет мою шею. Со стороны все это могло показаться смешным. Я готов был смеяться сам, но руки мои продолжали трястись, а зубы выбивали частую дробь. Наконец, я поднялся, чтобы покинуть место происшествия, но направился не к лагерю, а К речке, где холодной водой обмыл лицо и шею. Мои спутники так и не узнали об этом случае. Однако как же все это произошло?
Нора оказалась сквозной. Она начиналась на обрыве и, сделав полукруг в 2 метра, вновь выходила наружу — в обрыве же. Таким образом, забив травой вход, я оставил свободным выход. Испуганное и раздраженное животное, конечно, пыталось Улизнуть незаметно, но я был слишком близко и мешал этому. Выскочив из предательского убежища в самый последний момент, варан и попал мне на шею.
Вскоре после случая с вараном мы остановились близ одного кишлака. В день отъезда нам подарили варана. Его поместили в пустую бочку, прикрыли брезентом, и в этом помещении он совершил с нами длительное путешествие. В дальнейшем варан оказал нам большую услугу. Хлопот с ним почти не было но приходилось помнить, что с нами едет кусачий четвероногий спутник.
В один прекрасный день варан решил выбраться из темницы и упал с кузова на землю. Однако вместо того чтобы разумно воспользоваться свободой, он залег под колеса. Мы извлекли его оттуда и выпустили, отнеся в сторону. Но наш спутник, видимо, считал машину наиболее безопасным местом и на этот раз залез под кузов. После долгой возни мы достали его оттуда и вновь поместили в бочку.
Совместное путешествие продолжалось. Но вот однажды мы расположились на ночь у маленького городка Тахтабавар. На берегу реки Мургаб был разбит лагерь. Вечером рабочий разостлал у машины широкий брезент, и мы, растянувшись на нем после утомительного дня, мгновенно заснули.
Ночью я проснулся, как мне показалось, от выстрела. Безусловно, выстрел прозвучал над самым моим ухом, но кто же мог стрелять? Мои спутники крепко спали, кругом никого не было видно. Я сел на своей постели и чутко прислушался. Было тихо, ярко светила луна, рядом журчал мутный Мургаб. Иногда выскочит из воды крупная рыба, шлепнется обратно, по сонной воде пойдут круги, и опять тишина. Кто же стрелял? Не сон ли это? Я поднялся на ноги и обошел машину кругом. К моему удивлению, часть наших вещей лежала на земле в беспорядке, кабина оказалась открытой. Несомненно, здесь хозяйничал посторонний. Я разбудил товарищей. Уже беглый осмотр убедил нас в том, что лагерь ночью посетили воры: все патроны были ссыпаны в одну сумку, другие вещи связаны в узлы. Но кто мог помешать краже, когда мы все крепко спали? И тут я вспомнил нашего четвероногого спутника. Бочка оказалась открытой. Несомненно, вор в поисках добычи сунул руку в темницу варана и потревожил ящерицу. Могучий удар хвоста животного о стенк бочки разбудил меня и во сне показался мне выстрелом. Шум заставил, видимо, воров скрыться. Все экспедиционное имущество, за исключением котелка с жареной бараниной, было цело. Варан оказал нам громадную услугу. Что стали бы мы делать с нашими ружьями без единого патрона?!
Экспедиция приближалась к концу. Шофер, не жалея своих сил, день и ночь гнал машину полным ходом. Вот, наконец, мы совсем близко; впереди виден дым от труб Ашхабада, слева от нашего пути лежат последние бугристые пески. Я настойчиво стучу в кабину, удивленный шофер выключает мотор и высовывает из кабины голову. Вместо объяснения я открываю бочку и, схватив варана за хвост, осторожно бросаю его в сторону. Машина движется дальше, скорость ее возрастает с каждой
секундой. Мы спешим в Ашхабад, домой. А наискось от дороги, Кивая свое длинное тело и блестя чешуей на вечернем солнце, тоже домой, к родным пескам, бежит наш спутник зем-зем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Но однажды варан — это в общем совершенно безобидное животное — напугал меня так, что я больше часа не мог овладеть собой. Ощущение было чрезвычайно сильное, и, хотя длилось всего 2—3 секунды, я надолго его запомнил.
В тот памятный день я рано покинул наш лагерь и, когда солнце стало мучительно жечь, поспешил обратно. Скрываясь в тени, я шел вдоль глинистого обрыва, который местами не превышал моего роста. Комья обвалившейся глины затрудняли движение, но я устал от яркого света и продолжал путь у самого обрыва.
На одном повороте я заметил тело пресмыкающегося, которое тотчас скрылось в полуразрушенной норе, помещавшейся вровень с моим лицом в глинистом обрыве. Я осторожно приблизился к этому месту, но животного не было видно. Тогда я издали сунул в нору выломанный гибкий прут тамариска. Из глубины послышалось угрожающее шипение. «Наверное, это змея»,— мелькнула у меня мысль. Без лопаты я не мог извлечь пресмыкающееся и, нарвав травы и сделав из нее большой комок, туго забил выход. Лагерь рядом, и я, конечно, вернусь сюда с лопатой.
Тщательно осмотре забитое отверстие и убедившись, что все в порядке, я сделал несколько шагов вперед, и тогда произошло то, чего я меньше всего ожидал.
У самого лица я услышал громкое шипение и в тот же миг ощутил сначала прикосновение, а затем и тяжесть холодного тела на своей голой шее. Пытаясь сбросить его, я еде--лал неверный шаг и, споткнувшись, упал в рытвину. Животное оказалось подо мной; оно извивалось и шипело — я был уверен, что это ядовитая змея, гюрза. Лишь несколько позднее, когда мне, наконец, удалось отскочить в сторону и встать на ноги, я увидел, что это не змея, а безобидный варан, который стремглав кинулся от меня наутек. Он был страшно напуган. Я тоже долго не мог успокоиться, вновь и вновь вспоминая все детали, и мне казалось, что холодное тело жжет мою шею. Со стороны все это могло показаться смешным. Я готов был смеяться сам, но руки мои продолжали трястись, а зубы выбивали частую дробь. Наконец, я поднялся, чтобы покинуть место происшествия, но направился не к лагерю, а К речке, где холодной водой обмыл лицо и шею. Мои спутники так и не узнали об этом случае. Однако как же все это произошло?
Нора оказалась сквозной. Она начиналась на обрыве и, сделав полукруг в 2 метра, вновь выходила наружу — в обрыве же. Таким образом, забив травой вход, я оставил свободным выход. Испуганное и раздраженное животное, конечно, пыталось Улизнуть незаметно, но я был слишком близко и мешал этому. Выскочив из предательского убежища в самый последний момент, варан и попал мне на шею.
Вскоре после случая с вараном мы остановились близ одного кишлака. В день отъезда нам подарили варана. Его поместили в пустую бочку, прикрыли брезентом, и в этом помещении он совершил с нами длительное путешествие. В дальнейшем варан оказал нам большую услугу. Хлопот с ним почти не было но приходилось помнить, что с нами едет кусачий четвероногий спутник.
В один прекрасный день варан решил выбраться из темницы и упал с кузова на землю. Однако вместо того чтобы разумно воспользоваться свободой, он залег под колеса. Мы извлекли его оттуда и выпустили, отнеся в сторону. Но наш спутник, видимо, считал машину наиболее безопасным местом и на этот раз залез под кузов. После долгой возни мы достали его оттуда и вновь поместили в бочку.
Совместное путешествие продолжалось. Но вот однажды мы расположились на ночь у маленького городка Тахтабавар. На берегу реки Мургаб был разбит лагерь. Вечером рабочий разостлал у машины широкий брезент, и мы, растянувшись на нем после утомительного дня, мгновенно заснули.
Ночью я проснулся, как мне показалось, от выстрела. Безусловно, выстрел прозвучал над самым моим ухом, но кто же мог стрелять? Мои спутники крепко спали, кругом никого не было видно. Я сел на своей постели и чутко прислушался. Было тихо, ярко светила луна, рядом журчал мутный Мургаб. Иногда выскочит из воды крупная рыба, шлепнется обратно, по сонной воде пойдут круги, и опять тишина. Кто же стрелял? Не сон ли это? Я поднялся на ноги и обошел машину кругом. К моему удивлению, часть наших вещей лежала на земле в беспорядке, кабина оказалась открытой. Несомненно, здесь хозяйничал посторонний. Я разбудил товарищей. Уже беглый осмотр убедил нас в том, что лагерь ночью посетили воры: все патроны были ссыпаны в одну сумку, другие вещи связаны в узлы. Но кто мог помешать краже, когда мы все крепко спали? И тут я вспомнил нашего четвероногого спутника. Бочка оказалась открытой. Несомненно, вор в поисках добычи сунул руку в темницу варана и потревожил ящерицу. Могучий удар хвоста животного о стенк бочки разбудил меня и во сне показался мне выстрелом. Шум заставил, видимо, воров скрыться. Все экспедиционное имущество, за исключением котелка с жареной бараниной, было цело. Варан оказал нам громадную услугу. Что стали бы мы делать с нашими ружьями без единого патрона?!
Экспедиция приближалась к концу. Шофер, не жалея своих сил, день и ночь гнал машину полным ходом. Вот, наконец, мы совсем близко; впереди виден дым от труб Ашхабада, слева от нашего пути лежат последние бугристые пески. Я настойчиво стучу в кабину, удивленный шофер выключает мотор и высовывает из кабины голову. Вместо объяснения я открываю бочку и, схватив варана за хвост, осторожно бросаю его в сторону. Машина движется дальше, скорость ее возрастает с каждой
секундой. Мы спешим в Ашхабад, домой. А наискось от дороги, Кивая свое длинное тело и блестя чешуей на вечернем солнце, тоже домой, к родным пескам, бежит наш спутник зем-зем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89